"Ушла из жизни Паола Дмитриевна Волкова - искусствовед, педагог, культуролог, историк изобразительного искусства, специалист по творчеству Андрея Тарковского, автор телевизионного цикла "Мост над бездной".
Она последняя ушла из той плеяды вгиковских мастеров, что возводили "мост" над идеологической мертвечиной соцреализма.
Оглядываясь, я завидую себе и своим сокурсникам и всем, кому она читала лекции. Заглядывая вперед, сочувствую тем, кто уже не услышит их. Одно, хоть в какой-то степени, утешает. Остались ее книги. Остался телецикл - "Мост над бездной".
Говорил и готов повторить: такого глубокого и внятного исследования в области живописи на нашем ТВ еще не было. И, следуя за ее повествованием, невозможно не поддаться магии сосредоточенного размышления, столь редкого и столь необходимого для сохранения того, что Лотман называл "экологией человеческого общества".
Увы, ее "Мост над бездной" остался неоконченным. Потому и жизнь ее кажется неоконченной. Внезапно оборвавшейся. Хотя ей уже перевалило за восемьдесят. А все равно все знавшие ее ахнули: как? почему? Невозможно поверить. Ведь она только что вернулась из вечного города Рима совершенно счастливой. И у нее столько было планов...
http://www.rg.ru/2013/03/18/paola.html
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Джотто Поцелуй Иуды(1 из 12 серий)
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Рублев Троица(2 из 12 серий)
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Боттичелли Весна(3 из 12 серий)
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Веласкес Менины(4 из 12 серий)
Мост над бездной. 05. Микеланджело. Гробница Медичи (ls)
Мост над бездной. 06. Леонардо да Винчи (ls)
Мост над бездной. 07. Иероним Босх. Корабль дураков
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Дюрер. Меланхолия (8 из 12 серий)
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Рембрандт, 9 серия
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Ван Гог. Ночное кафе в Арле. 10 серия
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Пикассо. 11 серия
МОСТ НАД БЕЗДНОЙ-Малевич. Черный квадрат. 12 серия
Альбрехт Дюрер - немецкий живописец и график, признан крупнейшим европейским мастером гравюры и одним из величайших мастеров западноевропейского искусства. Гравюра"Меланхолия,"вырезанная на меди в 1514 году, была одной из любимых работ автора. Сам Дюрер считал себя меланхоликом, что позволяет считать эту гравюру духовным автопортретом мастера. Описание картины Перед нами морской берег, безграничная даль воды и сумеречное небо, прорезанное радугой и зловещими лучами кометы. На переднем плане сидит крылатая женщина в пышном наряде, подперев рукой голову, погруженная в глубокую задумчивость. У нее массивное тело, сильные руки, крупные правильные черты лица. Взгляд ее устремлен вдаль. Такой взгляд бывает у человека, который смотрит на окружающий мир, но ничего не замечает, потому что на самом деле взгляд его направлен внутрь, и то, что он видит в своей душе, - невесело. На темном лице пугающе яркими кажутся белки глаз, и взгляд от этого обретает трагическое выражение. В позе женщины - душевный упадок, огромная усталость. Так, может быть, эта гравюра просто образ душевного состояния, о котором так прекрасно сказал когда-то Жуковский: «Что такое меланхолия? Грустное чувство, объемлющее душу при виде изменяемости... благ житейских, чувство и предчувствие утраты неотвратимой и неизбежной». АНАЛИЗ СИМВОЛОВ Гравюра необычайно сложна. Под рукой женщины книга, застегнутая на застежку,- ей сейчас не до чтения. Над ее головой прибор для измерения времени - песочные часы, соединенные с солнечными. Рядом - колокол с веревкой, которая уходит за край гравюры. Если кто-то невидимый дернет за веревку, колокол зазвонит. Песочные часы и колокол всегда означали у Дюрера: «Помни о смерти». У ног крылатой фигуры, свернувшись клубком, спит тощая борзая собака – символ меланхолического темперамента. Женщину окружает семья инструментов для измерения: часы, циркуль, линейка, весы. Сколько надежд связывал Дюрер с измерениями и вычислениями! Как