(Страницы из мистерии "Дремучие Двери")
МАРШАЛ Г.ЖУКОВ:
"От главных конструкторов, директоров военных заводов, многих из которых он знал лично, И.В.Сталин, требовал производства образцов самолётов, танков, артиллерии и другой важнейшей техники в установленные сроки таким образом, чтобы они по качеству были не только на уровне зарубежных, но и превосходили их.
Без одобрения И.В.Сталина, как я уже говорил, ни один образец вооружения не принимался и не снимался.
С одной стороны, это ущемляло инициативу наркома обороны и его заместителей, ведавших вопросами вооружения Красной Армии.
Однако, с другой стороны, следует признать, что такой порядок во многих случаях помогал быстро внедрять в производство тот или иной новый образец боевой техники.
Меня часто спрашивают, действительно ли И.В.Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком оперативно-стратегических вопросов?
Могу твердо сказать, что И.В.Сталин владел основными принципами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со знанием дела, хорошо разбирался в больших стратегических вопросах.
Эти способности И.В.Сталина, как Верховного Главнокомандующего, особенно раскрылись начиная со Сталинградской Битвы.
В руководстве вооружённой борьбой в целом И. В Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомлённость.
0н умел найти главное звено в стратегической обстановке и ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную наступательную операцию.
Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим".
АНДРЕЙ ГРОМЫКО:
"Музыку Сталин любил. Концерты, которые устраивались в Кремле, особенно с участием вокалистов, он воспринимал с большим интересом, аплодировал артистам.
Причём любил сильные голоса, мужские и женские.
С увлечением он - я был свидетелем этого - слушал классическую музыку, когда за роялем сидел наш выдающийся пианист Эмиль Гилельс.
Восторженно отзывался о некоторых солистах Большого театра, например, об Иване Семёновиче Козловском.
Помню, как во время выступления Козловского на одном из концертов некоторые члены Политбюро стали громко выражать пожелание, чтобы он спел задорную народную песню.
Сталин спокойно, но во всеуслышание сказал:
Зачем нажимать на товарища Козловского. Пусть он исполнит то, что сам желает.
А желает он исполнить арию Ленского из оперы Чайковского "Евгений Онегин".
Все дружно засмеялись, в том числе и Козловский. Он сразу же спел арию Ленского. Сталинский юмор все воспринимали с удовольствием".
ИЗ БЕСЕД К.СИМОНОВА С МАРШАЛОМ И.С.КОНЕВЫМ:
"Сталин несколько раз прерывал нас, говорил: "Садитесь", а потом сказал о себе в третьем лице:
Хотите присвоить товарищу Сталину звание генералиссимуса.
Зачем это нужно товарищу Сталину? Товарищу Сталину это не нужно.
Товарищ Сталин и без этого имеет авторитет.
Подумаешь, нашли звание для товарища Сталина - генералиссимус. Чан Кай Ши - генералиссимус, Франко - генералиссимус.
Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина.
Вы маршалы, и я маршал. Вы что, меня хотите выставить из маршалов? В какие-то генералиссимусы?
Что это за звание? Переведите мне.
Пришлось тащить разные исторические книги и статуты и объяснять, что это в четвёртый раз в истории русской армии после Меншикова и ещё кого-то и Суворова.
В конце концов он согласился.
Но во всей этой сцене была очень характерная для поведения Сталина противоречивость: пренебрежение ко всякому блеску, ко всякому формальному чинопочитанию и в то же время чрезвычайное высокомерие, прятавшееся за той скромностью, которая паче гордости".
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ И.В.СТАЛИНА НА ПРИЁМЕ В КРЕМЛЕ В ЧЕСТЬ КОМАНДУЮЩИХ ВОЙСКАМИ КРАСНОЙ АРМИИ/24 мая 1945 года/:
"Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа.
/Бурные, продолжительные аплодисменты, крики "ура"/
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение...
У нашего Правительства было немало ошибок.
Были и моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам сёла и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики. Покидала, потому что не было другого выхода.
Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь. Мы поставим другое Правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой.
Но русский народ не пошёл на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства.
И пошёл на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.
И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, - над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
За здоровье русского народа!
/Бурные, долго не смолкающие аплодисменты/".
ИЗ ПЕРВОГО ПОСЛАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО АНДРЕЮ КУРБСКОМУ:
"... Апостол сказал:
"К одним будьте милостивы, отличая их, других же страхом спасайте, исторгая из огня".
Видишь ли, что и апостол повелевает спасать страхом?
Даже во времена благочестивых царей можно встретить массу случаев жесточайших наказаний.
Неужто ты, по своему безумному разуму, полагаешь, что царь всегда должен действовать одинаково, независимо от времени и обстоятельств?..
Царь страшен не для дел благих, а для зла.
Хочешь не бояться власти, так делай добро;
а если делаешь зло - бойся, ибо царь не напрасно меч носит - для устрашения злодеев и ободрения добродетельных"...
То есть пока требования кесаря соответствуют вписанному в сердце Закону или совести. Пока от тебя не требуют отдавать кесарю богово.
"... Посмотри на всё это и подумай, какое управление бывает при многоначалии и многовластии.
Ибо там цари были послушны епархам и вельможам, и как погибли эти страны!
Это ли и нам посоветуешь, чтобы к такой же гибели прийти?
И в том ли благочестие, чтобы не управлять царством, и злодеев не держать в узде, и отдаться на разграбление иноплеменникам?
Или скажешь мне, что там повиновались святительским наставлениям?
Хорошо это и полезно!
Но одно дело - спасать свою душу, а другое дело - заботиться о телах и душах многих людей;
одно дело - отшельничество, иное - монашество, иное - священническая власть, иное - царское правление...
Господь наш Иисус Христос сказал:
"Если царство разделится, то оно не может устоять".
Кто же может вести войну против врагов, если его царство раздирается междоусобными распрями?
Как может цвести дерево, если у него высохли корни?
Так и здесь: пока в царстве не будет должного порядка, - откуда возьмётся военная храбрость?
Если предводитель не укрепляет постоянно войско, то скорее он будет побеждённым, чем победителем.
Ты же, всё это презрев, одну храбрость хвалишь; а на чём храбрость основывается - это для тебя не важно; ты, оказывается, не только не укрепляешь храбрость, но сам её подрываешь.
И выходит, что ты - ничтожество; в доме ты - изменник.
А в военных делах ничего не понимаешь, если хочешь укрепить храбрость в самовольстве и междоусобных бранях, а это невозможно...
А всеми родами мы вас не истребляем, но изменников повсюду ожидает расправа и немилость; в той стране, куда ты поехал, узнаешь об этом подробнее.
А за ту вашу службу, о которой говорилось выше, вы достойны многих казней и опалы.
Но мы ещё милостиво вас наказали, - если бы мы наказали тебя так, как следовало, ты бы не смог уехать от нас к нашему врагу. Если бы мы тебе не доверяли, ты не был бы отправлен в наш окраинный город и убежать бы не смог.
Но мы, доверяя тебе, отправили в ту свою вотчину. И ты, по собачьему обычаю, изменил нам...
По суетным же замыслам мы ничего не решаем и не делаем и на зыбкое основание не становимся ногами своими.
Но, насколько у нас хватает сил, стремимся к твёрдым решениям, опершись ногами в прочное основание, стоим непоколебимо..."
Шекспир воскликнул:
"Из жалости я должен быть суровым.
Несчастья начались - готовьтесь к новым..."
Теперь умирают в продажных объятиях, за питейным или игровым столом. От пули завистливого, менее наворовавшего конкурента, за подсчётом банковских процентов...
Кстати, Творцом деньги в рост вообще запрещено давать. Прежде хоть люди за металл гибли, а эти - за нули и бумажки...
Тысячи и миллионы "товарищей", не ставших хищниками, проститутками, наркоманами и рабами Маммоны придут на Страшный Суд свидетельствовать за Иосифа.
Чтоб простил ему Господь пролитую кровь ради спасения нескольких поколений.
Простил дровосеку "летящие во все стороны щепки" во имя спасённой для Царства "страны мечтателей и учёных".
Пригодной для Неба мироощущением жертвенного служения высокой цели, целомудрием, нестяжанием...
Просто не ведающей порой, что все эти годы отчаянной схватки с Вампирией, самоотверженного труда и героизма рядом незримо стоял Господь, - о чём свидетельствуют великие победы и плоды добрые.
Ибо "без Меня не можете творить ничего".
Там, где немощным человекам никогда бы не спастись,(обратимся, хотя бы, к нынешнему страшному времени вакханалии Лукавого, психотронных войн и прочей отравы), Иосиф защитил свой народ от так называемой "демократии".
Которую Нобель назвал "диктатурой подонков".
Иосиф спасал не сынов, не рабов, даже не наёмников Творца - он спасал бесхозных, заблудших, падших, рассеянных...
Спасал гонениями, бичом, тюрьмой, кровью и слезами, но спас!
Он спасал их часто по воле Неба, как Господь когда-то безумного Савла, гонителя христиан.
Ослепив, повергнув на землю, но поставив на Путь.
А вопрос Достоевского о "невинно замученном ребёнке" решается лишь выходом в вечность.
В Царствие, где Господь невинно убиенным даёт полноту жизни в Свете, где уже не будет слез.
И всё забудется, как забывает роженица о муках, "ибо родился человек в мир".
ИОСИФ СТАЛИН:
"В новых условиях Красная Армия должна бдительно охранять мирный созидательный труд советского народа, надёжно обеспечивать государственные интересы Советского Союза и сделать недоступными для врагов рубежи нашей Родины".
МОЛОТОВ-ЧУЕВ:
"- Почему сидели Туполев, Стечкин, Королёв?
Они все сидели. Много болтали лишнего. И круг их знакомств, как и следовало ожидать... Они ведь не поддерживали нас...
В значительной части наша русская интеллигенция была тесно связана с зажиточным крестьянством, у которого прокулацкие настроения, страна-то крестьянская.
Тот же Туполев мог бы стать и опасным врагом.
У него большие связи с враждебной нам интеллигенцией.
И, если он помогает врагу, и ещё благодаря своему авторитету втягивает других, которые не хотят разбираться, хотя и думает, что это полезно русскому народу... А люди попадают в фальшивое положение.
Туполевы - они были в своё время очень серьёзным вопросом для нас.
Некоторое время они были противниками, и нужно было ещё время, чтобы их приблизить к Советской власти.
Иван Петрович Павлов говорил студентам: "Вот из-за кого нам плохо живётся!" - и указывал на портреты Ленина и Сталина. Этого открытого противника легко понять. С такими, как Туполев, сложнее было.
Туполев из той категории интеллигенции, которая очень нужна Советскому государству, но в душе они - против.
И по линии личных связей они опасную и разлагающую работу вели, а даже если и не вели, то дышали этим.
Да они и не могли иначе!
Что Туполев? Из ближайших друзей Ленина ни одного около него в конце концов не осталось, достаточно преданного Ленину и партии, кроме Сталина.
И Сталина Ленин критиковал.
Теперь, когда Туполев в славе, это одно, а тогда ведь интеллигенция отрицательно относилась к Советской власти.
Вот тут надо найти способ, как этим делом овладеть.
Туполевых посадили за решётку, чекистам приказали: обеспечивайте их самыми лучшими условиями, кормите пирожными, всем, чем только можно, больше, чем кому бы то ни было, но не выпускайте.
Пускай работают, конструируют нужные стране военные вещи, это нужнейшие люди.
Не пропагандой, а своим личным влиянием они опасны.
Выступил Сигизмунд Леваневский:
- Товарищ Сталин, я хочу сделать официальное заявление. Я считаю Туполева вредителем. Убеждён, что он сознательно делает самолёты, которые отказывают в самый ответственный момент.
По глубине подготовки, в данном случае технической, мне кажется, Туполев выше Ильюшина. Культура Туполева выше, я думаю.
Между ними было соревнование. Ильюшин хотел, чтобы самолёты под руководством коммуниста были не хуже, а может, и лучше, чем у беспартийного Туполева...
А были и такие случаи, как с Капицей. Мне пришлось его задержать в Советском Союзе.
Он хотел ехать в Англию, обратно, на один из международных конгрессов, а мы ему предложили остаться в Советском Союзе.
Он без особого энтузиазма принял это. Но никогда по этому поводу не выражал публично, по крайней мере, неудовольствия какого-нибудь.
Мне рассказывали, что Иван Петрович Павлов тоже высказался против того, чтобы Капица ехал заграницу.
Я думаю.
Павлов ему напомнил, против кого он будет работать в Англии - против России! Хотя Павлов не любил коммунистов...
Не любил, -согласился Молотов.
А был патриотом России.
Конечно... Он мне говорит, когда мы сидели с ним:
- Я хорошо знаю деревню и слежу, что выйдет из вашего эксперимента, - он экспериментом называл коллективизацию. - Я знаю хорошо крестьянина, знаю, что он может стонать и молчать, а вот вдруг он к старому захочет вернуться от ваших колхозов, что вы будете делать?"
"На кладбище мы пробыли с полчаса и поехали в дом на улице Грановского, где помянули Полину Семёновну.
- Мне выпало большое счастье, - сказал Молотов за столом перед гостями, что она была моей женой.
И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик, настоящий советский человек.
Для неё жизнь сложилась нескладно из-за того, что она была моей женой.
Она пострадала в трудные времена, но всё понимала и не только не ругала Сталина, а слушать не хотела, когда его ругают. Ибо тот, кто очерняет Сталина, будет со временем отброшен как чуждый нашей партии и нашему народу элемент".
отмститель для творящего злое
______________________________________________________________________________________________________
Юрьев.
Сутки спустя, я изучал карту Питера с тщательно прорисованным на ней расположением мятежных полков гарнизона. О силах так называемых революционных дружин, организовавшихся из массы праздношатающихся безработных Путиловского завода и других промышленных предприятий, вооруженных оружием из разграбленного арсенала, осененных бодростью духа из винных погребов, мне было ничего не известно. Как ни смешно, но штабная разведка, располагавшая сведениями о дислокации и численности немецких или австрийских частей за линией фронта, не имела понятия, что происходит в столице России, почти под боком новой Ставки главнокомандующего.
Царская ставка и, соответственно, штаб карательной армии обосновались в Юрьеве. После известных сложностей, я не решался путешествовать от станции к станции без серьезного военного сопровождения, а потому, до прибытия в Юрьев крупных армейских соединений, оставался у Бонч-Бруевича. Выбрав сторону, командующий шестой армией выказывал полное послушание, беспрекословно выполняя мои распоряжения и приказы. После прибытия с Кавказа первых карательных полков, Ставку можно было переместить ближе к Питеру, но, посоветовавшись с Ниловым и Воейковым, я решил по-прежнему руководить операцией из эстляндского Юрьева, не смотря на неудобства, связанные с его удаленностью от Петрограда. В последнее время, впрочем, меня волновали не столько мысли о будущем России, сколько мое собственное в нем положение.
