Андрей ВасильченкоАрийский реализм. Изобразительное искусство в Третьем рейхе

Тема 15 Архитектура и изобразительное искусство старо– и средневавилонского периодов. Архитектура и изобразительное искусство Сирии, Финикии, Палестины во II тысячелетии до н. э Хронологические рамки старо– и средневавилонского периодов, возвышение Вавилона при

Расовая теория в нацистской Германии включала в себя культ биологически здорового женского тела, культ деторождения и приумножения нации. Таким образом, сам смысл общения мужчины и женщины лишался всякой романтики, уступая место физиологической целесообразности. Существует мнение, что "арийский" эталон красоты скучен, однообразен и безрадостен - мускулистый блондин с неподвижной нижней челюстью и лишённая всякой пикантности "снежная королева".

Национал - социалистическая пропаганда использовала интерес к целомудренно-обнажённому человеческому телу для демонстрации арийского идеала красоты, для воспитания физически развитого человека. Сам по себе брак не считался самоцелью, он служил высшей задаче - приумножению и сохранению германской нации. Личная жизнь двух людей должна была быть осознанно поставлена на службу государству.

В качестве эталона красоты, был выбран античный, с её идеальным совершенством форм. Скульпторы Третьего Рейха - Йозеф Торах и Арно Брекер стрательно воплощали в своих монументах образ сверхчеловека. Сверхлюди были просто обязаны походить на античных богов и богинь.

Кадры из "Олимпии".

Sepp Hilz. Деревенская Венера

Э. Либерманн. У воды. 1941

В совершенном теле изобразительное искусство национал-социализма воплощало идею "крови" (нации). "Кровь" же в идеологии национал-социализма была непосредственно связана с "почвой" (землёй). В данном случае речь шла о симбиозе народа и земли, а так же их материальной и мистической связи. В целом же идея "крови и почвы" была обращена к языческим символам плодородия, силы и гармонии, выражая в человеческой красоте саму природу.

Огромное значение национал-социалистское искусство уделяло теме семьи, женщины и материнства. В Третьем Рейхе данная ценностная триада сливалась в единое целое, где женщина была исключительно продолжательницей рода, носительницей семейных добродетелей и хранительницей домашнего очага.

Как заявил Гитлер: "Немецкие женщины хотят быть жёнами и матерями, они не хотят быть товарищами, как призывают красные. У женщин нет стремления работать на фабриках, в бюро, в парламенте. Хороший дом, любимый муж и счастливые дети ближе её сердцу".

Национал-социалистическое изобразительное искусство формировало образ немки исключительно как матери и хранительницы семейного очага, изображая её с детьми, в кругу семьи, занятой домашним хозяйством.

Национал-социалисты не признавали никакого равноправия женщин в общественной жизни – им отводили только традиционные роли матери и подруги. "Их место на кухне и в спальне". После прихода к власти нацисты стали рассматривать стремление женщин к профессиональной, политической или академической карьере как противоестественное явление. Уже с весны 1933 г. началось планомерное освобождение государственного аппарата от занятых в нем женщин. Уволь­няли не только сотрудниц учреждений, но и замужних жен­щин-врачей, ибо нацисты объявили заботу о здоровье нации такой ответственной задачей, что ее нельзя доверить женщи­не. В 1936 г. были освобождены от должности замужние жен­щины, работавшие судьями или адвокатами, так как их мог содержать муж. Резко сократилось количество женщин-педагогов, а в женских школах основными учебными предметами стали домоводство и рукоделие. Уже в 1934 г. в немецких университетах осталось всего 1500 студенток.

Более дифференцированную политику проводил режим в отношении женщин, занятых на производстве и в сфере ус­луг. Нацисты не тронули ни те 4 млн женщин, которые рабо­тали «домашними помощницами», ни многочисленный отряд продавщиц, рабочий день которых оплачивался не полно­стью. Напротив, эти занятия были объявлены «типично жен­скими». Всячески поощрялся труд девушек. С января 1939 г. трудовая повинность стала обязательной для всех незамуж­них женщин моложе 25 лет. Главным образом их направляли в деревню или служанками к многодетным матерям.

