Первые драматургические опыты (водевили, одноактные пьесы) Чехов предпринял ещё в 80-е годы, но большие пьесы пишет лишь на рубеже веков. Он изначально поставил перед собой задачу создать принципиально новые пьесы, написанные вне существовавших до этого драматургических принципов. В чём же суть новаторства чеховской драматургии?
До Чехова существовали две основные драматургические школы: классические трагедии (и комедии) В.Шекспира и реалистический бытовой театр А.Островского. В пьесах Шекспира – яркие страсти, интриги, закрученные сюжеты, глубокое философское наполнение. У Островского – открытая борьба характеров на основе социально-нравственного конфликта, который проявляется как разлад в душе героя, отсюда появление внутренних монологов. В любом случае в дочеховских пьесах герои слышат друг друга, открыто реагируют друг на друга, обычно прямо высказывают свои позиции, включаются в острое конфликтное действие.
А что же у Чехова? Сюжетное действие упрощается. Если сюжет «Гамлета» или «Бесприданницы» нельзя рассказать кратко, в двух словах, то, например, сюжет «Вишнёвого сада» Чехова можно передать одной-двумя фразами, потому что в чеховской драматургии совсем не в сюжете дело. Чехову не столь важны сюжетная интрига и видимое действие. Герои его пьес на сцене в основном говорят, входят и выходят, ждут, едят, вновь говорят. И со стороны кажется, что ничего как будто бы не происходит. Однако читатель или зритель при этом чувствует какое-то необъяснимое внутреннее напряжение, которое растёт от минуты к минуте и в один прекрасный момент неожиданно взрывается.
Исследователи уже давно нашли термин для обозначения этого внутреннего напряжения. Это так называемое «подводное течение». Оно проявляется не в открытом действии и кипящих страстях, а в разговорах как будто ни о чём или каждый о своём, в том, что герои словно не слышат друг друга, в подтексте, недоговорённости, жестах и интонациях, авторских ремарках, многочисленных неловких паузах, символических звуках или запахах, бесконечных многоточиях.
Вот маленький, но характерный для всех пьес Чехова отрывок из I акта «Вишнёвого сада»:
Лопахин. Да, время идёт.
Гаев. Кого?
Лопахин. Время, говорю, идёт.
Гаев. А здесь пачулями пахнет.
Аня. Я спать пойду. Спокойной ночи, мама.
Это типичный чеховский «диалог ни о чём», но по нему тем не менее можно многое определить. Так, Лопахину нужно поскорее внести свои предложения по дальнейшей судьбе усадьбы. Он, как всегда, торопится, и если не смотрит на часы, как почти во всех других сценах, то всё равно говорит о времени. Для него, делового человека, время – деньги.
Гаев не хочет думать о чём-нибудь серьёзном и важном. Он замечает волнение Раневской, желает её как-то отвлечь. В то же время его реплика о пачулях может быть истолкована как реакция на торопливость Лопахина: новые времена – новые запахи.
Аня просто устала с дороги и хочет отдохнуть, ласково обращаясь при этом к маме, которой сочувствует. Молчание самой Раневской тоже нетрудно объяснить. Она пока ещё погружена в прошлое – далёкое, связанное с усадьбой, и недавнее, связанное с Парижем и дорогой.
В целом же ситуация достаточно напряжённая: Лопахин готовится к решающему разговору с Гаевым и Раневской, а те желают на как можно более длительный срок отложить неприятный для них момент.
Итак, Чехова интересуют не столько сами события, сколько внутренние состояния и побуждения участников этих событий. Тем самым драматург вплотную приблизил литературные ситуации к жизненным. Ведь и в реальной жизни людям свойственно не высказываться везде и всегда прямо и открыто, а до поры до времени прятать своё внутреннее состояние.
Может быть, поэтому Чехов и назвал свои не слишком весёлые пьесы «комедиями», что в них постоянно обнаруживаются несоответствия между внешним и внутренним, между мыслями и чувствами героев и их словесным выражением, между внешним спокойствием и внутренним напряжением.