«Если вы сможете избежать последствий собственной недальновидности, я сохраню вам жизнь!» - эти слова Каина запали мне в душу. Последняя фраза многое меняла в наших с ним и без того сложных отношениях. Эта фраза - переворачивала с ног на голову буквально все. Почти мгновенно, из спасителя и творца хронокорректор превращался в главную и страшную угрозу. Подавление восстания отныне являлось не просто задачей, стоящей перед русским царем или Ники-хронокорректором - оно стало задачей личного выживания. Я сомневался, что Каин убьет своего помощника в случае провала, однако смысл фразы оставался вполне прозрачен - от моей эффективности зависела моя жизнь! И нНе важно, сотрет ли Каин мою матрицу из мозга Николая Второго или отправит меня в другое время, другое тело, другую страну. Суть заключалась в ином - с момента произнесения фразы, Каин перестал быть мне другом, или наставником, он просто использовал меня, - применял.
Думая об этом, я сначала злился, а потом впадал в ужасную меланхолию. Главный вопрос заключался не в опасности наказания. Разум терзала иная мысль - что ждет меня в случае удачи? При утилитарном подходе к использованию помощника, результат успешного завершения миссии мог не отличаться от ее провала. Циничный хронокорректор способен уничтожить и проигравшего, и победителя, - сразу, как перестану быть нужным. При этой мысли, по позвоночнику скользила ледяная змея. С каждой минутой существования я острее осознавал кошмарность сложившейся ситуации. От паники спасало одно, как ни странно, - безвыходность положения. Ничего, кроме как разделаться с восставшей столицей мне отныне не оставалось!
Вооруженные силы Петрограда, точнее расквартированный там гарнизон, примкнул к бесчинствам «мятежа пекарей» на третий день после начала беспорядков. За прошедшее время, все полицейские учреждения, суды и отделения жандармерии оказались разгромлены. От правительства и министерств не поступало сигналов более пяти суток. Беляев с Хабаловым либо лишились доступа к телеграфу, либо были убиты. Разведка в столице Империи не предполагалось никаким из планов ведения германской войны, и специальную агентуру в главном русском городе не держали. Именно в этом, если забыть о зависимости от Каина, состояла сегодня моя главная проблема.
Отсутствие разведданных существенно затрудняло и без того скомканную подготовку к подавлению переворота. Нам предстояла сложная военная операция - именно военная, ведь нам противостояли не только анархически настроенные толпы, но и регулярные полки гарнизона, - и без разведки, в слепую, принимать решения казалось невозможно.
Посовещавшись с Воейковым, ставшего в эти решающие дни ближайшим из моих слуг, я решил компенсировать указанный недостаток простейшим из доступных мне способов. Вызвав Бонч-Бруевича, все еще несколько подавленного своей пассивной ролью в заговоре Рузского, я спросил, есть ли в гвардейском корпусе его Шестой армии, бойцы, хорошо знакомые с Петроградом. По - прежнему сдержанный, Бонч-Бруевич взглянул на меня чуть изумленно, потом доложил, что таковые люди присутствуют у него в избытке. Близость столицы сказывалась на составе армий Северного фронта, и коренных питерцев в Юрьеве квартировало достаточно.
В ходе дальнейшей беседы мы отобрали примерно сотню наиболее преданных, по его мнению, конногвардейцев. К чести Бонч-Бруевича, львиную долю фамилий в списке он называл на память (сотню!), не роясь в полковых журналах. Не способный противодействовать заговорщикам, готовый предать меня несколько дней назад, теперь он ручался головой за каждого из отобранных бойцов. Как я надеялся, - на совесть, а не на страх.
Не подведут, - заверил меня командарм, - Фамилии каждого помню лишь потому, что ребята в основном старой закалки, из остатков довоенной императорской гвардии, большая часть которой полегла на фронтах. Вся сотня - старые кони. Если не они - то никто.
Я кивнул, и смешанная сотня драгун, гусар и казаков маленькими группами, тройками и даже парами, устремилась на север и восток - к пылающей пожаром столице. Без шашек, с одними наганами и незначительным провиантом, в гражданских тулупах поверх мундиров, чтобы слиться со снующей по окраинам Питера суетливой толпой, наша наспех созданная разведка растворилась в снежных просторах, едва начавших оттаивать с приходом первых весенних дней. ББездействовать в ожидании их возвращения я не собирался.
Не разбираясь в военной тактике, политике и даже государственном управлении, я находился в гораздо худшем положении, нежели реальный царь Николай. Последний имел военное образование и более чем двадцатилетний опыт правления государством, пусть не слишком удачный. В отличие от настоящего Императора, мне все казалось новым и незнакомым, я ничего не знал, за исключением отрывочных данных энциклопедии, и ничего не умел.
По сравнению с реальной историей, я опережал мятежников ровно на один шаг. Царь выжил, избежал заключения и ареста - но и только. Утешая себя подобными размышлениями, я вызвал к себе «профессионалов» - генералов Келлера и НахичеванскогоГусейна, тех самых командующих корпусами, которые первыми откликнулись на мой зов о помощи. Из длинного списка армейских частей, отобранных для подавления бунта, их соединения прибыли раньше других и оставались на данный момент единственными крупными силами, подвластными мне в Юрьеве за исключением Шестой армии Бонч-Бруевича. Остальные «карательные» войска выдвигались медленно. Объяснялась медлительность просто: д. Далеко не все дивизии и корпуса, осмеливались покидать места дислокации не имея на то приказов командующих фронтов. Заговор Рузского они осуждали, царю проявили преданность, однако двигать полки без подтверждения штабов фронта, а также генерального штаба в Могилеве, решались не многие и не сразу.
С самого далекого Румынского фронта, например, где командующим стоял генерал армии Сахаров, резко отрицательно относившийся к заговорщикам, отобранные полки прибывали быстрей, чем с ближайших Западного и Юго-Западного фронтов, где заправляли Брусилов и генерал армии Эверт. Последний, как и Иванов с Бонч-Бруевичем, производил на меня двусмысленное впечатление. К заговорщикам он не присоединился во время «опроса», однако высылать мне помощь явно не торопился.
На Кавказском фронте, где командующим значился мой двоюродный дядя и тезка Николай Николаевич Романов, дела обстояли еще хуже. Из отобранного списка кавказских частей вырвался только генерал Ххан Нахичеванский, остальные - только пока лишь грузились в вагоны. Перемещение большой армейской массы, и без того весьма сложное для громоздкой и неповоротливой русской военной машины, осуществлялось со множеством накладок. Иногда я подозревал, что распоряжения выполняются медленно не только в силу нежелания охоты или сопротивления близких к заговорщикам генералов, а в силу традиционной для России бюрократической медлительности.
В конце концов, после множества согласований и даже угроз с моей стороны, после отставок и арестов (расстрелов пока удалось избежать), процесс сдвинулся с места. Полки и дивизии поплыли к Юрьеву, стуча по рельсам стальными колесами железнодорожных составов. Люди, лошади, продовольствие, орудия, пулеметы, боезапас, все это снималось с полей германской войны, и мчалось в Эстляндию. Оставшиеся на фронтах части (а мы снимали с фронтов едва ли пять процентов от общей армейской массы) занимали освободившиеся на линии бреши. Немцы по счастью, активности не проявляли, слишком ослабленные годами противостояния и тяжелым внутренним положением.
Одновременно с решением важнейшего «транспортного вопроса», пришлось заниматься крупными кадровыми перестановками. Брусилова, не смотря на его почти культовый статус после знаменитой Луцкой операции, от командования Юго-Западным фронтом пришлось отстранить. Западный фронт остался пока под командованием Эверта, и контроль над переброской частей под Юрьев удалось наладить благодаря нескольким жёсткиместоким предупреждениям.
С верховным руководителем армии генералом Алексеевым дело обстояло сложнее. Одной из самых первых телеграмм, а если говорить точно - четвертой циркулярной телеграммой, отправленной сразу вслед за посланиями Келлеру и Нахичеванскому, я оповестил командующих армиями и корпусами о смещении Алексеева «с трона», то есть с должности начгенштаба.
Руководителем Главной квартиры назначался командующий Румынским фронтом генерал Сахаров, Алексееву же предписывалось немедленно прибыть в Юрьев для дачи показаний об участии в заговоре военно-промышленного комитета. Молча, как агнец на заклание, генерал-изменник явился ко мне спустя всего несколько часов после отправки сообщения. В подобной «жертвенности» я лично не находил ничего удивительного. Смещение всемогущего главнокомандующего произошло тихо и незаметно - как и в реальном прошлом России, когда министры Временного правительства, бывшие заговорщики и соучастники Алексеева, соблазнявшие его на дворцовый переворот, немедленно забыли о нем, как только указанный переворот совершился. Могущественный временщик, командующий многомиллионными армиями и протянувшимися через пол Европы фронтами, спокойно сдался «по приказу», разве что поплакавшись в письмах на несправедливую судьбу своим приятелям и знакомым.
В данный момент мой самый страшный «военный» оппонент находился в Юрьеве в одной из станционных изб, приспособленной Воейковым под импровизированную тюрьму. Ни о суде, ни о расправе над изменником речь не шла - заниматься подобным не имелось ни времени, ни желания. Вместе с Алексеевым полетели головы большинства прочих изменников, фамилии которых стали известны благодаря «опросу». Как и в случае с Алексеевым, головы прочим предателям я рубил не топором, - а лентами телеграмм.
Получив короткое сообщение со словами «отстранен от командования», Николай Николаевич Романов отныне грыз виноград в Тифлисе в частном особняке. Арестовать Великого князя не поднималась рука, все же он приходился ближайшим родственником.
Смещенный Брусилов прибыл в Могилев на место Лукомского заниматься призывом и обучением новобранцев, которых собирали по русским губерниям в преддверии весеннего наступления.
Лукомский, напротив, занял место Брусилова на Юго-Западном фронте, которым командовал в позапрошлом году, до перевода в генштаб.
Северный фронт контролировал лично я, соотнося свои действия с рекомендациями Бонч-Бруевича, графа Келлера и Хана Нахичеванского. Последние двое, собственно, и составляли ныне мой личный военный совет.
По приглашению Воейкова, оба явились в мой кабинет. Келлер ворвался в комнату браво, и вытянулся, пристукнув кованным сапогом. Нахичеванский, напротив, вальяжно заплыл в помещение, как подобает восточному хану. Впрочем, смотрел Гусейн серьезно и преданно, а огонь, танцевавший в его глубоких черных глазах, пылал не менее горячо.
Ну-с, господа, как успехи? - начал я с ходу, едва поздоровавшись со своими, по большому счету, единственными соратниками. - Что с железной дорогой на Питер? Как дела с прибытием подкреплений?
Оба переглянулись, затем Келлер выступил вперед:
С рельсами на Питер плохо, Ваше Величество. Севернее Великих Лук и восточнее Ивангорода железную дорогу почти невозможно использовать. Один из наших локомотивов попробовал проскочить за Псков, однако утром вернулся обратно. Известно, что часть дороги за Лихославлем разобрана, начальник станции исчез, железнодорожные рабочие разбежались. Ушли недалеко, - Келлер хмыкнул, - дуракам не хватило ума, так что мы взяли всех, просто почесав ближайшее село. Как оказалось, мастеровые ПЧ проживают рядом со станцией, бежать поленились, расползлись по домам, под бок своим неумытым барышням. Разобранные рельсы также отыскали без труда. Они же, сиречь местные мастеровые, сами и разобрали. Рельсы сложили в метрах двадцати от дороги, присыпали землей и ветками, поскольку, как объяснил мне один из поддонков, вывозить было не на чем, да и лень - революции они не сочувствуют, думу презирают, а дорогу разобрали просто так, из любви к свободе. - Келлер чуть помолчал. - Я разозлился, Государь, хотел вешать, потом передумал. Дураки они, не враги. Сами разобрали, теперь сами укладывают.
Так почему плохо, раз рельсы укладывают? - удивился я.
Время, - ответил Келлер, - уложат только к завтрему. Я все же пригрозил стрелять за простой, пашут как лошади, однако по дороге проедем только в понедельник к ночи. Проблема не в этом - вокруг Питера сотни станций, а дураков на станциях еще больше. Призыв думцев к тотальному неподчинению власти и разбору путей слышали все. Если на каждую остановку тратить сутки, дойдем к столице едва через неделю!
Понятно, - я тяжко вздохнул, - Гусейн, что у вас?
Сахаров вчера добрался до Могилева, принял дела, Ваше Величество, - доложил Нахичеванский, - до понедельника ждет последние резервы с Кавказского фронта, а также от Эверта. Потом выступает. Будет в Юрьеве, учитывая самые благоприятные обстоятельства не ранее, чем через три дня. Полагаю, нам надо выдвигаться на Петроград без него.
Но как? - возмутился Келлер. - Рельс нет, дорога до Питера нами не контролируется!.
Нахичеванский посмотрел на графа с восточным высокомерием, как породистый кот, смотрит на пробегающего под окном мохнатого волкодава.
Железная дорога, милостивый государь, соединила Псков и Санкт-Петербург всего лишь лет десять назад, - произнес он нравоучительным тоном, - однако кавалерия каким-то немыслимым способом умудрялась перемещаться по Европе и до этого. Вы не находите, граф?
Теперь переглянулись мы с Келлером.
Согласен, - кивнул гигант-украинец, решив не вступать в перепалку с котообразным азербайджанцем. - Это опасно, учитывая, наш ограниченный контингент, но возможно.
Приняв решение, я немедленно вызвал в кабинет флегматичного Бонч-Бруевича. Командир Шестой армии явился скоро, и лик его по-прежнему выражал невыразимое смирение перед неизбежным во всякой войне, а уж тем более революции, случаем. Коротко, мы изложили генерал-лейтенанту суть дела:. Сахаров с последними карательными частями прибудет через три дня - ждать не будем. Имеющиеся силы карательной армии выступают на Петроград походным порядком незамедлительно.
Глупость, - тут же заявил Бонч-Бруевич, недовольно помотав подбородком, - войск слишком мало, в столице почти двести тысяч бунтовщиков.
Алексеев когда-то заверял, что восстание возможно подавить парой преданных батальонов, - возразил стоящий в углу Воейков.
Да мало ли что твердил Алексеев, - возмутился генерал-лейтенант. - Пара батальонов действительно могла бы уладить дело неделю дня назад, до массового локаута на Путиловском. Сейчас, когда сотни тысяч сознательно оставлены без работы, каждый пролетарий - наш враг! Бунтовщики взяли арсенал, оружия и боеприпасов у них хватает. А пулеметы гарнизона? А резервная артиллерия для обороны столицы, вы помните о них? Если подходить к взятию города как к чисто военной операции, как штабист я могу заявить очевидное: до подхода Сахарова и резервов, без решительного перевеса в численности, операция невозможна!
Задумчиво, я постучал пальцами по столешнице. Бонч-Бруевич, вероятно, был прав: за его плечами стоял трехлетний опыт истребительной европейской войны. Атаковать вооруженный миллионный город, такой беззащитный еще несколько дней назад, силами двух неполных кавалерийских корпусов и Шестой армии общей численностью около сорока тысяч штыков, большую часть которых необходимо оставить на фронте для защиты от немцев, казалось делом бессмысленным и провальным, ибо по простейшим подсчетам, бунтовщики превосходили нас в численности, как минимум, в шесть раз. Бывший адвокат Керенский, ставший после смерти Гучкова и Родзянко лидером думскдумского комитета, оказался не дураком, а в каком-то смысле - гораздо более дальновидным деятелем, нежели прошлые предводители оппозиции. В кратчайшие сроки, как сообщали беглецы из города, в восставшем Питере были организованы вооруженные дружины рабочих. В отличие от бесчинствующих вояк гарнизона, склонных к мародерству, грабежам, разбою и бессмысленной стрельбе, отряды пролетариев оказались дисциплинированы и спаяны некой силой, именуемой социалистами чувством классового единства. У них не имелось военного опыта, однако присутствовали дух и решимость. В схватке с правительственными войсками, развращенными идеями «братства и равенства», эта решимость могла оказаться страшною силой!
