Микаэл Таривердиев родился 15 августа 1931 года в Тифлисе в армянской семье. Всю свою сознательную жизнь Микаэл провел вместе с музыкой. Учился в музыкальной школе по классу фортепиано, затем в музыкальном училище по классу композиции, а затем поступил в Ереванскую консерваторию, где проучился всего полтора года. Серьезному таланту Микаэла Таривердиева стало тесно в родной Армении, и будущий композитор отправился покорять Москву.

Микаэл Таривердиев поступил в Московский музыкально-педагогический институт имени Гнесиных на отделение композиции. Его наставником стал профессор Арам Хачатурян, который сразу разглядел молодой талант.

Вскоре композитор написал вокальный цикл, который исполнила известная камерная певица Зара Долуханова в большом зале Московской консерватории. Признание стало потихоньку подбираться к композитору. Вскоре он дебютировал в кино в фильме "Юность наших отцов".

Музыка Таривердиева имеет особый, присущий лишь ему одному, колорит. Здесь сочетание классических музыкальных канонов с армянскими интонациями и советской динамикой. Микаэл Таривердиев пытался сочетать академические средства выразительности и интересы массового зрителя. И это ему вполне удавалось, поэтому музыка Таривердиева столь любима советским и российским слушателем.

Умер Микаэл Таривердиев в возрасте шестидесяти четырех лет от сердечного приступа. Похоронен на армянском кладбище в Москве.

Личная жизнь

Личная жизнь композитора весьма интересна и драматична. В юности композитор встречался с известной артисткой Людмилой Максаковой. Однажды они ехали на автомобиле Таривердиева по ночному Петербургу и насмерть сбили пешехода. За рулем была Людмила. Но когда на место происшествия приехали сотрудники ГАИ, Микаэл Леонович взял вину на себя. Его арестовали, и он находился в заключении два года. Людмила Максакова не осталась верной своему спасителю и демонстративно уехала с друзьями прямо из зала суда. Актриса рассказывала всем, что за рулем машины был композитор. Эта непридуманная история легла в основу фильма "Вокзал для двоих".

Микаэл Леонович был трижды женат. Первая жена, Елена Васильевна Андреева, подарила композитору единственного сына Карена. Карен Таривердиев был десантником, офицером, воевал в Афганистане, был награжден орденами и медалями. После выхода в отставку работал журналистом, писал статьи об афганской войне.

Второй женой композитора была Элеонора Маклакова, профессор и художник-постановщик. С третьей женой, Верой Гориславовной, Таривердиев прожил 13 лет, и она стала хранительницей наследия композитора.

Совет 2: Таривердиев Микаэл Леонович: биография, карьера, личная жизнь

Микаэл Таривердиев в первую очередь известен, как автор музыки к кинокартинам «Ирония судьбы, или С легким паром!» и «Семнадцать мгновений весны». Фильмов, в которых звучат его композиции, насчитывается более ста. Количество написанных им песен также перевалило за сотню. Он писал музыку и для больших театральных постановок: балетов, опер и симфоний.
Всю жизнь его окружали прекрасные женщины, которые вдохновляли композитора на написание мелодий, непохожих ни на какие другие. Он не мог выбрать для себя иной сферы деятельности кроме музыки, ведь помимо таланта, который подарила ему судьба, она спрятала среди букв его фамилии мистический корень ВЕРДИ.

ПО СТРАНИЦАМ БИОГРАФИИ

Микаэл Леонович родом из Грузии. Он появился на свет в Тифлисе (позже - Тбилиси) 15 августа 1931 года. Его мама Сатеник Григорьевна была настоящей восточной женщиной – нежной и доброй, но справедливой и бескомпромиссной. Она всю себя отдавала единственному сыну, поэтому они были очень близки. Позднее композитор признавался, что мама учила его только хорошим вещам, и ее уроки он не забывал всю свою жизнь. Отец Микаэла Таривердиева – Леон Навасардович был армянином, красным командиром. Позже стал успешным финансистом, директором Государственного банка. Но, как и многие, в те времена высокие чины, попал под репрессии, оставив семью без средств к существованию.

Юный Микаэл состоял из противоречий, легко и успешно учился в школе, занимался музыкой, но при этом любил похулиганить и даже состоял в местной банде. После ареста отца, о подобных шалостях пришлось забыть. Музыкальный талант помогал зарабатывать на хлеб насущный. Он давал частные уроки игры на фортепиано.

ВВЕРХ ПО МУЗЫКАЛЬНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Микаэл Таривердиев учился музыке всю жизнь, постоянно менял направления и жанры. Десять лет он провел в музыкальной школе при консерватории города Тбилиси по классу фортепиано. Затем было музыкальное училище у великого мастера – Шалвы Мшелидзе. По настойчивому совету матери поступил в консерваторию в Ереване. После отправился покорять столицу, продолжил образование в музыкально-педагогический институт имени Гнесиных, попал в класс композиции Арама Хачатуряна.

Его романсы для большинства зрителей впервые прозвучали в исполнении Зары Долухановой в Большом зале Московской консерватории. Мелодии Таривердиева отличались от других, он создает новый жанр, не похожий ни на академическую музыку, ни на массовую эстрадную. Эту волну подхватывают, и другие молодые авторы того времени. Его сочинения захватывают с первых аккордов. Они такие разные, но рука автора видна в каждом из них.

Знаменитый композитор много экспериментировал, он писал в разных жанрах:

· Оперы («Кто ты», «Граф Калиостро», «Ожидание»).

· Балеты. («Девушка и смерть»).

· Концерты и симфонии для органа, фортепиано («Чернобыль»).

· Вокальное сопровождение для поэзии Андрея Вознесенского, Бэлы Ахмадулиной, Марины Цветаевой и других.

· Музыка к фильмам («Юность наших отцов, «Король-олень», «Человек идет за солнцем»

Популярность Таривердиева после «Семнадцати мгновений весны» была колоссальной, но стоила она ему очень дорого. Тяжело было находить общий язык с режиссером Татьяной Лиозновой, зато получился хороший творческий союз с Иосифом Кобзоном. Композитор и певец понимали друг друга с полу слова. Затем было гнусное обвинение в плагиате. В союз композиторов пришла фальшивая телеграмма, в которой говорилось, что он якобы украл мелодии для фильма у французского композитора Франсиса Лея. Многие друзья сразу отвернулись от Таривердиева, и он попал в опалу. Позже он найдет француза, который заявит, что не говорил таких слов и не писал этой музыки.

Его работу замечали и ценили как в нашей стране, так и за рубежом. Он становится многочисленным лауреатом популярных премий: Американской академии музыки, Японской звукозаписывающей фирмы, Российского фестиваля «Кинотавр», в общей сложности насчитывается 18 наград.

Он был главой гильдии композиторов кино Союза кинематографистов России, Международной программы «Новые имена».

Последний этап его творчества был посвящен инструментальной музыке. Микаэл Леонович сочиняет концерты для органа и скрипки, хоральные прелюдии.

