«Праздничный» живописец. Как инвалид Кустодиев рисовал русских красавиц

Вот как-то не нравятся мне аналогии. Ни в чем. Аналогия это банальность, а банальность это не интересно. Но в медицине диагноз по аналогии - самая любимая вещь. Не нужно быть гением, не нужно обладать дисциплинированным клиническим мышлением, просто действуешь по принципу: «Гусеница ест капусту, я ем капусту. Следовательно, я - гусеница!». Это с одной стороны, с другой - исторические аналогии. Не знаем, насколько они уместны. Но в данном случае, в данной истории, было и то, и другое: врачи, пошедшие по пути поиска аналогов, и судьба главного героя, в которой некоторые усматривают аналогию с биографиями О.Ренуара и Н.Островского. Итак, история болезни замечательного художника, Бориса Михайловича Кустодиева.

…Началом болезни принято считать 1909 год, хотя симптоматика появилась раньше. Боль в руке для активного художника, беспрестанно держащего палитру и кисть, что в этом необычного? Да. Кустодиев молод, ему 31 год, но поначалу, ни о чем плохом, ни он, ни его близкие не могли и подумать. Зловещим, пожалуй, было только одно: боль была упорной, постоянной и появлялась утром, после ночного сна. Если идти по аналогии - боль костно-мышечная, связанная с неудобным положение тела, «остеохондрозная», так часто мы говорим больным, жалующимся на боль и онемение в руках по утрам. Потом присоединилась боль в шее, а вскоре - головная боль с рвотой! «Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю и вместо улучшения - с каждым днем чувствую себя все хуже и хуж е». Становилось чуть лучше, если Кустодиев по нескольку часов лежал и укутывал голову платком, но боль в руке приобрела «грызущий» характер, лишала сна, и болеть начали уже локтевой сустав и лопатка. «Боль адская, доводящая до крика»,- пишет художник жене. Спустя год боль уже будит художника по утрам, но несколько ослабевает во время работы. Боль достигает той степени, когда качество жизни существенно ухудшается.

Этапный эпикриз.

I. Петербург

Неизвестно, обращался ли Б.М.Кустодиев по этому поводу к врачам раньше, но известно, что он обратился к довольно известному тогда неврологу, ученику и сотруднику В.М.Бехтерева Эрнесту (Эрнсту) Августовичу Визе (1871-1941) . Э. Визе, доктор медицины (диссертация «О составных частях белого вещества спинного мозга по методу развития», 1898), заведующий неврологическим отделением Обуховской больницы, считался специалистом по спинному мозгу. Он долго («целый час») осматривал Кустодиева и рекомендовал Кустодиеву: «…сделать рентгеновский снимок с плеча и шеи, чтобы узнать, нет ли какой внутренней причины этой страшной боли». «Рабочий» диагноз Визе - «невралгия правой руки». Симптоматическое лечение было неэффективным и Кустодиев обращается к тогдашнему светилу, знаменитому и самому талантливому ученику С.П.Боткина, академику, профессору кафедры диагностики и общей терапии Военно-медицинской академии, Михаилу Владимировичу Яновскому (1854-1927). Яновский славился своим знанием физикальной диагностики, тщательностью в исследовании больных и умением ставить диагнозы, но он был терапевт. Он тщательно обследовал Кустодиева и вывод сделал именно «терапевтический»: был какой-то процесс в легком (не вылеченный старый бронхит,- говорит Кустодиев), увеличился лимфатический узел. Он-то, дескать, давит на «какой-то нерв», а отсюда и боль! Не диагностика, а гадание на кофейной гуще - «какой-то процесс, какой-то узел, какой-то нерв»! Что делали у нас врачи во все времена, если не справлялись сами? Правильно - направляли больных за границу - там помогут! Так вышло и с Кустодиевым. Видимо, М.В.Яновский подумал и не о бронхите, а о биче того времени - верхушечном туберкулезе (ввиду его пандемической распространенности, в то время врачи в каждом банальном бронхите видели чахотку!). А раз туберкулез, то в Швейцарию, к профессору Ролье!

II. Швейцария

Вы читали роман Т.Манна «Волшебная гора»? Если читали, то понимаете о чем идет речь, если нет, то Манн рассказывает о некоем (вымышленном) швейцарском противотуберкулезном санатории, где медленно погибают (но сохраняют иллюзии и веру в выздоровление) больные туберкулезом легких. При полной беспомощности медицины в области туберкулеза Швейцария с давних пор была Меккой больных чахоткой из всех европейских стран. Не был исключением и санаторий в Лейзене, основанный доктором Огюстом Ролье (August Rolier , 1874-1954). Он был учеником знаменитого Т.Кохера, но увлекся фототерапией (светолечением, Light-therapy). После блестящих успехов Нильса Рюберга Финзена в светолечении волчанки врачам стало казаться, что свет может решить все проблемы. Ролье занимался лечением костного туберкулеза, сначала оперативным путем, но результаты были неутешительны, и тогда он стал заниматься гелиотерапией, собственно говоря - «солнцелечением», благо в Швейцарии для этого были все условия. В 1903 году он основал санаторий на 1200 коек для больных туберкулезом и рахитом в Лейзене, который быстро стал популярным. Успехи были столь велики, что спустя четверть века Ролье стал доктором медицины «honoris causa» Лозаннского университета. Вот опять аналогия - у Ролье болела туберкулезом жена, и он ее вылечил солнечным светом, а у нас заболела жена у С.Орджоникидзе, так быстро «содрали» препарат у немцев, и стали его выпускать под названием «Сергозин» (Серго+Зина)! Санаторий Ролье располагались в умеренном высокогорье (1500 метров над уровнем моря), где солнечная радиация, конечно, выше. Вот так, примерно, лечили Кустодиева (в центре-профессор Ролье)