Келлер заверял меня, что в его Третьем кавалерийском корпусе колебаний не будет и быть не может, по крайней мере, в присутствии государя. Определенно, я верил в это. Самого Николая могли считать ничтожеством и безвольным глупцом, но монархическая идея, к которой мужчин приучали с детства, впитанная с молоком матери, пусть и развращенная ныне либеральной демагогией и марксистской пропагандой, жила в душах русских, в немыслимой глубине, накрытая страхом смерти и усталостью от войны, - но жила.
Под предводительством Керенского, болтуны из Думы, чуть ранее напоминавшие клоунов, поразили меня в эти дни своей энергией и напором. В бешенномбешеном темпе, в Петрограде возникло Временное правительство, которое в отличие от Временного думскдумского комитета, попыталось овладеть всеми сферами государственного управления на деле, а не на словах. Учитывая арест большинства моих министров и полное бездействие не арестованных, деятельность эта не могла оказаться безрезультатной.
Уже к вечеру первого дня своего существования, Временные ввязались в отчаянную схватку за кровеносную систему России - железнодорожное полотно, являвшееся в эти напряженные дни едва ли не важнейшим фактором победы. Битву за железную дорогу вели не штыками и пулями, а как всегда - телеграфом. Хотя результат этой борьбы при всеобщем бардаке, охватившем огромную страну всего за неделю, выглядел не серьезно, он причинил мне множество нервных часов, проведенных за тягостными раздумьями. Особую активность в жизненно важном вопросе проявил некий член Государственной думы инженер-депутат Бубликов. Он заверял коллег, что в первую очередь новое правительство обязано установить контроль над железными дорогами, чтобы предотвратить отправку карательных войск в столицу. В сущности, Бубликов размышлял правильно, однако метод для осуществления свих целей выбрал достаточно идиотский.
По его мнению, для контроля над железной дорогой было достаточно просто занять Министерство путей сообщения преданными войсками. Еще до моего запланированного отречения, Бубликовым, как одиним из участников заговора Думскдумского комитета, заранее было составилено воззвание к железнодорожникам с горячим призывом поддержать новую власть. Сейчас указанное сообщение живо рассылали по станциям. В ответ, в тот же день, я приказал Сахарову принять самые неотложные меры для обеспечения бесперебойной работы железных дорог, если не в окрестностях Петрограда, то хотя бы в остальных российских губерниях. Беспорядки велел решительно пресекать, не стесняясь самых жестоких мер. Но главное, сопровождать карательные мероприятия активнейшей пропагандой - казнят не бастующих либералов или социалистов, а агентов немецкой разведки, изменников, продавших родину и народ.
Подобные утверждения, безусловно, являлись ложью или, по крайней мере, достаточно искаженной правдой, однако иных мер я просто не находил. Саботаж железнодорожников угрожал не только мне лично и организованной нами карательной экспедиции, он угрожал уже фронту. Срыв поставок хотя бы на несколько суток мог оставить войска без пищи и боеприпасов в случае внезапной атаки немцев, м. Мог стать для страны роковым. Призывы о забастовках, приемлемые в мирное время, сейчас звучали призывами к смерти. Разобранный метр пути в этот грозный момент всеобщего напряжения был в тысячу раз страшнее открытого перехода к врагу!
В частности, Сахарову сообщалось.
Комментарии к главе 13
ВВЕДЕНИЕ К ПОСЛАНИЮ К РИМЛЯНАМ
Существует очевидное различие между Посланием апостола Павла к Римлянам и его другими посланиями. Всякий читатель, переходя непосредственно после чтения, например, Послания к Коринфянам, почувствует отличие как по духу, так и по подходу. В очень большой степени объясняется это тем, что когда Павел писал Римской церкви он обратился к церкви, в основании которой он не принимал никакого участия и с которой у него не было совершенно никаких личных связей. Этим и объясняется то, что в Послании к Римлянам так мало деталей, касающихся конкретных проблем, которыми полны его прочие послания. Вот почему Послание к Римлянам, на первый взгляд, кажется более абстрактным. Как выразился Дибелиус: "Из всех посланий апостола Павла это послание менее всего обусловлено текущим моментом".
Мы можем выразить это иначе. Послание к Римлянам из всех посланий апостола Павла ближе всех приближается к богословскому трактату. Почти во всех своих других посланиях он разрешает какую-нибудь насущную проблему, сложное положение, текущую ошибку или угрожающую опасность, нависшую над церковными общинами, к которым он писал. В Послании к Римлянам апостол Павел подошёл ближе всего к систематическому изложению своих собственных богословских взглядов вне зависимости от стечения каких-либо животрепещущих обстоятельств.
ЗАВЕЩАТЕЛЬНОЕ И ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЕ
Именно поэтому два великих учёных применили к Посланию к Римлянам два великолепных определения. Санди назвал его завещательным. Создаётся такое впечатление, что Павел как бы писал своё последнее богословское завещание, своё последнее слово о своей вере, как будто в Послании к Римлянам он источил сокровенное слово о своей вере и о своём убеждении. Рим был крупнейшим городом мира, столицей величайшей империи, какую мир когда-либо видел. Апостол Павел никогда не бывал там и он не знал, будет ли он там когда-нибудь. Но когда он писал церкви в таком городе, было уместным изложить основу и суть своей веры. Профилактическим является то, что предохраняет от инфекции. Апостол Павел слишком часто видел какой вред и заботы могут вызвать ложные представления, извращённые понятия, вводящие в заблуждение концепции христианской веры и убеждения. Поэтому он хотел послать церкви города, являвшегося центром тогдашнего мира, послание, которое бы воздвигло для них такой храм веры, что если бы к ним когда-нибудь пришла зараза, они имели бы в истинном слове христианского учения мощное и действенное противоядие. Он почувствовал, что лучшей защитой от заразы ложных учений является профилактическое воздействие истины.
ПОВОД ДЛЯ НАПИСАНИЯ ПОСЛАНИЯ К РИМЛЯНАМ
Всю его жизнь преследовала апостола Павла мысль о Риме. Благовествовать там - всегда было его мечтой. Находясь в Ефесе, он замышляет пройти снова через Ахаию и Македонию. А потом у него срывается предложение, определённо идущее от сердца "Побывав там я должен видеть Рим" (Деян. 19,21). Когда он встретился с большими трудностями в Иерусалиме и положение его было угрожающим и конец казался близким, ему явилось одно из тех видений, которые ободряли его. В этом видении Бог стоял рядом с ним и говорил: "Дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так НАДЛЕЖИТ ТЕБЕ СВИДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ И В РИМЕ". (Деян. 23,11 ). Уже в первой главе этого послания звучит страстное желание Павла увидеть Рим. "Ибо я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему" (Рим. 1,11 ). "Итак, что до меня, то я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме" (Рим. 1,15 ). Можно уверенно сказать, что имя "Рим" было начертано в сердце апостола Павла.
Послание к Римлянам Апостол Павел написал в 58 г. в Коринфе. Он как раз завершал очень дорогой его сердцу замысел. Церковь в Иерусалиме, являвшаяся матерью всех церковных общин, обеднела и Павел собирал в её пользу денежные подаяния во всех вновь созданных церковных общинах (1 Кор. 16,1 и далее; 2 Кор. 9,1 далее). Эти денежные даяния имели две цели: Они давали молодым церковным общинам возможность проявить на деле христианское милосердие и они представляли собой самый действенный путь показать всем христианам единство христианской церкви, научить их тому, что они являются не просто членами изолированных и независимых религиозных братств, а членами одной великой церкви, каждая часть которой несёт бремя ответственности за всех остальных. Когда апостол Павел писал Послание к Римлянам, он как раз собирался отправиться в Иерусалим с этим даром для Иерусалимской церковной общины: "А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым" (Рим. 15,25 ).
ЦЕЛЬ НАПИСАНИЯ ПОСЛАНИЯ
Почему же он написал это послание в такой момент?
(а) Апостол Павел знал, что поездка в Иерусалим была чревата опасными последствиями. Он знал, что поехать в Иерусалим означало рисковать своей жизнью и свободой. Он очень хотел, чтобы и члены Римской церкви молились за него, прежде чем он отправится в своё путешествие. "Между тем умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу. Чтобы избавиться мне от неверующих в Иудее, чтобы служение моё для Иерусалима было благоприятно святым". (Рим. 15,30.31 ). Он заручался молитвами верующих, прежде чем пуститься в это опасное предприятие.
(б) В голове Павла зрели большие планы. О нём говорили, что его "всегда преследовали мысли о дальних краях". Он никогда не видел судна, стоящего на якоре, но он всегда горел желанием подняться на борт, чтобы принести людям за морем благую весть. Он никогда не видел горной цепи в голубой дали, но он всегда горел желанием пересечь её, чтобы передать рассказ о распятии людям, которые никогда не слышали о нём. И в то же время Павла преследовала мысль об Испании. "Как только предприму путь в Испанию, приду к вам. Ибо надеюсь, что проходя, увижусь с вами". (Рим. 15,24 ). "Исполнив это и доставив им (церкви в Иерусалиме) сей плод усердия, я отправлюсь через ваши места в Испанию". (Рим. 15,28 ). Откуда это страстное желание пойти в Испанию? Рим открыл эту землю. Некоторые из больших римских дорог и строений всё ещё находятся там до наших времён. Как раз в то время Испания блистала великими именами. Многие из великих людей, которые вписывали свои имена в римскую историю и литературу, были выходцами из Испании. Среди них был Марциал - великий мастер эпиграмм, Лукан - эпический поэт; были Колумела и Помпоний Мела - крупные фигуры в римской литературе, был Квинтиллиан - мастер римского ораторского искусства, и, особенно, там был Сенека - величайший из римских философов-стоиков, учитель императора Нерона и премьер министр Римской империи. Поэтому вполне естественно, что мысли Павла обратились к этой стране, породившей такую плеяду блистательных имён. Что может произойти, если такие люди станут сопричастными к Христу? Насколько нам известно, Павел никогда так и не побывал в Испании. Во время этого визита в Иерусалиме его арестовали и больше не освободили. Но когда он писал Послание к Римлянам, он мечтал именно об этом.
Павел был превосходным стратегом. Он, как хороший полководец, наметил план действия. Он считал, что может покинуть Малую Азию и на время оставить Грецию. Он видел перед собой весь Запад, нетронутую территорию, которую он должен был покорить для Христа. Однако, для того чтобы приступить к исполнению такого плана на Западе, ему нужен был опорный пункт. И таким опорным пунктом могло быть только одно место, и этим местом был Рим.
Вот почему Павел написал Послание к Римлянам. В его сердце ожила та великая мечта, а в его уме зрел великий план. Ему нужен был Рим как опорный пункт для этого нового совершения. Он был уверен в том, что церковь в Риме должна знать его имя. Но, как человек трезвый, он был также уверен в том, что известия о нём, доходившие до Рима, были разноречивыми. Его недруги могли распространять о нём клевету и ложные обвинения. Вот поэтому он написал послание Римской церкви, дав в нём изложение самой сути своей веры, дабы, когда придёт время свершений, найти в Риме сочувствующую церковь, через которую можно было бы установить связи с Испанией и с Западом. Потому что у него был такой план и такие намерения апостол Павел и написал в 58 г. в Коринфе своё Послание к Римлянам.
ПЛАН ПОСЛАНИЯ
Послание к Римлянам является одновременно и очень сложным, и по структуре тщательно продуманным письмом. Чтобы легче разобраться в нём надобно иметь представление о его структуре. Оно разделяется на четыре части.
(1) Главы 1-8, в которых речь идёт о проблеме праведности.
(2) Главы 9-11, которые посвящены вопросу иудеев, т. е, избранному народу.
(3) Главы 12-15, в которых идёт речь о практических вопросах жизни.
(4) Глава 16 является письмом, в котором представлена диакониса Фива и перечислены личные приветствия.
(1) Когда Павел пользуется словом праведность, он подразумевает правильные отношения к Богу. Праведный - это человек, который находится в правильных отношениях к Богу, и жизнь его подтверждает это.
Павел начинает с образа языческого мира. Стоит только взглянуть на разложение и разврат, царящие там, чтобы понять, что проблема праведности там не разрешена. После этого Павел обращается к иудеям. Иудеи пытались разрешить проблемы праведности дотошным исполнением закона. Павел сам испытал этот путь, приведший его к крушению и поражению, ибо ни один человек на земле не может в совершенстве исполнять законы и, следовательно, каждый обречён жить с постоянным чувством, что он в долгу перед Богом и заслуживает Его осуждения. Поэтому Павел находит путь праведности для себя - путь абсолютной веры и преданности. Единственно правильное отношение к Богу - это поверить Ему на слово и положиться на Его милость и любовь. Это и есть путь веры. Надо знать, что важно не то, что мы можем сделать для Бога, но что Он сделал для нас. Основой христианской веры для Павла было убеждение, что мы не только никогда не сможем заслужить милость Бога или стать достойными её, но нам и не нужно этого добиваться. Вся проблема заключается исключительно в милости, и всё, что мы можем делать - это принимать с изумлённой любовью, благодарностью и доверием то, что Бог сделал для нас. Это, однако, не освобождает нас от обстоятельств, и не даёт нам права поступать по нашему усмотрению: это значит, что мы должны постоянно и всегда пытаться быть достойными той любви, столько совершившей для нас. Но мы более не пытаемся выполнять требования неумолимого, строгого и осуждающего закона; мы более не преступники перед судьёй; мы - любящие, которые отдали всю свою жизнь и любовь тому, Кто первым полюбил нас.
(2) Проблема иудеев была терзающей. В полном смысле этого слова они были избранным Богом народом, однако, когда Сын Его пришёл в мир, они отвергли Его. Какие объяснения можно было дать этому душераздирающему факту?
Единственное объяснение Павла заключалось в том, что это тоже было божественным актом. Сердца иудеев были почему-то ожесточены; кроме того, это было не полным поражением: какая то часть иудеев оставалась верной Ему. Кроме того, это было не без смысла: ибо именно потому, что иудеи отвергли Христа, к Нему получили доступ язычники, которые потом обратят иудеев и всё человечество будет спасено.
Павел идёт дальше: иудей всегда претендовал на то, что он является членом избранного народа уже в силу того, что он родился иудеем. Это всё выводилось из факта чисто расового происхождения от Авраама. Но Павел настаивает на том, что истинный иудей не тот, чья кровь и плоть могут быть по происхождению прослежены до Авраама. Это тот человек, который пришёл к тому же решению об абсолютной покорности Богу в любящей вере, к которому пришёл и Авраам. Поэтому Павел утверждает, что есть много чистокровных иудеев, которые вовсе не являются иудеями в истинном смысле этого слова. В то же время много людей из других народов являются истинными иудеями. Новый Израиль, поэтому, не представляет собой расового единства; его составляли те, кто имел ту же веру, которую имел Авраам.