В больших пьесах Чехова есть ещё некоторые общие черты. Все они – «Иванов», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Чайка», «Вишнёвый сад» - состоят из четырёх актов, причём, построение действия в них весьма сходно: в 1-м акте – приезд части героев и завязка отношений; во 2-ом – на примере одного дня раскрываются отношения, обнаруживается суть неблагополучия, но никаких серьёзных эксцессов пока не происходит; 3-й акт всегда самый напряжённый: скрытый драматизм становится более явным, происходят ссоры, выстрелы, разрешения ожидаемых всеми ситуаций; 4-й акт обычно более тихий (за исключением «Чайки» и «Иванова»): те, кто вначале приехал, теперь уезжают, герои высказывают мысли о будущем, число этих героев уменьшается (в «Вишнёвом саде» на сцене остаётся вообще всего один герой – забытый в опустевшем доме верный слуга Фирс как символ ушедшей эпохи).
«Вишнёвый сад»
«А.П.Чехов рассказы» - Неожиданный поворот событий, триолет, несоответствие. Герои рассказа 40. 1860г. 17(29) января. Эпитет, ирония, сарказм. «Два газетчика» 1883г. Герои рассказа 30. Чихание, «Смерть чиновника». 1901г., 25мая Женитьба на О. Л. Книппер. Эпитет. Герои рассказа 20. «Хирургия» 1884г. Сарказм. Экзамен, «Экзамен на чин».
«Чехов произведения» - А. Чудаков. Эпиграф. Детали: Черные очки, зонтик, плащ, резиновые сапоги. Произведение: «Человек в футляре». Задание: Главный герой: Беликов. Актуальность темы: Значение деталей. Тема: Произведение: «Крыжовник». Футлярная жизнь в творчестве А.П. Чехова (по произведениям «Маленькой трилогии» и «Ионыч»).
«Чехов рассказы урок» - «Дама с собачкой». Принесшие писателю мировую славу. Какие рассказы А.П.Чехова вы читали? "Чайка". "Дядя Ваня", "Палата №6". Последняя пьеса Чехова. "Крыжовник". "Дом с мезонином". Псевдоним. «Дуэль». «Дом с мезонином». «А.П.Чехов – несравненный художник жизни".
«Трилогия Чехова» - Тест. Актуальность темы. Деталь, как художественный прием. Определение детали. Такие люди могут испортить не только свою, но и чужие жизни… Возможно альтернативное применение на уроках информатики (дизайн). С. Антонов. В «маленькой трилогии» Чехова «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви». Практическое значение.
«Злоумышленник» - Грузило – груз, подвешиваемый на леске удочки. Антон Павлович Чехов. Для чего мужику была нужна гайка. Гайки прикрепляют рельсы к шпалам. Рассказ А.П.Чехова «Злоумышленник». Следователь верит мужику. Что должен сделать следователь с мужиком. Злоумышленник – это человек, совершивший преступление. К чему могло привести отвинчивание гайки.
«Человек в футляре» - «глитай, абож паук» (Коваленко). Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля ФУТЛЯР ФУТЛЯР м. немецк. коробочка, ларчик, трубка, укладочка, чехолок, куда вкладывается сберегаемая вещь. За Беликовым стоит страшная сила- подозрительность, лжесвидетельство, доносительство. 1.«Каждая подробность нужна» (Л.Н.Толстой) 2.Человек, порождавший страх. 3. «Атмосфера у вас удушающая» 4. «Футлярность» рядом с нами?!
Что нужно драматическому писателю? Философию, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка любимой мысли. Свобода.
А. С.Пушкин
Ставя пьесы А.П.Чехова на сцене Московского Художественного театра, К.С.Станиславский разработал новую театральную систему, которая до сих пор называется «системой Станиславского». Однако эта оригинальная театральная система появилась благодаря новым драматургическим принципам, воплощённым в пьесах Чехова. Недаром на занавесе МХАТа нарисована чайка, напоминающая о первой пьесе драматурга-новатора.