Но вот какая штука - известно, что изобретатели методов лечения обычно «слепнут» к остальному и видят у больных только то, что с успехом умеют лечить! Так и врачи санатория Ролье увидели у Кустодиева то, что и хотели - туберкулез шейного отдела позвоночника! Кустодиева, видимо, сначала это успокоило: дома почти тоже говорил ему мэтр медицины Яновский! Кустодиеву надели шину Шанца, три раза в день вытягивали (!) шейный отдел позвоночника и он принимал солнечные ванны. Справедливо возникает вопрос, а делали ему рентгенологическое исследование позвоночника или это бредовые размышления «мага и целителя» Ролье? В свете дальнейших событий «лечение» Ролье было грубейшей ятрогенией, страшной ошибкой, чудовищным заблуждением! На несколько месяцев Кустодиев уезжает в Петербург, а потом снова вернулся в санаторий Ролье. Там он пробыл девять месяцев, но обещанного чуда не произошло, да и быть этого не могло. 29 декабря 1911 года его осматривает «гениальный» Ролье. «Смотрел очень долго, постукал всего молотком и объявил, что я в превосходно состоянии и что весной он гарантирует полное выздоровление»,- пишет Кустодиев жене. Но он не поверил в оптимистичные фантазии Ролье. Рука стала болеть точно так же, как и раньше! Ролье снова осматривает Кустодиева в феврале 1912 года и рекомендует ему…новый корсет! Разочарованный в швейцарском кудеснике, Кустодиев уезжает в Россию.

III . Франция, Германия

…Хотя болезнь вернулась, но надежды на врачей еще остались - по их совету в мае 1913 года Кустодиев едет на морские купания в Канны. Месяц прошел безрезультатно и по пути домой Кустодиев останавливается в Берлине, где обращается к выдающемуся немецкому неврологу, Герману Оппенгейму (Hermann Oppenheim ,1858-1919) , который справедливо считается одним из основателей немецкой неврологии. Ученик знаменитого Карла Вестфаля, Оппенгейм внес очень существенный вклад в различные области клиники нервных болезней, в том числе и в области нейрохирургии. Вместе со своим сотрудником Ф. Краузе (Fedor Krause , 1857-1937) он удалил впервые одну из сложных опухолей мозга. Г.Оппенгейм тщательно осматривает Кустодиева и говорит ему: «У Вас никогда никакого костного туберкулеза не было. Снимите корсет. У Вас заболевание спинного мозга, видимо, опухоль в нем, нужна операция…» 12 ноября 1913 года упомянутый доктор Ф.Краузе произвел операцию, которая судя по всему, заключалась в ламинэктомии Th I-Th II и частичной резекции опухоли. Оппенгейм присутствовал на операции, хотя хирургом не был. Движения в руках были сохранены, а вот ноги стали слушаться плохо…

IV. Россия

Боль в руках, к счастью, исчезла, а движения в ногах восстановятся, обещал маститый Оппенгейм. В России Кустодиева наблюдают уже упомянутый Э.А.Гизе и выдающийся российский хирург, профессор клиники факультетской хирургии Герман Федорович Цейдлер (1861-1940). Он был очень известным, но…абдоминальным хирургом, и в чем его помощь в данном случае могла заключаться, не очень понятно. Кустодиев ходит с тростью, ноги слушаются плохо. Его направляют в Ялту, где проводят грязелечение и ванны. Насколько они показаны при опухолях? Неудивительно, что художник отмечает ухудшение состояния. Поскольку повторная поездка в клинику Г.Оппенгейма невозможна из-за войны, Кустодиева оперирует в Кауфмановской клинике видный российский нейрохирург Лев Андреевич Стуккей (1870-1924). Операция продолжалась около пяти часов (под общим наркозом?). Операция не была радикальной, но ходить после нее Кустодиев уже не смог…Болела голова, шея, послеоперационная рана, а нижнюю половину тела и ноги он совсем не чувствовал. Тазовые расстройства не заставили себя ждать… Следующий рецидив опухоли произошел уже в 1923 году, когда Кустодиев переехал в Москву. Здесь его наблюдает видный советский невролог, ученик В.К.Рота и Л.С.Минора, профессор Василий Васильевич Крамер (Wilhelm Kramer ) (1876-1935) , основатель журнала психологии, неврологии и психиатрии, один из лечащих врачей В.И.Ленина, основатель отечественной нейрохирургии. В.В.Крамер с 1926 года был главным врачом Кремлевской поликлиники. Именно Крамер, вероятнее всего, попросил выдающегося немецкого нейрохирурга Отфрида Ферстера (Otfried F ö rster ,1873-1941 ), ученика Вернике, Дежерина и Бабинского, прооперировать художника.. В декабре 1923 Ферстер оперирует Кустодиева. После это операции художник уже пишет лежа. Правая рука стала слабеть и усыхать. В 1927 году Кустодиеву разрешили выехать в Германию для лечения в клинике О.Ферстера, но этому уже не было суждено сбыться: простудившись в мае 1927 года, Кустодиев буквально погиб от крупозной пневмонии…

