Что делать, если отношения стали нездоровыми и разрушительными, и вы в них запутались, как в паутине? Как быть, если сближение приносит только боль и уныние, а представить разрыв немыслимо? Реально ли что-то изменить, если жизнь близкого человека рушится у вас на глазах? Эти и другие вопросы мы задали психологу Екатерине Савиной.
Визитка : Екатерина Алексеевна Савина, директор реабилитационного благотворительного фонда «Зебра и К», специалист по психологическому консультированию наркоманов, алкоголиков и их семей. Училась психологическому консультированию в России и в США. Сертифицированный консультант по химической зависимости (Всемирная федерация терапевтических сообществ). Также закончила Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Член Православного общества психологов.
- Екатерина Алексеевна, что такое созависимость?
Если в семье есть зависимый человек - алкоголик или наркоман, например, то он живет криво. Его не удается любить, потому что он отталкивает любую попытку контакта. И тогда, чтобы этот контакт все-таки состоялся, близкий человек начинает жить так же криво, как и он. Ну, например, когда тот попадает в милицию за пьяный дебош, его начинают оттуда вызволять. Когда у него нет денег на наркотики, ему начинают их давать. И если у него возникают проблемы, их начинают решать: звонить его начальству и объяснять, почему его нет на работе…
В общем, человек входит в контакт с зависимым неправильным способом. И его жизнь тоже становится кривой, зеркально отражающей жизнь алкоголика или наркомана. Как говорят - в чужом пиру похмелье. И для того, чтобы улучшить ситуацию в семье, родственнику надо сначала самому начать выздоравливать, рискнув ограничить контакт с зависимым и вернуться в свою жизнь, в свое здоровое состояние. И тут, скорее всего, посыплются упреки: ты меня не любишь, ты мне не помогаешь… Но только тогда у самого алкоголика возникает возможность начать исправлять свою жизнь, и только тогда могут возникнуть подлинный контакт и настоящая любовь.
Бывают ли созависимые отношения между людьми, жизнь которых не отравлена ни алкоголем, ни наркоманией, ни другими зависимостями?
Нам в редакцию пришло письмо об отношениях дочери с матерью, которые никак не удается наполнить осмысленностью и любовью… И мама все время не просит, а требует внимания, выматывая дочь, у которой маленькие дети и она в ожидании малыша.
По этому письму видно, что отношения уже нездоровые. И вряд ли мама сама сможет их правильно выстроить. Я думаю, что маме можно помочь только быть чуть менее несчастной: любить ее и какими-то доступными способами эту любовь проявлять. А чтобы стать чуть более счастливой, вторую половину работы должна сделать мама. И если мама не делает свою половину, то сколько бы мы ни пытались утешить ее, это не даст результата. Устроить мамину жизнь, избавить от одиночества, найти новые смыслы в ее жизни - не дочкина задача. Эти вопросы человек решает сам.
- То есть не надо ставить себе задачу исправить жизнь близкого человека?
Ни в коем случае. Это всегда насилие над человеком, всегда вторжение. Накормить человека насильно невозможно.
Что касается требований матери к дочке. Давайте проведем аналогию. Всем родителям нужна наша материальная помощь. Не всем хватает пенсии, и дети должны помогать. И вот наш случай: у дочери семья, несколько детей и еще один в животе. Сколько денег она должна отдать маме? Столько, сколько может отдать из своей семьи. Конечно, она в чем-то ограничит своих детей, мужа, саму себя, разумеется. Не купит детям фрукты, а даст на лекарство маме. Понятно. Лекарство - это важно. Но она не должна обездолить семью - сделать так, что детям будет нечего есть, а мама купит себе не слишком нужную обновку. С деньгами, как видите, все достаточно просто. А внимание - это тоже своего рода валюта. Нужно понять: какую часть я могу отдать, а какая принадлежит уже другим. И то, что маме не хватает того внимания, которое я ей даю, не означает, что я должна ей отдать больше. Внимания всегда не хватает. Всегда. Но сколько я отдаю - решаю я. А в созависимых отношениях это решает мама. И вот она требует, а я мучаюсь, что не могу ей отдать полторы своих жизни.
Когда человек перестает сам выбирать, сколько кому отдать, перестает быть свободным в своих решениях, его поступками начинает управлять мама, или дети, или муж, а она сидит и говорит: «Ой, я такая несчастная, меня все заставляют, я не могу отказать…» Или: «Я не могу дать достаточно, и поэтому я виновата…» Вот это уже созависимость. Это болезненный способ выстраивания отношений между людьми. В первую очередь потому, что там обычно бывает такая манипуляция - мама говорит: «Ты плохая дочь, потому что мало уделяешь мне внимания». И вот для того, чтобы стать хорошей дочерью, ей нужно отнять у детей и отдать маме. И стать плохой матерью. И дети ее потом будут укорять, что она плохая мать. Но она ведь свободное существо. Это Богом данная свобода - выбирать. И когда женщина отдает право решать за нее маме или детям - она делегирует им свою ответственность и свободу (причем отдает сама, добровольно) и, как правило, потом их же в этом и обвиняет. Но ей так удобно: не брать на себя ответственность.
Созависимые отношения лечатся? Возможно ли, выбрав правильную тактику поведения со своей стороны, их через какое-то время выправить и знать, что пусть спустя годы, но мама изменит и свое поведение тоже? Или на это не стоит рассчитывать?
Тут надо отвечать за себя и лечить свою сторону. Мама может пожизненно считать, что я плохая дочь, но это не значит, что я должна изменить свою тактику. Я могу помогать ей, уговаривать, какие-то доводы приводить. Но, в конечном счете, я не могу управлять чувствами и оценками других людей. А вот когда я пытаюсь стать хорошей для всех, я совершенно точно проигрываю. Помните старинную песенку, где ослик, мальчик и дедушка друг на друге ехали верхом? Закончилось тем, что дедушка вез на себе и внука, и ослика. «Где это видано, где это слыхано - старый осел молодого везет». Угодить всем можно только абсолютно уродливым образом - обманув кого-то, манипулируя другими людьми. Каждый отвечает перед собой за себя. И, в конечном счете, перед Богом. Я давала мало внимания маме. Если оно у меня было, а я его не давала: на диване валялась, в ванне нежилась или три часа обсуждала шопинг с подружкой вместо того, чтобы с мамой поговорить, вот за это я буду отвечать. Но если его у меня не было, потому что оно было отдано моим детям или мужу или пациентам и так далее, и я не могла им распорядиться, потому что оно не мне принадлежит, и этим людям тоже совершенно необходимо, значит, я не буду за это отвечать перед Богом. И не буду отвечать перед мамой.