Главным принципом чеховской драматургии является стремление преодолеть театральную условность, идущую ещё из XVIII века от театра классицизма. Известны слова Чехова о том, что на сцене всё должно быть как в жизни. В основе «Вишнёвого сада» лежит самое обычное житейское событие — продажа имения за долги, а не борьба чувства и долга, разрывающая душу персонажа, не катастрофическое столкновение царей и народов, героев и злодеев. То есть драматург отказывается от внешней занимательности сюжета. Он показывает, что и повседневное состояние человека внутренне конфликтно.
Чехов стремится создать в своих пьесах не условных театральных героев-носителей идеи, но живые, сложные образы обыкновенных современных людей. Доказательством может служить образ купца Лопахина. Он человек душевный, памятливый на добро: он не забыл, как ласково относилась к нему Раневская, когда он был мальчишкой. Лопахин от чистого сердца предлагает ей и Гаеву свою помощь по спасению имения — советует разбить вишнёвый сад на дачные участки. Он постоянно одалживает Любови Андреевне деньги, хотя прекрасно понимает, что она никогда не вернёт эти долги. При этом не кто иной, как Лопахин покупает на торгах вишнёвый сад и отдаёт приказ рубить деревья, не дождавшись отъезда прежних хозяев. Он даже не догадывается, какую душевную боль это может принести Раневской и Гаеву. Ещё одна яркая деталь в образе Лопахина — его упоминание о недавнем посещении театра, где он смотрел смешную пьесу (II). Можно предположить, что купец имеет в виду трагедию В.Шекспира «Гамлет» (!), потому что позже фразами из этой пьесы дразнит Варю. И одновременно герой с восхищением вспоминает, как цвели его маковые поля, не забывая упомянуть, что заработал в тот год на продаже мака сорок тысяч. Таким образом, в душе купца соединяются возвышенные чувства, благородные порывы, тяга к красоте, с одной стороны, и вместе с тем деловая хватка, жестокость, необразованность, с другой стороны.
Чехов отказывается от формальных театральных приёмов. Он исключает длинные монологи, так как в обычной жизни люди ограничиваются фразами в диалоге. Вместо реплик «в сторону», которые в классической пьесе передают мысли героя, драматург вырабатывает особый приём психологизма, который В.И.Немирович-Данченко назвал «подводным течением», или подтекстом. «Подводное течение» — это, во-первых, «двойное звучание каждого действующего лица» и, во-вторых, особое построение диалога, чтобы зритель мог понять, о чём думают герои, когда обсуждают бытовые вопросы. Доказательством «двойного звучания действующего лица» могут служить приведённые выше рассуждения о сложном характере Лопахина. Примером особого построения диалога является объяснение Вари и Лопахина в четвёртом действии. Они должны говорить о своих чувствах, а говорят о посторонних предметах: Варя ищет что-то среди вещей, а Лопахин делится своими планами на предстоящую зиму — объяснения в любви так и не получилось.
Если в пьесах до Чехова герои проявляют себя главным образом в поступках, то у Чехова — в переживаниях, поэтому так важно в его пьесах «подводное течение». Обычные паузы наполняются в «Вишнёвом саде» глубоким содержанием. Например, после неудавшегося объяснения Вари и Лопахина в комнату входит Раневская, видит плачущую Варю и задаёт короткий вопрос: «Что?» (IV). Ведь слёзы одинаково могут означать и радость, и горе, и Любовь Андреевна ждёт объяснений. Повисает пауза. Варя молчит. Раневская всё понимает без слов и торопится с отъездом. В последнем действии Петя Трофимов рассуждает о своей счастливой судьбе: «Человечество идёт к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!». На иронический вопрос Лопахина: «Дойдёшь?» — Петя убеждённо отвечает: «Дойду. (Пауза) Дойду или укажу другим путь, как дойти». Пауза здесь показывает, что Петя не принимает иронию собеседника, а говорит совершенно серьёзно, может быть даже не для Лопахина, а для самого себя.