часто ему казалось, что именно они откроют тайну прекрасного. И вот теперь женщина, погруженная в печальное раздумье, держит циркуль рассеянно и небрежно, а линейка брошена и валяется у ее ног. Уж не разочарование ли в линейке и циркуле, как ключам к красоте, запечатлено тут? И не надежда ли на скрытые тайные свойства чисел привела сюда «Магический квадрат»? Дюрер составил первый в европейском искусстве магический квадрат 4х4. Сумма чисел в любой строке, столбце, диагонали. И даже в каждой четверти (по углам и в центральном квадрате тоже) и в углах большого квадрата сумма равна 34. Два средних числа в нижнем ряду указывают дату создания картины (1514). В средних квадратах первого столбика вносились исправления – цифры деформированы. В небе, в лучах кометы, распростерла крылья огромная летучая мышь. На крыльях мыши надпись: «Меланхолия I» Вот огромный многогранник неправильной формы. Совсем недавно, заинтересовавшись гравюрой Дюрера, минералоги определили - это кристалл плавикового шпата. Такие находили в горных разработках под Нюрнбергом. Дюреру причудливое создание природы показалось таинственным. Он решил, что так же будет воспринимать его и зритель гравюры. Рядом с многогранником - тяжелое каменное ядро. Подобные тела, как символы планет, появлялись в сочинениях о магии. А в астрологических были символом мира, Вселенной вообще. Тигель на горящей жаровне - он тоже есть на этой гравюре - непременный предмет оборудования алхимических лабораторий. Почему Меланхолия изображена крылатой, что означает ее бездеятельность, что за мальчик изображен позади, в чем значение магического квадрата, для чего разбросаны вокруг инструменты, в чем смысл цифры «I»?Сколько вопросов... Мы всматриваемся в неподвижный жернов, в никуда не ведущую лестницу, в странное, хаотически заполненное предметами пространство и ощущаем парадоксальность гравюры: ее части загадочны и непонятны, а общее впечатление - печали, тяжкого раздумья, тревоги - возникает сразу и без пояснений передается нам, охватывает нашу душу. У Дюрера было и свое собственное представление о том, что меланхолия связана с напряженной работой. В одном из трактатов о живописи он замечает: «От постоянного упражнения разума расходуется самая тонкая и чистая часть крови и рождается меланхолический дух». Тут явственно слышен собственный опыт: печальное, меланхолическое настроение - неизбежная расплата за напряженную творческую работу. Дюрер умел побеждать это настроение работой. И все-таки ему было обидно думать, что, родившись меланхоликом, он должен постоянно бороться с такими препятствиями, которые воздвигнуты перед ним от рождения. Многие интерпретации предметов на этой гравюре очень противоречивы в разных источниках.Поэтому вы можете добавить своё видение этой гравюры.
Мост через бездну. Комментарий к античности
«Мост через бездну» – первая книга Паолы Волковой, написанная ей на основе собственного курса лекций. Образ моста, по словам самой Паолы Дмитриевны, был выбран не случайно – как метафора всей мировой культуры, без которой мы бы не состоялись. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их душ и очистить от накопившейся серости.
Одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, «Мост через бездну» приглашает нас в путешествие сквозь века.
В книге прослеживаются новые связи между отдаленными формами, не лежащими на поверхности и перед глазами. От Стоунхэнджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от европейского средиземноморья до концептуализма XX века – все это связано между собой и может существовать друг без друга.
Мост через бездну. В пространстве христианской культуры
Господство христианства в средневековом мире породило всю современную культуру, в пространстве которой мы существуем от рождения до самой смерти – именно об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в своем цикле лекций, посвященном позднему Средневековью и Проторенессансу.
Невозможно рассматривать эту эпоху, как условные «Темные века», как нечто посредственное – сам по себе этот период не менее знаменателен, чем Возрождение.