- Но как уйти от этого чувства вины, которое гложет человека, мешает жить?
Это очень важная тема. Есть чувство вины, а есть сожаление. О том, что больше я дать не могу. Вот к примеру. Я водитель. Еду на машине, и вдруг под колеса мне вылетает какая-то кошка. И я ее переехала. Я очень люблю животных. Я буду очень мучиться оттого, что это произошло. Я сожалею об этом очень. Я буду хоронить ее и оплакивать. Но это не моя вина. Я не могла остановить ее. И затормозить не могла. И здесь похожая ситуация. Вина здесь неадекватна. Адекватно сожаление. Внимания всегда мало. Как Окуджава пел: «И пряников, кстати, всегда не хватает на всех». Не хватает любви, времени, здоровья. Это правда. Но то, что есть, я должна поделить между теми, кого я люблю. И я отвечаю за эту дележку.
Вот еще одно письмо - про подругу. У многих из нас в окружении есть довольно близкие люди, которые непрерывно унывают и это свое безнадежное ощущение от жизни регулярно пытаются разделить с нами. Это родственники или подруги, и нельзя просто уйти от этого тягостного общения и забыть об этом. Но оно изо дня в день забирает силы. И, главное, никому не приносит пользы.
Конечно, тут придется пострадать. Потому что как врач работает с больными людьми, так и мы, доморощенные врачи и психологи, стараемся помочь близким и потому имеем дело с грязью и с гноем, и с неприятным запахом.
Но и чужое уныние не надо кормить. Потому что чем больше мы причитаем, соглашаемся или обвиняем, тем больше человек унывает. Ему надо сказать: если тебе нужна помощь, давай ты что-то начнешь делать, а я тебе в этом буду помогать. А если ты хочешь просто плакать мне в уши, то тут я тебе ничем помочь не могу, и ты меня, пожалуйста, в этих целях не используй. Бог каждому из нас дал ответственность за свою жизнь, чтобы он с ней справлялся, и никто другой ни в коем случае не должен нашу жизнь покрывать собою, спасая нас от всех бед. Допустим, вам звонит подруга и говорит: «Меня вчера уволили, и сегодня мне нечего есть». Вы в ответ: «Если ты приедешь ко мне, я тебя накормлю и попробую вместе с тобой найти тебе работу». Она: «Нет, меня все равно никто не возьмет. Мне придется умереть от голода! Я хочу есть», - и плачет в трубку. Что вы будете делать? Плакать вместе с ней? Нет, потому что и ей, и вам будет очень плохо. Потому что это увеличивает уныние, если человек рыдает день ото дня вам в жилетку и ничего не делает. И быть жилеткой - это не ваше место в жизни близкого человека. Ваше место - это помощь.
Не надо прерывать отношения. Особенно с близким человеком. Их надо выстраивать. Но если помогать не получается, а человек не видит в своей жизни для вас места кроме как в качестве такой жилетки и сам прерывает с вами отношения - это его выбор.
Я поняла: чужую жизнь невозможно исправить. Но разве не правильны попытки близких исправить жизнь алкоголика или наркомана?
Нет. Чем больше мы пытаемся влезть в их жизнь и насильно их сделать счастливыми, тем хуже получается. В последнее время, например, развилась такая практика: приезжает команда добрых медиков, забирает наркомана или алкоголика в реабилитационный центр, там его насильно удерживают несколько месяцев и пытаются лечить. Но из этого лечения ничего не получается. Потому что выздоровление наркомана или алкоголика связано с покаянием. А насильно заставить человека покаяться невозможно.
- Если человек все-таки решил лечиться, сколько времени уйдет на полное выздоровление?
Если человек выздоравливает в нашем реабилитационном центре, то три месяца длится базовый курс, потом еще девять месяцев - поддерживающий. Бывает и дольше. Сначала консультации, потом - групповые занятия, которые более эффективны.
- С наркоманами, наверное, сложнее?
Не могу сказать. И то и другое очень страшно. Все пациенты у меня трудные. И занимаются они вместе. Алкоголики, как правило, старше, и жизненный опыт у них больше. А у наркоманов больше молодой энергии, которой так мало у алкоголиков. Они хорошо помогают друг другу. И когда выздоравливают - такие замечательные люди! А выздоравливают многие.
Что могут сделать родственники до того или для того, чтобы страдающий зависимостью человек решил изменить свою жизнь?
Лучшее, что могут сделать родственники, - позволить зависимому принять последствия своего поведения в полноте. Ну, например. Сын пьет. Не работает. Лежит на диване или безобразничает. И тут отец должен сказать: «Знаешь, в нашей семье так нельзя. Надо работать и нельзя пить. Вот сейчас бы в наш дом вломился пьяный громила и начал бы все крушить. Что бы я сделал? Я, как гарант безопасности нашей семьи, взял бы его за шиворот и вышвырнул. И вызвал бы милицию, если у самого не хватает сил. А сейчас вот этот громила - мой собственный сын. Поэтому я тебе говорю: ты не с завтрашнего, а с сегодняшнего дня перестаешь пить, а завтра идешь на работу. Если ты не можешь бросить пить и так болеешь, что не можешь работать, поезжай в больницу, в реабилитационный центр, я тебе помогу. Но в нашем доме ты точно больше пить не будешь. И если ты завтра придешь домой пьяным, я тебя на порог не пущу. Иди куда хочешь».