Каков же, все-таки, диагноз? Скорее всего, у Кустодиева была доброкачественная интрадуральная экстрамедуллярная опухоль спинного мозга. А уж какая именно: менингиома, нейрофиброма или липома, не существенно. Существеннее другое, и тут я никак не удержусь еще от одной аналогии, она представляется наиболее, в данном случае уместной, болезнь Г.Гейне. Он прожил много лет в «матрацной могиле», страдая, но продолжая творить. Борис Кустодиев сделал даже еще больше - оптимизм его работ периода болезни не натужен, тон его работ не депрессивен, он не искал жалости. Он жил!

Б.Кустодиев Портрет Т.Чижовой

Н. Ларинский, И. Ларинская 2012

.
Приходилось мне бывать в Астрахани. Город показался мне жутким.
Состоял он, в основном, из деревянных трущоб, пропылённых и грязных. Только в центре города, да на набережной Волги можно было понять, что Астрахань, всё-таки - город и даже разглядеть в ней особую прелесть.
Особенно огорчало почти полное отсутствие в городе деревьев, цветов, да и просто зелени: всё было жёлто- серым.
Спросишь у прохожего: «Как мне пройти туда- то?» и прохожий, показывая пальцем вдаль широкой пыльной улицы, скажет: «Видите вооон там, дерево? Поверните возле него направо и идите и идите себе!»
А вот народ в Астрахани – красивый! Смесь волгарей, татар и кавказцев: яркий, смелый и удивительно во всём свободный народ.
Пожив в Астрахани я долго не мог привыкнуть к забитости и убогости людей средней полосы. Ничего здесь не скажут прямо, всего опасаются и всё говорят только за глаза. У девушек, даже самых юных – обязательно «картофельные» животик.
Так что, если вам понадобятся красивые и свободные люди – ищите их по окраинам нашей империи! На Крайнем Севере, Дальнем Востоке, Астрахани и т.д.
И попал я в Астрахани в картинную галерею.
Тогда это было убогое одноэтажное здание. Но картины в ней были – замечательные: Врубель, Сомов, Кустодиев.
Мы в серьёз обсуждали с друзьями, как можно вынести из галереи маленькую картину Врубеля «Стрекоза». На ней изображена была голубая девушка со стрекозиными крыльями. Девушка эта летела в изломанной позе сквозь деревья ночного сада, освещённого луной.
Картины Кустодиева были «не выносными»: размеры не позволяли вынести их под рубашкой или в портфели, что предполагали мы сделать со «Стрекозой».
Но речь, как раз, о Кустодиеве.
Для моей грызшей меня тогда юношеской депрессии (хотя я и слова такого не знал «депрессия»!) они были эффективным противоядием.
Не стану я их описывать. Вы, наверное, и так их знаете, да и вклепал я в этот пост видео из YouTube.