Л. Шмуцлер "Деревенские девушки возвращаются с полей"

На гендерные отношения в гитлеровском государстве оказывали влияние многочисленные общественные организации. В одни из них женщины входили вместе с мужчинами, другие были созданы специально для женщин, девушек и девочек.

Самыми массовыми и влиятельными среди них были Союз немецких девушек (БДМ), Имперская служба труда женской молодежи (женская РАД) и Национал-социалистическая женская организация (НСФ). Они охватили значительную часть женского населения Германии: в БДМ одновременно состояли более 3 млн девочек и девушек, через трудовые лагеря прошли 1 млн молодых немок, НСФ насчитывала 6 млн участниц.

В соответствии с национал-социалистической идеологией, Союз немецких девушек ставил своей задачей воспитание сильных и смелых женщин, которые станут товарищами политическим солдатам рейха (воспитываемым в Гитлерюгенде) и, став жёнами и матерями, организовав свою семейную жизнь в соответствии с национал-социалистическим мировоззрением, будут растить гордое и закалённое поколение. Образцовая германская женщина дополняет германского мужчину. Их единение означает расовое возрождение народа. Союз немецких девушек прививал расовое сознание: настоящая германская девушка должна быть хранительницей чистоты крови и народа и воспитывать его сыновей героями. С 1936 года все девушки Германского рейха были обязаны состоять в рядах Союза немецких девушек. Исключение составляли только девушки еврейского происхождения и прочие "не арийки".

Стандартная униформа Союза немецких девушек - тёмно-синяя юбка, белая блузка и чёрный галстук с кожаной заколкой. Девушкам запрещалось носить высокие каблуки и шёлковые чулки. Из украшений допускались кольца и наручные часы.

Приобретенные в нацистских организациях мировоззрение, нормы поведения и стиль жизни ещё долго потом влияли на образ мыслей и действий многих представительниц старшего поколения современной Германии.

Когда девушкам исполнялось 17 лет, они также могли быть приняты в организацию "Вера и Красота" ("Glaube und Schöncheit"), где находились по достижению 21 летнего возраста. Здесь девушек обучали ведению домашнего хозяйства, готовили к материнству, уходу за детьми. Но самым запоминающимся мероприятием с участием "Glaube und Schöncheit" были спортивно-хороводные танцы - девушки в одинаковых белых коротких платьях, босиком выходили на стадион и выполняли несложные, но слаженные танцевальные движения. Женщинам Рейха вменялось быть не только сильными, но и женственными.

Нацисты пропагандировали образ "настоящей немецкой женщины" и "настоящей немецкой девушки", которая не курит, не пользуется косметикой, носит белые блузки и длинные юбки, волосы заплетает в косы или стягивает в скромный пучок.

Также власти в соответствии с установкой "Кровь и почва" пытались внедрить в качества праздничной одежды "трахт" – то есть платье а национальном стиле на основе баварского платья.

В. Вилрих. Дочь баварского крестьянина. 1938

Такие стилизованные "национальные одежды" носили участницы грандиозных театрализованных праздников, которые нацисты любили устраивать на стадионах.

Особое место занимали занятия спортом и групповые игры. Если у мальчиков акцент делался на силу и выносливость, то гимнастические упражнения для девушек были призваны формировать у них грацию, гармонию и чувство тела. Спортивные упражнения подбирались с учётом женской анатомии и будущей роли женщин.

Союз немецких девушек организовывал турпоходы, в которые девушки отправлялись с полными рюкзаками. На привалах разводили костры, готовили еду и пели песни. Пользовались успехом ночные наблюдения за полной луной с ночёвкой в стоге сена.

Особенным нападкам нацистской пропаганды подвергался образ голливудской "женщины-вамп", который был популярен в Веймарской Германии: "Боевая раскраска более подобает примитивным негритянским племенам, но ни в коем случае не немецкой женщине и не немецкой девушке". Взамен пропагандировался образ "естественной немецкой женской красоты". Правда, нужно отметить, что эти требования не относились к немецким актрисам и звездам кино.