Это идеальная ситуация, когда в доме есть отец, причем здравомыслящий. Чаще, мне кажется, наедине с сыном-алкоголиком оказывается одинокая мать. Или жена с далеко не волевым характером.
Что мешает жене или матери алкоголика прийти в группу к таким же матерям, выяснить у них, как это можно сказать и как сохранить отношения с мужем или сыном, чтобы не отторгнуть его? Как помогать ему, ждать его, молиться за него, когда он гуляет, и все-таки это сказать. А металлическая дверь и новый замок - это в ее руках. И тогда человек, сидя на коврике под дверью собственной квартиры, понимает: оказывается, то, как я живу, - это удел бомжей: они пьют, не работают и не живут дома. Но, в отличие от тех бомжей, что на Курском вокзале, у меня есть жена или мама, которая рада будет привезти мне кефир и тапки в наркологическую больницу, которая рада будет оплатить мой реабилитационный центр и участвовать в моем процессе выздоровления. И рада будет потом принять меня домой. И если я не хочу жить, как бомж, я знаю, что мне делать. Понимаете, очень важно, чтобы человек понял, где он действительно находится. Потому что если он лежит дома на диване, пьет и смотрит телевизор, а мама сокрушенно вздыхает: «Что же это он не выздоравливает?» - ну да, тогда она будет долго еще вздыхать.
Конечно, это - не единственный способ обращения с алкоголиками и наркоманами. И не универсальный. Есть разные люди, в том числе и тяжелобольные - с ВИЧ или туберкулезом, - которых нельзя оставить за дверью. Но на то и есть психологи и консультанты, и группы самопомощи, чтобы находить приемлемый для каждой семьи фарватер. Он всегда есть. Есть методы семейных советов, мотивационное интервью, есть группы специалистов, которые могут приехать на дом и помочь промотивировать человека, а не забирать его насильно. И если она - жена или мать - имеет достаточно мужества, чтобы сказать: «Все, в нашем доме больше этого не будет!» - то как этого достичь, можно придумать.
Беседовала Наталья Зырнова
Приложение. Письма-вопросы
|
Моей маме 74. Живет она одна. И я у нее одна. Наверное, у нас слишком сильная связь, но она болезненная. Мама чувствует себя несчастной и одинокой. Говорит, что всю жизнь мне отдала. Мама хочет от меня такого внимания, которое я не в силах ей дать. Она упрекает и ругает меня. Когда я ей пытаюсь сказать о своих чувствах, она еще больше сердится: «Совсем уж с ума сошла! Да как ты с матерью разговариваешь?!» А у меня муж, дети, и я еще жду малыша. В прошлый четверг я вызвала такси, чтобы ей не идти домой по скользкой дороге. Но такси «приехало слишком быстро». Я выслушала кучу ругани о том, что я выгоняю ее из дома. Мне хотелось сказать: «Мама, смилуйся! Я одна весь день кручусь с детьми, думаю, что приготовить на ужин, как все успеть… Пожалей меня!» Но она не услышит. Ушла со словами: «Больше не зовите меня, не приеду». Я долго не могла прийти в себя… Потом стала срываться на детей, обижаться и сердиться на мужа. Я поняла, что разрушаю свою семью. Решила не звонить ей. Тупик в том, что я, хоть и не звоню, все равно очень нервничаю. Просыпаюсь ночью и не могу уснуть, все пытаюсь подобрать какие-то фразы, придумать, что ей ответить, когда она спросит: «Ну что же ты матери хоть на одно слово не позвонишь?» Есть у меня подруга. Она живет в Туле, ей 48 лет, и дочке ее 14. Живут они ужасно, она художница, ребенок весь больной, денег мало. Я им вообще-то помогаю, как могу… Но подруга всю дорогу твердит, что весь мир их ненавидит… В общем, вчера она мне позвонила и сказала, что у нее обнаружили рак матки. И говорит: «Зато теперь ты не будешь думать, что я плохой человек». Я вообще-то так никогда не думала, но говорю: «Ну да, и теперь все твои сопли и бездействие (по приведению своей жизни в порядок) резко будут оправданы». Она обиделась, конечно, и мне ужасно жаль. Но потом она начала свою заунывную песню про то, что она столько нагрешила, что вот и расплата, ребенка надо сдать в интернат поскорее (она про это с самого рождения дочки говорила), и вообще такой бред понесся, что мне пришлось ее остановить и сказать: «Захочешь бороться и приводить в порядок жизнь - звони, решила помирать - делай, как знаешь». И как только я трубку положила, меня так нахлобучило, что я сама часа два чуть не рыдала. Но самое главное - это тотальная беспомощность, которую я ощущаю. Меня это всегда выключает. Знаете, как будто кто-то плюет на два пальца и фитилек так со зверской ухмылочкой - раз… и не горит свечечка. И я сама ни во что не верю и ничего не хочу… Как быть-то?! У меня беда - мой сын алкоголик. Он стал таким очень быстро (после тяжелой черепно-мозговой травмы). И теперь он не справляется с жизненными трудностями. Он очень изменился. Жена ушла, сам уволился с работы, на которой его «все достают», и пьет, пьет, пьет весь последний год. Как мне быть? Ведь мать не может бросить свое дитя, даже если ему уже 27 лет! И жить я за него не могу, не могу ходить сзади! Как ему помочь? Я в постоянном страхе за него, не сплю, не ем, стала даже хуже работать. Каждую минуту думаю о нем: не случилось ли что еще более страшное? Думать о себе даже не хочется, хотя на работе нужно улыбаться, хорошо выглядеть и не подавать виду. Я стараюсь, но сил жить уже нет. Разговоры, что он сделал свой выбор, я не понимаю и не принимаю! Вот и рву душу от бессилия. Как выжить самой, как спасти своего ребенка? |
Директор реабилитационного центра "Зебра" Екатерина Савина рассказывает о методе "12 шагов", который помогает людям, зависимым от алкоголя и наркотиков. Как убедить человека, страдающего от зависимости, обратиться в реабилитационный центр? Что делать, чтобы помочь близкому человеку преодолеть зависимость?