(3) Двенадцатая глава Послания к Римлянам содержит столь важные этические положения, что её всегда нужно ставить рядом с Нагорной проповедью. В этой главе Павел излагает этические достоинства христианской веры. Четырнадцатая и пятнадцатая главы касаются извечно важного вопроса. В церкви всегда имелся узкий круг людей, которые считали, что они должны воздерживаться от определённых яств и напитков, и которые придавали определённым дням и церемониям особое значение. Павел рассуждает о них как о более слабых братьях, так как их вера зависела от этих внешних вещей. Имелась и другая более свободомыслящая часть, которая не связывала себя строгим соблюдением этих правил и обрядов. Павел считает их братьями более сильными в их вере. Он совершенно ясно излагает, что он на стороне братьев более свободных от предрассудков; но он излагает здесь важный принцип: ни один человек никогда не должен делать ничего такого, что могло бы уничижить более слабого собрата, либо же поставить на его пути камни преткновения. Он защищает свой основной принцип, что никто не должен когда-либо совершать такое, что может затруднять кому-либо быть христианином; и это вполне можно понимать так, что мы должны оставить то, что является удобным и полезным для нас лично, ради нашего более слабого собрата. Христианская свобода не должна быть применена таким образом, чтобы этим наносился вред жизни или совести другого человека.
ДВА ВОПРОСА
Шестнадцатая глава всегда ставила перед учёными проблему. Многие чувствовали, что она, в сущности, не представляет собой части Послания к Римлянам, а что она на самом деле, письмо, адресованное другой церкви, которое было присоединено к Посланию к Римлянам, когда собирали письма апостола Павла. Каковы их доводы? Во-первых и прежде всего, в этой главе Павел посылает приветствия двадцати шести различным лицам, двадцати четырёх из них он называет по имени и, очевидно, все ему близко знакомы. Он, например, может сказать, что мать Руфа была и ему матерью. Возможно ли это, чтобы Павел близко знал двадцать шесть человек в церкви, которую он никогда не посещал? Собственно говоря, в этой главе он приветствует гораздо больше людей, нежели в любом другом послании. А ведь он никогда не вступал в Рим. Здесь нужны какие-то объяснения. Если эта глава не была написана в Рим, то кому же она была адресована? Именно здесь появляются имена Прискиллы и Акилы, которые вызывают разногласия. Мы знаем, что они покинули Рим в 52 г., когда Император Клавдий издал эдикт, изгонявший иудеев (Деян. 18,2 ). Мы знаем, что они прибыли с Павлом в Ефес (Деян. 18,18 ), что они были в Ефесе, когда Павел писал своё Послание к Коринфянам (1 Кор. 16,19 ), т.е., менее двух лет перед тем как он писал Послание к Римлянам. И мы знаем, что они находились ещё в Ефесе, когда были написаны пасторские послания (2 Тим. 4, 9 ). Несомненно, что если к нам попадает письмо, в котором посылаются приветствия Прискилле и Акиле без другого адреса, то мы должны бы предположить, что оно было адресовано в Ефес.
Имеются ли какие-либо доказательства, позволяющие нам сделать заключение, что глава 16 была в первую очередь послана в Ефес? Имеются очевидные причины, обусловившие более длительное пребывание Павла в Ефесе, нежели в другом месте, и, поэтому было бы вполне естественно, если бы он посылал туда приветствия многим людям. Павел говорит далее об Епенете, "который есть начаток Ахаии для Христа". Ефес находится в Малой Азии, и поэтому, такое упоминание было бы также естественным для послания в Ефес, но не для послания в Рим. В Послании к Римлянам (Рим. 16,17 ) говорится "о производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились". Это звучит, как будто Павел говорит о возможном неповиновении его собственному учению, а ведь он никогда не учил в Риме.
Можно утверждать, что шестнадцатая глава была первоначально адресована в Ефес, но и это утверждение не является столь неопровержимым, как это может показаться на первый взгляд. Во-первых, нет никаких доказательств, что эта глава когда-либо связывалась с чем-либо, кроме Послания к Римлянам. Во-вторых, как это ни странно, но Павел никогда не посылает личных приветствий в церкви, которые он хорошо знал. Ни в Посланиях к Фессалоникийцам, ни к Коринфянам, Галатам и Филиппийцам к церквам, которые он хорошо знал - нет личных приветствий, и в то же время такие приветствия имеются в Послании к Колоссянам, хотя Павел никогда не бывал в Колоссах.
Причина этому проста: если бы Павел посылал личные приветствия хорошо ему знакомым церквам, то среди членов церкви вполне могло возникнуть чувство ревности и зависти. Напротив же, когда он писал послания церквам, которых он никогда не посещал, он хотел установить как можно больше личных связей. Лишь один тот факт, что Павел никогда не был в Риме, вполне мог его побудить к стремлению установить как можно больше личных связей. Опять же важно помнить, что Прискилла и Акила действительно были изгнаны из Рима эдиктом, но разве не высшей степени вероятно, что после того, как прошли все опасности, через шесть-семь лет они вернутся в Рим с тем, чтобы вновь заняться своим ремеслом, после того как они пожили в других городах? И разве не вполне допустимо, что многие из других имён принадлежат людям, которые также побывали в изгнании, жили временно в других городах, где они встретили Павла, и, которые, как только опасность миновала, вернулись в Рим и в свои дома? Павел был бы в восторге от того, что у него так много личных знакомых в Риме и обязательно воспользовался бы случаем, чтобы установить с ними прочную связь.
Ниже, как мы увидим, когда мы перейдём к детальному изучению главы шестнадцатой, многие имена - домочадцы Аристовула и Наркисса, Амплий, Нирей и другие - вполне уместны для Рима. Несмотря на то, что имеются доводы в пользу Ефеса, мы можем принять, что нет необходимости отделять главу шестнадцать от Послания к Римлянам.
Но есть более интересная и более важная проблема. Ранние списки показывают чрезвычайно странные вещи, связанные с главами 14, 15, 16. Самым естественным для славословия местом является конец послания. В Послании к Римлянам (16,25-27 ) имеется хвалебный гимн во славу Господа и в большинстве хороших списков он стоит в конце. Но в некоторых списках он стоит в конце четырнадцатой главы (24-26 ), в двух хороших списках этот гимн приводится и в том и в другом месте, в одном древнем списке он приводится в конце пятнадцатой главы, в двух списках его нет ни в том, ни в другом месте, но для него оставлено свободное место. В одном древнем латинском списке приводится перечень краткого содержания разделов. Вот как выглядят последние два:
50: Об ответственности того, кто осуждает брата своего за пищу.
Это, несомненно, Послание к Римлянам 14,15-23.
51: О Тайне Господа, о которой было умолчано до Его страданий, но которая явлена после Его страданий.
Это, также несомненно, Послание к Римлянам 14,24-26- гимн во славу Господа. Ясно, что этот перечень краткого содержания глав был сделан по списку, в котором отсутствовали главы пятнадцать и шестнадцать. Однако имеется нечто, что проливает свет на это. В одном списке упоминание названия Рима (Рим. 1,7 и 1,15 ) совершенно упущено. В нём вообще нет указания на место, куда адресовано послание.
Всё это показывает, что Послание к Римлянам распространялось в двух формах. Одна форма та, которая у нас - с шестнадцатью главами и другая - с четырнадцатью; и возможно, ещё одна - с пятнадцатью. Объяснение, по-видимому, такое: когда Павел писал Послание к Римлянам, в нём было шестнадцать глав; однако, главы 15 и 16 носят личный характер и касаются конкретно Рима. С другой же стороны, ни в одном другом послании Павла не приводится всё его учение в такой сжатой форме. Должно быть, произошло следующее: Послание к Римлянам стало распространяться среди всех других церквей, при этом опускались последние главы, имевшие чисто местное значение, за исключением славословия. Уже тогда, несомненно, почувствовали, что Послание к Римлянам носит слишком фундаментальный характер, чтобы оно могло ограничиваться только Римом и остаться там и, поэтому, из него были изъяты главы, носившие чисто локальный характер и оно было разослано всей церкви. Уже с самых ранних времён Церковь почувствовала, что Послание к Римлянам является таким выдающимся изложением мыслей Павла, что оно должно стать достоянием не только одной общины, но церкви в целом. Когда мы изучаем Послание апостола Павла к Римлянам, мы должны помнить, что люди всегда смотрели на него как на основу евангельской веры Павла.
ХРИСТИАНИН И ГОСУДАРСТВО (Рим. 13,1-7)
С первого взгляда это чрезвычайно странный отрывок, ибо, кажется, что в нём христианам даётся совет соблюдать абсолютную покорность гражданской власти. Но, в сущности, это заповедь, проходящая красной нитью через весь Новый Завет. В 1 Тим. 2, 1-2 читаем: "Итак, прежде всего, прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков. За царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте". В Послании к Титу 3,1 даётся совет проповеднику: "Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовыми на всякое доброе дело". В 1 Пет. 2,13-17 читаем: "Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, Правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, - Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству людей, -... Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите".
Можно было бы предположить, что эти строки были написаны в те времена, когда римское правительство ещё не начало подвергать гонениям христиан. Мы знаем, например, из книги Деяния святых Апостолов, что, как это сказано у римского историка Гиббона, суд языческих судей часто представлял собой самое надёжное укрытие от ярости толпы иудеев. Не раз мы видим, как Павел находит защиту у беспристрастного римского судопроизводства. Но интересным и примечательным является то, что через годы и столетия, когда начали свирепствовать гонения, и христиан рассматривали как преступников, отцы христианской церкви продолжали говорить точно такие же слова
Иустин Мученик (Апология 1,17) пишет: "везде мы охотнее всех других людей стараемся платить установленные вами налоги, как обычные, так и чрезвычайные, как учил нас Иисус. Мы лишь поклоняемся Богу, но во всём остальном мы служим вам, признавая вас как царей и правителей людей и молясь, чтобы вы и ваша царская власть выносили здравые решения". Афинагор, умоляя о мире для христиан (глава 37) пишет: "Мы заслуживаем одобрения, потому что мы молимся о вашем правительстве, чтобы вы могли, по справедливости, получить царство, сын от отца, и чтобы ваша империя расширялась и увеличивалась до тех пор, пока все люди не будут подвластны вашему правлению". Тертуллиан (Апология, гл. 30) пишет об этом более пространно: "Мы обращаемся с молитвами о наших князях к вечному, истинному, живому Богу, милости которого они сами должны желать превыше всего... Неизменно и за всех наших императоров возносим мы молитвы. Мы молимся о продлении жизни, о безопасности и сохранности империи; о защите императорского дома, о смелых армиях, о верном сенате, достойном народе, покое для мира, за всё, что может пожелать человек или кесарь, император". Он продолжает, что христиане иначе не могут как почитать императора "потому что он призван нашим Господом в слуги Его". И заканчивает Тертуллиан так: "Кесарь более наш, чем ваш, потому что Бог назначил его". Арнобий (4,36) разъясняет, что в христианских собраниях "просят о мире и прощении для всех начальствующих".
Последовательное и формальное учение христианской Церкви гласило, что следует повиноваться гражданской власти и возносить за неё молитвы, даже если во главе этой власти стоял такой человек как Нерон.
Какая же мысль и вера стоят за этими высказываниями?
1) У Павла был один неопровержимый повод для того, чтобы подчёркивать покорность гражданской власти. Иудеи слыли пресловутыми мятежниками. Палестина, особенно Галилея, постоянно бурлила и бунтовала. Кроме того, были зелоты, которые были убеждены в том, что у иудеев нет иного царя кроме Бога, и что никому, помимо Бога, не следует давать какую-либо дань. Они даже не соглашались с чем-то вроде политики пассивного сопротивления. Они были убеждены, что Бог не поможет им, если они сами не встанут на путь насильственных действий, чтобы помочь себе. Их целью было сделать любое гражданское правление невозможным. Они были известны как люди, всегда носившие при себе кинжал. Это были фанатики - террористы, поклявшиеся применять неизменно террористические методы борьбы. Они выступали не только против правительства Рима, но они разрушали дома, сжигали урожаи и убивали семьи своих же сограждан иудеев, плативших дань Римскому правительству.
Павел считал это совершенно бессмысленным. Это, в действительности, было прямым отрицанием норм христианской этики. Но всё же, по крайней мере, среди одной части иудейского населения, это было нормальным поведением. Возможно, что Павел именно потому так подробно и определённо говорит об этом, что хотел отделить христианство от бунтарского иудаизма и ясно показать, что христианство и достойная гражданственность неотделимы друг от друга.
2) Однако, отношения между христианами и государством не носят лишь только преходящий характер. Вполне возможно, что Павел думал при этом об обстоятельствах, возникших в связи с волнениями иудеев, но, несомненно, учитывал и другие обстоятельства. Прежде всего, никто не может отмежеваться от общества, в котором он живёт. Ни один человек не может, добросовестно изолировать себя от народа. Как его член он пользуется определёнными выгодами, которыми он не располагал бы, живи он сам по себе; но, опять же, он не может логично претендовать на все привилегии и отказываться от выполнения всех обязательств, связанных с социальной жизнью. Точно так же как он является частью тела церкви, так он является и частью тела народа: в этом мире нет и не может быть ничего подобного изолированному индивидууму. Человек имеет свои обязательства по отношению к государству, и он должен исполнять их даже в том случае, если на троне сидит Нерон.
3) Человек обязан государству своей защитой. Это была ещё идея Платона, что государство существует для обеспечения справедливости и безопасности и гарантирует человеку безопасность от диких зверей и дикарей. Как говорили: "Люди собирались за стеной, чтобы жить в безопасности". Государство - это, по существу, организация группы людей, договорившихся между собой поддерживать друг с другом определённые отношения при соблюдении определённых законов. Без этих законов и без их соблюдения, главенствовал бы сильный, эгоистический и безнравственный человек; слабый потерпел бы обязательно неудачу и был вытеснен; в жизни общества главенствовал бы закон джунглей. Каждый рядовой человек обязан своей безопасностью государству, и, поэтому, несёт и определённые обязательства по отношению к нему.
4) Простой человек обязан государству большим количеством услуг, которые были бы недоступны для него. Человек не мог бы иметь свои индивидуальные системы водоснабжения, освещения, канализации или транспорта. Эти системы доступны лишь в условиях сожительства людей. И было бы совершенно ненормальным, если бы человек пользовался всеми этими благами и удобствами, но отказывался принять на себя соответствующую долю ответственности. Это один из тех убедительных доводов, почему для христианина является делом чести быть примерным гражданином и принимать участие в выполнении всех обязательств, связанных с гражданством.
5) Кроме того, Павел рассматривал государство вообще, и Римскую Империю в частности, как предопределённый Богом инструмент для спасения мира от хаоса. Уберите эту империю и мир разлетится вдребезги. В сущности, именно этот пакс Романа - римский мир - давал христианским миссионерам возможность благовествовать. Идеально людей должна связывать друг с Другом христианская любовь; но этого ещё нет, посему их объединяет государство.