Особое значение приобретают в пьесах Чехова театральные приёмы, которые традиционно считались второстепенными: авторские ремарки, звукопись, символы. Драматург в первом действии детально описывает декорацию — комнату, где все ждут приезда Раневской. Особое внимание в ремарке уделено саду, который виден в закрытое окно: вишнёвые деревья усыпаны белыми цветами. У читателя и зрителя возникает грустное предчувствие, что вся эта красота скоро погибнет. В ремарке перед вторым действием отмечается, что из сада видны вдали телеграфные столбы и окраина города. Помимо прямого значения, эта декорация, как часто бывает у Чехова, приобретает символический смысл: индустриальный век, новый порядок наступают на «дворянское гнездо» Гаевых-Раневских и, конечно, раздавят его.
Звуки играют в пьесе важную роль. Это печальный вальс на балу, который Раневская зачем-то устроила как раз в день торгов; стук бильярдных шаров, указывающий на любимую игру Гаева; звук лопнувшей струны, нарушивший покой и очарование летнего вечера в парке. Он неприятно поразил Любовь Андреевну, и она заторопилась домой. Хотя Лопахин и Гаев дают вполне реальное объяснение странного звука (оборвалась бадья в шахте, а может быть, птица кричит), Раневская воспринимает его по-своему: рушится («обрывается») её привычная жизнь. Символичным, конечно, является стук топора в финале пьесы: вишнёвый сад, красота земли, будет погублен, как и обещал Лопахин.
Символичны и значимы даже детали в пьесе. Варя всё время появляется на сцене в тёмном платье и со связкой ключей на поясе. Когда Лопахин заявляет на балу, что купил имение, Варя бросает ключи ему под ноги, показывая тем самым, что отдаёт новому владельцу всё хозяйство. Грустным символом конца усадебной России становится финал пьесы: все уходят из дома, Лопахин запирает входную дверь до весны, а из дальних комнат появляется больной Фирс — последний страж «дворянского гнезда». Старик ложится на диван и, как сказано в ремарке, «замирает» (IV), становится понятно: это умирает поместная Россия вместе с её самым верным хранителем.
До Чехова пьесы обычно строились на одном сквозном событии, вокруг одной интриги, с одним-двумя главными героями. Пьеса показывала столкновение этих героев, устремлённых к противоположным целям (например, Чацкий и фамусовское общество в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»). В традиционном конфликте решалась судьба действующих лиц, изображалась победа одних над другими, а в «Вишнёвом саде» главное событие (продажа имения на аукционе) оказалось вообще за сценой. В пьесе представлен «сглаженный» сюжет, который с трудом членится на опорные элементы (завязку, кульминацию и т.д.). Темп действия замедляется, пьеса состоит из следующих друг за другом сцен, слабо связанных между собой.
Такой «ослабленный» сюжет объясняется тем, что вместо традиционных внешних конфликтов Чехов изображает внутренний конфликт ситуации, неблагоприятной для героев. Главный конфликт развивается в душах персонажей и заключается не в конкретной борьбе за сад (её практически нет), а в недовольстве героев своей жизнью и собой, в невозможности соединить мечту и реальность. Поэтому после покупки вишнёвого сада Лопахин не становится счастливее, а с отчаянием восклицает: «О, скорее бы всё это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь» (III). В чеховской пьесе нет главных героев, вина за неустроенность жизни, по мнению драматурга, лежит не на отдельных людях, а на всех вместе. Чеховский театр — театр ансамбля, где одинаково важны и центральные образы, и эпизодические.