В прошлой программе мы очень подробно поговорили о том, что такое зависимость. В этой передаче мы хотели поговорить о том, как двигаться к преодолению этой зависимости. Реабилитационный центр - вообще понятие пугающее в общественном мнении. Мы наслышались и начитались разных страшных историй о том, что происходит в реабилитационных центрах, как иногда работают с наркоманами и алкоголиками. Как вы убеждаете родственников ваших потенциальных подопечных, что вам можно доверять?
Да никак. Мы просто работаем, а они это видят. Начинается все с того, что нам, как правило, звонят родственники. Они говорят, что у них есть сын или муж - наркоман или алкоголик (или дочь, женщин мы тоже принимаем), и мы просим рассказать подробную историю. Как правило, этот рассказ происходит уже при личной встрече, на первой консультации. Если невозможно приехать, если человек откуда-то издалека, мы можем сделать это по телефону или даже в письме. Дать какие-то первичные рекомендации можно даже таким образом.
Рассмотрев подробно ситуацию, мы выстраиваем определенный маршрут помощи. Это касается, в первую очередь, самого алкоголика или наркомана. Вероятно, ему нужна медицинская помощь, хотя и не всегда. Если человек привык сам преодолевать болезненные состояния, если он давно употребляет, то часто бывает так, что можно обойтись и без нее.
Если в истории зависимости этого человека есть какие-то опасные обстоятельства (я уж не говорю о попытках суицида, но, может, там была «белая горячка», были какие-то тяжелые депрессии), тогда медицинская помощь абсолютно необходима. Вообще мы за то, чтобы человек не мучился попусту, ведь то, что ему предстоит сделать в реабилитации, - это серьезная работа, и то, что возможно, нужно облегчить. Итак, вероятно, пациенту нужна медицинская помощь, и мы советуем, каким образом ее можно получить и где.
После этого мы предлагаем один из реабилитационных центров. Если пациент приходит к нам, то это два варианта: либо стационарный центр в Подмосковье, либо амбулаторный центр, то есть с ежедневным посещением, у нас в московском офисе. Там проходит трехмесячный курс, во время которого пациент выздоравливает по программе «Двенадцать шагов». Мы пользуемся этой методологией.
При этом наш центр слывет православным, потому что большинство людей, которые там работают, - православные, а лечим мы своей душой. У нас еще есть в центре некоторые занятия, которые связаны с нашей верой. В стационарном центре, например, есть часовня, и по воскресеньям пациенты ходят в храм. Есть специальная группа, в которой мы разбираем Евангелие, которое будет читаться в храме в ближайшее воскресенье. У людей, которые этим занимаются, есть специальная квалификация.
Но мы все это делаем исключительно по желанию самого человека; если он не хочет, то он в этом не участвует. Есть параллельные занятия, которые годятся для людей, не желающих воцерковляться. На заре нашей деятельности мы верили в то, что должны воцерковить сразу всех и таким молодым энтузиазмом мы старались увлечь за собой в Церковь тех, кто приходил к нам, потому что мы понимаем, что именно в Церкви Господь действует в полноте в жизни человека.
Но дело в том, что этот энтузиазм заканчивался после окончания основного курса нашего центра, когда контакт с нами становился реже. И мы поняли, что мы предлагаем людям путь, к которому они еще часто не готовы, и Господь способен привести человека к Себе тогда, когда Он Сам благоволит это сделать, а не тогда, когда мы этого хотим. Поэтому мы предлагаем, но никогда не настаиваем.
Например, два месяца назад к нам в стационар пришел пациент, который сказал, что он атеист, в Бога не верит, но выздоравливать от своей алкогольной и наркотической зависимости он хочет. И вот мы стали выздоравливать по программе «Двенадцать шагов». Неделю назад он крестился.
Причем был такой эпизод. Когда пациент сказал, что хочет креститься, мы позвали нашего духовника (он приезжает в стационар раз в месяц исповедовать, но еще он проводит духовные беседы с каждым индивидуально). И вот духовник ему сказал: «Знаешь, тебе надо хорошо подумать, потому что ты можешь купить билет на поезд и в нем не поехать. Тебе нужно хорошенько понять, хочешь ли ты ехать в этом поезде ”Православная Церковь”».
Пациент ходил, думал две недели, потом пошел в местный храм, договорился с батюшкой, сказал: «Я хочу креститься, я буду креститься», и вот крестился. И сейчас, надо сказать, у него несколько другое лицо и несколько другой процесс выздоровления, что нас, несомненно, очень радует. Но отнюдь не всегда так происходит. Бывает, что человек не следует церковным путем. Но такая возможность в нашем центре есть.
Есть трехмесячный интенсивный курс по программе «Двенадцать шагов», в течение которого человек совершает три основных действия. Во-первых, он обнаруживает, что он не управляет своей жизнью, что его жизнью управляет зависимость, и это разрушает его и его близких, ведет его к гибели - не только физической, но и духовной. Во многих заданиях это разбирается очень подробно. Человек убеждается в этом. Это не мы ему внушаем, это то, что он обнаруживает в своей жизни благодаря нашим заданиям. У нас есть авторский курс по этим заданиям. Хотя сама программа «Двенадцать шагов» широко известна и работает по всему миру, но то, каким образом эти «шаги» преподносятся, - наш авторский курс.
Потом человек обнаруживает, что все-таки есть выход, что есть люди, которые благополучно выздоравливают, у которых можно получить опыт такого выздоровления, несмотря на то, что контроль потерян, потому что им нечто помогает. Вот это «нечто» пока еще не формулируется как Бог, но все-таки есть более могущественная сила, которая возвращает здравомыслие в жизнь зависимого человека, и он обнаруживает, что в его жизни это тоже так.
Потому что к этому времени какой-то путь человек уже прошел, он трезвый, его в центре никто не удерживает, двери открыты. И тем не менее он не уходит, он справляется с тягой благодаря команде, в которой он это делает не один. У него получается быть благополучным, пока он в парниковых условиях реабилитационного центра.