МГНОВЕНИЯ ЛЮБВИ

Таривердиев – кавказец по национальности, страстный по духу очень любил женщин. Его личная жизнь была богата на бурные романы, которые нашли свое отражение в искусстве. В первый раз он решил жениться в 18 лет на племяннице своего учителя Арама Хачатуряна, но помолвка была расторгнута. Композитор посчитал девушку легкомысленной и неготовой к семейной жизни.

Его первой женой была Елена Васильевна Андреева, которая и подарила ему единственного сына Карена. Карен Таривердиев - военный, герой Афганистана, награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, после отставки работал журналистом.

Елена Андреева была выпускницей Гнесинки, солисткой, на шесть лет старше композитора. Их встреча произошла в лифте, там он попросил ее исполнить романсы собственного сочинения. Она согласилась, а позже влюбилась в долговязового обаятельного парня с огромными глазами. А затем пришла слава, которая захлестнула композитора и разрушила семью.

В 60-е годы композитор увлекся кинодивой Людмилой Максаковой. Он был зачарован актрисой, и взял на себя ее вину, из-за чего суд приговорил его к двум годам лишения свободы. Вместе они мчались на автомобиле по Ленинградскому проспекту. Было темно. На дорогу неожиданно выпрыгнул пьяный человек, актриса, которая была за рулем не успела среагировать и сбила его. Таривердиев сказал, что за рулем был он. Следствие длилось долго, почти два года, то есть весь назначенный судом срок. Красавица-актриса почти не уделяла внимания своему спасителю, и их роман был окончен. Кстати, Людмила Максакова никогда не признавалась в своей вине. Этот эпизод Эльдар Рязанов воплотил в своей картине «Вокзал для двоих». Таривердиев был недоволен этим, и даже обиделся на режиссера.

Второй женой композитора стала художник- постановщик Элеонора Маклакова.

А последней любовью композитора была скандально-известный музыкальный обозреватель Вера Гориславовна. Они познакомились в 1983 году, и она стала его новой музой. Супруги не расставались 13 лет. И до сих пор ее профессиональная деятельность посвящена Таривердиеву. Она является президентом Благотворительного Фонда Микаэла Таривердиева, арт-директором Международного конкурса органистов имени Микаэла Таривердиева, автором книги о супруге «Биография музыки».

Бурная насыщенная жизнь оставила след на сердце композитора. Он перенес тяжелую операцию, через шесть лет после этого новый сердечный приступ оборвал жизнь маэстро во время отдыха в Сочи. Ему было 64 года. Похоронен он был в столице, на Армянском кладбище.

В 1997 году, через год после его смерти были опубликованы мемуары «Я просто живу».

«Умерла вместе с ним»

Это случилось летом 1996 года. Таривердиев, известный своей музыкой к «Семнадцати мгновениям весны» и «Иронии судьбы», вышел на балкон, закурил сигарету – и всё...

– Микаэл Леонович тяжело болел, но мы всячески сопротивлялись, – вспоминает хрупкая женщина, супруга композитора Вера Гориславовна. – Я не была к этому готова. Никто никогда не бывает готов к смерти. Трудно передать словами, что чувствуешь, когда у тебя на руках уходит близкий... Мне кажется, я умерла вместе с ним. Это такая боль... это даже уже не боль – это такое ощущение, будто тебя пополам разрезали и ты тут одной половиной живешь. А другой половиной – там...

Рядом были близкие, сын композитора от первого брака Карен. На 41-й день она села за окончание книги «Я просто живу», дописать которую муж не успел.

– Мира Салганик, названая сестра Микаэла Леоновича, очень помогла мне в тот период, – вспоминает Вера. – Мы жили вместе 8 месяцев. Мире невозможно было быть одной. Мне, наверное, тоже.

Когда книга была закончена, решение о том, как жить дальше, пришло само собой.

– Поскольку жизни без Микаэла Леоновича я не представляла, единственным способом выжить было оставаться с ним и заниматься его музыкой, – объясняет Вера Гориславовна.

Первый Международный конкурс органистов, в программу которого обязательно входит исполнение произведений Микаэла Таривердиева, прошел в Калининграде в 1999 году. Сегодня он разросся, стал хорошо известен в мире, победить в нем считается очень престижно. А тогда подобных конкурсов, да и вообще органных конкурсов, в России не было.

– В случае с судьбой Микаэла Леоновича есть одна сложность, – рассказывает Вера. – Многие годы он был известен как автор музыки к фильмам. Но дело в том, что кинематограф – «верхушка» его жизни. В его деятельности была и скрытая сторона. Он писал балеты, оперы (часть из них была поставлена), инструментальные концерты, органную музыку, вокальные циклы. Это то, что было мало известно людям, но составляло главный смысл его жизни. И этот главный смысл его жизни мне нужно было обязательно заявить. Ведь многое из написанного сам он не слышал.

Это сейчас все знают: мало сочинить что бы то ни было. «Продукт» еще надо как следует раскрутить. В ход идут любые средства: большие бюджеты, широкомасштабный пиар... Советские люди мыслили другими категориями и действовали по наитию. Одних выручали влиятельные друзья, других – изворотливость. У Таривердиева не было ни того ни другого.

– Микаэл Леонович работал вне пространства заказов, – говорит Вера. – Писал в стол и не продвигал себя. Это претило его человеческим принципам. Передо мной, когда мы были вместе, тоже стояли другие задачи. Мне нужно было заботиться о Микаэле Леоновиче, любить его, быть частью его жизни.

Сегодня Вера старается дать жизнь тому, что лежит на полках. Микаэл Таривердиев оставил весомое наследие. В буквальном смысле. Один балет «Девушка и смерть», хранящийся в чемодане, своеобразном символе композиторского труда, тянет на 17 кг!

Музыку к «Семнадцати мгновениям» назвали плагиатом

Это было одно из самых тяжелых его переживаний. После «Семнадцати мгновений весны» Таривердиева обвинили в плагиате – будто тему прелюдии, ставшей визитной карточкой картины, он позаимствовал у французского композитора Френсиса Лея. Началось все с анонимной телеграммы на имя главы Союза композиторов СССР Тихона Хренникова: «Поздравляю с успехом моей музыки в советском фильме. Френсис Лей». Люди, знающие творческие нравы, догадывались, что за кампанией травли стоял Никита Богословский, но доказательств тому не было.

– В конце жизни Никита Владимирович признался, что это он отправил телеграмму, – комментирует Вера. – Френсис Лей до сих пор удивляется, почему его об этом спрашивают.

Если что, гараж выручит

…Кажущееся совсем невинным слово «продюсер», нечаянно слетевшее с языка, вдруг заставляет Веру встрепенуться.

– Я не продюсер! – решительно заявляет она. – Я антипродюсер. Продюсер – тот, кто зарабатывает деньги, я же умею их только тратить. И трачу. Вот только за последний год мне сделали оркестровку оперы «Женитьба Фигаренко» (это последняя опера Микаэла Леоновича). Мы восстановили по черновикам и по записи украденную из оркестра кинематографии партитуру «Короля-Оленя».