Портрет женщины из Тироля

Образ эманси­пированной берлинки 20-х годов они воспринимали как угро­зу и общественной морали, и доминированию в обществе мужчин, и даже будущему арийской расы.

Во многих общественных местах еще до войны висели плакаты "Немецкая женщина не курит", запрещалось курить во всех партийных помещениях, в бомбоубежищах, а Гитлер планировал после победы запретить курение вообще. В начале 1941 г. Имперское объединение парикмахерских заведений приняло директиву, которая ограничивала длину женской прически 10 см. Так что прически из более длинных волос в парикмахерских не делали и могли даже укоротить слишком длинные волосы, если они не были убраны в скромный пучок или заплетены в косы.

Рождественская обложка одного из женских журналов. Декабрь 1938

Немецкая пресса всячески подчеркивала, что выдающиеся успехи великолепной актрисы и режиссера Лени Рифеншталь или знаменитой летчицы-спортсменки Xанна Рейч напрямую связаны с их глубокой верой в идеалы национал-социализма. Образцами для подражания объявлялись также бывшая акт­риса Эмма Геринг и мать шестерых детей Магда Геббельс, элегант­ные туалеты которой наглядно показывали немкам, что ис­тинной национал-социалистке нет никакой надобности обла­чаться в скромную униформу Союза немецких девушек.

Ханна Рейч

Лени Рифеншталь

Магда Геббельс

Эмма Геринг

Немецкие женщины в целом спокойно воспринимали про­водимую по отношению к ним политику. Лояльному отношению немок к новому режиму способст­вовало и улучшение благосостояния населения. Этому также способствовала благоприятная демографическая политика правящей партии в поддержку семьи. Нацистский режим был весьма заинтересован в увеличении населения. Если трудящаяся женщина вступала в брак и до­бровольно оставляла работу, ей выдавалась беспроцентная ссу­да в 600 марок. С 1934 г. началось активное поощрение рож­даемости: вводятся детские и семейные пособия, медицинская помощь многодетным семьям оказывается по льготным рас­ценкам. Были открыты специальные школы, где беременных женщин готовили к будущему материнству.

Во всяком случае, Германия стала единст­венной крупной европейской страной, в которой постоянно росла рождаемость. Если в 1934 г. появилось на свет чуть бо­лее 1 млн младенцев, то в 1939 г. - уже около 1,5 млн детей.

В 1938 году был учрежден орден – «Крест матери» - в бронзе, серебре и золоте. Надпись на обратной стороне креста гласила «Ребенок облагораживает мать». По замыслу министерства пропаганды, женщины должны были занять в народе такое же почетное место, как и фронтовые солдаты. Устанавливалась три степени почетного звания - 3-я степень за 4 детей, 2-я за детей (серебро), первая –за 8 детей (золото).

Парадоксально, но этот антифеминистский режим, немало способствовал улучшению реаль­ного положения женщин. Поэтому неудивительно, что подав­ляющее большинство женщин Германии обожали своего фюрера. Им во многом импонировало утверждение А. Розенберга, что "обязанность женщины поддерживать лириче­ский аспект жизни".

Фотография: Jean Pol Grandmont В начале 2014 года на экраны выйдет фильм «Охотники за сокровищами» - военный детектив c Джорджем Клуни, Мэттом Деймоном и Кейт Бланшетт. «Monuments men» - так называли членов спецподзразделения, официально носившего название «The Monument, Fine Arts and Archives Division of the
Federal Government»: в последние годы войны оно занималось розыском и спасением произведений искусства, спрятанных нацистами в специальных тайниках. Для этого искусствоведческого спецназа война шла не столько за европейские территории, сколько за европейскую культуру: нацисты не жалели дворцов и храмов на оккупированных территориях, используя их как укрепления или просто уничтожая их бомбежками и артобстрелами, а ценные произведения искусства, которые можно было вывезти, - произведения старых мастеров и предметы роскоши - прятали в тайных хранилищах на территории Германии. Благодаря «monuments men» из тайников была спасена, например, скульптура Микеланджело «Мадонна Брюгге» и «Гентский алтарь» Яна ван Эйка. Но это старое искусство, его нацисты ценили, другой части изъятых ими сокровищ повезло куда меньше - это произведения художников-модернистов, которые в тогдашней Германии имели сомнительную ценность.