И наконец, третья вещь, которая должна случиться с нашим пациентом во время этого первого интенсивного курса, - он должен обнаружить, что есть Бог. Может быть, он не обнаружит Его как Бога в Православной Церкви, но он обнаружит, что Бог действует в его жизни, по крайней мере призывающая благодать. Он обнаружит, что есть некое действие Божие, которое есть добро, и ему хочется следовать и с ним хочется жить.
И вот этот третий шаг таков: я принимаю решение поручить свою волю, то, что я хочу делать в жизни, и поэтому всю жизнь - Богу, Такому, Каким Он мне встретился в этом процессе, Каким я его сегодня могу понимать. И здесь очень важно не уйти в богословие, в великие труды отцов Церкви, в то, что можно прочитать у других, но не сделать еще своим. Очень важно обнаружить этот личный опыт.
Параллельно мы работаем с семьей, и семья, в общем, идет тем же путем. Мы помогаем ей избавляться от кривого состояния созависимости (это так называется). И в результате, когда пациент возвращается домой через три месяца, он встречает отношения не те, которые были, когда он уезжал, - отношения манипуляции, страдания и боли, а отношения надежды, как бы отдельного стояния. То есть нет такого, что наркоман «падает» на родственников или родственники «падают» на наркомана, а они могут стоять отдельно, потому что они живут по Богу. Конечно, они грешат, мы все грешим, но они хотят не грешить. Вот это желание не грешить - это как раз путь метанойи.
И после этого процесс продолжается уже в поддерживающей программе, которая занимает в нашем центре год. В это время человек уже может работать, жить в семье, учиться, заниматься всякими своими делами - и при этом он приходит к нам в поддерживающие группы и, что очень важно, он продолжает свое выздоровление в группах самопомощи. Это группы, которые тоже работают по программе «Двенадцать шагов», но они собираются уже без профессиональной рамочки, там нет психологов. Это группы «Анонимные наркоманы» и «Анонимные алкоголики».
Таким образом, человек прорастает в возможность помощи не только нашего узкого круга специалистов и той команды пациентов, в которой он выздоравливал, но гораздо большего числа людей с гораздо бо льшим опытом. И человек очень сильно взрослеет в это время, он продолжает дальше поддерживать свое выздоровление благодаря этим группам. А мы отходим в сторону, потому что мы должны выпустить нашего пациента в большую жизнь, не привязав его к себе, коль скоро мы хотим ему действительно помочь.
В предыдущей программе Вы очень подробно рассказали еще о критериях отбора тех реабилитационных центров, в которые наши зрители, в том числе в регионах, могут обратиться. Один из этих критериев - профессионализм. Применительно к вашему центру: я знаю, что он работает двадцать пять лет, но все-таки давайте расскажем нашим зрителям, кто работает в центре «Зебра», почему их можно назвать профессионалами и, самое главное, как к вашей работе относится профессиональное медицинское сообщество?
У нас работают три психолога. Это очень разные психологи, с разным психологическим образованием (у нас ведь тоже есть разные школы) и с разным опытом. И мы в этом смысле дополняем друг друга. У нас работают семь консультантов - это люди, которые прошли собственный путь выздоровления, получили специальное образование, они все сертифицированы.
Кроме того, у нас есть такая практика: мы берем на работу людей, которые прошли этот дополнительный курс, и плюс к этому мы стажируем их в нашем центре в течение определенного времени, минимум три месяца. И стажируем специалистов из других центров таким же образом, то есть мы занимаемся еще и обучением специалистов, мы передаем этот опыт. Кроме того, я езжу с семинарами по стране: в Сибирь, на Дальний Восток, везде. И книжки мы пишем, то есть мы стараемся это все отдавать дальше.
Вот эти консультанты работают у нас в команде. Опять-таки, у всех свои функции, и есть единая структура: не просто каждый специалист что-то делает свое, а существует некий комплекс, в котором мы трудимся.
Вне штата (но мы считаем его, несомненно, «своим») есть духовник, православный священник, который приезжает к нам в стационар и, что, может быть, более важно, окормляет деятельность всего нашего центра. Мы приходим к нему с нашими проблемами, он ведет духовные беседы с нашими пациентами и вообще с теми людьми, которые приходят в наш центр и хотят найти священника, который их понимает.
Потому что не все священники понимают эту проблему. Это как любая болезнь, священник не обязан ее знать, он мог сталкиваться с какими-то другими вещами в своей жизни. И очень важно, чтобы священник понимал специфику, чтобы человеку, который пришел бы к нему и сказал: «Батюшка, хочу больше не пить», он не сказал: «А ты кроме одной Чаши ничего не пей». Мне один пациент рассказал, что так ему ответил священник, но он просто не знал, что больной не контролирует процесс, таких знаний у этого священника не было. А вот наш батюшка это все очень хорошо знает, и, разбираясь в проблеме, в программе, по которой мы работаем, он может очень действенно помогать людям.
Кроме того, у нас есть порядка десяти волонтеров, которые делают очень много дополнительной работы, мы бы без них не справились. И у нас есть очень много доброхотов. Есть люди, которые приходят к нам на лекции для родственников, например на семинары для родителей.
У нас есть православный семинар для родителей, которые хотят воцерковляться, и православный семинар вообще для всех (не обязательно наших) алкоголиков и наркоманов, которые хотят найти какие-то соединения, соприкосновения между своим путем выздоровления по программе «Двенадцать шагов», например, и Православной Церковью.
Мы вместе с батюшкой ведем такой семинар. И это совершенно удивительный процесс, там люди растут духовно просто замечательным образом. Потому что понятно, что выздоровление не заканчивается, оно продолжается в жизни. И то, как люди взрослеют духовно, как раз очень видно на этом семинаре, например.
- Ваши взаимоотношения с медицинским сообществом?