Драматургическое новаторство Чехова проявилось ещё и в необычном жанре пьесы, в переплетении драматического и комического. «Вишнёвый сад» — лирическая философская комедия, или «новая драма», как определил её М.Горький в статье «О пьесах» (1933). В «Вишнёвом саде» соединяются драматический пафос (автор явно сожалеет, что сад погибает, судьбы многих героев рушатся) и комический пафос (обнажённый — в образах Епиходова, Симеонова-Пищика, Шарлотты и т.д.; скрытый — в образах Раневской, Гаева, Лопахина и т.д.). Внешне герои бездействуют, но за этим пассивным поведением скрывается подтекст — сложное внутреннее действие-раздумье героев.
Подводя итог сказанному, ещё раз необходимо подчеркнуть, что драматургия Чехова в полном смысле слова новаторская, а «Вишнёвый сад» — последняя пьеса, в которой автор выразил собственные драматургические принципы самым ярким образом.
Чехов не показывает события, захватывающие воображение читателя-зрителя, но воссоздаёт бытовые ситуации, в которых открывает глубинное, философское содержание современной ему русской жизни. Герои пьесы обладают сложными, противоречивыми характерами и поэтому не могут быть однозначно отнесены ни к положительным, ни к отрицательным персонажам, как это часто и бывает в жизни. Чехов не использует чёткую композицию, длинные монологи, реплики «в сторону», единство действия, а заменяет их свободным построением пьесы, активно использует приём «подводного течения», который позволяет максимально достоверно описать характер и внутренние переживания драматических героев.
Пусть на сцене все будет так же сложно и
так же вместе с тем просто, как и в жизни.
Люди обедают, только обедают, а в это время
слагается их счастье и разбиваются их жизни.
А.П. Чехов
Чехов создал свой театр, со своим драматургическим языком, который не сразу был понят современниками писателя. Многим его пьесы казались неумело сделанными, не сценичными, растянутыми, с беспорядочными диалогами, недостатком действия, нечеткостью авторского замысла и т. д. М. Горький, например, писал не без доброжелательной иронии о «Вишневом саде»: «Конечно — красиво, и — разумеется — со сцены повеет на публику зеленой тоской. А — о чем тоска — не знаю». Чехов создал «театр настроения», намеков, полутонов, с его знаменитым «подводным течением» (В. И. Немирович-Данченко), предвосхитив во многом театральные искания ХХ века.
Пьесы Чехова можно будет лучше понять, обратившись к их поэтике, то есть к выработанному автором способу изображения жизни в драматическом произведении. Без этого произведения будут казаться монотонными, перегруженными множеством «лишних» подробностей (лишних с точки зрения традиционной дочеховской театральной эстетики).
Особенности хронотопа . Чехов расширил хронотоп (время и пространство) классической русской литературы XIX века, который можно назвать патриархальным: в центре произведений отечественной классики была прежде всего дворянская усадьба, Россия дворянская и крестьянская, а он ввел в литературу городского человека с его урбанистическим мироощущением. Чеховский хронотоп — это хронотоп большого города. Причем имеется в виду не география, не социальное положение, а ощущения, психология «городского» человека. Еще М. М. Бахтиным было замечено, что «провинциальный мещанский городок с его затхлым бытом — чрезвычайно распространенное место свершения романных событий в XIX веке». В таком хронотопе — замкнутом и однородном — происходят встречи, узнавания, диалоги, понимания и непонимания, расставания населяющих его персонажей. «В мире русской классики “дочеховского” периода в принципе “все знают всех”, все могут вступить в диалог друг с другом. На смену эпическому, “деревенскому” образу мира в творчестве Чехова приходит хронотоп “большого города”, ибо разомкнутость и неоднородность, несовпадение географического пространства с психологическим полем общения — признаки городского социума». Чеховские персонажи — это знакомые незнакомцы, они живут рядом, вместе, но они живут «параллельно», каждый замкнут в своем мире. Этот хронотоп и новое ощущение человека определили поэтику чеховской драмы, особенности конфликтов, характер диалогов и монологов, поведение персонажей.