Гении этого времени – святой Франциск Ассизский и Бонавентура, Джотто ди Бондоне и Данте Алигьери, Андрей Рублев и Феофан Грек – до сих пор ведут с нами диалог через века. Кардинал Хорхе Марио Бергольо, став избранным Папой Римским, берет себе имя в честь святого из Ассизи, воскрешая францисканское смирение и предлагая нам пройти по очередному мосту над бездной эпох.
Мост через бездну. Мистики и гуманисты
Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как эпоха Возрождения.
Ренессанс – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в следующей книге цикла «Мост через бездну», принимая эстафету у первого искусствоведа, Джоржо Вазари, настоящего человека своей эпохи – писателя, живописца и архитектора.
Художники Возрождения – Сандро Ботичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками. Они были философами, они были заряжены главными и основными проблемами времени. Живописцы Ренессанса вернувшись к идеалам Античности, создали цельную, обладающую внутренним единством концепцию мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Мост через бездну. Великие мастера
Что появилось раньше – человек или зеркало? Этим вопросом задается Паола Дмитриевна Волкова в четвертом томе цикла «Мост через бездну». Для великих мастеров портрет всегда был не просто изображением человека, но и зеркалом, отражающим не только внешнюю, но и внутреннюю красоту. Автопортрет же – вопрос себе, рефлексия и следующий за ними ответ. Диего Веласкес, Рембрандт, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и – все они оставляют нам в этом жанре горькую исповедь целой жизни.
У каких зеркал прихорашивались красавицы былого? Венера, вознесшаяся из вод, увидела в них свое отражение и осталась довольна собой, а Нарцисс – застыл навеки, потрясенный собственной красотой. Полотна, отражая во времена Ренессанса только идеальный образ, а позже – и личность человека, стали вечными зеркалами для всякого, кто осмелится в них заглянуть – как в бездну – по-настоящему.
Настоящее издание представляет собой переработанный цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман самой Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут неизданные лекции из личного архива.
Мост через бездну. Импрессионисты и XX век
История импрессионизма, раз и навсегда повлиявшего на все последующее искусство, охватывает всего 12 лет: с первой выставки в 1874 году, где было представлено знаменитое «Впечатление», по последнюю, восьмую, в 1886 году. Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген – с рассказа о которых начинается эта книга – одними из первых начали выступать против условностей сформировавшейся к тому времени «классической» живописи.
История этой семьи, о которой рассказала автор известнейшего цикла «Мост через бездну» Паола Волкова в этой книге, – это образец жизни настоящих русских интеллигентов, «прямой гербовник их семейной чести, прямой словарь их связей корневых».
От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения
Эпоха Возрождения – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Художники Ренессанса – Сандро Боттичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками.
Они были философами, они были заряжены главными и основными проблемами времени. Вернувшись к идеалам Античности, они создали цельную, обладающую внутренним единством концепцию мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
В этом иллюстрированном издании приводятся лекции Паолы Дмитриевны Волковой, автора знаменитого цикла «Мост через бездну», посвященные истинным титанам эпохи Возрождения, – переработанные и дополненные для удобства читателя.
Вы держите в руках новое издание уникальных лекций Паолы Волковой «Мост через бездну». По словам самой Паолы Дмитриевны – это «необычная книга». Она предлагает новый взгляд на историю искусства, на творчество и на личность художника. В книге прослеживаются новые связи между отдаленными формами, не лежащими на поверхности и перед глазами. Как, например, между древней культурой Крита и корневыми традициями испанской культуры, и многое другое.
Паола Дмитриевна говорила о своем проекте: «Мне очень трудно писать. Все всегда удивляются, почему я так мало пишу. Дело в том, что устная и письменная речи отличаются друг от друга… Только в последнее время я научилась писать коротко, экономно, лапидарно. Я сделала очень большой шаг. Я задумала серию из пяти книг, первую из которых я уже выпустила».