Поражало то, что картины эти, радостные, наполненные светом и цветом, писал человек, страдающий сильнейшими болями, с парализованными ногами, пролежнями и тазовыми нарушениями!
Уже в молодости у Кустодиева появились мучительные боли в правой руке.
Молодой ещё совсем человек долго просто терпел их и к врачам не обращался.
Однако в 31 год отмахнуться от болезни уже не удавалось: боли в руке и шее все усиливались, не прошло и года, как он вынужден признаться:
«Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю и вместо улучшения с каждым днем чувствую себя все хуже и хуже».
К болям в руке прибавились сильнейшие головные боли со рвотой.
Всё это заставляет Кустодиева наконец обратиться за консультацией к петербургскому неврологу, профессору Эрнесту Августовичу Гизе. «Вчера был у доктора Гизе…. Смотрел целый час – нашел невралгию правой руки и посоветовал сделать рентгеновский снимок плеча и шеи, чтобы узнать, нет ли какой внутренней причины этой страшной боли».
Неизвестно, сделали ли снимки, но известно, что рекомендацию Гезе прекратить работать Кустодиев не выполнял.
Именно в это время Кустодиев получает сообщение, что его картина «Гулянье», отправленная на международную выставку в Брюссель, удостоилась там серебряной медали.
А вскоре, еще более неожиданно, – приятное письмо от министра народного просвещения Италии с просьбой прислать свой автопортрет в коллекцию прославленной галереи Уффици.
Ведь об этом может мечтать каждый художник!
Конечно, он с удовольствием напишет портрет для знаменитой галереи. Вот только необходимо поправить свое здоровье, тем более что после некоторого улучшения вновь появляется с прежней силой боль.
Из письма к И.А.Рязановскому: «Вернулась опять-таки болезнь, но с еще большей силой – хожу из комнаты в комнату, боль в руке адская, а через две недели, вероятно, поеду в Швейцарию – доктора посылают. Я лечился, один говорит одно, другой – другое, а вот последний (профессор Яновский) нашел, что это какая-то железа, от какого-то процесса в легких (невылеченный старый бронхит) давит на нерв – оттого вся и боль. Это, конечно, меня не успокаивает, а еще хуже то, что надо бросать все – всю работу на полном ходу – и уезжать. Это обидно!».
В мае 1911 г. Б.М.Кустодиев в сопровождении жены и сына выезжает для лечения в Швейцарию, в местечко Лейзен под Лозанной. Он поступает в частную клинику, руководимую известным фтизиатром Огюстом Ролье.
Врачи клиники диагностируют у Кустодиева туберкулез шейного отдела позвоночника.
Согласно наработанному опыту клиники, Кустодиеву предписывается регулярно принимать солнечные ванны, а с целью максимальной разгрузки и ограничения движений шейного отдела позвоночника на шею художника надевается корсет.
В клинике Ролье Кустодиев пробыл 9 месяцев!
Однако никакого улучшения не наступило.
В 1913 году Кустодиев длительно и безуспешно лечился во Франции.
На обратном пути, в Берлине его осмотрел профессор Г.Оппенгейм
После тщательного обследования профессор Г.Оппенгейм делает неожиданное заключение:
«У вас никогда никакого костного туберкулеза не было. Снимите корсет. У вас заболевание спинного мозга, видимо, опухоль в нем, нужна операция. Отвезите детей домой и возвращайтесь в Берлин в клинику».
Трудно сказать, что нашёл Оппенгейм на операции. Описывается некая полость с жидкостью, которую «вскрыли».
В результате операции боли уменьшились незначительно, но присоединились новые симптомы: слабость в ногах
.
Вскоре Кустодиева вновь пошлют на бальнеотерапию в Ялту, что совершенно противопоказанно больным с опухолями.
И этот человек, страдающий от болей в рабочей руке, парализованный пишет самые радостные свои картины.
Его «Красавица» наделала много шума в столицах!
Рассказывают, как почти свихнулся некий митрополит, узрев одну из его картин:
«Видимо, диавол водил дерзкой рукой художника Кустодиева, когда он писал свою «Красавицу», ибо смутил он навек покой мой. Узрел я ее прелесть и ласковость и забыл посты и бдения. Иду в монастырь, где и буду замаливать грехи свои».

В марте 1916 г. Кустодиев госпитализируется для очередного оперативного вмешательства. Оперировать художника решается профессор Лев Андреевич Стуккей.
О некоторых подробностях операции можно узнать из воспоминаний дочери художника: «Дали общий наркоз на пять часов. Мама ждет в коридоре… Наконец, профессор Цейдлер вышел сам и сказал, что обнаружен темный кусочек чего-то в самом веществе спинного мозга ближе к груди, возможно, придется перерезать нервы, чтобы добраться до опухоли, нужно решать, что сохранить больному – руки или ноги. «Руки оставьте, руки! – умоляла мама. – Художник – без рук! Он жить не сможет».
Врачи предупредили, что работоспособность вернется не сразу и в течение полугода лучше вообще никак не напрягать руки.
Отныне жизнь Кустодиева замкнута в четырёх стенах. Боли, почти полное отсутствие движений в ногах, начинающиеся «неприятности» с мочеиспусканием и дефекацией.
Но Кустодиев полон замыслов!
Прикованный к постели, художник пишет своей жене, Юлии Евстафьевне: «Несмотря на все, я иногда удивляюсь еще своей беспечности какой-то, где-то внутри лежащей, несмотря ни на что, радости жизни – просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо и горы – и за это спасибо».
В декабpе 1923 г. О.Феpстеp произвёл Б.М.Кустодиеву очередную (третью) опеpацию по удалению опухоли позвоночного канала.
Однако и эта операция не привела к существенному изменению состояния художника.
Поражает то, что почти полностью обездвиженный человек, страдающий от болей, пролежней, мог писать такие светлые, полные жизни картины!
Такие, как «Русская Венера», например!
В марте 1927 г. художник получает разрешение Наркомпроса выехать в Германию для лечения в клинике О.Ферстера, но поездке этой не суждено было состояться. Ослабленный организм оказался не в силах противостоять возникшей инфекции. В конце мая после поездки на дачу к А.Н.Толстому художник заболевает пневмонией, ставшей для него фатальной.