«Monuments men» в 1946 году осматривают картину Леонардо да Винчи «Дама с горностаем», перед тем как вернуть ее в Музей Чарторыйских в Кракове

Экспрессионисты, кубисты, фовисты, сюрреалисты, дадаисты стали врагами рейха еще до войны. В 1936 году по всей Германии массово изымали из галерей и частных собраний произведения авангардного искусства, среди которых оказались работы Оскара Кокошки, Эль Лисицкого, Отто Дикса, Марка Шагала, Эрнста Людвига Кирхнера, Василия Кандинского, Пита Мондриана и других художников, например школы «Баухауза». В 1937 году в Мюнхене открылась выставка под названием «Дегенеративное искусство» (Entartete Kunst), где работы классиков модернизма сопровождались издевательскими подписями. Все выставленные произведения были объявлены плодами больного воображения их авторов, и, соответственно, не могли восприниматься как полноценное искусство.

Подготовка выставки «Дегенеративное искусство»

Фотография: Fotobank / Getty Images

От «дегенеративного» искусства нацисты стремились избавляться как можно выгоднее для себя, приобретая взамен искусство «истинное», вроде Дюрера или Кранаха, - и для этого им требовалась помощь специалистов. Возможно, именно тогда искусствоведам, как и докторам, довелось впервые в истории
стать полноправными пособниками военного преступления. Одним из тех, кто занимался отбором и продажей авангарда для нужд нацизма, был торговец и коллекционер Хильдебранд Гурлитт. Поскольку официально продавать «еврейско-большевистское» искусство было невозможно - его надо было уничтожать вместе с авторами, - все операции с ним автоматически получали статус секретных. За время работы в комиссии под руководством Йозефа Геббельса предприимчивый Хильдебранд Гурлитт, в 30-е годы составлявший выставки художников-модернистов в музее города Цвиккау, собрал коллекцию из более чем полутора тысяч работ, объявленных нацистами вне закона. Возможно, об этой коллекции мир никогда бы не узнал - но в 2011 году полиция случайно задержала на границе Швейцарии и Германии 80-летнего Корнелиуса Гурлитта, сына Хильдебранда Гурлитта, а потом нашла в его скромной квартире порядка 1400 полотен величайших мастеров конца XIX-начала XX века.

Фотография: Monuments Men Foundation

Открытие, о котором немецкая полиция молчала целых два года, по меркам начала XXI века - все равно как находка гробницы Тутанхамона для века прошлого. Вся история искусства XX века оказалась переписана в один момент: по официальной ее версии, эти картины были уничтожены нацистами; «monuments men», которые могли бы внести в эту версию свои коррективы, не слишком интересовались работами модернистов и предпочитали рисковать жизнью ради полотен Тициана и Рубенса. Даже когда в их руки попадало современное искусство, они не всегда могли оценить его значимость: собрание из 115 картин и 19 рисунков, зарегистрированное на Хильдебранда Гурлитта, британские войска обнаружили в Гамбурге еще в 1945 году. Однако Гурлитт, объявивший себя жертвой нацизма, сумел доказать, что картины были приобретены им законно, и получил их обратно спустя четыре года. Остальная часть коллекции, по его словам, погибла при бомбежке Дрездена. Как выясняется, верить Гурлитту нельзя было ни в чем, кроме его художественного чутья.