Паола всегда была особенной личностью. Ученица легендарного искусствоведа Абрама Эфроса, который «научил главному: стараться независимо и самостоятельно смотреть на предмет искусства», но и не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, она являлась крупнейшим специалистом по творчеству Тарковского. В круг ее, друзей входили такие великие люди как Лев Гумилев, скульптор Эрнст Неизвестный, философы Мераб Мамардашвили и Александр Пятигорский, ее портреты писали Николай Акимов и Владимир Вейсберг, работа которого находится в Третьяковской галерее, а художник Дмитрий Плавинский считал, что она лучше всех способна понять и оценить его работы.
Ее лекции были известны в Москве с 50-х годов – на них выросли несколько поколений кинематографистов. Тем, кому хоть раз посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, не забудут их никогда. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их души и очистить ее от накопившейся серости.
Паола обладала колоссальной внутренней свободой, независимостью характера и необъятными знаниями. Ее движущей силой были страсть, воображение и тонкое понимание вибраций вселенной. Отстаивание своих взглядов требовало каждодневного мужества, и можно было только удивляться, откуда оно каждый раз берется. Всегда красиво и элегантно одета, даже когда вещи были недоступной роскошью, в прекрасной форме, Паола была остроумным и непревзойденным собеседником, готовым поддержать любую тему для разговора. Ее нельзя было не любить, и ею нельзя было не восхищаться.
В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от постороннего взгляда, знала тот самый язык символов, который для других является великой тайной, и могла самыми простыми словами объяснить, что в себе таит то или иное произведение. О лекциях Паолы Волковой можно спорить, с ними можно соглашаться или не соглашаться. Она никогда не говорила, что претендует на научную точность, она приглашала читателя к размышлению об искусстве и мире. «Точка зрения всегда имеет право на существование как предложение к размышлению», – говорила Паола Дмитриевна. Ее лекции становились откровением не только для простых обывателей, но и для профессионалов. Рассказы об античном мире, великих мастерах живописи, их творениях и судьбах, были настолько реалистичны и так наполнены мельчайшими подробностями и деталями, что невольно наталкивали на мысль, что она сама не просто жила в те времена, но и лично знала каждого, о ком вела повествование.
«Я полагаю, – говорила Паола Дмитриевна, – что вся та история культуры, которую мы знаем, мы знаем не только благодаря тому, что она является предметом музейного хранения или археологического обнаружения, а еще и потому, что она отвечает на какие-то вопросы и сейчас. Это – непрерывная история комментария. Мы комментируем античность до сих пор. XX век – это век комментария. Это – мост через бездну. Это – эхо, отголоски, отклики. Мы переговариваемся с нашим прошлым. Это необходимо нам как память, потому что память – это главное. Благодаря этому бесконечному комментарию с мировой художественной культурой мы имеем психологическое, интеллектуальное и душевное богатство. Сегодня несомненный кризис идей и идеологии. Почему бы не взглянуть на мир с иной, не принятой еще позиции. Читателям, особенно молодым, такая книга необходима».
Паола Дмитриевна не успела закончить свой проект, издав при жизни только одну книгу. Прошло больше двух лет с тех пор, как ее не стало. Ее мечта создать цикл из пяти книг осуществилась. Вначале книги пользовались колоссальным успехом благодаря циклу передач телеканала «Культура» «Мост над бездной». А теперь они живут своей жизнью.
Настоящее издание представляет цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут ранее неизданные лекции из личного архива.
Книга рассчитана на широкое чтение для тех, кто интересуется литературой по искусству, с диапазоном от античности, европейского Средиземноморья до концептуализма ХХ века.
Мария Лафонт
Вступление
Уже многие годы студенты разных поколений считают, что я должна публиковать свои лекции по «Всеобщей истории искусства», читанные во ВГИКе и на Высших курсах сценаристов и режиссеров.
Это оказалось невозможным, к великому сожалению.