Анализирую болезнь Кустодиева можно сделать такие выводы:
1. Опухоль спинномозгового канала была доброкачественной и находилась вне спинного мозга.
2. Хронология появления жалоб и симптомов указывает на то, что, вероятнее всего, это была опухоль исходящая из нервных корешков, идущих к правой руке.(Так называемая «неврома»)
3. 3. Хирурги того времени ошиблись уровнем операции. Известно, что «вскрыли» два первых грудных позвонка.
Но рука иннервируется корешками, исходящими из шейного отдела спинного мозга! За исключением волокна Th1, идущего к мизинцу руки.
4. Следует признать, что хирургическое лечение ухудшило состояние больного (присоединился нижний парапарез, тазовые нарушения)
В наше время, такая патология хорошо диагностируется и операции по поводу неврином излечивают больных.
Хорошо бы попасть в те времена, вооружённым всеми теперешними диагностическими и лечебными причиндалами!
Вылечили бы Кустодиева от опухоли, Чехова – от туберкулёза, Достоевского – от эпилепсии, Толстого – от депрессии и т.д.
Жаль, что это – невозможно.

Использованы материалы книги Л.И.Дворецкого «Живопись и медицина».

КУСТОДИЕВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ

(род. в 1878 г. - ум. в 1927 г.)

Трудно найти российского художника, работы которого были бы столь же колоритными и жизнеутверждающими, как у Бориса Михайловича Кустодиева. Он создал мир народных праздников, веселья и бесшабашности, существующий рядом с миром тягот и лишений, нашедшим свое отражение на полотнах передвижников. В последние годы художник писал фантастические картины, которые в то же время были абсолютно реалистичны и составляли разительный контраст с живописью русского авангарда.

Мало кому столько доставалось от художественной критики и коллег-живописцев, сколько Кустодиеву. Футуристы и декаденты ругали мастера за несовременность и нежелание «разорвать пуповину реализма». «Серьезные» критики 10-х годов XX в. считали работы Кустодиева «лубочными» и недостаточно реалистичными. А художник был одинаково далек как от авангардных веяний, так и от строгого реализма. В 20-е годы искусствоведы навесили на живописца ярлык «последнего певца купеческо-кулацкой среды» - притом, что Кустодиев восторженно принял революцию, создав яркие образы в своих картинах.

О художнике забыли на многие десятилетия, так же как о Нестерове, Верещагине, Маковском и других мастерах русской живописи, хотя Кустодиев - по-настоящему народный художник. Его работы переполнены бьющей через край яркой, «масленичной» Россией. Чего стоят знаменитые «кустодиевские» женщины, являющие собой народный идеал красоты. Кустодиева хрупкие прелестницы не вдохновляли, несмотря на то что в жизни все было наоборот: его совершенно не привлекали румяные, белотелые и дебелые красавицы. Рассказывают, что некий митрополит чуть не свихнулся, увидев один из женских портретов кисти Кустодиева: «Диавол водил дерзкой рукой художника, ибо смутил он навек покой мой. Узрел я прелесть и ласковость «Красавицы» и забыл посты и бдения. Иду в монастырь замаливать грехи свои».

Сегодня Кустодиев входит в моду - устраиваются грандиозные выставки, его полотна раскупаются на аукционах, работы художника принято хвалить, рассуждая о «карнавальном» мировосприятии живописца, царстве света и воздуха в его картинах. И за всем этим шквалом эмоций - от когдатошней уничижительной критики до сегодняшнего обожания - забывается, что все эти веселые, жизнеутверждающие картины были написаны полупарализованным человеком, которому с огромным трудом давалось каждое движение.

Борис Михайлович Кустодиев родился в Астрахани 7 марта 1878 года. Отец, Михаил Лукич, учитель словесности, умер от скоротечной чахотки, когда мальчику было чуть больше года. 25-летняя вдова, Екатерина Прохоровна, тянула четверых детей на пенсию в 30 рублей. Сумма была незначительной, и она брала на дом вышивание, играла на фортепиано в зажиточных домах. Воспитывать детей и вести хозяйство ей помогала няня, Прасковья Васильевна.

Жила семья во флигеле, снятом у местного купца. Как писал биограф Кустодиева В. Воинов: «Весь уклад богатой и изобильной купеческой жизни был как на ладони. Все крупные события, все семейные и церковные праздники справлялись по известному ритуалу, освященному традициями. <.> Тут сеновал, голубятня, каретный сарай и конюшня, интересные разговоры с кучером. То и дело на двор заходил разнообразный люд, представлявший калейдоскоп, странную смесь типов Востока и Руси».

Считалось, что Борис станет артистом: он копировал друзей и знакомых, дворовый люд, персонажей виденных им спектаклей. Борису едва исполнилось шесть лет, когда он впервые попал в театр - давали оперу «Жизнь за царя». С тех пор он влюбился в мир сцены и через много лет с восторгом писал декорации, эскизы костюмов и реквизит к спектаклям.

Кустодиев по-настоящему увлекся рисованием, когда ему было девять лет. В 1887 г. до Астрахани добралась выставка Товарищества передвижников, и мальчик увидел полотна Репина, Сурикова, Поленова, Крамского, Шишкина. Тогда он и предположить не мог, что Илья Репин станет его учителем, а Суриков будет писать о нем хвалебные рецензии.