Мы дружим с медициной. Мы посылаем в больницы и к врачам, которых мы хорошо знаем, пациентов, которые нуждаются в медицинской помощи. У нас есть очень хорошие взаимодействия не только с наркологией, но и с психиатрией. Мы обучены на первичном приеме видеть не только нашу патологию - наркоманию и алкоголизм, но и большую психиатрию, например, но мы не имеем никакого права ставить диагнозы и тем более лечить. Поэтому нам обязательно нужно работать в тандеме с психиатрами, если требуется их помощь.
Не вся медицина знает о нас, хотя, на мой взгляд, за двадцать пять лет работы, причем не только нашего центра (на самом деле, реабилитация в России примерно столько и существует), медицина давно уже могла бы с нами познакомиться. Но, к сожалению, еще не все знакомы. Мы надеемся на взаимодействие. Но тем не менее у нас есть договоры с медицинскими учреждениями, по которым мы направляем туда пациентов, и врачи вполне принимают нашу работу.
Давайте расскажем, кто может к вам обратиться, кого вы берете. Я прочитал на вашем сайте, что пациентов по направлению профильных медицинских органов исполнительной власти, департаментов здравоохранения вы принимаете на лечение бесплатно.
К нам может обратиться любой человек, у которого есть проблема, абсолютно любой: наркоман, алкоголик, его родственник, человек, который думает, что у него эта проблема только начинается. К нам может обратиться абсолютно любой человек. Первичный прием - анонимный, меня не интересует фамилия человека и где он живет, и бесплатный. Мы помогаем всем, лишь бы человек пришел в то время, когда у него есть свободный час. Если он не может прийти к нам, мы взаимодействуем по телефону и с помощью писем.
У нас есть договор с замечательной организацией в Москве (католической, к слову сказать), которая подбирает московских бомжей, выхаживает их, устраивает их на работу и потом выпускает в большой мир уже способных снимать квартиру и жить. Она называется «Дом милосердия во имя матери Терезы». У нас есть с этой организацией договор, по которому один из их «воспитанников» приходит к нам на курс в амбулаторную программу, и каждый раз у нас есть такой один «воспитанник». То есть можно даже сказать, что мы подбираем на улице. Конечно, мы это делаем бесплатно. Мы не можем взять много таких пациентов, но если человек действительно хочет, чтобы ему помогли, мы найдем такую возможность рано или поздно.
- С государственной медициной и органами власти?
Направлений медицина сегодня не выписывает, но врачи дают телефон, и нам звонят люди и говорят, что в такой-то больнице им посоветовали к нам обратиться. У нас даже была такая замечательная вещь: мы стажировали врачей из наркологической больницы, которые интересовались реабилитацией. И они воочию увидели, как это все работает, сидя три месяца в кругу и наблюдая за процессом как участники.
У каждого есть свои проблемы, вот они тоже свои психологические проблемы решали по ходу дел. Они не были зависимыми людьми, но они посмотрели изнутри на этот процесс и написали нам потом большое благодарственное письмо. А мне было радостно не только получить благодарственное письмо, но, разумеется, и то, что люди хотят знать, хотят участвовать во всем этом.
Еще есть такая структура, Департамент труда и социальной защиты населения Москвы. Вот по его сертификатам, по его направлениям мы принимали наркоманов бесплатно в течение трех лет. К сожалению, сейчас эта программа закрылась, вчера мы получили последний сертификат. Будет ли эта программа продолжена в следующем году, все очень сомневаются, но если ее передадут в Минздрав (а такое возможно), то мы намерены заключить с Минздравом такой же договор, как с Департаментом, и принимать пациентов от них.
Мы хотим сотрудничать с государством, при том что мы некоммерческая организация, мы ничему не принадлежим, мы - реабилитационный благотворительный фонд. Но мы рады сотрудничать с государством, потому что мы понимаем, что мы не должны действовать в одиночку, мы должны создавать некое поле реабилитации, и без государства мы здесь, конечно же, не справимся. Поэтому нам очень важны и эти взаимодействия.
Кроме того, мы взаимодействуем с судами. Мы, например, приходим в суды и рассказываем там про наших пациентов, которые участвуют, к сожалению, в судебном процессе. Рассказываем, что то, что с ними происходит, - это болезнь и что они нуждаются в реабилитации. Мы пытаемся защитить наших пациентов том смысле, что мы говорим: «Позвольте им, пожалуйста, пройти курс реабилитации. Тюрьма не является такой реабилитацией, а мы обязуемся сообщать вам о трезвости наших пациентов, мы ее проверяем».
- Как вы взаимодействуете с Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению?
У нас есть договор с ними. Я участвовала в семинарах, которые проводил Синодальный отдел для регионов и для Москвы. Мне приходилось участвовать в таком замечательном деле: в Московской духовной академии был курс повышения квалификации для клириков, и там рассказывали о созависимости, о зависимости. Вот я была одним из участников-преподавателей этого семинара.
Для меня это было очень важно, потому что, конечно, духовенство не обязано все знать, но нужно, чтобы на стыке взаимодействия наших структур мы не потеряли людей. Так важно, чтобы батюшка, когда человек придет к нему и скажет: «Батюшка, у меня беда, сын пьет», знал, что делать, куда направлять. Конечно, не только в наш центр, но чтобы он вообще знал, что такая система реабилитации существует. Потому что ответ: «А ты терпи» - это ответ человека, который, к сожалению, не знает, чем можно помочь.
Возвращаясь к теме семьи и созависимости. Мы об этом говорили в первой программе, и, возможно, многие не слышали Вашего объяснения. В чем опасность для семьи нахождении в ней зависимого человека - алкоголика, наркомана? И дальше: человек прошел все этапы вашей реабилитации, как семья должна себя вести впоследствии? Я видел у вас на сайте замечательный документ «Правила семьи» (как образец, как вариант). Как выстраивать отношения с человеком, чтобы он не сорвался, если он уже прошел вашу реабилитацию или если семья еще не приступила к этой реабилитации, как осуществить вот это «отстранение»?