– Слава Богу, я могу позволить себе ту жизнь, которую веду. И не думать о хлебе насущном. На сегодняшний день это так. А в случае чего у меня есть гараж, который всегда можно продать.

Ольга Сабурова.

Микаэл Таривердиев покорил свою будущую жену, когда той было всего 13 лет, песней «Маленький принц». Познакомились они только через 13 лет...

Не исчезай во мне ты навек,

Не исчезай на какие-то полчаса.

Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,

Но все горит твоя свеча…

Андрей Вознесенский

15 августа Микаэлу Таривердиеву исполнился бы 81 год. Композитора уже 16 лет нет с нами, но его пронзительные, узнаваемые с первых тактов мелодии и песни из кинофильмов по-прежнему звучат с кино- и телеэкранов, в концертных залах и на дисках. При этом все время открываются неизвестные ранее широкой публике пласты его музыки.

В этом огромная заслуга Веры Таривердиевой, которая после смерти мужа целиком посвятила себя продолжению его дела. Основала в Калининграде единственный в России Международный конкурс органистов. Выпустила более 20 дисков с малоизвестными сочинениями Таривердиева – от оперы «Граф Калиостро» до «Воспоминаний о Венеции». Дважды издала книгу с его мемуарами «Я просто живу», дополнив второе издание своей «Биографией музыки» о его жизни и творчестве.

В начале августа Вера Таривердиева побывала в Таллинне, выступив в рамках XXVI Международного таллиннского органного фестиваля с лекцией, сопровождавшей показ документального фильма Quo vadis?, в основу которого легла симфония для органа «Чернобыль». А под сводами церкви Нигулисте звучали хоральные прелюдии «Подражание мастерам» и органный концерт «Кассандра» Микаэла Таривердиева.

У нее редкое отчество Гориславовна – и удивительная судьба. В 26 она встретила человека, увенчанного славой и вдвое старше ее, который совпал с ней во всем и который стал ее возлюбленным, другом, учителем, мужем. Они прожили вместе 13 счастливых лет, а после его смерти она целиком посвятила себя, нет, не увековечению его памяти, а продолжению его дела.

«Любовь – это процесс… Процесс сближения, узнавания, постижения и все большего понимания… и он никогда не останавливается. Любовь – это чувство бесконечное», – говорит Вера Таривердиева. Мы сидим на открытой веранде кафе в Старом городе, и она вспоминает, как двадцать с лишним лет назад по заданию редакции газеты «Советская культура», где тогда работала, впервые приехала в Таллинн. «Принимали меня прекрасно, а по Старому городу меня водил Леннарт Мери, замечательный человек, в те годы просто писатель».

Родина нашего романа – Прибалтика

– Как произошла главная встреча в вашей жизни, определившая всю дальнейшую судьбу? Вы в ту пору были очень молоды…

– Мне было 26 лет, и я была замужем. И даже успела побывать в Афганистане – в составе делегации деятелей ЦК ВЛКСМ, проводивших «Дни СССР в Кабуле». Я там находилась больше месяца, и у меня был музыкальный салон, что в тех краях, где женщины ходят в чадрах, воспринималось как большая редкость. Впечатлений было много, и, вернувшись в Москву, я написала об этом статью. Это был 1983 год, как раз год встречи с Микаэлом Леоновичем. Наш роман начался в Вильнюсе, а до этого был мой звонок ему с просьбой написать в «Советскую культуру» о новом произведении Родиона Щедрина. Микаэл Леонович не сразу согласился, но в итоге он написал прекрасную статью, и мы оба оказались на фестивале в Вильнюсе, который проводил Родион Константинович – он в то время строил там дачу и много сотрудничал с Литвой. Так что Прибалтика – родина нашего романа (улыбается).

– Какое впечатление произвел на вас Микаэл Леонович при первом знакомстве? Было ощущение, что перед вами знаменитый композитор?

– Микаэл Леонович обладал редким, просто магнетическим обаянием. Он на всех производил неизгладимое впечатление, причем никогда к этому не стремился, был прост в общении. А в отношениях с женщинами был настоящим джентльменом старинного розлива, будучи при этом современным человеком. Когда утром нас всех собрали в холле гостиницы Lietuva, чтобы затем везти возлагать цветы к памятнику Ленину, я увидела идущего мне навстречу Микаэла Леоновича, который весь сиял: он был очень доволен, что мы опубликовали его статью целиком, и ему уже звонили люди и благодарили.

– Это была любовь с первого взгляда?

– Вы знаете… ведь что такое любовь? Любовь – это процесс. Это процесс сближения, процесс узнавания, постижения, понимания… Понимание не бывает мгновенным. Есть ощущение близости мгновенное – такое у нас было с первой минуты знакомства. А потом был процесс, и он никогда не останавливался. Почти сразу Микаэл Леонович преподал мне главный урок: он обладал четкой жизненной позицией и всегда был ей верен. Иногда о нем говорили как о человеке с трудным характером, неудобном, но на самом деле это не так. Просто у него была своя система взглядов и ценностей, понимание того, к чему он призван.

– Что из его музыки вы тогда знали?

– Ну, конечно, я смотрела «Семнадцать мгновений весны», «Иронию судьбы», знала песни. Но мир музыки Микаэла Леоновича для меня был практически незнакомым. Хотя я помню свои первые детские ощущения. Мне 13 лет, летний день в «Артеке». Я сижу на пригорке одна, из радиоприемника доносится песня «Маленький принц». Я не знала, кто ее написал, но она меня глубоко тронула. Лишь когда я познакомилась с Микаэлом Леоновичем, то узнала, что он ее автор. А первым шагом в мир его музыки стал Первый скрипичный концерт, на репетиции и на премьере которого я присутствовала на «Московской осени», еще до поездки в Вильнюс. И на фестивале в Вильнюсе исполнялся именно этот концерт, его играл Гриша Жислин.

Он был принцем и «изящной нотой в бетонную эпоху»

– Мне кажется, есть нечто символичное в том, что первой песней, с которой началось ваше знакомство с музыкой Таривердиева, был «Маленький принц». Микаэл Леонович ведь и сам был таким принцем, романтиком, рыцарем в среде советских композиторов. Или, как сказал Андрей Вознесенский, он был «изящной нотой в бетонную эпоху».