Церковь в Эллинге, превращенная нацистами в склад конфискованных произведений искусства

Фотография: Monuments Men Foundation

Фотография: Monuments Men Foundation Что будоражит больше всего при обнаружении авангардного клада, так это чувство первооткрывателя, позабытое даже археологами со времен Джона Картера. Но ценность мюнхенской находки не только в том, что она раскрывает новые подробности творчества художников - она добавляет сложившейся истории сослагательное наклонение, которое ей обычно противопоказано. Может ли оказаться, что случай семейства Гурлиттов не единичный? Что если драгоценные - в прямом смысле слова, за прошедшие годы они подорожали до невообразимых в 1940-е годы сумм - произведения модернистов ждут своего часа совсем не в соляных шахтах и заброшенных каменоломнях, откуда «monuments men» извлекали работы старых мастеров? Буквально за несколько дней до объявления о мюнхенской находке в результате тщательной инвентаризации, проведенной Нидерландской ассоциацией музеев, было выяснено, что 139 картин из различных голландских музеев - в том числе работы Матисса, Кандинского, Клее и Лисицкого - были в разные годы конфискованы нацистами у еврейских семей. Далеко не все работы можно вернуть наследникам жертв, но иски о реституции почти всегда сопровождают любую крупную находку довоенного искусства. Больше всего исков в последние годы подавали на работы Густава Климта. Его пейзаж «Литцлберг на озере Аттерзее», конфискованный в 1941 году у Амали Редлих, был возвращен в 2011 году ее дальнему родственнику из Канады. Американка Мария Альтман в 2000-е годы сумела вернуть себе картину Климта «Золотая Адель», отнятую нацистами у ее предков, семьи Блох-Бауэр. В 2010 году американская семья добилась значительной денежной компенсации у Фонда Леопольда за картину Эгона Шиле «Портрет Валли». До того как попасть в коллекцию Рудольфа Леопольда, картина была конфискована нацистами у Леи Бонди Ярай, еврейской галеристки, покинувшей Австрию после прихода нацистов. Сколько исков о реституции поступит после обнародования списка всех картин, найденных в Мюнхене, сложно себе представить.

Солдаты с «Автопортретом» Рембрандта, который был впоследствии возвращен в музей Карлсруэ

Фотография: Monuments Men Foundation

Фотография: East News / AFP По словам немецких полицейских, коллекция Гурлитта - 1258 картин без рам и 121 обрамленная - хранилась в полутемном неубранном помещении. Среди них - ранее неизвестная работа Шагала, картины Ренуара, Пикассо, Тулуз-Лотрека, Дикса, Бекмана, Мунка и многих других художников, в том числе около 300 работ, которые выставлялись в 1937 году на выставке «Дегенеративное искусство». Тайна, кстати, не до конца раскрыта: до сих пор неизвестно, где сейчас находится Корнелиус Гурлитт и зачем он долгие годы прятал в своей крохотной квартире картины самых дорогих художников XX века. Время от времени он что-то продавал (например, в ноябре 2011 года выставил на продажу через кельнский аукционный дом Lempertz пастель Макса Бекмана «Укротитель львов»), но основные свои сокровища хранил в пыли и мусоре, демонстрируя полное безразличие к их исторической (и материальной) ценности.

Это событие наверняка войдет в учебники истории, а голливудским сценаристам можно уже садиться за новую работу, тем более что тема гения и злодейства в ее конкретном преломлении - отношениях нацизма с высоким искусством - давно завораживает Голливуд: тут можно вспомнить и самого известного археолога-антифашиста Индиану Джонса, который как раз воевал с Третьим рейхом за культурное наследие, только для него важнейшим из искусств было религиозное; и Питера О’Тула в роли нацистского генерала, одинаково любившего импрессионизм и массовые убийства, в фильме 1967 года «Ночь генералов». Можно начинать кастинг на роль Хильдебранда Гурлитта (погибшего в автокатастрофе в 56-м) - впрочем, возможно, что и у этой истории еще будет свой сиквел.

Книга...