Пятнадцати лет Борис начал заниматься у астраханского художника П. А. Власова, который создал Астраханский художественный кружок. Кружок был любимым местом собраний молодежи, и Власов отдавал ему все силы. Он сумел воспитать в Борисе Кустодиеве любовь к искусству и понимание его основ. Влияние Власова было так велико, что Кустодиев позже писал: «Я <.> нашел у Вас то, что сделало меня художником».

Эти занятия определили будущее юноши, который в то время учился в семинарии за казенный счет как сын преподавателя. Кустодиев понял, что будет живописцем и никем иным. Сыграла роль и поездка к родственникам в Петербург, главным событием которой стало посещение Эрмитажа.

В 1896 году после многих треволнений Борис сдал экзамены в Академию художеств в Петербурге. В это время у него появляются первые признаки болезни, которая впоследствии приведет его к инвалидности. Но Борис пока не обращает внимания на боли в плече и руке, напряженным трудом борясь с недугом.

Академия ставила жесткие требования к начинающим художникам, и с первых дней учебы Кустодиев много пишет с натуры, овладевая техникой рисунка и колористикой. Развивая мастерство, Кустодиев все больше проявляет мощную творческую индивидуальность, и через два года его взял в ученики И. Е. Репин. «На Кустодиева я возлагаю большие надежды, - говорил знаменитый художник. - Отличительные черты его дарования: самостоятельность, оригинальность и глубоко прочувствованная национальность; они служат залогом крепкого и прочного успеха».

Впоследствии Б. Кустодиева часто называли художником, близким к Репину по тематике и характеру исполнения работ. Сам Борис Кустодиев особенно восхищался В. Серовым, преклонялся перед Суриковым, который был для него воплощением русского духа.

Молодой художник так и не принял европейской столицы; Санкт-Петербург казался ему холодным и отстраненным, «застегнутым на все пуговицы, как чиновничий мундир». Отдушиной были каникулярные поездки «на натуру» - на Волге, в Крым, на Кавказ.

Летом 1898 года молодой художник попал в Кинешму и сделал темой своей дипломной работы тамошнюю ярмарку («Ярмарка»). Там же была написана картина «Из церкви». Позже, собирая материал для конкурсной работы «Базар в деревне», Кустодиев попал в село Семеновское-Лапотное Костромской губернии. Там он познакомился с Юлией Прошинской, которая через несколько лет стала его женой.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Кустодиев написал несколько историко-бытовых композиций и портретов, обративших на себя внимание специалистов и публики. В 1902 г. портрет И. Я. Билибина принес художнику серебряную медаль Международной выставки в Мюнхене.

Успехи ученика радовали И. Е. Репина, который, получив заказ написать полотно к 100-летнему юбилею Государственного совета, пригласил в помощники двух своих лучших студентов - Кустодиева и Куликова.

Работа над картиной «Торжественное заседание Государственного совета» была сопряжена с большими трудностями. Во-первых, она имела циклопические размеры; во-вторых нужно было добиться единства стиля исполнения, поскольку Репин с учениками писали разные части картины. Сюжет исключал возможность свободы поз и жестов, регламентировал костюм. Кустодиев блестяще справился с поставленной задачей, доказав, что глубоко усвоил уроки учителя. Однако в своих самостоятельных портретных работах того времени Кустодиев ближе к В. Серову, чем к И. Репину.

1903 год был для художника счастливым: он женился, у него родился первенец Кирилл, он закончил академию с золотой медалью и получил право на годичную поездку за границу. Они с женой и сыном отправились в Париж, оттуда в Мадрид, Севилью, Кордову, а потом возвращаются в Россию раньше назначенного срока. За время путешествия Б. Кустодиев пишет картины «Утро» (1904) и «Автопортрет (на охоте)» (1905). Первая написана в Париже, вторая - по возвращении на родину, и вместе они образуют портрет семьи художника.

Кустодиевы вернулись на родину в год первой российской революции. Художники не остался в стороне от политических событий. Кустодиев рисовал для «Календаря русской революции», сатирических журналов «Жупел» и «Адская почта», создал галерею шаржей на высших сановников.

Подавление революции Кустодиев показал в живописной аллегории смерти. В рисунке «Москва. Вступление» (1905) над крышами беснуется смерть, солдаты расстреливают баррикаду. Смятение неравного боя, красный цвет флагов, пожаров и крови - картина просто ошеломляет зловещим торжеством смерти. Совсем в ином духе выполнен рисунок «Февраль. После разгона демонстрации» (1906) - черно-серый тон, голые зимние улицы Петербурга, тишина и пустота, спины уходящих строем солдат, мертвые тела. И снова торжество смерти, на этот раз подчеркнутое минимумом цвета и движения.

Постепенно жизнь входила в обычное русло. В Костромской губернии Кустодиевы купили землю, и художник построил деревянный «Терем». Летом Юлия Евстафьевна, теперь уже с двумя детьми - сыном Кириллом и дочкой Ирочкой, подолгу ждет его приездов. Кустодиев стал признанным мастером, на него сыплются заказы, медали, награды, но он при первой возможности стремится сбежать в свой «Терем» - единственное место, где по-настоящему счастлив. Он носит Иру в грибной корзинке в лес, а сыну, будущему театральному художнику, объясняет изменчивую красоту облаков.