Павел рассматривал государство как орудие в руках Бога, спасающее мир от хаоса. Те, кто управлял государством, выполнял, по мнению Павла, свою роль в этой великой задаче. Независимо от того, поступали они сознательно или бессознательно, они выполняли предназначение Божие, и христиане должны были, по мнению Павла, помогать им в этом, а не мешать.
ДОЛГИ, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ПЛАТИТЬ И ДОЛГ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕЛЬЗЯ УПЛАТИТЬ (Рим. 13,8-10)
В предыдущем отрывке рассматривались так званные "общественные долги" человека. В 7-ом стихе приводятся два из них: оброк и подать. С фразой отдавать должное (оброк) Павел подразумевает налоги, которые платили все подвластные Риму народы. Дань (оброк), которую римляне взимали с подвластных народов, состояла из трёх частей: поземельный налог, по которому человек должен был платить - наличными или натурой - одну десятую долю всего зерна и пятую долю вина и фруктов, собранных на его земле. Во-вторых, это был подоходный налог, по которому человек платил один процент со своего дохода. И, в-третьих, это был подушный налог, который платил каждый от четырнадцати до шестидесяти пяти лет. Под податями Павел подразумевает местные налоги. Сюда входили таможенные сборы, пошлины на ввозимые и вывозимые товары, сборы за пользование главными дорогами при переезде через мосты, за вход на рынок или гавань, за право владеть животными или пользоваться ручной тележкой или телегой. Павел настаивал на том, что христианин должен платить свой оброк и свои подати как государству, так и местным властям, сколь бы неприятно это ни было.
Потом Павел обращается к личным долгам, предостерегая: "Не оставайтесь должными никому ничем". Казалось бы, об этом и не стоило бы и говорить, но имелись люди, извращавшие молитву "Отче наш", слова "Прости нам грехи наши, как мы прощаем должников наших", и претендовавших на прощение всех их денежных обязательств. Павел должен был напомнить своим ученикам, что христианство не только не оправдывает отказывающихся от своих обязательств по отношению к своим собратьям; но что оно является основанием самого безукоризненного выполнения всех обязательств.
Он говорит далее о долге, который человек должен платить каждый день: любить друг друга, хотя он всё же будет вечно оставаться должником. Ориген из Александрии сказал: "Долг любить остаётся с нами и никогда не покидает нас; это долг, который мы отдаём каждый день, и, в то же время мы остаёмся должными". Павел утверждает, что если человек честно пытается выполнить долг любви, он автоматически соблюдает все заповеди. Он не будет прелюбодействовать, ибо, если два человека допустят, чтобы их страсть одолела Их, то это случается не потому, что они очень любят друг друга, но что они слишком мало любят друг друга; истинная любовь характеризуется одновременно уважением и самообладанием, которые оберегают от греха. Он также не убьёт, потому что любовь всегда стремится создавать, а не разрушать; любовь - благочинна и всегда ищет способ обезвредить врага, не убивая его, но пытаясь сделать его другом. Он никогда не станет красть, ибо любви больше свойственно давать, нежели брать. Он не пожелает также и чужого, ибо домогательство чужого (эпитуния) - подсознательное желание запретного плода, а любовь очищает сердце настолько, что такое желание вовсе угаснет.
Существует известная поговорка: "Люби Бога и делай, что тебе хочется". Если любовь является главной движущей силой человеческого сердца, если во всей его жизни доминирует любовь к Богу и любовь к своим собратьям, то ему не нужно иного закона.
СВОЕВРЕМЕННОЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ (Рим. 13,11-14)
Как и многих великих людей, Павла преследовала мысль о скоротечности времени. Эндрью Марвелл всегда слышал "проносящуюся мимо крылатую колесницу времени". Китса тоже преследовала мысль, что его жизнь прервётся раньше, чем его перо изложит то, что кипело в его переполненном мозгу. Павел думал при этом не только о скоротечности времени. Он ожидал Второго Пришествия Христа. Раннехристианская церковь ждала Его в любой момент, и, поэтому, она старалась быть всегда готовой к нему. Это ожидание со временем теряло свою остроту и, наконец, ослабело; но одно бесспорно: ни один человек не знает, когда Бог прикажет ему идти. Времени остаётся всё меньше и меньше, ибо с каждым днём мы на один день ближе к этому моменту. И мы должны в каждый момент быть готовыми.
Интересно рассмотреть эти шесть грехов, выбранных Павлом и являвшихся типичными для отвергавших Христа.
1) Во-первых, пиршество (комос). Это интересное слово. Первоначально комос означало компанию друзей, сопровождавших победителя игр домой, распевавших песни и прославлявших его победу. Позже это слово стало обозначать шумную компанию пирующих бражников, буянящих ночью по улицам города. Оно обозначает пиршество, которое унижает достоинство человека и причиняет неудобство другим.
2) Пьянство (мете). Для греков пьянство было особенно постыдным делом. Они пили много вина. Даже дети пили его. Завтрак у них назывался акратизма и состоял из ломтя хлеба, обмакнутого в вино. И всё же, пьянство считалось особенно постыдным делом, ибо греки пили довольно сильно разбавленное вино из-за недостатка хорошей воды. Пьянство считалось пороком не только для христианина, но и для язычника.
3) Сладострастие (коите). В буквальном переводе коите - это постель, но со значением желания обладать запретной постелью. Этот грех был типичным для язычников. Это слово характеризует человека, совершенно не ценящего верность и всегда и везде удовлетворяющего свою похоть.
4) Распутство (аселгеиа). Это слово аселгеиа является одним из самых отвратительных слов в греческом языке. Оно обозначает не только аморальность, но характеризует человека, совершенно лишённого стыда. Большинство людей стремятся скрыть свои пагубные поступки, но человек, в сердце которого аселгеиа, давно уже не обращает на это никакого внимания. Его не беспокоит, кто его видит; его не волнует, какое общественное осуждение он вызывает к своей особе; его не заботит, что люди думают о нём. Слово аселгеиа является характеристикой человека, который осмеливается публично делать вещи, которые вообще считаются неприличными.
5) Ссора (эрис). Слово эрис обозначает дух, порождаемый необузданным и нечистым соперничеством. Побудительной причиной его является стремление добиться места, власти и престижа, к нему относится и ненависть к тем кто может обойти тебя. Это, собственно говоря, грех, ставящий только себя впереди и выше, и представляющий сам по себе полное отрицание христианской любви.
6) Зависть (зелос). Слово зелос не обязательно следует рассматривать как плохое слово. Это слово может обозначать благородное соревнование человека, столкнувшегося с великодушием характера другого человека и стремящегося достичь того же. Но это слово так же может обозначать ту зависть, которая с великим удовольствием лишила бы человека его благородства и превосходства. В таком случае оно обозначает дух, недовольный тем, что у него есть, и ревностно следящий за всяким благом, данным другому, а не ему.
Комментарии (введение) ко всей книге «К Римлянам»
Комментарии к главе 13
Кафедральный собор христианской веры. Фредерик Годэ
Введение
I. ОСОБОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В КАНОНЕ
Послание к Римлянам всегда занимало первое место среди всех посланий Павла, и это вполне оправдано. Так как книга Деяний апостолов заканчивается прибытием апостола Павла в Рим, логично, что его послания в НЗ начинаются с письма Апостола к церкви в Риме, написанного еще до того, как он встретился с римскими христианами. С точки зрения богословия это Послание, по-видимому, является самой важной книгой во всем НЗ, так как наиболее систематично, по сравнению с какойлибо другой книгой Библии, излагает основные положения христианства.
Послание к Римлянам наиболее примечательно и с исторической точки зрения. Блаженный Августин принял христианство, прочитав Римлянам, 13,13-14 (380 г.). Протестантская Реформация началась с того, что Мартин Лютер окончательно понял, что значит праведность Божья и что "праведный верою жив будет" (1517 г.).
Основатель Методистской церкви Джон Уэсли обрел уверенность в спасении после того, как в домашней церкви Моравских братьев на Алдерсгейтстрит в Лондоне услышал, как читали вступление к Лютеровскому комментарию на Послание (1738 г.). Жан Кальвин писал: "Понявший это Послание откроет для себя путь к пониманию всего Писания".
Даже еретики и наиболее радикально настоенные критики принимают общехристианскую точку зрения - автором Послания к Римлянам был апостол язычников. Более того, первым известным писателем, который конкретно назвал автором Павла, был еретик Маркион. Это Послание цитируют также такие раннехристианские апологеты, как Климент Римский, Игнатий, Юстин Мученик, Поликарп, Ипполит и Ириней. Канон Муратори также приписывает это Послание Павлу.
Весьма убедителен и сам текст Послания. И богословие, и язык, и дух Послания вполне конкретно указывают на то, что его автором был Павел.
Конечно же, скептиков не убеждает самый первый стих Послания, в котором говорится, что это письмо написано Павлом (1,1), но на его авторство указывают и многие другие места, например 15,15-20. Наиболее убедительным, вероятно, является множество "случайных совпадений" с книгой Деяний апостолов, которые вряд ли могли быть выдуманы специально.
III. ВРЕМЯ НАПИСАНИЯ
Послание к Римлянам было написано после того, как появились Первое и Второе послания к Коринфянам, так как сбор денежных пожертвований для бедной иерусалимской церкви, который шел во время их написания, уже был завершен и готов к отправке (16,1). Упоминание Кенхреи, коринфского портового города, а также некоторые другие детали дают основание большинству специалистов полагать, что Послание было написано в Коринфе. Так как в конце своего третьего миссионерского путешествия Павел пробыл в Коринфе всего лишь три месяца из-за возмущения, поднятого против него, значит, Послание к Римлянам было написано именно в этот короткий промежуток времени, то есть примерно в 56 году н.э.
IV. ЦЕЛЬ НАПИСАНИЯ И ТЕМА
Как христианство впервые достигло Рима? Мы не можем сказать точно, но, возможно, Благую Весть в Рим принесли римские евреи, обращенные в Иерусалиме в день Пятидесятницы (Деян. 2,10). Это произошло в 30 году.
Двадцать шесть лет спустя, когда Павел писал в Коринфе Послание к Римлянам, он еще ни разу не успел побывать в Риме. Но некоторых христиан из римской церкви к тому времени он уже знал, что видно из главы 16 Послания. В те времена христиане часто меняли место жительства, будь то в результате гонений, миссионерской деятельности или просто по работе. И эти римские христиане происходили как из иудеев, так и из язычников.
Примерно в 60 году Павел наконец-то оказался в Риме, но совсем не в том качестве, в котором планировал. Он прибыл туда узником, взятым под арест за проповедь Иисуса Христа.
Послание к Римлянам стало классическим произведением. Неспасенным людям оно открывает глаза на их бедственное греховное состояние и на тот план, который Бог приготовил для их спасения. Новообращенные узнают из него об их единстве со Христом и о победе силой Святого Духа. Зрелые христиане не перестают наслаждаться широким спектром содержащихся в этом Послании христианских истин: доктринальных, пророческих и практических.
Хороший способ понять Послание к Римлянам - это представить его как диалог между Павлом и неким неизвестным оппонентом. Создается впечатление, что по мере того как Павел разъясняет суть Благой Вести, этот оппонент выдвигает против нее самые разные аргументы и апостол последовательно отвечает на все его вопросы.
В конце этой "беседы" мы видим, что Павел ответил на все основные вопросы, касающиеся Благой Вести благодати Божьей.
Иногда возражения оппонента формулируются достаточно конкретно, иногда они лишь подразумеваются. Но независимо от того, как они выражены, все они вращаются вокруг одной и той же темы - Благой Вести о спасении по благодати через веру в Господа Иисуса Христа, а не через исполнение закона.
Изучая Послание к Римлянам, мы будем искать ответы на одиннадцать основных вопросов: 1) какова главная тема Послания (1:1,9,15-16); 2) что такое "Евангелие" (1,1-17); 3) почему люди нуждаются в Евангелии (1,18 - 3,20); 4) как, согласно Благой Вести, нечестивые грешники могут быть оправданы святым Богом (3,21-31); 5) согласуется ли Благая Весть с ветхозаветными Писаниями (4,1-25); 6) какие преимущества дает оправдание в практической жизни верующего (5,1-21); 7) может ли учение о спасении по благодати через веру допускать или поощрять греховную жизнь (6,1-23); 8) как христиане должны относиться к закону (7,1-25); 9) что побуждает христианина жить праведной жизнью (8,1-39); 10) нарушил ли Бог Свои обещания Его избранному народу, иудеям, даровав, согласно Благой вести, спасение как иудеям, так и язычникам (9,1 - 11,36); 11) как проявляется оправдание по благодати в повседневной жизни верующего (12,1 - 16,27).
Ознакомившись с этими одиннадцатью вопросами и с ответами на них, мы сможем лучше разбираться в этом важном Послании. Ответ на первый вопрос: "Какова главная тема Послания к Римлянам?" - однозначен: "Евангелие". Павел, не тратя лишних слов, сразу же начинает с обсуждения именно этой темы. Только в первых шестнадцати стихах главы 1 он четыре раза упоминает о Благой Вести (ст. 1, 9, 15, 16).
Здесь сразу же возникает второй вопрос: "А что же такое "Евангелие"? Само по себе это слово означает именно "благая Весть". Но в первых семнадцати стихах Послания апостол излагает шесть важных фактов, касающихся благовестия: 1) оно исходит от Бога (ст. 1); 2) оно обещано в ветхозаветных Писаниях (ст. 2); 3) оно - Благая весть о Божьем Сыне, Господе Иисусе Христе (ст. 3); 4) оно - сила Божья ко спасению (ст. 16); 5) спасение предназначено для всех людей, как для иудеев, так и для язычников (ст. 16); 6) спасение дается только по вере (ст. 17). И теперь, после такого вступления, мы перейдем к более подробному рассмотрению Послания.
План
I. ДОКТРИНАЛЬНАЯ ЧАСТЬ: БЛАГАЯ ВЕСТЬ БОЖЬЯ (Гл. 1 - 8)
А. Знакомство с Благой Вестью (1,1-15)
Б. Определение Благой Вести (1,16-17)
В. Всеобщая нужда в Благой Вести (1,18 - 3,20)
Г. Основа и термины Благой Вести (3,21-31)
Д. Согласованность Благой Вести с Ветхим Заветом (Гл. 4)
Е. Практические преимущества Благой Вести (5,1-11)
Ж. Победа Христа над грехом Адама (5,12-21)
З. Евангельский путь к святости (Гл. 6)
И. Место закона в жизни верующего (Гл. 7)
К. Святой Дух - сила для праведной жизни (Гл. 8)
II. ИСТОРИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ: БЛАГАЯ ВЕСТЬ И ИЗРАИЛЬ (Гл. 9-11)
А. Прошлое Израиля (Гл. 9)
Б. Настоящее Израиля (Гл. 10)
В. Будущее Израиля (Гл. 11)
III. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ: ЖИЗНЬ В СОГЛАСИИ С БЛАГОЙ ВЕСТЬЮ (Гл. 12 - 16)
А. В личном посвящении (12,1-2)
Б. В служении духовными дарами (12,3-8)
В. В отношениях с обществом (12,9-21)
Г. В отношениях с правительством (13,1-7)
Д. В отношении к будущему (13,8-14)
Е. В отношениях с другими верующими (14,1 - 15,3)
Ж. В планах Павла (15,14-33)
З. В почтительном отношении к другим (Гл. 16)
Г. В отношениях с правительством (13,1-7)
13,1 Получившие оправдание по вере должны быть покорны мирскому правительству. Вообще-то это относится ко всем людям, но здесь апостол особенно беспокоится о верующих. Бог установил общественную форму правления сразу после потопа, когда сказал: "Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека" (Быт. 9,6). Это постановление дает человеку право судить и наказывать преступников.