"Книга Ю. П. Маркина "Искусство Третьего рейха" - новое слово в изучении официального искусства нацистской Германии и весомый вклад в историю европейской культуры.
В основе книги - редкий, подчас уникальный и обширный иллюстративный материал. Это памятники нацистской архитектуры и монументального искусства, сохранившиеся до нашего времени лишь в фотографиях, эскизах и реконструкциях, а также живописные полотна 30-40-х годов из малодоступного ранее специального фонда хранения Немецкого исторического музея в Берлине.
Накопленный объем документов позволяет взглянуть на искусство Третьего рейха изнутри, учитывая реальную и неповторимую историко-культурную ситуацию, сложившуюся в Германии и в сознании немецкой нации.
Автор делает попытку нащупать "нерв" официального немецкого искусства 30-х годов, рассмотреть специфику художественной практики и профессиональных приемов живописцев, скульпторов и архитекторов сквозь призму принятой иконографии, мифологии и символики.
Книга М.Ю. Маркина открывает серию "Тоталитарное искусство Европы. ХХ век" Серия планируется в трех томах, посвященных официальному искусству Германии, Советского Союза и Италии 1930-1940-х гг."

Скульптура и архитектура в Третьем рейхе играли очень важную роль. В первую очередь, это связано с эстетическими пристрастиям самого Гитлера, который, как известно, был абсолютно одержим последней. Историки и сейчас об этом часто говорят, вплоть до того, что в последние дни своей жизни фюрер занимался изучением различных архитектурных проектов перестройки Берлина и другими идеями, которые его завораживали порой гораздо больше, чем политика или военные действия.

К скульптуре Адольф Алоизович также относился достаточно внимательно, всячески поддерживая и привечая ваятелей, среди которых можно выделить несколько наиболее признанных, официальных имен: Арно Брекер, Йозеф Торак и Георг Кольбе. Последний, правда, в наименьшей степени, что называется, запачкал себя сотрудничеством с нацизмом. Он принадлежал к старшему поколению, умер в 1947 году, и в Берлине до сих пор есть очень неплохой его музей, дом-мастерская в районе Вестэнд.

Альберт Шпеер, Адольф Гитлер и Арно Брекер. Париж, 1940 год

Несколько любопытных цифр. Оказывается, что в 1936 году в Имперской палате культуры Третьего рейха состояли 15000 архитекторов, 14300 живописцев, 2900 скульпторов, 4200 графиков, 2300 художников-ремесленников, 1200 модельеров-проектировщиков, художники по интерьеру, садовые художники, издатели литературы и так далее. То есть в общей сложности более 30000 человек обслуживали нацистское искусство, которое во многом было пропагандистским. «Мы должны нести массам иллюзии, — говорил Гитлер Шпееру, обсуждая детали режиссуры празднества в Нюрнберге в 1938 году. — Серьезного им и без того хватает в жизни. Как раз потому, что жизнь серьезна, люди должны быть подняты над буднями».

Идеалами Гитлера были римские и греческие скульптуры

Возвращаясь к скульпторам, состоявшим в Имперской палате культуры, стоит отметить, что среди них было очень много талантливых людей. И первое место, безусловно, занимает Арно Брекер — человек необычной судьбы, проживший долгую и насыщенную жизнь. Брекер родился в 1900 году, а умер в 1991-м, то есть фактически дожил до объединения Германии. Когда он начинал свою карьеру как художник, то испытал большое влияние Аристида Майоля и Шарля Деспьо, работавших в стиле Огюста Родена. Во Флоренции наш герой изучал работы Микеланджело, в Париже был тесно связан с такими людьми, как Кальдер и Пикассо. Наверное, в то время он даже не задумывался о том, что перст Адольфа Гитлера выберет его в качестве официального художника.

Арно Брекер, Шарль Деспьо и Аристид Майоль на открытии выставки Арно Брекера в галерее Оранжери. Париж, май 1942 года

Арно Брекер действительно был довольно далек от политики и занимался в основном так называемым чистым искусством. Но все изменилось, когда в 1932 году в Рим, где он находился, приехал Геббельс и обратился к немецким художникам с призывом вернуться в Германию.