– Он был принцем, он был королем-оленем, он был аристократом, человеком изысканной культуры. Не только благодаря своему происхождению и воспитанию. Он был одарен Богом необыкновенно тонким восприятием мира. Он писал только ту музыку, которую слышал, которая ему посылалась. А чтобы ее слышать, нужно себя сохранять в чистоте. Микаэл Леонович совершал поступки, которые другим казались безумными, а для него они были естественными. Например, история с Мишей Каликом, его другом и соавтором таких фильмов, как «До свидания, мальчики», «Любить», «Разгром». После фильма «Человек идет за солнцем» оба проснулись знаменитыми, и их пригласили в Париж. Но Мишу не отпустили, так как он сидел в сталинских лагерях, и Микаэл Леонович сказал, что без Миши он не поедет. После этого он 12 лет был невыездным. Мало кто знает об этом, его всегда считали успешным человеком, он имел массу наград, но он был абсолютно несовместим с советской системой. Он всегда делал только то, что хотел, у него трудовой книжки даже не было. Он сумел прожить жизнь совершенно свободным человеком. Это не значит, что он мог себе все позволить, но у него было удивительное ощущение внутренней свободы, своего отдельного мира.

– Как он писал музыку – за инструментом или нет? Быстро или мучительно долго?

– Процесс вынашивания у него был зачастую долгим, а роды – быстрыми (смеется). Музыка на него снисходила, он был как приемник. В какой-то момент что-то в нем щелкало, он садился за инструмент и играл произведение целиком. Это было чудо, потому что весь замысел, от первой до последней ноты, приходил к нему сразу целиком. Он себя, свою игру записывал, а потом садился за стол и писал партитуру, никогда не прибегая к инструменту.

– В общем, произведение являлось целиком, как яблоко на ладони – такое сравнение обычно применяют, когда говорят о чуде рождения музыки Моцарта.

– У Микаэла Леоновича есть такая фраза: «Обидеть Моцарта нельзя. Моцарты всегда побеждают».

– Но рядом с Моцартом всегда стоит Сальери.

– По-моему, он дружил с Валерием Гаврилиным?

– Нельзя сказать, что это была тесная дружба и общение. Между ними возникла удивительная духовная связь и эмпатия. Для Микаэла Леоновича было неожиданностью получить письмо от Валентина Александровича, в котором тот написал, что Таривердиев всегда был для него примером. Это было большим утешением на фоне того, что он переживал на протяжении всей жизни.

– Наверное, один из самых тяжелых моментов был связан с Никитой Богословским и его диким розыгрышем после выхода на экраны «Семнадцати мгновений весны», когда в адрес Союза композиторов пришла телеграмма, якобы от Фрэнсиса Лея: «Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме».

– Это было жутко, но это было не самое страшное, что Микаэлу Леоновичу приходилось переживать в жизни. В определенном смысле трагические переживания ему были нужны, так как они потом выливались в музыке. Как человеку крайне ранимому и тонкому, живущему по иным законам, ему было тяжело в этом мире. Хотя в его жизни было и много радостного. Потому что его любили очень многие, а главное – его любила публика. И в историю его внесли на своей любви слушатели.

Симфония-свидетельство и опера-гротеск

– Книга «Я просто живу» иллюстрирована его фотоснимками. Это было его хобби?

– Да, а еще он любил спорт. В юности увлекался и боксом, и верховой ездой, и велосипедом, и мотоциклами, а позже – виндсерфингом и фотографией.

– Как вы проводили отпуск?

– До 1991 года включительно на два летних месяца уезжали в Сухуми. Днем он катался на водных лыжах, а ночью работал. Для него это было самое продуктивное время. Он любил работать по ночам – на море ли в Сухуми, или дома в Москве.

– Вы квартиру сохранили в неприкосновенности – все, как при муже?

– Да, настолько в неприкосновенности, что кое-что уже требует ремонта (смеется).

– Знаю, что у вас дома огромный архив, и вы все время продолжаете открывать новые страницы. Так много неопубликованного?

– А у Микаэла Леоновича почти ничего не было опубликовано. Лишь в последний период, всего в количестве 300 экземпляров, были изданы органные сочинения, вокальные циклы. Мы сейчас выкладываем всё в Интернет. Не все с этим согласны, но я считаю, что музыка должна быть доступна. Сегодня мало кто ее издает: это очень дорогое удовольствие. У Микаэла Леоновича есть даже никогда не исполнявшиеся сочинения. Например, опера «Женитьба Фигаренко», которая пока есть только в клавире. Он не знал, какой театр будет ее исполнять, поэтому не написал партитуры – что для него редкость, обычно он вначале делал партитуру, а потом клавир. Неделю назад я получила из Армении оркестровку оперы, которую сделали два замечательных армянских композитора. Я им очень благодарна и осенью буду встречаться с ними, может, удастся поставить в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. «Женитьба Фигаренко» – очень смешная опера-гротеск. В 1990 году, когда она была написана, многим было непонятно, про кого она. А она про то, что потом случилось в нашей жизни, когда пришли новые русские. Она актуальна и сейчас.

– Как и симфония для органа «Чернобыль», написанная в 1987 году, которая и сейчас звучит как предупреждение.

– Эта симфония – свидетельство, симфония – призыв. Микаэл Леонович считал ее своим главным сочинением. Она задает всем нам вопрос: «Quo vadis?» («Камо грядеши?»). Тот вопрос, который задал Христос Петру, когда встретил его идущим из Рима: «Quo vadis, Petr?» Петр развернулся и пошел на мученическую смерть.

– Сейчас благодаря вам и возглавляемому вами Фонду целый пласт музыки Таривердиева открывается заново. Но для большинства имя Таривердиева ассоциируется прежде всего с киномузыкой. Не возникало у него чувства сожаления или даже обиды, что многое из написанного им оставалось как бы в тени – я имею в виду замечательные вокальные циклы, инструментальную и симфоническую музыку, балеты, оперы, сочинения для органа?

– Конечно, у Микаэла Леоновича было чувство неудовлетворенности, так как он прекрасно понимал, кто он и что делает. Но это естественный ход вещей: не может органная музыка конкурировать с музыкой из «Семнадцати мгновений весны» или «Иронии судьбы», которые каждый год показывают по телевидению и собирают колоссальную аудиторию. Однако существует некая закономерность: большие величины открываются на расстоянии. Поэтому нужно время для того, чтобы масштаб творческого наследия Микаэла Леоновича был понят и по достоинству оценен. Я много общаюсь с органистами, которые приезжают к нам на конкурс (Международный конкурс органистов имени Таривердиева. – Т.У.) со всего мира, и они начинают свое знакомство с музыкой Таривердиева с органных сочинений и очень удивляются, когда узнают, что он писал музыку к кинофильмам. То есть они начинают с другого конца, и мы идем навстречу друг другу. Настанет момент, когда все мы встретимся, и разные грани творчества Микаэла Леоновича соединятся.

Справка «ДД»:

Вера Таривердиева родилась 15 мая 1957 года в Алма-Ате в семье литераторов (мать – профессор филологии, отец – журналист). Окончила Музыкальный институт имени Гнесиных по специальности музыковедение, защитив диплом на тему «Ранние формы полифонии в музыке XIII-XIV веков во Франции». Работала в газете «Советская культура», писала рецензии и статьи о современной музыке. Автор книги «Биография музыки», президент Благотворительного фонда Микаэла Таривердиева, арт-директор Международного конкурса органистов, который с 1999 года раз в два года проходит в Калининграде, а также в Москве, Астане, Гамбурге и США.