1908–1910 годы ознаменовались увлечением художника скульптурой. Какое-то время это занятие кажется ему более важным, чем живопись, но позже он бросает скульптуру, перенеся пластичность форм на свои полотна.

Кустодиев пишет портреты и сцены народной жизни. Борис Михайлович любил народное искусство: лубок, Городецкую роспись, вятскую игрушку, жостовские подносы, цветастые полушалки. Он понимал и чувствовал очарование русской природы, «дыхание» русской архитектуры, неповторимость народных обычаев.

Однако художник не был «квасным» патриотом, он знал и любил западно-европейское искусство, ценил голландцев, фламандцев, испанцев и итальянцев. Его любимыми художниками были Веласкес, Рембрандт, Рубенс, Тинторетто. «Необходимо сохранить в себе нечто свое, родное и делать в этом нечто большое и равноценное тому крупному, что дает Запад», - говорил Б. Кустодиев.

Его тяготение к цвету, вообще характерное для искусства начала XX века, было рождено не только общими тенденциями живописи, но и ориентацией на народное искусство. Художник отмечал: «…я считаю пестроту, яркость именно весьма типичной для русской жизни». В отличие от передвижников, Кустодиев обратился не к тяжелым будням жизни, а к праздничной ее стороне и создал картины: «Ярмарка» (1906); «Провинция» (1906); «Праздник в деревне» (1907); «Гулянье» (1909); «Деревенский праздник» (1910); «Хоровод» (1912); «Деревенский праздник. Осень» (1914).

В 1909 г. Кустодиев был избран академиком живописи - его творчество признали коллеги. И в это же время стало понятно, что от обострившихся болей в руке и шее, которые появились много лет назад, отмахнуться не удается. Они все усиливались, и настал момент, когда художнику пришлось признать: «Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю, и вместо улучшения - с каждым днем чувствую себя все хуже и хуже». К болям в руке, из-за которых Борис Михайлович не мог спать по ночам, прибавились сильнейшие, до рвоты, головные боли. Приходилось по нескольку дней лежать, закутав голову теплым платком.

И страшный диагноз - боли обусловлены опухолью спинного мозга. С тех пор жизнь художника превратилась в непрерывное преодоление болезни. Накануне первой операции он пишет своему другу и коллеге М. Добужинскому: «Завтра ложусь под нож, будет операция, и не знаю, останусь ли жив. Сегодня иду. насладиться, быть может, в последний раз Веласкесом и нашим любимым Вермеером».

Кустодиев выжил, и если до тех пор он писал превосходные вещи, то после операции создал свои лучшие произведения. В 1911 году художник провел несколько месяцев в швейцарской клинике. Как ни тяжело его положение, оптимизм и жизнелюбие не покидают Кустодиева. «Каждое существо хочет жить, даже таракан», - пишет он и снова начинает работать. Вслед за эскизами к «Горячему сердцу» А. Островского Кустодиев пишет картину «Купчихи» (1912) - собирательный образ русских красавиц.

4 марта 1916 года он ложится на повторную операцию. Недавно у него умер третий ребенок - сын Игорек скончался одиннадцати месяцев от роду. Тогда в волосах жены появилась первая седая прядь. Операция мужа стоила ей новой седины и нескольких лет жизни - операция на спинном мозге и сегодня является одной из самых сложных. Она длилась пять часов, и все это время Юлия Евстафьевна провела в больничном коридоре.

Борис Михайлович лежал под наркозом на операционном столе, когда хирург обнаружил, что для удаления опухоли нужно перерезать часть нервных окончаний. Это означало, что или руки, или ноги художника будут парализованы, но если оставить все как есть, то мастер проживет считанные дни. Юлия Евстафьевна попросила: «Оставьте руки. Художник без рук жить не сможет.»

Следующие полгода Борис Михайлович провел в больнице. Ему было категорически запрещено работать - навсегда. И этот мягкий и застенчивый человек в ответ заявил: «Если не позволите мне писать, я умру», - и начал работать еще в больнице. По его признанию, голова пухла от будущих картин, графики, декораций.

Болезнь изменила образ жизни художника. Кончились его странствия по России, верховые прогулки, охота, все, что он страстно любил. Вместо этого - лечение, мучительные операции, долгое пребывание в клиниках за границей. С 1916 г. парализованный Кустодиев был прикован к креслу, и все-таки художник ездил в Финляндию, Астрахань, Крым, Кострому. Как-то он ехал из Выборга в Петроград в инвалидной коляске, из-за чего был помещен в «собачий» вагон. Что должен чувствовать всемирно знаменитый художник в вольере с животными? Всю дорогу Борис Михайлович рисовал псов, был счастлив - ему никто не мешал, да и сам он не доставлял никому неудобств.

Мир его сузился, но в отместку судьбе творческий дух восторжествовал над неподвижностью. Память творца хранит множество впечатлений - и знакомые с детства сцены провинциальной жизни, купеческого быта, народных гуляний и праздников приобретают в его картинах необычайную выпуклость, яркость. Гнетущий, уродливый, страшный быт не находил места на его полотнах, и в русском искусстве возникает новый пленительный мир.