Очутившись на родине (отметим, с большой неохотой), наш герой сразу же попал под подозрение. Антисемитизм в Германии тогда процветал, и жена Брекера, гречанка Деметра Мессала, была заподозрена в еврейском происхождении. Наш герой оказался в достаточно шатком положении. Но когда речь зашла о том, что XI летние Олимпийские игры будут проходить в Германии, и Брекер получил заказ на статуи «Десятиборец» и «Победительница», предназначенные для оформления олимпийского стадиона, его карьера стремительно пошла вверх. Он был замечен, на него посыпались всевозможные заказы. Брекер стал делать официальные портреты, скульптуры, которые отвечали вкусу немецких бонз.

За «Десятиборца» и «Победительницу» Брекер попал в поле зрения Гитлера

Апофеозом деятельности нашего героя в Третьем рейхе стало оформление здания Рейхсканцелярии. Это был крупнейший проект нацистской архитектуры, для которого Брекер создал две статуи — «Меченосец» и «Факелоносец», впоследствии переименованные Гитлером в «Партию» и «Вермахт». Естественно, после войны эти монументы были полностью уничтожены.

Кстати, большим почитателем творчества Арно Брекера был Иосиф Сталин. В ноябре 1940 года во время визита в Берлин Молотов передал нашему герою пожелание теперь уже советского вождя украсить московские здания его работами и изваяниями, указав: «Сталин является большим поклонником вашего таланта. Ваш стиль может воодушевить русский народ, он ему понятен. К сожалению, у нас отсутствуют скульпторы вашего масштаба».

Сталин был большим почитателем творчества Брекера

Надо сказать, что Сталин не единожды предлагал Брекеру приехать в Москву: он делал это и до войны, в 1940 году, и после, в 1945—1946 годах, когда Советский Союз охотился за немецкими умами и талантами. И когда предложение Брекеру было сделано повторно, он сказал, что в Москву не поедет, поскольку «и одного диктатора с него хватит». К этому моменту он уже был в Западной Германии, прошел денацификационный суд и был признан «попутчиком» гитлеровского режима. Ему присудили штраф в размере 100 марок и потребовали, чтобы он сделал фонтан для своего родного города (от чего он, впрочем, уклонился).

Бюст Адольфа Гитлера работы Арно Брекера

Прежде, чем мы перейдем к послевоенной судьбе Брекера, несколько слов скажем о том, как он вел себя во время войны. Дело в том, что многие считают Арно Брекера ключевой фигурой немецкой оккупации Франции. Наш герой, действительно, был очень тесно связан с оккупационными войсками. Он находился в Париже и проводил там выставку, на которой присутствовали многие известные французские художники и скульпторы, в том числе Деспьо, Майоль, Кокто (за что их впоследствии осуждали). И он весьма помог (это документально подтверждено) Пабло Пикассо и Дине Верни спастись от немецкого концлагеря. Ведь мало кто задается вопросом, почему получилось так, что Пикассо, коммуниста, прожившего всю оккупацию в Париже, тайная полиция не тронула? А все потому, что за него вступился Брекер. Гестаповские деятели не желали отпускать испанского художника, и тогда Брекер привел свой последний довод. Он сказал: «Я вчера завтракал у фюрера, который сказал мне, что художники подобны Персифалю, они ничего не понимают в политике».

На предложение из Москвы Брекер заявил: «Одного диктатора с меня хватит»

Возвращаясь к послевоенным годам жизни Арно Брекера, стоит сказать, что он всячески пытался отмыться от своей связи с нацизмом, делая вид, что был всего лишь «попутчиком» режима, просто занимался чистым искусством. Он сделал несколько официальных портретов, в частности, портреты Конрада Аденауэра, Клауса Фукса, Людвига Эрхарда и других.

В 2006 году вторая жена Арно Брекера организовала выставку его работ. Это была первая выставка, на которую потратились муниципальные, государственные деньги.