Сегодня исполняется 85 лет со дня рождения композитора Микаэла Таривердиева, без музыки которого невозможно представить себе многие знаменитые советские фильмы – "До свидания, мальчики!", "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен", "Семнадцать мгновений весны", "Ирония судьбы, или С легким паром!"...

Музыка Таривердиева – это музыка людей, которые радовались гагаринской улыбке, иронизировали над начальством, читали Стругацких и "Архипелаг ГУЛАГ", а также жили в ощущении, что самое страшное уже позади. Этих людей называют шестидесятниками. Об этой музыке и композиторе, о времени – том и нынешнем – вдова Микаэла Таривердиева, президент Благотворительного фонда его имени, музыковед рассказала в интервью РС.

– У Вознесенского есть стихотворение, посвященное Микаэлу Леоновичу – "Серебряннейший композитор". И там такие строки:

"какой непоправимою бравадой
смыкается со строчками моими
паническое пианино.
И плачем мы. И светит воск с огарка
на профиль гениального сайгака".

Вот откуда это ощущение – "паническое пианино"? Почему "паническое"?

– Да, гениальное стихотворение Андрея Андреевича, посвященное Микаэлу Леоновичу. Очень точно воссоздающее его облик и облик музыки. Но поэзию же нельзя разложить по полкам. Вот почему вы не спрашиваете, про "профиль гениального сайгака". Микаэл Леонович и правда похож на оленя, сайгака. Но не буквально же. У него, скажем, не было больших и торчащих ушей. Но что-то от сайгака точно было. Вот так и паническое пианино. Просто рояль был многие, многие годы, с детства самого для Микаэла Леоновича таким его органом чувств, что ли. Таким его "я". Его игра всегда была невероятно выразительной. Он потрясающий импровизатор. Вот и появился такой же выразительный поэтический образ у Вознесенского.

– Считается, что один из главных секретов его музыки к фильмам – контрапункт. Там, где, как кажется, должно звучать что-то бравурное, пафосное, – вдруг щемящая тоска… Все ли режиссеры понимали и принимали этот ход сразу же?

– На самом деле секретов у Микаэла Леоновича никаких не было. Был удивительный талант. И талант композитора, и талант кинематографиста. С его мелодическим даром, а также даром драматурга (ведь именно музыка часто делает драматургию фильма) он вписался в кинематограф и стал просто подарком для кинематографа. Кино – искусство молодое. Оно только искало свою поэтику, свои способы выражения и формирования смысла, тогда как музыка имела уже тысячелетний опыт. Таривердиев пришел в кинематограф как раз в тот момент, когда кинематограф уже не просто решал сюжетные задачи. А искал свою собственную поэтику. Вот если вспомнить фильм "До свидания, мальчики" Михаила Калика. Вот его начало и конец. Первые кадры – мальчики и море. Картина детства на фоне моцартианской прелюдии. Это начало жизни, это ощущение надежды, еще ничем не омраченной. Первая любовь. Мальчики уезжают учиться в военное училище. Мы уже понимаем, что они едут на войну. Война в фильме не показана. В финале звучит эта же моцартианская прелюдия. На ней идут кадры хроники, страшные кадры хроники, Второй мировой войны. Сильнее рассказа-показа этой войны я не видела. У меня на глаза слезы наворачиваются только при одном воспоминании этой картины. Вот это и есть поэтика кино, это и есть контрапункт, которые удивительно чувствовал и умел создать Микаэл Таривердиев.

– Я недавно пересматривала со своей младшей дочерью другой их совместный с Каликом фильм – "Человек идет за солнцем". Мало кому удалось в кино так вот рассказать о том, что такое детство. Что главное объединяло Таривердиева с Каликом, как вам кажется? Что помогало им говорить на одном языке в кино?

Он не был инакомыслящим. Он был просто мыслящим

– Их очень многое объединяло. Главное – ощущение себя в жизни. Человеческие принципы. Камерная интонация. Интерес, как Борис Александрович Покровский выразился о Таривердиеве: "Он показывал интим объекта. В самом глубоком смысле этого слова". Я его буквально цитирую. Так вот этот интим объекта, вот этот интерес, эта способность его передать и объединяет Калика и Таривердиева. Честность, принципиальность, свобода. Внутренняя свобода. Независимость. Несоветскость. Судьба. Миша провел четыре с половиной года в лагерях. Отец Микаэла Леоновича сидел.

​– Он был сильно травмирован арестом отца в 49-м и тем, что ему с матерью, как я читала, пришлось после этого скитаться по каким-то квартирам, голодать?

– Что касается истории с отцом. Это сделало его мужчиной. Ответственным, понимающим, что происходит, взрослым. Как он написал в своей книге "Кончилось детство".

– Тяжело Микаэл Леонович переживал гонения на Калика, его отъезд?

– Тяжело. Для него это была потеря возможности работать с любимым режиссером. Так, как они понимали, чувствовали друг друга, ни с кем такого не было. Это как потеря возможности общения с братом.

– Был ли Таривердиев при этом инакомыслящим? Думал ли сам когда-то о том, что стоит уехать из страны?

– Микаэл Леонович не был инакомыслящим. Он был просто мыслящим, Свободным и независимым. Он не был советским. И не был антисоветским. Он настолько "такое дерево, другое дерево". Знаете этот его монолог?

– Конечно.

Он никогда не был любимцем властей. Напротив, он всегда был "нелюбимцем"

– Ну, так вот это абсолютно он. Другое дерево. В одном из последних интервью его спросили, почему он не уехал из страны. Он ответил на это с присущим ему чувством юмора: "Я люблю свой диван". Когда меня спрашивают об этом, я отвечаю, повторяя его ответ. Но добавляю: "Чтобы написать симфонию для органа "Чернобыль". Микаэл Леонович – художник предначертанного ему пути. Он это очень чувствовал всегда. Свою избранность. Не в смысле снобистской элитарности, а в смысле того, что он пришел в этот мир с четко поставленной задачей. Заданием. Как шпион далекой родины. И он ее выполнял. Честно и бескомпромиссно.

– Кажется, что Таривердиев был любимцем тогдашних властей, всяческие премии, звания. Но сам он где-то писал, что всегда чувствовал себя "чужим". Почему так?

– Извините, это не так. Он никогда не был любимцем властей. Напротив, он всегда был "нелюбимцем". 12 лет он был невыездным! Это после того, как он отказался поехать на кинофестиваль в Париж, куда их пригласили с Каликом после успеха фильма "Человек идет за солнцем", Калика службы не выпустили, а он без него не поехал. Его предупреждали, что будут неприятности. Но он не поехал. Первое звание он получил в пятьдесят лет, когда фильму "Семнадцать мгновений весны" было уже девять лет. А фильму "Ирония судьбы" – шесть. И так далее. Это просто он производил впечатление благополучного человека, потому что никогда не ныл и не жаловался. Он – человек аристократического духа и манеры поведения. Вот и все.