Во-первых, лекции всегда до известной степени импровизация плюс эмоциональное поле контакта с аудиторией. Во-вторых, речь письменная и устная совершенно различны. Мои лекции много раз записывали. И что же? Даже хорошо отредактированные, они плохо читаются. Бесконечно завидую тем, кто «говорит – что пишет».
В лекциях свою задачу я иллюстрирую множеством цитат, воспоминаний о том, как то или другое впечатление изменялось от непосредственной встречи. Сколько книг прочитано было об афинском акрополе. Но, когда я «встретилась» с ним в 1991 году и поднялась по ступеням к входу пропилеи – все мои знания, все мироощущение было перевернуто, вывернуто. Греческую античность познаешь через Грецию – место ее рождения. Или гениальный храм Посейдона в Сунионе. Кем были они, жившие среди камней в непрерывной вертикальности подъемов и спусков, создавшие в преодолении трудностей ту чистую гармонию, которая и сегодня исторгает слезы религиозного восторга, изумления зримого, непроходящего чуда и счастья? Что представляли собой те условия, которые породили никогда не повторившийся феномен гениальности и абсолюта? И начинаешь думать об этих причинах, а не о том, что уже знаешь и можешь прочитать в книгах самых авторитетных специалистов. Это же стало относиться практически ко всему объему моих лекций. Естественным потрясением была «Венера» Веласкеса в Национальной галерее Лондона или живопись Тициана в Прадо, Гойи в том же Прадо, «Автопортрет с Музой» Вермеера в Вене. То, что ты видишь в зрелом возрасте, мало соответствует самым лучшим иллюстрациям и даже самым глубоким текстам. Хотя, конечно, знания, полученные за жизнь, – прочный фундамент нового строительства.
В-третьих. Моя лекционная речь пространна, и для публикации курса потребовались бы тома, что невозможно. А пишу я, напротив, экономно, стремлюсь к сжатому тексту.
В-четвертых. Со временем содержание курса меняется. Я много путешествую. Вижу мир в подлиннике, а не на картинке. «И чувствую и мыслю по-иному». Постепенно родилась та форма записи, которую предлагает эта книга. О результате судить не мне.
Всего предполагается издать пять книг объемом от античности до концептуализма ХХ века.
На канале КУЛЬТУРА прошли четыре последних передачи Паолы Волковой из цикла «Мост над бездной».
Если спросите, кто такая Паола Волкова, отвечу просто: искусствовед. У нее нет званий и регалий, она ничего не возглавляла и ничем не руководила. Она «ведала искусством». Или лучше сказать, она «ведала искусство».
Когда Паола Волкова говорит о какой-то картине, кажется, что она сама ее написала. Ощущение, что она знает такое, чего никто не знает. И нам - одним нам - она открывает эту жгучую тайну, этот ведомый только ей секрет. При этом голос у нее тих, но полон вибраций, глаза загораются, и вся эта немолодая женщина становится пленительно хороша, словно фея из страны Искусства.
Эти четыре фильма смотреть было больно, ибо я уже знала, что Паола Волкова навсегда ушла в ту самую «бездну», над которой вместе со всеми нами возводила свой мост. Мост искусства. Эль Греко, Феофан Грек, Ренуар и Ярошенко, Рафаэль - вот герои этих вдохновенных получасовых программ.
В рассказе об Эль Греко (Доменико Теотокопулосе, ХУI век), греке, учившемся у мастеров Итальянского Возрождения, но осевшем в Испании, поразило многое.
Паола Волкова рассматривает только одну его картину «Похороны графа Ораса». Она называет ее «картина-роман». Проходит по всем «сюжетным линиям» этого романа: жизни легендарного графа, пришедшейся на ХIУ век; хоронящих его идальго, людей уже совсем другого времени, современников Эль Греко, составляющих цвет толедской интеллигенции; фигурам двух святых, старого и молодого, св. Августина и св. Штефана - на одеянии последнего избражено, как его побивают камнями; - небесных ангелов, несущих душу праведника к Божественному престолу...