На первый взгляд, «городскому» хронотопу (с его разобщенностью людей) противоречит тот факт, что действие большинства пьес Чехова происходит в помещичьей усадьбе. Возможно несколько объяснений такой локализации места действия:
— в любом драматическом произведении (это его родовое свойство) место действия ограничено, и с наибольшей отчетливостью это выразилось, как известно, в эстетике классицизма с его правилами трех единств (места, времени, действия). У Чехова усадьба, имение, в силу замкнутости пространства, ограничивают собственно сюжетно-событийную сторону пьесы, и действие в таком случае переходит в план психологический, в чем и заключается суть произведения. Локализация места действия предоставляет больше возможностей для психологического анализа;
— в большом, сложном и равнодушном мире «люди словно загнаны в последние прибежища, где, кажется, пока можно укрыться от давления окружающего мира: в собственные усадьбы, дома, квартиры, где еще можно быть самим собой». Но и это им не удается, и в усадьбах герои разобщены: им не дано преодолеть параллельности существования; новое мироощущение — городской хронотоп — охватило и имения, и усадьбы;
— усадьба как место действия позволяет Чехову включить картины природы, пейзаж в драматическое действие, что так дорого было автору. Лирическое начало, привносимое природными картинами и мотивами, оттеняет нелогизм бытия героев пьес.
Особенности конфликта . Чехов выработал особую концепцию изображения жизни и человека — принципиально будничную, «негероическую»: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни». Для традиционной дочеховской драмы характерно прежде всего событие, нарушающее традиционное течение жизни: столкновение страстей, полярных сил, и в этих столкновениях полнее раскрывались характеры персонажей (например, в «Грозе» А. Н. Островского). В пьесах же Чехова нет острых конфликтов, столкновений, борьбы. Кажется, что в них ничего не происходит. Эпизоды заполнены обыденными, даже не связанными друг с другом разговорами, мелочами быта, незначительными подробностями. Как утверждается в пьесе «Дядя Ваня», мир погибнет не от «громких» событий, «не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг...». Произведения Чехова движутся не от события к событию (мы не имеем возможности следить за развитием сюжета — за отсутствием такового), а, скорее, от настроения к настроению. Пьесы строятся не на противопоставлении, а на единстве, общности всех персонажей — единстве перед общей неустроенностью жизни. А.П. Скафтымов писал об особенностях конфликта в пьесах Чехова: «Нет виноватых, стало быть, нет и прямых противников. Нет прямых противников, нет и не может быть борьбы. Виновато сложение обстоятельств, находящихся как бы вне сферы воздействия данных людей. Печальная ситуация складывается вне их воли, и страдание приходит само собою».
Полифонизм, многогеройность . В чеховских пьесах отсутствует сквозное действие и главный герой. Но пьеса при этом не рассыпается на отдельные эпизоды, не теряет своей целостности. Судьбы героев перекликаются и сливаются в общем «оркестровом» звучании. Поэтому часто говорят о полифоничности чеховской драмы.
Особенности изображения характеров . В классической драме герой выявляет себя в поступках и действиях, направленных на достижение определенной цели. Поэтому затягивание действия превращалось в факт антихудожественный. Чеховские персонажи раскрываются не в борьбе за достижение целей, а в монологах-самохарактеристиках, в переживании противоречий жизни. Характеры персонажей не резко очерчены (в отличие от классической драмы), а размыты, неопределенны; они исключают деление на «положительных» и «отрицательных». Многое Чехов оставляет воображению читателя, давая в тексте лишь основные ориентиры. Например, Петя Трофимов в «Вишневом саде» представляет молодое поколение, новую, молодую Россию, и уже поэтому вроде бы должен быть положительным героем. Но он в пьесе — и «пророк будущего», и одновременно «облезлый барин», «недотепа».