– Есть такое понятие – шестидесятники. Уже совсем мало остается, к сожалению, людей из того поколения. Недавно ушел от нас Что самое главное объединяло этих людей, как вам кажется?

Ностальгия Таривердиева – по той неизвестной родине, откуда мы все пришли и куда уходим

– А сам Микаэл Леонович об этом в свое время все сказал. Он писал, что ничего объединяющего в этом понятии нет, кроме того, что это было поколение, родившееся, не буквально, а заявившее себя – в шестидесятые годы. Вот я процитирую просто: "И то, что у нас было общее, это компании. Веселые компании и романтизм, полный надежд. Мы не доверяли власти. И все же у нас было ощущение, что кончилось что-то страшное. И наступили новые времена. И что-то обязательно произойдет хорошее. Нас любили, нас знали. Конечно, в нас была доля эпатажа – это был тоже своего рода протест против общепризнанной прилизанности. Но мы не эпатировали своих сверстников, мы эпатировали партийных дедуль. И мы были очень разными. Просто тогда нам все еще казалось, что впереди нас ждет одна только радость". Это были очень разные люди и судьбы этих "растиньяков шестидесятых" сложились очень по-разному.

– Про самый культовый советский фильм, который во многом стал таковым благодаря музыке Таривердиева. Кажется, главная тема его музыки к фильму "Семнадцать мгновений весны" – тоска человека, оказавшегося далеко от Родины. Никакой идеологии, никакого подвига разведчика, а вот именно тоска. Да и, кажется, вообще главная тема музыки Таривердиева – ностальгия. Это так?

– В каком-то смысле – да. Точно – да. Только какая ностальгия, какая тоска? Вот очень точно про такого рода тоску сказал Мераб Мамардашвили: "Вообще-то я должен признаться, что всякая личность в той мере, в какой она выполняет акт, называемый философствованием, конечно, имеет черты шпиона. Всякий философ есть шпион (я, во всяком случае, так себя ощущаю) – только неизвестно чей". Вот ностальгия Таривердиева – по этой неизвестной родине. Хотя мне, например, понятно, что это за родина. И Мамардашвили понятно. Это та родина, откуда мы все пришли и куда уходим.

– Известная история про то, как в юности ему хотелось приехать в родной свой Тбилиси на "мерседесе", в котором сидела бы Лолита Торрес. Он был немного пижоном?

– Ну, кто из тбилисцев не пижон? Это уже не тбилисец! Хотя пижонство, пожалуй, осталось в юности. Просто Микаэл Леонович очень элегантный человек. Не в пижонском, а стильном смысле этого слова.

– Еще про "Семнадцать мгновений". Как Таривердиеву работалось с Лиозновой?

– Работалось Микаэлу Леоновичу с Лиозновой легко, хотя работа была каторжная. Три года. Около трех часов музыки. И музыка в картине создает не только атмосферу, запоминается, но создает образы, создает многомерность смысла, что и делает картину такой многомерной и привлекательной. Не просто шпионской, сюжетной, а человеческой. О человеке и его чувстве.

– Знаменитая сцена встречи Штирлица с женой по кинематографическим меркам вроде бы бесконечная. Почти двести пятьдесят метров, около восьми минут, без единого слова... Как он решился на это?

– А что ему было решаться? Это Лиознова решилась. И не прогадала. Это стало одной из самых выразительных, пронзительных сцен в фильме. Она, кстати, длится 4 минуты 12 секунд. Если говорить о прелюдии, а не о сцене в кафе "Элефант".

– Чем, кстати, закончилась история с использованием музыки из фильма нашими синхронистами на чемпионате мира в Казани?

– Ничем не закончилась. Только в прессе какие-то глупости написали. Перевели стрелки на спортсменов. А что с ними спорить? Да и времени на такого рода споры просто нет. Есть дела поважнее.

– С кем из великих вы сравнили бы музыку Таривердиева – Нино Рота, Эннио Морриконе?

– У нас недавно англичане шикарно издали музыку Микаэла Леоновича в Лондоне. Был широкий отклик по всей Европе, Америке и даже в Австралии откликнулись. Сравнивали Таривердиева и с Морриконе, и с Нино Рота. Я бы не стала его ни с кем сравнивать. Он – Таривердиев. А кто ему близок? В его музыкальных жилах течет кровь Баха, Моцарта, Чайковского, Прокофьева. Из современных ему композиторов ему был близок очень Валерий Гаврилин. Он очень дружил с Родионом Щедриным. Многие годы.

– Не могу все-таки не спросить про ту историю с обвинениями в плагиате – будто музыку к "Семнадцати мгновениям" он заимствовал у француза Франсиса Лея? Как он пережил эту историю? И правда ли, что какую-то роль в том, как эта история развивалась, сыграл КГБ или это миф?

– Вы знаете, как мне надоело отвечать на этот вопрос? Об этом подробно и с документами написано в книге Микаэла Леоновича "Я просто живу" и в моей "Биография музыки". Телеграмму послал Никита Богословский, он в этом признался в одном из своих последних интервью ("Поздравляю успехом моей музыки в Вашем фильме" от имени Лея). Френсис Лей прислал телеграмму – опровержения (что он не посылал никакой телеграммы). В этой истории КГБ не играл никакой роли. С выходом на Лея помог Отар Тенеишвили, который возглавлял тогда "Совэкспортфильм". Вот и все. Стоила эта история многих сил и здоровья.

– Фильм "Ирония судьбы". Весь разобран и на музыкальные, в том числе, цитаты. Таривердиев умел просчитывать такой успех или это все-таки всегда было не совсем предсказуемо?

– Художник, если он художник, он не думает об успехе, когда работает. Об успехе думает недохудожник. Художник – это творец. Он занимается творчеством. И это никогда невозможно предсказать. Хотя когда Микаэл Леонович соединился с Эльдаром Александровичем в работе, за плечами у каждого было много успешных работ.

– В середине шестидесятых Таривердиев провозгласил так называемое "третье направление". Почему ему так важно было найти это новое направление?

– Микаэл Леонович работал только с высококлассными стихами. Поэзию он знал, любил, чувствовал как мало кто в истории музыки вообще. Ему была интересна современная поэзия. Хотя и не только, но современная – особенно. Ему была интересна поэзия не квадратная, а сложная. Он первым обратился к поэзии Вознесенского, Ахмадулиной, Евтушенко, Цветаевой, Поженяна, Мартынова, Винокурова, Кирсанова, Хемингуэя, Ашкенази. Что-то укладывалось в привычную манеру пения поставленными голосами. Что-то нет. Как, например, поэзия Поженяна, Ашкенази, Вознесенского, Хемингуэя. Эта поэзия требовала особого произношения, особой манеры. И ее, вместе со стилем, создал Микаэл Леонович. И вместе с некоторыми исполнителями, которых тоже "отформатировал" он. Камбурова, Беседина-Тараненко, трио "Меридиан". Среди них была одно время и Алла Пугачева. Именно в этой манере требовалось произносить музыкальный текст, в том числе и в "Иронии судьбы". Кто-то остался в этой и с этой манерой, как трио "Меридиан", кто-то сместился в другой репертуар, как Камбурова. Кто-то, как Пугачева, стал произносить этот текст в другой манере (в результате чего и получил просьбу не исполнять больше). Любой стиль требует точной интерпретации. Нужных для него красок. Он тоже есть часть созданной музыки. Баха нельзя играть как Шопена.