Вы знаете, есть очень важная вещь, которую надо знать. Семья не виновата в том, что наркоман или алкоголик заболел и она не может излечить его от этой зависимости. Не только потому, что члены семьи непрофессионалы, а потому, что это невозможно - слишком близко люди стоят друг к другу. Поэтому так ставить вопрос, что наш пациент окончил курс и теперь семья должна определенным образом себя вести, чтобы он не сорвался, я бы не стала.
Я бы сказала, что семья может способствовать выздоровлению или препятствовать. Для того чтобы она способствовала выздоровлению, ей надо много чего знать. Есть лекции, в том числе в режиме онлайн. Сейчас вышел прекрасный документальный фильм режиссера Бориса Дворкина о том, как мы работаем с родственниками, и там есть, можно сказать, исповедь одного нашего выпускника (теперь он наш сотрудник) о том, как он начинал выздоравливать, о мотивации. Я очень рекомендую семьям посмотреть этот фильм, он скоро будет, очевидно, в интернете, в прокате. Документальный фильм так и называется - «Зебра».
Кроме того, у нас на сайте очень много информации для родственников. Если даже наши слушатели в регионах не могут приехать к нам и участвовать во всем этом лично, они могут получить много информации через наши сайт, книги и все остальное.
Но все-таки мне очень хочется, чтобы Вы в двух словах рассказали, что такое «Правила семьи». Как строить эти правила?
Семья - это система, которая должна жить по-Божьи. Только тогда она выполнит свою главную роль, а ее роль в том, чтобы каждый человек вырос в меру своего возможного возраста. Скажем, женщина выросла в роль жены и матери, потом бабушки. Вот это возможно, если процесс происходит по определенным правилам. Если правила нарушаются, семейная система искажается. Правила эти - Божьи. Часть из них - это заповеди, это мы знаем: почитание родителей, «возлюби ближнего своего». Есть еще следствия этих главных правил и конкретизация их для семейной системы.
По-видимому, мы сейчас не обладаем временем, чтобы я рассказала подробно, но у нас на сайте есть две лекции на эту тему, и желающие могут их посмотреть. Просто можно почитать и подумать: а в моей семье это происходит так или наоборот? Если наоборот, могу ли я здесь что-то изменить?
Ведущий Александр Гатилин
Записала Екатерина Самсонова
Руководитель центра «Зебра» Екатерина Алексеевна Савина в начале 2000-х годов вела радиопередачи на «Радио Благо »; записи этих передач сохранились и мы решили опубликовать их. Вы можете прослушать лекции прямо в браузере или загрузив их на свой компьютер.
Правила семьи. Запись 2017.11.09
Екатерина Савина о насилии в реабилитации зависимых. Интервью с Денисом Злобиным.
О вреде насильственных мер в реабилитации зависимых говорит Екатерина Алексеевна Савина, руководитель реабилитационного фонда "ЗЕБРА". Опубликовано: 13 окт. 2017 г. на
Беседа 01.05.2017 на радио «Радонеж» Е.Савиной с выпускниками центра «Зебра»
Алкоголизм и наркомания это не только болезнь тела, но и души. Причина употребления сложилась до начала употребления. Е.Савина беседует с выпускниками «Зебры» о том, что такое алкоголизм и наркомания и о путях выздоровления. О том, что заставляет человека
1. О наркомании. Введение.
Обсуждаются общие представления о наркомании и алкоголизме, факторах, способствующих, но не определяющих их возникновение. Описан процесс развития зависимости. Выздоровление включает не только прекращение употребления, но и длительное восстановление жизни во всех ее аспектах.
3. Зависимость - семейная болезнь - часть 1.
Алкоголизм и наркомания - болезнь всей семьи. Созависимость - зеркальное отражение зависимости, способствует продолжению употребления. Созависимые не живут, а существуют для алкоголика или наркомана, становятся придатком зависимости. Созависимость берёт на себя последствия употребления, поэтому алкоголику не нужно что-то изменять в своей жизни.
4. Зависимость семейная болезнь - часть 2.
Созависимость - подпитка болезни. О бессилии, чужих ролях и вере. Выздоровление созависимых.
5. Духовная проблема выздоровления - часть 1.
Эпидемия наркомании. Затмение семьи. Стремление к внутреннему чувству рая. Проявления зла.
6. Духовная проблема выздоровления - часть 2.
(Зло: сила и цели; зло как личность, проявление в семье. «Кай и Герда»: желание спасти и незнание, поиск помощи и ее получение.)
7. Границы личности - часть 1.
Границы: нарушение и необозначение, установление и позволение; соблюдение порядка на моей территории; адекватное изменение. Удержание границ: определенность в отношениях и право на жизнь.
8. Границы личности - часть 2.
Границы - это рамки отношений в семье, помогающие этим отношениям быть безопасными и плодотворными. Границы помогают сохранить любовь и каждому члену семьи научиться собственной ответственности. Семья имеет право на охрану своей безопасности. Как найти свои правильные границы?
9. Отстраниться - часть 1.
Отстраниться: отделить себя от его болезни, не жить его жизнью, перестать «кормить» его зависимость, не брать на себя его ответственность за последствия употребления.
10. Отстраниться - часть 2.
Какими мы хотим быть? Отдайте Богу Богово. Отстраниться от болезни, оставаясь с близким и с любовью. Как активизируется ответственность, если мы живём «с открытыми дверями»?
11. Разговор о душе.
Язык души - это язык чувств. Как проявляется в нас дух? Дух - самое главное в человеке. Для чего нам даны страдания и болезни? Негативные чувства: нужно ли исключать их из своей жизни или мы можем совладать с ними и превратить в созидательную силу?
12. О семье.
Как создаётся семья? Что наиболее важно в семье? Что происходит если ребёнок недостаточно подготовлен для взрослой жизни? В каких случаях дисфункция родителей передаётся детям и как избежать этого?
13. О воспитании детей - часть 1.
Семья – главная опора человека. Больная, деструктивная семья не может во всей полноте осуществлять свою функцию. Приспособление членов семьи к деструктивной атмосфере в семье - созависимость. Мама и дети в семье, где папа-алкоголик. Раннее «взросление» и контролирующее поведение ребенка из такой семьи. Основные функции здоровой семьи.