Персонажи в драмах Чехова лишены взаимопонимания. Это выражается в диалогах: герои слушают, но не слышат друг друга. В пьесах Чехова царит атмосфера глухоты — глухоты психологической. При взаимной заинтересованности и доброжелательности чеховские персонажи никак не могут пробиться друг к другу (классический пример тому — одинокий, никому не нужный и всеми забытый старый слуга Фирс из «Вишневого сада»), они слишком поглощены собой, собственными делами, бедами и неудачами. Но личные их неустроенность и неблагополучие являются лишь частью общей дисгармонии мира. В пьесах Чехова нет счастливых людей: все они в той или иной мере оказываются неудачниками, стремятся вырваться за пределы скучной, лишенной смысла жизни. Епиходов с его несчастиями («двадцать два несчастья») в «Вишневом саде» — олицетворение общего жизненного разлада, от которого страдают все герои. Каждая из пьес («Иванов», «Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад») воспринимается сегодня как страница печальной повести о трагедии русской интеллигенции. Действие чеховских драм происходит, как правило, в дворянских усадьбах средней полосы России.
Авторская позиция . В пьесах Чехова авторская позиция не проявляется открыто и отчетливо, она заложена в произведениях и выводится из их содержания. Чехов говорил, что художник должен быть объективен в своем творчестве: «Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление». Эти слова, сказанные драматургом в связи с пьесой «Иванов», распространяются и на другие его произведения: «Я хотел соригинальничать, — писал он брату, — не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал».
Роль подтекста . В чеховских пьесах ослаблена роль интриги, действия. На смену сюжетной напряженности пришла психологическая, эмоциональная напряженность, выражающаяся в «случайных» репликах, разорванности диалогов, в паузах (знаменитые чеховские паузы, во время которых персонажи как бы прислушиваются к чему-то более важному, чем то, что они переживают в данный момент). Все это создает психологический подтекст, являющийся важнейшей составной частью спектакля.
Язык чеховских пьес символичен, поэтичен, мелодичен, многозначен. Это необходимо для создания общего настроения, общего ощущения подтекста: в пьесах Чехова реплики, слова, помимо прямых значений, обогащаются дополнительными контекстуальными смыслами и значениями (призыв трех сестер в пьесе «Три сестры» «В Москву! В Москву!» — это стремление вырваться за пределы очерченного круга жизни). Эти пьесы рассчитаны на тонкого, подготовленного зрителя. «Публике и актерам нужен интеллигентный театр», — считал Чехов, и такой театр был создан им. Новаторский театральный язык А.П. Чехова — это более тонкий инструмент для познания, изображения человека, мира его чувств, тончайших, неуловимых движений человеческой души.
Творческая практика Чехова предопределила развитие эпического театра и выявила его основные черты. Основные особенности драматургии Чехова следующие.
- Автор сосредотачивает внимание не на конфликте, а на сущности и исключительности человеческой жизни, поэтому в пьесе важно не событие, а впечатление и переживание этого события.
- Действие не имеет завязки или развязки. Текучие мгновения бытия — основа чеховских пьес, «жизнь ровная, обыкновенная», хотя в этой обыкновенности и заключен весь трагизм: «Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни» (А.П. Чехов).
- Персонажи до такой степени неактивны, слабовольны и нерешительны, что даже попытка самоубийства или протеста ничем не завершается, а если и удается герою прекратить свой поединок с жизнью, то его смерть ни для кого не имеет значения.
- Герои много говорят и не пытаются услышать друг друга. Возникает проблема понимания, слова утрачивают смысл. Так выражается разобщенность человечества, опустошение души. Даже в самых драматических ситуациях герои не пытаются понять друг друга. В «Вишневом саде» перед торгами Лопахин, измученный бездеятельностью Раневской и Гаева, спрашивает хозяйку сада: «Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово!» Кажется, не ответить нельзя и диалог должен состояться. Однако Любовь Андреевна неожиданно спрашивает: «Кто это здесь курит отвратительные сигары...»
- В пьесах много внесценических персонажей. Они нужны не только для того, чтобы дополнить основные образы какими-нибудь смысловыми оттенками, они расширяют эпическое пространство, часто являются чуть ли не главными, в значении активности их действий (как, например, Протопопов в «Трех сестрах» или парижский любовник Раневской в «Вишневом саде»).