Одна деталь без Паолы Волковой от меня точно бы ускользнула.
Я бы пропустила на картине маленького мальчика, Хорхе Эммануэля, сына художника. Чудесное точеное личико, глубокий вопрошающий взгляд, обращенный на нас; мальчик выступает на холсте посредником между далеким прошлым и тем будущим, которое еще неведомо.
Странные мистические похороны. Хоронят одни мужчины.
Почему-то вспомнилась мне картина нашего Виктора Попкова «Хороший человек была бабка Анисья», где неведомую бабку Анисью хоронят русские деревенские бабоньки. Тоже мистическое полотно.
И там тоже есть мальчик, смотрящий на зрителя. Вспоминал ли русский художник из послевоенного поколения картину Доменико Теотокопулоса? Вряд ли. Но она оказалсь в чем-то ему созвучной.
Реквием по человеку и человечеству. Ведь действительно, жизнь каждого - микрокосм, и с уходом одного что-то исчезает в мире, меняется его состав, и, оплакивая ушедшего, мы оплакиваем и себя, и наших детей...
Во второй передаче Паола Волкова рассказала еще об одном греке, но греке византийском, ставшем своим на Руси конца ХIУ - начала ХУ вв. Говорю о Феофане Греке. Современнике Сергия Радонежского и Андрея Рублева (в фильме Андрея Тарковского яростного старика-художника играет Сергеев), возможном свидетеле Куликовской битвы, исихасте-аскете, живописце величайшей силы и напора.
Паола Волкова назвала его дар «серафическим» в противовес «ангелическому» дару Андрея Рублева. Но для меня, признаюсь, нет в этих определениях разницы. Что серафим, что ангел! Для меня в работах Феофана Грека есть что-то от ангела падшего , протестующего против установленного порядка. Нет в его иконах той безмятежной гармонии, что видим мы у младшего его современника Андрея Рублева, зато есть непокорство и даже бунт.
Поразилась смелости Паолы Волковой, которая в третьей передаче сравнила, казалось бы, несравнимое: Огюста Ренуара и Николая Ярошенко. Но сравнила она не самих художников, а портреты двух знаменитых актрис, написанные примерно в одно время (1870-1880-е годы) - Жанны Самари и Пелагеи Стрепетовой.
И ведь действительно, оба портрета каждый по-своему великолепны, и запечатлели они определенный женский тип, и эпоху, и эстетический идеал художника.
Паола Волкова всегда идет вглубь, она показывает, что красавица Жанна Самари кисти французского «трубадура» имеет архетипом Мадонну, какой ее изображали мастера Возрождения. Светлую прекрасную Женщину-Мать. А строгая аскетичная и бледная Стрепетова, чем-то напоминающая народоволку, - восходит к иконе Богородицы, скорбящей и жертвенной, поражающей своей духовной красотой.
И вот Рафаэль Санти. И снова - открытие. Паола Волкова говорит о даре Рафаэля-сценографа, даре, позволяющем создавать мизансцены в прекрасно структурированном и четко выверенном пространстве. Потому в Ватиканскую фреску «Афинская школа» так величественно вписываются Платон и Аристотель, что находятся они в центре арочной композиции.
Это «рафаэлевское» мастерство, к сожалению, было утрачено позднейшими художниками, они умели передавать эмоции, но не владели «архитектурой» пространства. Именно этим Паола Волкова объясняет неудачу фигуры Христа в «Явлении Христа народу» гениального Александра Иванова...
Передачи «Мост над бездной» захватили меня и в этот раз.
Горько, что больше Паола Волкова ничего нам не расскажет, не откроет тайн, известных ей одной. Мне показалось, что в последних программах она много говорила о непознанном, об ожидающем человека в другой жизни. Может, было у нее предчувствие? Паола Волкова ушла от нас 15 марта 2013 года. Помянем же удивительную и неповторимую Паолу Дмитриевну словами восхищения и благодарности!