– Сегодняшнее наше кино. Таривердиев был бы востребован в нем?

Ощущение надежды, очень важное ощущение местоимения "нас" покинули его. И тогда он ушел

– А он востребован. Много фильмов, где не просто используется его музыка. Она становится частью смысла картины. Я не говорю уже о таких фильмах, как "Сочинение ко дню Победы" и "Исаев" Урсуляка или "Тихие омуты" Эльдара Рязанова. Вот самый свежий пример: фильм Виталия Манского "Родня". Фильм этого года. Был показан на нескольких фестивалях. Тема Микаэла Леоновича "Двое в кафе" стала сквозной темой фильма. Она появляется в совершенно новом контексте. Другого времени, других людей и обстоятельств. И даже другой войны. Виталий написал мне недавно о том, что в рецензиях на фильм отмечают, как удачно вошла в смысл картины эта, казалось бы, уже такая заигранная тема.

– А как, на ваш взгляд, он вообще воспринимал бы нынешнее время? Чувствовал бы его своим?

– Когда-то в одном из интервью я сказала, наверное, точную мысль. Надежда – одна из несущих конструкции мировосприятия, мироощущения Микаэла Таривердиева. В фильме "До свидания, мальчики" фраза из повести Балтера "Впереди, нам казалось, нас ждет только радость" – вот это ощущение надежды, очень важное ощущение местоимения "нас" покинули его. И тогда он ушел. Он не мог жить без надежды. Все его поздние произведения – Симфония для органа "Чернобыль", Концерт для органа "Кассандра", Концерт для альта и струнных в романтическом стиле – это произведения ухода. И ощущение, звукописание художника-визионера картины мира. Которую мы еще не видели тогда. А он видел.

Музыка Микаэла Леоновича Таривердиева не знакома лишь тем, кто не видел фильмы «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». То есть, на огромном постсоветском пространстве людей, не знакомых с его творчеством, практически нет.

Детство и юность

Он родился в августе 1931 года в Тбилиси, который в то время носил старое название – Тифлис. Семья будущего маэстро имела благородное армяно-грузинское происхождение. Дедушка Гришо Акопов, отец матери, был владельцем огромного фруктового сада. У Гришо Акопова имелся роскошный дом в три этажа, в котором росла мама Микаэла Таривердиева – Сато.

Несмотря на знатное происхождение, Сато Акопова в годы Гражданской войны увлеклась большевистскими идеями. Ей даже пришлось недолго побыть в тюрьме, куда её посадили меньшевики. По семейному преданию, с будущим мужем Леоном Таривердиевым, красным командиром конного полка, она познакомилась именно в эти дни. Полк Леона первым ворвался в Тифлис, освободив его от меньшевиков.

Микаэл Таривердиев был единственным ребёнком. Мама посвятила ему всю свою жизнь. Именно она отвела 6-летнего сына в музыкальную школу при Тбилисской консерватории. В 8 лет он написал несколько пьес для фортепиано, а в 10 стал автором симфонии.

В школе у мальчика дела обстояли несколько хуже. За неимением времени, после уроков приходилось мчаться в музыкальную школу, он мало общался с ровесниками. Ребята гоняли мяч на стадионе и, образовав две вражеские группировки, дрались друг с другом. За неучастие в общественной жизни его недолюбливали.

Зато Микаэл написал гимн для родной школы. Правда, это его не спасло от изгнания. В предпоследнем классе он выступил на комсомольском собрании, защитив одноклассника. Тот оглох от удара, нанесённого ему директором школы. Доучиваться пришлось в вечерней школе.

В 16 лет юный музыкант поступил в музыкальное училище. Окончил его за год. Это было время первого триумфа. Балетмейстер Тбилисского театра оперы и балета попросил талантливого парня написать два одноактных балета. Он справился с этим заданием блестяще. Оба балета входили в театральный репертуар на протяжении двух лет. Первый гонорар Таривердиев потратил на красивую шляпу.

Юность Микаэла Таривердиева оказалась не безоблачной. В 1949 году его отца арестовали. В то время он был Директором Центробанка Грузии. Сын с матерью были вынуждены скрываться, переезжая из квартиры на квартиру. Пришлось даже поголодать. Чтобы как-то выжить, молодой пианист давал уроки музыки.

Потом был короткий период учёбы в Ереванской консерватории. Но здесь Таривердиеву не понравилось, и он отправился в Москву. Примечательно, что в это время пылкий юноша едва не женился. Он увлёкся племянницей знаменитого . Но девушка изменила ему, и Микаэл разорвал помолвку.

В институте Гнесиных Таривердиеву пришлось сдавать экзамен у дяди своей несостоявшейся невесты. Но Арам Ильич был справедлив. Парень оказался единственным, кто при поступлении получил от Хачатуряна твёрдую пятёрку и преодолел огромный конкурс. Более того, вскоре он стал любимым учеником Арама Хачатуряна.

Музыка

В Гнесинке у молодого композитора и музыканта окончательно определился круг его интересов: опера, камерная вокальная музыка и музыка к кинофильмам. Учёба шла успешно, но столичная жизнь оказалось слишком дорогой. В 1953 году, после смерти , отца выпустили из заключения. Но помочь родители сыну не могли. Ему пришлось подрабатывать грузчиком на Рижском вокзале.

Там он познакомился с такими же, как и он, студентами ВГИКа. Как-то будущие актёры поделились, что ищут композитора для своей курсовой работы. Так появилась первая музыка Микаэла Таривердиева, студента 4 курса, написанная к кинофильму. Он назывался «Человек за бортом». А в 1958-ом была написана музыка к фильму «Юность наших отцов».

В Гнесинке появились первые вокальные циклы и состоялся дебют композитора в Большом зале столичной консерватории. Романсы Таривердиева исполнила известная певица Зара Долуханова. Они имели немалый успех.

В 1960-х композитор открывает себя в новом амплуа, которое называет «третьим направлением». Маэстро пробует доносить поэзию под написанную им музыку. Так появляются монологи на стихи , Григория Поженяна и .

Вскоре Микаэл Леонович начинает сотрудничать с исполнителями, которые в содружестве с композитором становятся известными. Так именно Таривердиеву удалось создать трио «Меридиан» и вокальный дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко. А также помочь найти свой стиль и дебютировать . Будущая примадонна российской эстрады впервые прославилась песнями к кинофильму «Король-Олень».