В каждом упорядоченном обществе должна быть власть, должно быть подчинение этой власти. Иначе наступит анархия, в которой будет очень трудно выжить. Любое правительство лучше, чем отсутствие такового. Итак, Бог учредил институт общественного управления, и никакая власть не существует не по Его воле. Правда, это не значит, что Бог одобряет все, что совершают правители. Конечно же, Он против коррупции, жестокости и тирании! Но тот факт, что существующие власти от Бога установлены, является неоспоримым.
Верующие могут жить и побеждать в условиях демократии, конституционной монархии и даже при тоталитарном режиме. Никакое земное правительство не может быть лучше людей, его составляющих. Поэтому ни одно из них не совершенно. Единственной идеальной властью является благодатное правление Царя и Господа Иисуса Христа. Для лучшего понимания необходимо помнить, что Павел писал эту главу, когда на императорском троне находился печально известный Нерон. Это были черные дни для христиан. Нерон обвинил их в пожаре, уничтожившем половину Рима (хотя приказ о поджоге, возможно, отдал он сам). Множество христиан он приказал сжечь заживо, предварительно окунув в смолу, чтобы этими живыми факелами освещать свои оргии. Других зашивали в звериные шкуры и бросали на растерзание диким псам.
13,2 Тем не менее остается истиной, что не повинующиеся правительству и восстающие против него восстают против Бога, его учредившего. Противящийся законной власти заслуживает наказания. Хотя, конечно же, здесь есть исключение. Христианин не должен подчиняться правительству, если оно велит ему совершить грех или нарушить верность Иисусу Христу (Деян. 5,29). Никакая власть не может повелевать совести человека. Таким образом, бывают случаи, когда верующий, подчиняясь Богу, должен пойти против воли человека. В таких случаях он должен быть готов понести наказание безо всяких жалоб на несправедливость. Ни при каких обстоятельствах он не должен восставать против начальства или участвовать в попытке его свергнуть.
13,3 Обычно людям, поступающим правильно, незачем бояться правительства. Чаще всего наказывают лишь тех, кто нарушает закон. То есть если кто-то хочет наслаждаться жизнью, свободной от штрафов, судебных разбирательств и тюрьмы, ему стоит посоветовать быть законопослушным гражданином. И тогда он заслужит одобрение, а не наказание.
13,4 Любой правитель, будь то президент, мэр или судья, является слугой Божьим в том смысле, что он является представителем Господа. Он может и не знать Бога лично, но официально все равно остается Его человеком. Так, Давид постоянно обращался к злому Саулу как Господом помазанному царю (1 Цар. 24:6,10; 26:9,11,16,23). Несмотря на то что Саул несколько раз пытался убить Давида, тот не позволял своим людям причинить вред царю.
Почему? Потому что Саул был царем, то есть тем, кого избрал Сам Бог. Как слуги Божьи, правители призваны делать людям добро - заботиться об их безопасности, спокойствии и общем благосостоянии. Если же кто-либо решит нарушить закон, он должен понимать, что ему придется за это отвечать, так как правительство имеет власть судить и наказать его. Выражение "он не напрасно носит меч" служит веским подтверждением той власти, которой Бог наделил правителей.
Меч - это не просто безобидный символ власти, как, например, скипетр.
Меч подразумевает высшую власть правителя, то есть власть осуществлять смертную казнь. Таким образом, утверждение, что смертные казни были разрешены лишь в ветхозаветный, а не в новозаветный период, неправильно.
Это место НЗ подтверждает власть правительства лишать жизни государственного преступника. Некоторые в качестве аргумента приводят слова из Исход 20,13: "Не убивай". Но эти слова относятся к убийству, а государственную казнь нельзя считать убийством. Еврейское слово, переведенное как "убивать", означает именно преступное убийство, а не просто лишение жизни. (Глаголам "убить" и "поразить, убить" на иврите соответствуют глаголы qаtal и hаrag. В Десяти заповедях используется особый глагол "убивать" (rahats), и греческий перевод не составляет трудностей.) Смертная казнь была предписана ветхозаветным законом как должное наказание за некоторые серьезные преступления.
И опять апостол напоминает нам, что начальник является Божьим слугой , но при этом еще и добавляет: "...отмститель в наказание делающему злое". Другими словами, он служит Богу тем, что делает нам доброе и наказывает нарушителей закона.
13,5 Итак, мы должны подчиняться власти по двум причинам: из страха наказания и ради доброй совести.
13,6 Мы обязаны не только повиноваться государственным законам, но также и платить подати. В наших же интересах жить в обществе закона и порядка, с полицией и пожарными, поэтому мы обязаны охотно оплачивать их работу. Представители власти расходуют свое время и способности на исполнение Божьей воли, поддерживая общественный порядок, поэтому нуждаются в средствах к существованию.
13,7 Тот факт, что верующие являются гражданами Небесного Царства (Флп. 3,20), не означает, что они освобождены от обязанностей перед мирским правительством. Они должны платить подать - всевозможные налоги на прибыль, личное имущество и частную собственность. Также оброк - таможенные налоги за перевоз товара из одной страны в другую. Должны с уважением и страхом относиться к тем, кто представляет судебную власть.
И, наконец, оказывать честь представителям и должностным лицам государственных служб (даже если как личности они не вызывают уважения).
В этой связи христиане не должны принимать участия в обвинениях президента или премьер-министра. Даже в самый разгар политических выборов они не должны присоединяться к тем, кто нелестно отзывается о главе администрации. Написано: "Начальствующего в народе твоем не злословь" (Деян. 23,5).
Д. В отношении к будущему (13,8-14)
13,8 Первую часть этого стиха вкратце можно перефразировать так: "Оплачивайте свои счета вовремя". Здесь не содержится запрет на наличие каких-либо долгов. В нашем обществе существуют долги, от которых мы все равно не сможем избавиться. Практически все мы платим по ежемесячным счетам за телефон, газ, свет, воду и т.д.
Невозможно заниматься каким-либо видом бизнеса, периодически не беря определенные суммы в долг. Здесь говорится о том, чтобы мы не медлили с выплатой наших долгов.
Но в дополнение стоит сказать, что есть некоторые верные принципы, которыми в этих вопросах можно руководствоваться. Мы не должны брать в долг по пустякам. Мы не должны брать в долг, если боимся, что не сможем расплатиться. Другими словами, мы должны со всей ответственностью относиться к финансам, стремясь жить честно и помня, что должник становится рабом своего заимодавца (см. Притч. 22,7).
Единственный долг, который всегда остается в силе, - это обязанность любить. Слово agape, которое в Послании к Римлянам переведено как "любовь" (единственное исключение - Рим. 12,10), означает глубокую, самоотверженную, сверхъестественную привязанность одного человека к другому.
Эта неземная любовь не зависит от добродетелей объекта любви; эта любовь всегда незаслуженная. Она, как никакая другая любовь, распространяется не только на тех, кого хочется любить, но и на врагов.
Эта любовь проявляется в самоотдаче и зачастую в жертвенности. Бог именно так возлюбил мир, что отдал Своего единородного Сына. Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее.
Эта любовь скорее зависит от выбора , а не чувств. То что нам заповедано любить, означает, что мы можем выбирать, делать это или нет. Если бы это было не поддающимся контролю чувством, которое периодически овладевает нами, вряд ли с нас можно было бы спросить за него. Но, конечно же, здесь не отрицается и присутствие эмоций.
Эта Божественная любовь не может проявляться в необращенном человеке. Даже верующий сам не способен на это. Такая любовь возможна лишь силою живущего в нем Святого Духа. Любовь нашла свое совершенное отображение в Личности Господа Иисуса Христа. Наша любовь к Богу проявляется в соблюдении Его заповедей. Тот человек, который любит своего ближнего, исполнил закон или, по крайней мере, ту часть закона, которая относится к отношениям с людьми.
13,9 Апостол выделяет те заповеди, которые запрещают нелюбовные действия по отношению к ближнему. Это заповеди о прелюбодеянии, убийстве, воровстве, лжесвидетельстве и зависти. Любовь, в отличие от прелюбодеяния, не эксплуатирует тело другого человека. Любовь, в отличие от убийства, не лишает другого человека жизни. Любовь, в отличие от воровства, не крадет собственности другого человека. Любовь, в отличие от лжесвидетельства, не искажает правду о другом человеке. Любовь, в отличие от зависти, даже не желает обладать чужой собственностью.
Говоря о всех других заповедях, Павел мог бы еще процитировать: "Почитай отца твоего и мать твою". Но все они сводятся к одному и тому же: "Люби ближнего твоего, как самого себя".
Относись к нему с той же заботой, привязанностью и добротой, с какой относишься к себе.
13,10 Любовь никогда не пытается сделать ближнему зло. Наоборот, она способствует процветанию и славе других. Таким образом, человек, поступающий с любовью, полностью исполняет требования второй скрижали закона.
13,11 Оставшаяся часть главы посвящена теме духовного бодрствования и моральной чистоты. Время уже близко. Эпоха Благодати подходит к концу. Близкий конец требует отложить прочь сонливость и пассивность. Наше спасение сейчас так близко к нам, как никогда раньше. Спаситель грядет, чтобы забрать нас в дом Отца.
13,12 Нынешний век похож на ночь греха, которая вот-вот должна закончится. Скоро уже для верующих засияет рассвет дня вечной славы. Это значит, что мы должны отвергнуть, снять с себя нечистые одежды этого мира, то есть все, что связано с неправедностью и злом. При этом нам нужно одеться в оружия света, то есть защитное одеяние святой жизни. Составные части этого обмундирования перечислены в Ефесянам 6,14-18. Они описывают черты характера истинного христианина.
13,13 Заметьте, что главный акцент ставится на нашем личном хождении перед Богом. Поскольку мы являемся чадами дня, мы должны и вести себя как сыны света. Какое отношение имеет христианин к грязным пирушкам, пьяным скандалам, развратным оргиям, низменной невоздержанности, брани и зависти?
13,14 Самое лучшее, что мы можем сделать, это, во-первых, облечься в Господа Иисуса Христа. Это значит, что нам нужно принять Его образ жизни, жить так, как жил Он, использовать Его в качестве примера и путеводителя.
Во-вторых, мы не должны попечение о плоти превращать в похоти. Плотью называется наша старая, греховная природа. Она требует услаждения комфортом, роскошью, недозволенными сексуальными удовольствиями, пустыми развлечениями, мирскими удовольствиями, разгульным образом жизни и, конечно же, материальными благами. И мы потакаем похотям плоти, когда приобретаем то, что связано с искушениями, когда в себе облегчаем дорогу греху, когда больше заботимся о телесном, чем о духовном.
Нам ни в чем нельзя идти на поводу у плоти. Наоборот, нам нужно не давать ей возможности проявлять себя.
Именно этот отрывок Бог использовал для обращения ко Христу и чистоте очень умного, но слишком плотского Августина. Когда он дочитал до стиха 14, он сдался и отдал себя Господу. С тех пор он вошел в историю как "блаженный" и "святой".
О повиновении властям, как первой обязанности человека в гражданской жизни (1–6). О воздаянии каждому должного и о любви (7–12). О святости частной жизни христианина (12а-14).
. Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены.
В гражданской жизни христианин должен проявлять свое благоговение пред Богом в повиновении установленным от Бога властям. Очень вероятно, что Апостолу было уже известно что-нибудь о неповиновении римских христиан властям. Это могло быть отзвуком того возбуждения, какое в то время иудеи предъявляли по отношению к римской власти; вместе с тем ожидание скорого наступления конца мира должно было делать христиан несколько холодными к исправлению тех обязанностей, какие они были обязаны нести, как граждане Рима. Наконец, культ императоров также побуждал христиан протестовать против распоряжений властей римских, которые не терпели, чтобы римские граждане отказывались от воскурения фимиама пред статуями императоров.
«Всякая душа» . Апостол говорит здесь о христианине, как о гражданине государства; если всякому гражданину необходимо оказывать повиновение властям, то христианин обязан к этому еще больше. – «Нет власти не от Бога» . Это – первое побуждение к повиновению. Власть вообще, по своей идее, есть творение или усмотрение Божественное. – «Существующие же власти» . Это – второе побуждение к повиновению. Формы власти (ср. ст. 3 – начальствующие и ) также в каждом отдельном случае являются установлениями Божественными. В подробности этого вопроса Апостол здесь не входит (не видно, напр., как должен поступать христианин при смене властей после кровавой борьбы между ними). Он устанавливает только принцип гражданской жизни. – На основании этих слов Апостола христианские государи (со времени Людовига Благочестивого) стали обозначать себя, как правителей «Милостию Божией». – Мысль Апостола отчасти сходна с учением кн. Премудрости ().
. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение.
Непослушные власти христиане справедливо подвергаются суду и осуждению. Это осуждение, по мысли Апостола, изрекает против ослушников Сам Господь, а приводят в исполнение – правители (ст. 3). Речь идет, таким образом, не о вечном наказании, а о временном.
. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее,
. ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое.
Здесь Апостол обосновывает только что высказанную им мысль о том, что ослушник власти вредит себе самому. Он вызывает против себя кару, вместо того, чтобы получить ободрение от власти. – «Для добрых дел» . Добрые дела, а также и злые у Ап. Павла здесь представляются как бы живыми лицами. Заметить нужно, что когда Апостол писал послание в Рим, там еще Нерон не свирепствовал против христиан, – это были первые три-четыре года по вступлении его на престол – лучшие дни его царствования. Да при том Апостол здесь опять говорит о власти с точки идеала. – «Не напрасно носит меч» , т. е. не даром перед судиею в Риме и в Греции носили меч. Апостол допускает возможность, считает естественным, если судия или правитель и воспользуется мечом для совершения казни над преступником. Особенно это право меча – Jus gladii – употребления его в потребных случаях предоставлено было правителям римских провинций (Upiani Digest. II1–3).
. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести.
Ввиду нравственного характера служения властителей, им необходимо повиноваться также не только из страха наказания, но и по нравственным побуждениям – «по совести» – или, как выражается Ап. Петр, «ради Господа» (). Отсюда ясно, что если христианская совесть, имея в виду ясно выраженную волю Христову, противится исполнению требований власти, идущих против этой совести, то христианин обязан более повиноваться голосу совести, чем требованию власти. Т. е. Апостол устанавливает здесь известное право суждения о действиях власти. Он и сам показывал пример такого отношения к действиям властей (см., напр., ). Но опять здесь нужно повторить, что право неисполнения повелений власти предоставляется Апостолом только и исключительно в делах религии, когда власть государственная начинает деспотическими мерами искоренять истинную веру. Тут, действительно, христианин обязан стоять за веру, не уступая ни на шаг, но его протест не может и в этом случае охватывать собою все отношения жизни. Гражданские свои обязанности христианин должен исполнять при всяких обстоятельствах и оставаться всегда верным слугою правительства в гражданском отношении, хотя бы это правительство и принимало строгие меры к искоренению христианской веры. Так поступали христиане Римской империи во время самых тяжелых, воздвигавшихся против них римскими императорами, гонений.
. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые.
"Для сего" , т. е. ввиду того, что начальники имели великое значение в жизни государства. – «Подати платите» . Значит, самый платеж установленных правительством податей свидетельствует о том, что христиане считают себя нравственно обязанными повиноваться властям вообще, во всем, и помимо уплаты податей. – «Ибо они Божии служители» . Апостол повторяет мысль 4-го стиха (Божий слуга), чтобы еще более побудить христиан к повиновению властям. Служителями (λειτουργοί ) назывались у греков граждане, чем-нибудь, главным образом своим состоянием, служащие государству или народу (от λαός народ и έργον дело). Апостол хочет сказать этим наименованием, что правители должны служить благу народа, заботиться об его благополучии и что для этого они поставлены Богом (ср. ), а христиане должны платить им подати, как бы в возмещение понесенных ими на благо государства расходов. – "Сим самым" , т. е. сбором податей, которые идут на общественные нужды. Это было действительно главным занятием разных начальников провинций (некоторые толкователи относят это выражение к служению начальников, но впереди этого термина служение не встречается).
. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь.
Не менее важная гражданская обязанность христианина есть обязанность воздавать каждому должное. Только любовь христианская, конечно, такова, что ее требования никогда человек исполнить, как следует, не в состоянии… Чтобы побудить христиан к добродетельной жизни, Апостол напоминает им о близости окончательного прославления верующих, которое должно совпасть со вторым пришествием в мир Христа Спасителя.
Апостол говорит о правовых отношениях, особенно о тех, которые установлены законом (ср. ). – "Подать" (φόρος ) – это прямые налоги (поземельные, подушные); "оброк" (τέλος ) – непрямые или торговые пошлины. – "Страх" – не только перед чиновниками, но и перед господами, если дело идет о рабах. "Честь" – это уважение ко всякому гражданину.
. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон.
. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя.
Любовь, или заповедь о любви настолько неисчерпаема, что человек всегда останется пред нею в долгу, как бы ни старался ее исполнить. – "Закон" . Здесь разумеется, по контексту речи, закон гражданский. В самом деле, любовь к ближнему не могла бы быть обозначена у Апостола, как исполнение закона Божия в его цельном виде. Нельзя даже сказать, что Павел видел исполнение второй таблицы Моисеева закона в обязанности не делать ближнему ничего дурного. Между тем цель и содержание гражданского закона как нельзя лучше определяются таким требованием чисто отрицательного характера (не делать другому гражданину ничего, что было бы нарушением его прав). – Могут возразить, что в 9-м ст. отдельные параграфы закона взяты из Десятословия. Но такие же пункты имеются и в гражданском законе. Даже пожелание, в смысле злонамеренности, покушение на завладение чужою собственностью, определяется в гражданском законе, как преступление. Если же Апостол характеризует содержание гражданского закона словами Десятословия, но он делает это с тою целью, чтобы показать, что государство, правительство с его законами делает дело Божие, и поэтому повиновение законам есть долг религиозный.
. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона.
«Исполнение закона» . Имея любовь к ближнему, христианин не может делать ближнему зла и таким образом исполняет все, чего хочет от него закон.
. Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.
«Зная время» , т. е. потому что вы знаете знамение времени (τόν καιρόν ), понимаете сами, что это время дано вам для того, чтобы пробудиться от сна. Апостол хочет сказать: «мотивом в добродетельной жизни вам должно служить то соображение, что остающееся время жизни дано вам для приготовления ко второму пришествию Христову. К этому дню вы должны рассчитаться со всеми долгами». – "Спасение" , т. е. прославление, какого удостоятся праведники на суде Христовом (). Ап. Павел, вместе со всеми христианами, полагал, что пришествие Господа близко (ср. ; ).
«Нежели когда мы уверовали» . Апостол принимает в расчет довольно долгое время, протекшее от обращения римлян ко Христу до момента, в какой он писал свое послание (лет двадцать пять). Для таких, можно сказать, давних христиан стыдно оставаться так долго в состоянии сонливости. В таком состоянии они могли находиться разве в самом начале своего обращения ко Христу, а теперь пора им стряхнуть сон, особенно ввиду близости второго пришествия Христова. «При дверях, – говорит Апостол, – стоит время суда» (Злат.).
. Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.
Время до второго пришествия – время, когда люди спят греховным сном, Апостол обозначает, как ночь, тогда как с момента второго пришествия заблещет ясный день (ср. ). – «Ночь прошла» – точнее: ушла вперед, ее осталась немного (προέκοψεν ).
Ввиду близости второго пришествия Христова мы должны заботиться об улучшении своей частной жизни и пребывать в строгом воздержании.
«Отвергнем» , т. е. сбросим с себя, как ночное покрывало. – "Дела тьмы" , т. е. греховные привычки. – «Оружия света» . Вооружение надевалось частью как одежда (ср.
«Облекитись в Господа нашего Иисуса Христа» , т. е. соединитесь теснейшим образом со Христом, так, чтобы ваша жизнь была жизнь Христа (). Хотя верующие облекаются во Христа уже в крещении (), но этому облечению в крещении полагается, собственно говоря, только начало. Затем уже вся жизнь верующего представляет продолжение начатого дела. – «Попечения о плоти не превращайте в похоти» . Христианину нельзя жить вне плоти : она остается органом нашей деятельности (ср ; ; 1Тим 5и др.), пока мы живем на земле. След., о ней нужно заботиться, но пусть эти заботы не послужат пищею для усиления в нас похотей. Хотя плоть или чувственно-телесная сторона христианина перестала быть источником и седалищем греха, так как в ней принципиально уничтожен (), но ведь он уничтожен только принципиально. Сила его может возродиться, – он ждет для этого только благоприятного момента.
Чтобы обеспечить и защитить доброе в обществе, человеческое правительство должно наказывать зло. Следовательно делающий зло, имеет основание бояться.
Поскольку меч - инструмент убийства, это оружие здесь олицетворяет право правительства применять наказание, включая и высшую меру - смертную казнь - когда это необходимо. На заре существования человечества Господь учредил смертную казнь. "Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию" (Быт. 9:6). Сказав Петру: "Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечем погибнут" (Матф. 26:52), Иисус напомнил Своему ученику, что если тот убьет одного из Его врагов, тот обречет себя на казнь, которую Господь признает справедливой.
Представ перед римским наместником Фестом с просьбой о суде кесаревом, Павел говорил: Ибо, если я не прав и сделал что-нибудь достойное смерти, то не отрекаюсь умереть" (Деян. 25:11). Произнеся эти слова, апостол признал, что смертная казнь иногда бывает оправдана, и что он готов принять ее, если будет признан виновным в преступлении, заслуживающем такого наказания.
Роберт Калвер снова напоминает нам:
"Нельзя забывать, что хотя это и неприятный факт, но тюремщик, кнут, камера, петля и гильотина поддерживают стабильность цивилизованного общества; они необходимы, как сказал Бог, и согласуются с реальностью, а не с отступническим социологическим мнением. Правительство, обладающее правом принуждать - это социальная необходимость. Оно учреждено Творцом, а не статистическими таблицами какой-нибудь университетской группы, исследующей социальные явления! Ни одно общество не может надолго отменить штрафы, тюремное заключение, телесные наказания и смертную казнь. Общество, которое пытается сделать это, утратило связь с реальностью; забыло о природе человека (о его падшем греховном состоянии); о том, что есть мир; забыло об истине, Божественно явленной в природе, в человеческой совести и в Библии" ("Toward a Biblical View of Civil Government", стр. 256).
Когда общество отменяет смертную казнь даже за самые серьезные преступления, включая убийства, Бог возлагает на него вину за пролитую кровь. После того, как Каин убил Авеля, Господь сказал ему: "Где Авель, брат твой?" А Каин ответил: "Не знаю; разве я сторож брату моему?" И сказал Бог: "Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт. 4:10). Как и сатана, которому, не зная этого, служил Каин, он был убийцей и лжецом (см. Иоан. 8:44). Сразу после потопа Бог учредил закон о смертной казни за убийство (Быт. 9:6). В установленном Господом законе Моисея есть такие слова: "Не оскверняйте земли, на которой вы будете жить; ибо кровь оскверняет землю, и земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровию пролившего ее" (Числ. 35:33).
Одной из причин Вавилонского пленения Израиля, было то, что оставались безнаказанными многие кровавые преступления. "Сделай цепь, - сказал Бог, - ибо земля эта наполнена кровавыми злодеяниями, и город полон насилия. Я приведу злейших из народов, и завладею домами их. И положу конец надменности сильных, и будут осквернены святыни их" (Иез. 7:23-24). Если народ не отправляет правосудия, он в конце концов сам становиться объектом Божьего суда.
Аборты - это убийство не родившихся детей, и народы, которые допускают или даже поощряют это ужасное убийство самых невинных и самых беспомощных из тех, кто создан по образу и подобию Божьему, не могут избежать Его наказания. Земля кричит о крови миллионов убитых младенцев. Бог ответит.
Совесть побуждает нас повиноваться правительству
И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести (13:5)
Христиане должны "повиноваться властям не только из страха наказания, но и по [своей] совести", что для христиан означает повиноваться ради Господа. "Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа, - говорит Павел, - царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, - ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей" (1 Пет. 2:13-15). Будучи Божьими детьми, в которых пребывает Св. Дух, мы должны обладать внутренним духовным чувством, что неповиновение правительству или неуважение к нему - это зло независимо от того, наказуемо такое отношение или нет, а послушание и уважение - добро, независимо от того, приносит оно нам пользу или нет.
Отношение христиан к правительству (часть 2)
Плата налогов
Для сего вы и подати платите; ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь (13:6-7)
Налоги не любит платить никто. Но они - часть нашей повседневной жизни. Всем гражданам, в том числе и христианам, позволительно использовать предоставленные законом скидки и льготы, но никто, а особенно христиане, не имеет права уклоняться от уплаты налогов при помощи незаконных или неэтичных методов.
Но в Соединенных Штатах уклонение от уплаты налогов - это, пожалуй, самый распространенный вид преступлений. По подсчетам, произведенным несколько лет назад налоговой службой США, разница между суммой подоходного налога, которую должны были внести американцы, и фактически уплаченной суммой составляла в последние годы 93 млрд. долларов.
Само собой разумеется, что налоги не справедливы. Единственная известная миру абсолютно справедливая налоговая система определена Божественным законом, явленным через Моисея для древнего Израиля. Но хотя налоги в ней были абсолютно справедливы, люди очень быстро нашли пути, чтобы уклоняться от них.
Многие честно уплаченные налоги неправильно используются соответствующими правительственными органами. Однако, как и при обсуждении вопроса о подчинении правительству в целом (см. Рим. 13:1-5), в ст. 6-7 Павел не делает никаких исключений, заявляя, что христиане должны платить все причитающиеся с них налоги.
Как отмечено в предыдущей главе, римское правительство во времена Нового Завета было языческим, деспотическим и часто безжалостным. Некоторые из императоров провозглашали себя богами и требовали, чтобы все в империи поклонялись им. Как также уже отмечалось выше, в империи было больше рабов, чем свободных людей. В последний период своего существования Рим деградировал, превратившись в гигантское, жившее за счет казны государство, в котором все меньше людей зарабатывали себе на жизнь и все больше людей жили за счет государства. Как это происходит во многих странах сегодня, те, кто работал, должны были платить все возрастающие налоги, чтобы содержать все возрастающее число неработающих. Особое беспокойство иудеев и христиан вызывал тот факт, что часть собираемых в Риме налогов использовалась для содержания языческих храмов и других религиозных институтов империи.
В Израиле, как и в большинстве других провинций империи, граждане страны назначались сборщиками налогов (обычно после уплаты большого взноса) и должны были ежегодно собирать для Рима определенную сумму. Пользуясь защитой римских войск, они, по сути, могли установить любую сумму налогов и собирать их как угодно часто. То, что они собрали свыше определенной Римом суммы, они могли оставить себе. Как того и следовало ожидать, были распространены злоупотребления, а поскольку сборщики были соотечественниками жителей провинций, их часто ненавидели сильнее, чем римских официальных лиц или римских солдат. О презрении к мытарям в Израиле ярко свидетельствует Евангелие (например, Матф. 9:10-11).
Таковы обстоятельства, на фоне которых Павел учит о христианском долге в отношении налогов. В двух коротких стихах апостол формулирует принцип (ст. ба), назначение (ст. 6б) и подробности (ст. 7).
Принцип
Для сего вы и подати платите (13:6а)
Выражение "для сего", конечно же, указывает на предыдущие пять стихов, в которых говорится о христианской обязанности подчиняться человеческим властям. Союз "и" говорит о том, что уплата налогов - часть этих общих обязанностей.
"Форос" (подати) - распространенный термин, обозначавший налоги, уплаченные физическими лицами, в особенности налоги, уплаченные представителями покоренных народов их иностранным правителям. По-видимому, речь идет о подоходном налоге и налоге на имущество. Из контекста ясно, что Павел использует этот термин для обозначения всех видов налогов, каждый из которых должны платить христиане.
Израиль длительное время страдал от тягостного и несправедливого налогообложения. Восстанавливая Иерусалим под руководством Неемии, добившегося разрешения на восстановление храма и городских стен, народ горько сокрушался о тяжелом налогообложении, введенном Персией: "Мы занимаем серебро на подать царю под залог полей наших и виноградников наших" (Неем. 5:4). Даже собственные цари иногда вводили слишком высокие налоги. После смерти Соломона северные колена просили его сына и наследника Ровоама: "Отец твой наложил на нас тяжкое иго, ты же облегчи нам жестокую работу отца твоего и тяжкое иго, которое он наложил на нас, и тогда мы будем служить тебе" (3 Цар. 12:4). Однако их просьба осталась без ответа, а налоги стали еще выше. По совету молодых людей Ровоам сказал: "Отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, я а буду наказывать вас скорпионами" (ст. 14). В значительной мере из-за этой чрезвычайно несправедливой налоговой политики северные колена восстали и образовали самостоятельное Израильское царство (см. 16-20).
Иногда и собственные цари облагали иудеев налогами, чтобы заплатить дань господствующему народу. Так было при царе Иоакиме: "По оценке своей, он взыскивал серебро и золото для того, чтобы отдавать фараону Нехао" (4 Цар. 23:35).
В Библии о налогообложении впервые упоминается при описании великого голода, случившегося на Ближнем Востоке в то время, когда Иосиф был назначен первым министром Египта. Истолковав сны фараона, в которых были символически предсказаны семь лет изобилия, за которыми последуют семь лет голода, Иосиф приказал, чтобы во время семи лет изобилия пятая часть зерна сохранялась в качестве резерва: "и будет сия пища в запас для земли на семь лет голода... дабы земля не погибла от голода" (Быт. 41:36, 48-49). Несколько лет спустя, когда случился еще один голод, Иосиф издал постоянный закон, требующий, чтобы пятая часть выращенного ежегодно отдавалась фараону (47:26). Поскольку Иосифом руководил Бог, то можно предположить, что по крайней мере двадцатипроцентный налог человеческому правительству есть Божественно разрешенным, если не Божественно установленным.