14. О воспитании детей - часть 2.
Как правильно вести себя с детьми из дисфункциональной семьи. Три правила, по которым живет созависимая семья: «Не говори», «Не чувствуй», «Никому не верь». Мысли, чувства, действия членов семьи, попавшей в беду. Какая помощь существует для мамы. Маски и роли детей, которые пытаются завоевать любовь, добиться успеха и внимания родителей. Первая роль – «семейный герой».
15. О воспитании детей - часть 3.
Трудности, с которыми столкнется во взрослой жизни «семейный герой». Чем помочь такому человеку. Вторая роль – «козёл отпущения». Берёт на себя напряжение всей семьи. Трудности, с которыми столкнется во взрослой жизни «козёл отпущения». Чем помочь такому человеку.
16. О воспитании детей - часть 4.
Третья роль – «шут». Функция этого ребенка в семье. Трудности, с которыми столкнется во взрослой жизни «шут». Чем помочь такому человеку. Четвертая роль – «потерянный ребёнок». Самая грустная роль. Какие могут быть последствия, если вовремя не помочь этому ребенку, как ему помочь.
17. О душе и чувствах - часть 1
Психология – наука, которая занимается душой. Почему важно заботиться не только о своём теле, но и о своей душе. Что такое чувства, для чего они нужны, откуда они «приходят», от чего зависят, о чём они нам «говорят». Как научиться распознавать, называть, отслеживать свои чувства и жить с ними комфортно.
18. О душе и чувствах - часть 2.
Людям, столкнувшимся с проблемами при употреблении наркотиков, алкогольных напитков, требуется лечение.
Сначала оступившемуся, опустившемуся важнее почувствовать поддержку, уверенность в себе, силах, заинтересованность общества в больном.
Никому не отказывает реабилитационный центр «Зебра». Полосы в жизни чередуются, но обязательно наступит белая, знаменующая освобождение от зависимости.
Расположение
В Москве на улице Нагорный, 9 (корпус 2) находится здание реабилитационной клиники. Прием зависимых ведется амбулаторно.
При необходимости стационарного лечения пациентов направляют в Подмосковье (Раменский район), где в комфортабельном коттедже находится одновременно до 15 человек.
Услуги реабилитационного центра
Открылся центр реабилитации зависимых в 1996 году. Сотни алкоголиков, наркоманов успели из никчемных людей, утративших собственное достоинство, превратиться в талантливых парней, девчонок, добивающихся поставленных целей.
Учреждение называют современным православным реабилитационным центром. Исцеление проходит через обращение к Богу, направляющего заблудшего, дающего силы, заставляющего верить, изменяться, становиться другим.
Наркомания
Лечить предлагается стационарно либо амбулаторно. Занятия с психологами в амбулатории на Нагорной проходят после обеда (с 14.30 до 18.00). В субботу приглашаются на лекции зависимые с родителями, воскресенье объявлен выходным.
Проходящим курс обязательно предлагается выполнить домашнее задание. Они становятся членами сообщества анонимные наркоманы.
В стационаре за городом ведется восстановление по . При клинике построена часовня, которую посещают по желанию верующие.
Ведется изучение Евангелия, приезжают на встречи, беседы духовные наставники, священники. Находясь в стационаре, больным легче справляться с ломкой.
Алкоголизм
Лечится, как и наркотическая. Пациенты участвуют в работе группы анонимные алкоголики.
По показаниям нуждающихся направляют на лечение (цирроз печени, психические расстройства, проблемы с сердцем).
В период нахождения в стационаре разрешено общение с семьей, звонки близким.
Реабилитация
Пациент, обратившись в центр, начинает или продолжает прерванную реабилитацию.
В любой момент разрешено прекратить курс, хотя практически никто опрометчиво не поступает.
Программа реабилитации зависимых предполагает выздоровление, решая важные задачи:
- избавить от употребления алкоголя, наркотиков, психотропных веществ;
- восстановить в больном личность;
- научить зависимых радоваться жизни, веселиться в обществе, отдыхать в семье, не используя наркотики, алкоголь.
Курс реабилитации продолжительный (3 — 6 месяцев). Больные сообща трудятся, посещают тренинги, становятся участниками духовных групп, навещают храм в воскресенье.
Если вы столкнулись с проблемой, которую вы сами не можете разрешить, или сомневаетесь в правильности своих поступков в связи с ней, вам поможет психологическое консультирование специалиста по этой проблеме. Психолог поможет:
- понять, что действительно происходит;
- понять, какова ваша реакция на эти события;
- пережить сильные чувства, вызванные проблемой;
- увидеть свои возможности и пути ее решения;
- получить необходимую информацию;
- наконец, разделить свою боль с человеком, который понимает, сочувствует и готов помочь.
Понятно, что получение помощи зависит от духовной позиции людей. Православный человек имеет такой взгляд на все эти вопросы, который отражает его веру в Бога и отношения Бога и человека. Поэтому нередко эти вопросы задают священнику, который может откликнуться на них на основе своего духовного опыта. Однако, священник не обязательно имеет профессиональные знания по этой проблеме, и потому ответ его неполон: как при зубной боли еще нужна помощь стоматолога. С другой стороны, помощь неправославного психолога, при всем уважении к его компетенции, часто не может быть принята воцерковленным человеком, поскольку не отвечает его духовным требованиям.
Решение проблемы состоит в обращении к православному психологу, соединяющему профессиональную компетенцию с личным воцерковлением.
В чем же состоит компетенция православного психолога? При понятных пересечениях, это более душевные проблемы человека (чувства, рассуждения, адекватные ситуации поступки), чем духовные (жизнь по заповедям и спасение души), и чем проблемы организма (психиатрия, ломки, бессонница). Если православный психолог видит, что проблема лежит скорее в сфере компетенции духовника или врача, он направит вас к проверенным специалистам за соответствующей помощью. Но в связи с тем, что человек целостен, психолог иногда бывает нужен и в этих случаях.