- Ожидание чего-то важного превращается в бессмысленность существования.
- Отказ от явлений — появление очередного героя не вносит в конфликт новых перипетий.
В пьесах Чехова принято выделять лирическое начало, хотя сам автор многие драматические произведения назвал комедиями («Чайка». «Вишневый сад»). Лирическая драматургия — своеобразное явление в новой литературе XX века, это своеобразная «поэзия в драме», ей свойственна эмоциональная напряженность, поэтичность монологов, насыщенность метафорами, мелодичность, повышенный интерес к внутренней, а не к внешней жизни героев.
В любом драматическом произведении герой — категория очень важная, но в лирической драме нет главного героя . Каждый персонаж важен автору для того, чтобы выразить все оттенки настроения пьесы, показать всю многомерность человеческой психики. Герой лирической драмы всегда находится в состоянии поиска, пытается уйти от вопросов, которые задает ему совесть. В такого рода пьесах незначительные жизненные факты становятся основой сюжета, но даже они не столь интересны автору. Внимание драматурга сконцентрировано на том, как передать зрителю определенные чувства, эмоциональную заразительность, яркий диалог характеров.
Чехов не использует в драме самого важного приема — действие в пьесах не вызывается событиями . Как писал Б. Зингерман, «драматург компрометирует событие», считает его лишь случайностью. На самом деле событий в пьесах очень много: герои Чехова переживают любовные драмы, соперничают в любви, стреляются на дуэлях, покушаются на самоубийство, разоряются, запутываются в долгах, обстоятельства гонят их из дома, но все это не главное. Особенность концепции театрального действия у Чехова состоит не в отсутствии событий, а в их оценке на протяжении всей человеческой жизни.
Действие в его пьесах возникает из монотонности и в монотонности гаснет, накаляя скрытый драматизм. Автор уделял большое внимание ремаркам , в которых отмечались те полутона настроений, которые можно выразить звуком или светом. "Почувствовать грустную, монотонную жизнь", — писал автор «Вишневого сада», — значит, понять пьесу". Финалы "Иванова", "Чайки", "Трех сестер" драматичны, даже трагичны — самоубийства и убийства, но это не событийная развязка — это проявление случайности. Смерть героя в финале произведений не задерживает на себе нашего внимания, как это было в классическом театре, мы понимаем, что все еще впереди и у других героев, и у нас.
Настроение в пьесах Чехова создается не только внешними изобразительными приемами (с помощью пейзажа, звуков и пауз), но и в репликах актеров , на первый взгляд абсурдных, но значимых для понимания вечности. Такую роль художественного подтекста выполняет звук лопнувшей струны в "Вишневом саде". Этот звук возвращает героев к настоящему, стирает границы времени, дает возможность осознать, что жизнь однообразна и скучна.
Действие во всех чеховских пьесах происходит в усадьбе , даже городской дом Прозоровых («Три сестры») ее напоминает, и это не случайно. Время и пространство соотнесены как мгновение и вечность. Разрушаются русские дворянские гнезда, но вечна природа. Ее красоту очень тонко чувствовал Чехов, и поэтому в ремарках ко всем пьесам он дает выразительный образ природы, делает ее чуть ли не главным образом.
Весна выражает тему радостного ожидания счастья, а лето — период томления и разочарования, осенью герои ощущают неизбежность старости и того, что все проходит. Действие «Вишневого сада» начинается в мае, а заканчивается осенью, но сад остается цветущим и чистым. Через восприятие природы проявляет себя эмоциональная жизнь действующих лиц. Словно сама природа переключает жизненную драму героев на лирический лад и вместе с тем придает ей эпический, надличностный характер. Пейзаж возвышает и поэтизирует обыденную жизнь.
Таковы основные особенности драматургии Чехова, пьесы которого известны во всем мире.