Как было сказано выше, когда Бог создал народ Израиля, Он учредил для Своего избранного народа подробную схему налогообложения. Первым налогом была десятина. "И всякая десятина на земле из семян земли и из плодов дерева принадлежит Господу; это святыня Господня" (Лев. 27:30). Десятина целиком предназначалась для поддержки священнического колена Левия (см. Числ. 18:21-24), которое не имело ни собственной земли, ни средств, чтобы содержать себя. Иногда этот налог называли левитской десятиной.
Священники, в частности первосвященники, были не только духовными руководителями Израиля, но и его гражданскими правителями. Следовательно эта десятина, по сути, была налогом, дающим средства к существованию израильскому теократическому правительству.
Другим Божественно учрежденным налогом была ежегодная праздничная десятина, использовавшаяся для жертвоприношений, для обеспечения скинии, а затем храма, для поддержания социальной и культурной жизни и для сохранения национального единства (см. Втор. 12:10-19).
Через Малахию Господь строго выговаривал Своему народу за неуплату десятины: "Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: "чем обкрадываем мы Тебя?" десятиною и приношением" (Мал. 3:8). Затем Бог дал широко известное обещание: "Принесите се десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословение до избытка?" (Мал. 3:10).
Третий налог также был десятиной. Но поскольку он уплачивался только один раз в три года, то составлял всего 3,3% в год. Об использовании этого налога во Втор. 14:29 сказано: "И пусть придет Левит, ибо ему нет части и удела с тобою, и пришелец, и сирота, и вдова, которые находятся в жилищах твоих, и пусть едят и насыщаются, дабы благословил тебя Господь, Бог твой, во всяком деле рук твоих, которые ты будешь делать".
Первая десятина шла на покрытие правительственных расходов, вторая использовалась для развития национальной жизни, а третья десятина, платившаяся раз в три года, использовалась на благотворительные нужды.
Четвертый налог использовался на нужды скинии и храма, этот ежегодный налог размером в полсикля платил каждый израильский мужчина, "поступающий в исчисление от двадцати лет и выше", в качестве приношения Господу (Исх. 30:14).
По закону Моисея существовало еще два непрямых налога. В конце каждого сельскохозяйственного периода евреи должны были оставлять часть своего урожая неубранной, эту часть собирали бедняки. "Когда будете жать жатву на земля вашей, - наставлял Господь Свой народ, - не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай до чиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш" (Лев. 19:9-10).
Второй непрямой налог предусматривал, что каждые семь лет возделываемая земля должна оставаться под паром. Урожай, который на ней мог сам по себе вырасти, необходимо было оставить для бедных, а остатки от него - в пищу домашнему скоту.
Общая ставка всех этих шести налогов, каждый из которых был обязательным, составляла примерно 24% в год.
Во времена Нового Завета налоговая ситуация в Израиле, конечно же, была совершенно другой - прежде всего из-за вавилонского пленения, а также из-за последующего подчинения Греции, а затем Риму. Однако римляне позволяли покоренным народам платить некоторые религиозные налоги. Когда сборщики налогов в Капернауме попросили Иисуса заплатить налог для храма размером в две драхмы, Он с готовностью согласился. Он заплатил деньги сверхъестественным образом, сказав Петру забросить уду в Галилейское море и выловить рыбу, во рту у которой был статир - монета в четыре драхмы, именно столько должны были заплатить Иисус и Петр (см. Матф. 17:24-27).
Этот пример особенно поучителен для Его последователей. Господь объяснил Петру, что как Сын Божий Он не обязан платить налог на Божий дом (ст. 26), но как Сын Человеческий Он делает это, чтобы не оскорбить властей человеческих и чтобы быть примером для Своих учеников (ст. 27). Его поступок производит еще более сильное впечатление, если принять во внимание, что уплаченные Им деньги попали в казну первосвященника и старших священников, которые вскоре приговорят Его к смерти. Дань, по сути, попала в казну храма, который был настолько развращен, что Иисус однажды уже очистил его от менял и продавцов жертвенного (Иоан. 2:14-16), и Он сделает это снова незадолго до Своего ареста и распятия (Матф. 21:12-13). Именно из сокровищницы этого храма будут взяты тридцать серебреников, которыми заплатят Иуде за то, что он предаст Христа. И зная все это, Иисус без всяких колебаний и оговорок заплатил налог.
Как уже отмечалось, поскольку храм - это дом Божий, и поскольку Иисус -Божий Сын, то Он не обязан был платить налог на храм. Точно так же и христиане не обязаны делать определенные отчисления на труд своего небесного Отца. Десятина и другие Ветхозаветные платежи никоим образом не касаются христиан. Что же касается отчислений, которые мы отдаем Господу, то Павел говорит: "В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволяет ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду" (1 Кор. 16:2). О том, как мы должны относиться к тому, что нужно отдавать, апостол замечает: "Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброохотно дающего любит Бог" (2 Кор. 9:7).
После триумфального въезда Иисуса в Иерусалим фарисеи стали искать причину, чтобы обвинить Его в совершении преступления, требующего смертной казни, они "совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! Мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? Позволительно ли давать подать кесарю, или нет?" (Матф. 22:15-17).
Поскольку фарисеи были известны своим ярым национализмом и ненавистью к римлянам, они понимали, что обвинение ими Иисуса в государственной измене скорее всего не будет серьезно воспринято римскими властями. Не вызывает сомнений, что именно по этой причине фарисеи вступили в сговор против Иисуса с иродианами, с которыми они обычно не имели ничего общего, потому что иродиане отличались сильными проримскими настроениями. И, как следует из их имени, иродиане поддерживали царей Иродов, которые не только были вассалами Рима, но и презирались жителями Палестины. Поэтому фарисеи полагали, что обвинение в измене, выдвинутое иродианами, почти наверняка приведет к осуждению Иисуса и Его казни. "Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? Покажите мне монету, которою платится подать. Они принесли ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу" (Матф. 22:18-21).
Поскольку Иисус знал, что Его смерть близка, то даже самый суровый критик не сможет обвинить Его в том, что Своим ответом Он хотел защитить Себя. Точно так же Он ответил бы в любой момент Своего служения. Он ясно заявил, что уплата налогов человеческому правительству - предписанная Богом обязанность. А то, что Рим был деспотическим, языческим, часто несправедливым и даже то, что на этой монете был изображен император Август, называвший себя сыном бога, не отменяет этой обязанности. Налоги необходимо платить.
Назначение
ибо они Божий служители, сим самым постоянно занятые (13:6б)
Власти несут намного большую ответственность, чем осознают они сами и остальной неверующий мир. Независимо от своего политического ранга и личных качеств, независимо даже от их моральности, духовности и осведомленности, должностные лица, собирающие налоги, - Божьи служители. Как и любой другой чиновник сборщик налогов "есть Божий слуга, тебе на добро" (13:4), и по этой причине мы должны платить налоги.
"Служители" - перевод не "доулос", обычно употреблявшегося в Новом Завете для обозначения слуги, а "леитоургос", первоначально обозначавшего человека, который выполняет общественную службу за свой счет. Позже оно употреблялось для обозначения любых чиновников; это слово близко по смыслу к современному понятию "государственный служащий". Это слово применяется повсюду в Новом Завете в отношении ангелов ("служители" Христа, Евр. 1:7, 14), самого Павла ("служитель Иисуса Христа у язычников", Рим. 15:16) и даже в отношении Христа ("священнодействователь святилища в скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек", Евр. 8:2). Не вызывает сомнений, что использование в Новом Завете и в раннехристианской церкви слова"леитоургос" для обозначения религиозного служителя, Божьего слуги, привело в конечном счете к тому, что слово вошло в наш язык как литургия и обозначает религиозную службу.
Будучи ревностным фарисеем (см. Фил. 3:5-6), Павел (тогда известный под именем Савл), без сомнения, относился к римскому правлению с огромной ненавистью и негодовал по поводу каждого динария, который вынужден был отдавать на содержание римских властей. Но теперь, будучи покорным Христу как Господу, он знал, что должен быть покорен также правительству, которое установлено его Господом. В этом стихе Павел говорит, что поскольку власть от Бога, то все государственные служащие - от самых маленьких до самых высоких, от самых лучших до самых плохих - Божьи служители. Несмотря на то, что огромное большинство руководителей отвергло бы саму мысль о том, что они постоянно заняты Божьим служением, Павел подчеркивает, что они представляют как Божественные институты, так и человеческие.
В конце первого столетия Клемент из Рима (бывший, возможно, сотрудником Павла, о котором апостол говорит в Фил. 4:3), помня о жестоком преследовании императором Нероном, а позже и Домицианом, молился:
"Направляй нас, чтобы пребывали мы в святости и праведности и искренности сердца и совершали то, что праведно и справедливо в очах Твоих и пред нашими правителями. Господи, пусть облик Твой сияет нам на добро, чтобы мы были защищены Твоей могущественной рукой и освобождены от всякого греха. Избавь нас от несправедливо ненавидящих. Дай мир и согласие нам и всем живущим на земле, как дал Ты нашим отцам, когда обратились к Тебе в вере и истине со святостью, в то время как мы, покорные Твоему всемогуществу и высокому имени, покорны и нашим земным правителям.
Ты, Господь и Властелин, дал им власть Своею силою, чтобы мы, зная о славе и чести, которую Ты дал им, подчинились им, ничем не противясь Твоей воле. Дай им, Господи, здоровья, мира, согласия и непоколебимости, чтобы они могли правильно руководить правительством, которое Ты поручил им. Ты, небесный Властелин, Царь веков, дал сынам человеческим славу и честь, и власть над всем, что есть сущее на земле. Господи, направляй их совет к тому, что есть праведным и угодным в очах Твоих, чтобы они, начальствуя мирно и благоугодно, пользуясь данной Тобой властью, могли заслужить Твое расположение" (1 Clement lx.2-lxi.2 Cited in F.F.Bruce, The Epistle of Paul to the Romans , стр. 235).
Иустин Мученик, богослов и один из отцов Церкви, живший во 2-ом столетии по Р.Х., писал римскому императору Антонию Пию: "Повсюду мы [христиане] более, чем все остальные, стараемся платить назначенные тобою налоги, обычные и дополнительные, поскольку так научил нас [Иисус]... Мы поклоняемся лишь одному Богу, но во всем остальном стремимся служить тебе, считая тебя царем и правителем людей и молясь о том, чтобы ты разумно использовал свою великую власть" ("The First Apology of Justin", chapter 27 in The Ante-Nicene Fathers, vol. 1, Alexander Roberts and James Donaldson, ed. , стр. 78-79).
Нормы, основанные на мнении большинства, по самой своей сущности подвержены изменениям и зависят от прихотей индивидуумов, составляющих большинство. То, что сегодня считается преступлением, завтра может считаться подобающим поведением и наоборот.
Отцы-основатели Соединенных Штатов хорошо осознавали эту опасность и меньше всего хотели учредить правительственную систему, которая не признает Божье Слово основанием для справедливого гражданского законодательства, не говоря уже о правительстве, которое совершенно не будет признавать Его. Каждый раз, когда принципы, которыми руководствуется правительство, не согласуются с Божьими принципами и не отражают Его Божественные замыслы, справедливость нарушается в такой степени, в какой степени пренебрегают Им.
Христианам следует выбирать таких государственных служащих, которые верны своему гражданскому долгу. Желательно, конечно, чтобы на государственной службе пребывали подлинные христиане, но одна лишь принадлежность к христианской вере не дает права занимать какой-либо государственный пост. В некоторых случаях не христианин может больше подходить для исполнения государственной службы, чем его оппонент христианин.
Будучи Божьими служителями, гражданские власти не только должны понимать, что они служат в соответствии с владыческим Божьим позволением, но что поэтому они несут перед Ним ответственность за надлежащую службу на благо общества.
Господь требует смирения от руководителей правительства. Эта черта, пожалуй, не часто встречается среди них, особенно среди тех, кто обладает значительной властью. Бог обещает положить конец "высокоумию гордых" и уничижить "надменность притеснителей" (Ис. 13:11).
Господь требует также справедливости, милосердия и сострадания. Говоря о неназванном вавилонском царе, Он заявил: "Как не стало мучителя, пресеклось грабительство! Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием... В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим" (Ис. 14:4-6,11).
Даниил укорял Навуходоносора за его гордыню (Дан. 4:22) и немилосердие к бедным (Дан. 4:24). Он укорял Валтасара за бездействие, леность, глупость, богохульство, святотатство, пьянство, гордыню и за непрославление Бога (Дан. 5).
Господь требует, чтобы правители поддерживали порядок, справедливо и твердо требуя исполнения закона. Цари, правители и другие чиновники многократно обвиняются в Ветхом Завете за невыполнение этого требования. Когда народ иудейский отказался выполнить свой договор с Господом и отпустить всех еврейских рабов через шесть лет службы, царь Седекия и другие представители власти не наказали его за это. Поэтому Бог объявил, что страшное наказание ждет этих представителей власти за невыполнение долга; наказание ждет также и владельцев рабов, которых власти не преследовали за нарушение завета (см. Иер. 34:12-22). Отказ освободить этих рабов был одним из грехов, за которые Бог отдал иудеев в руки царя вавилонского, который в это самое время готовился к осаде Иерусалима (см. Иер. 34:1-3).
В дополнение к этим правилам Господь приказывает правителям не стремиться увеличивать свое благосостояние за счет тех, кем они правят. Через Исайю Он предупредил иудейских начальников: "Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтоб устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот" (Ис. 10:1-2).
Бог предупредил деспотичного и несправедливого иудейского царя Иехонию:
"Горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы свои - беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его; кто говорит: "построю себе дом обширный и горницы просторные", - и прорубает себе окна и обшивает кедром и красит красною краскою. Думаешь ли ты быть царем, потому что заключил себя в кедр? Отец твой ел и пил, но производил суд и правду, и потому ему было хорошо. Он разбирал дело бедного и нищего, и потому ему хорошо было. Не это ли значит знать Меня? говорит Господь. Но твои глаза и твое сердце обращены только к твоей корысти и к пролитию невинной крови, к тому, чтобы делать притеснение и насилие" (Иер. 22:13-17).
В отличие от того, что делал Иехония, правители должны относиться с пониманием к потребностям своего народа и проявлять доброту, освобождая его от страданий и нужды. Они должны поступать подобно Иоакиму, отцу Иехонии, который "производил суд и правду" и "разбирал дело бедного и нищего" (ст. 15-16).
Господь требует справедливости от человеческих правителей, и они становятся объектом его Божественного гнева, когда их ложь сбивает народ с пути (см. Ам. 2:4).
Наконец, гражданские власти несут ответственность за соблюдение общественной морали и приличия. Господь послал Иону проповедовать в Ниневию, "ибо злодеяния его [этого города] дошли до [Него]" (Ион. 1:2).
Хотя христиане должны быть покорными гражданским правителям, они вынуждены, как это делали пророки, выступать против неправедных властей.