О человеческих качествах Микаэла Леоновича можно было судить по его благородным поступкам. Всемогущий , возглавлявший в то время Союз кинематографистов Советского Союза, направил Таривердиева представлять картину Калика во Францию. Но сам режиссёр, отсидевший в лагерях, был невыездным. Композитор отказался ехать без него. За это 12 лет его не выпускали за границу. Нет, его не травили и не разносили в пух и прах в газетах, но созданная атмосфера была таковой, словно Таривердиева не существовало.

Следующая волна популярности, вынесшая композитора на вершину, была связана с культовой лентой «Семнадцать мгновений весны». Сегодня немыслимо представить этот фильм без музыки гениального Таривердиева, хотя поначалу он хотел отказаться от этой работы. Микаэл Леонович подумал, что речь идёт об очередном «шпионском» сериале.

Микаэл Таривердиев за работой

Но, прочитав сценарий, сразу согласился. Пробовались на песни к фильму и . Они пели замечательно, но голоса, по мнению музыканта, не подходили. Был выбран , что стало причиной долгой обиды Магомаева.

О том, насколько важной считала музыку композитора режиссёр Лиознова, можно судить по беспрецедентно длительному «музыкальному» эпизоду встречи с женой. Эта сцена длится без единого слова и действия 8 минут.

Сериал стал культовым сразу же после выхода и принёс огромную славу всем, кто имел к нему отношение. Но вот в список на Государственную премию СССР Микаэла Таривердиева не внесли. Это получилось из-за испорченных отношений с Татьяной Лиозновой. Она решила внести себя в титры не только как режиссёр, но и как соавтор-сценарист. Этому воспротивился . К Таривердиеву они обратились, как к третейскому судье. Тот встал на сторону Семёнова.

Зато народная любовь не обошла Таривердиева. Его песни из «Семнадцати мгновений весны» бесконечно крутились по радио и получили две первые премии на «Песне-72». Такая слава не понравилась менее удачливым коллегам и стала причиной грязной интриги, которая отняла у композитора немало здоровья.

Появилась сплетня, что музыку к ленте о легендарном Штирлице Таривердиев украл у французского композитора Франсиса Лея. Якобы точно такая же музыка была написана французом к фильму «История любви». Сначала были звонки – якобы из Франции – на Гостелерадио. Потом пришла фальшивая телеграмма в Союз композиторов с текстом:

«Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей».

Злая шутка получила развитие. Многие коллеги, ранее считавшиеся друзьями, отвернулись от Таривердиева. Его произведения звучали всё реже на радио и телевидении. На концертах Микаэла Леоновича ему приходят записки с вопросами – правда ли, что он украл музыку у француза и советское правительство выплатило огромный штраф. Композитор сворачивает свою концертную деятельность. И когда он уже на грани нервного срыва, друзья помогают ему выйти на самого Франсиса Лея, который опровергает этот слух.

Слава, которая пришла к композитору в 1977 году, словно была компенсацией за все прежние унижения. Вышел культовый фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Музыка Микаэла Таривердиева к песням на стихи , и была великолепной. Сами песни исполнила Алла Пугачёва.

За музыку к этому фильму Таривердиев получил Государственную премию СССР. Во многом – благодаря Эльдару Рязанову. Ведь музыкальная комиссия по госпремиям воспротивилась. Видимо, причиной оказался выбор Таривердиевым авторов стихов, которые ещё недавно были опальными. Звание Народного артиста Микаэлу Леоновичу присвоили в 1986-ом.

Композитор писал не только киномузыку, прославившую его, но и оперы, камерные вокальные произведения, органную и инструментальную музыку, балеты. Трудился, как правило, по ночам. Тогда муза к нему приходила чаще всего.

Одно из последних известных произведений музыканта – симфония для органа «Чернобыль», написанная им после поездки в заражённую зону вскоре после аварии. Позже он поделился, что не собирался ничего писать. Симфония родилась неожиданно, её навеяла увиденная трагедия.

Мало кому известно, что весной 1987 года в Большом театре должен был выйти балет «Девушка и смерть» на музыку Таривердиева. Но за неделю до премьеры спектакль вдруг отменили. Это были интриги против режиссёра Юрия Григоровича. Но композитор пережил этот удар тяжело.

За свою жизнь Микаэл Таривердиев написал музыку к более 130 фильмам. Но поклонники его таланта ценят композитора и за великолепную музыку к спектаклям, за оперы, концерты для органа, балеты и романсы.

Личная жизнь

Не только творческая, но и личная жизнь Микаэла Таривердиева оказалась бурной и богатой событиями и пережитыми страстями. Композитор был необычайно красив и импозантен. Высокий, стройный, худощавый, он прекрасно одевался и следил за модой. Женщины его обожали, он им платил той же монетой. Но его браки и романы часто оканчивались плохо.

С первыми двумя женами, Еленой Андреевой и Элеонорой Маклаковой, он прожил недолго и развёлся. Во первом браке у него появился единственный сын Карен. Впоследствии он окончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище, принял участие в войне в Афганистане в подразделениях спецназа ГРУ.

Из многочисленных романов композитора наиболее известен роман с актрисой , красавицей, в которую он был долгое время влюблён. Трагедия случилась, когда пара возвращалась в столицу на автомобиле Таривердиева. За рулём якобы была Максакова. Внезапно на дорогу выбежал человек. От столкновения с машиной он скончался.

Всю вину на себя взял композитор. На протяжении двух лет длилось следствие, а потом и унизительное судебное разбирательство. На решающее заседание возлюбленная музыканта не явилась. Поговаривают, она предпочла отдых с друзьями. Микаэл Таривердиев ей этого не простил.

Примечательно, что сама актриса утверждает, что вся история о взятии на себя её вины Таривердиевым - чудовищный миф, придуманный его третьей супругой. Говорят, позже этот сюжет взял на вооружение Эльдар Рязанов для своего фильма «Вокзал для двоих».

Личная жизнь Микаэла Таривердиева изменилась после встречи с музыковедом Верой. Они познакомились на фестивале «Московская осень» в 1983 году. Наконец маэстро нашёл ту единственную женщину, с которой ему было спокойно и комфортно. Они прожили вместе 13 счастливых лет. В своей книге мемуаров композитор написал, что впервые он почувствовал, что не одинок.

Вера Гориславовна Таривердиева после смерти мужа издала книгу «Биография музыки», в которой написала о жизни и творчестве гениального мужа.

Смерть

В конце мая 1990 года в Лондоне Таривердиеву сделали операцию на сердце. Ему заменили разрушенный сердечный клапан на искусственный из того же сплава, из которого была сделана обшивка «Шаттла». Композитор шутил, что у него теперь железное сердце с гарантией на 40 лет.

Но смерть пришла к Микаэлу Леоновичу гораздо раньше, летом 1996 года. Он отдыхал с женой в сочинском санатории «Актёр». 25 июля, ранним утром, композитора не стало. В этот день он с женой должен был возвращаться в Москву.

Похоронили Микаэла Таривердиева на Армянском кладбище в столице.