Любое суждение о Кустодиеве уже не может оспорить того, что этот мир с ярмарками и масленичными катаньями, с неторопливостью сельского труда и уютом провинциальных городков, с роскошью купеческого чаепития и просторами полей и лугов, с волжскими далями действительно существует. Здесь все фантазия и быль. Быт, провинциальный ли, купеческий ли, при всех его реальнейших приметах на картинах Кустодиева превращается в такую же условность, как «купеческая дочь», «добрый молодец», «царевна» да «царь с царицей» в русских сказках.

Кустодиев сам поражался той радостной тональности, которой пронизаны все его творения. Из швейцарского санатория он пишет жене: «Я иногда удивляюсь. своей <.> несмотря ни на что, радости жизни, - просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо.». И через год режиссеру МХАТа Лужскому: «Только ради бога, Виталий Васильевич, не говорите о моей болезни никому, напротив, я здоров, а главное, весел, впрочем, это правда, несмотря на ужасные боли, - я сам удивляюсь на свою жизнеспособность и даже жизнерадостность. Уж очень люблю, видно, жить!»

Кустодиевская манера создавала впечатление волшебной легкости. Он не делал набросков, эскизов и даже не размечал линии будущей композиции на полотне. Он попросту писал пейзаж или интерьер и «заселял» его, подчиняясь художественной прихоти. Он брал, к примеру, этюд с видом из окна санатория в финской Куоккале и превращал его в пейзаж средней полосы России: в нем появлялась «церковь вдали, река под горой с группой купальщиц, разговор у окна молодого человека и девушки» и т. д.

Таково же происхождение одной из его многочисленных «маслениц». «В основе ее лежит этюд, сделанный им из окна квартиры. Этот этюд долго висел в мастерской, пока художнику не пришла в голову мысль использовать его для картины; он сначала убрал правую часть, уменьшил трактир, проложил новую улицу, а затем появились экипажи, люди и веселая жизнь закипела на некогда пустом этюде», - пишет В. Воинов.

Был ли Кустодиев выдающимся иллюстратором и театральным художником - вопрос праздный, хотя он может возникнуть в силу того, что эти стороны его таланта менее известны. Еще в студенчестве Кустодиев обращался к произведениям Гоголя, пробуя свои силы как иллюстратор. В 1904 году он иллюстрирует «Мертвые души», а в 1905 году - повести «Коляску» и «Шинель». За этими иллюстрациями последовали другие, среди которых выделяются рисунки к стихотворениям и поэмам Некрасова, к произведениям Лескова «Штопальщик» (1922) и «Леди Макбет Мценского уезда» (1923).

Театральность была органично присуща искусству Кустодиева, и потому он с радостью работал над декорациями. Находясь в Швейцарии, получил приглашение написать декорации к «Горячему сердцу» А. Островского - одной из самых веселых комедий русской сцены. Успех декораций и костюмов был только началом. Через год он готовит «Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина. Художнику близки и самый дух пьесы, и поставленные задачи: яркое и сочное, созвучное Щедрину изображение быта, отражение сатирического характера спектакля.

Старейший член коллектива МХАТ Л. Гремиславский вспоминает участие Кустодиева в подготовке к спектаклю: «Каждый эскиз представлял особый глубокий, содержательный, совершенно законченный портрет, а не только внешний материал для портного. Это была одна из первых постановок, где искусство грима целиком подчинилось художнику».

Следующей пьесой, в которой дарование Кустодиева выразилось столь же ярко и вместе с тем совсем по-новому, была «Гроза». Оформление готовилось для МХАТ, но постановка не состоялась, работа продолжилась для Новгородского театра, где спектакль сыграли в 1922 году.

В 1924 году Кустодиев пишет эскизы к спектаклю «Блоха» по Лескову для МХАТ’а, а несколько позже - вариант оформления для Большого драматического театра в Ленинграде.

В статье «Как я работал над Блохой» Кустодиев рассказывает: «.Все происходит как бы в балагане, изображенном на лубочной народной картинке, все яркое, пестрое, ситцевое, «Тульское»: и «Питер», и сама «Тула», и «Англия». Отсюда особо роскошный дворец царя, игрушечная Тула и ненашенская диковинная Англия, весьма смахивающая на Англию, как ее изображали в балаганах на народных гуляньях. Веселый и крепкий язык пьесы требовал таких же красок: красный кумач, синий ситец в белый горошек (он же снег), платки с алыми цветками - вот мой фон, на котором движется пестрая вереница баб, англичан, мужиков, гармонистов, девок, генералов с глуповатым царем на придачу».

Режиссер спектакля А. Д. Дикий писал: «Это было так ярко, так точно, что моя роль в качестве режиссера, принимавшего эскизы, свелась к нулю. <.> Я, кажется, впервые познал, что такое принципиальное единство в театре, когда все компоненты спектакля бьют и бьют по единой цели».

Кустодиев сам следил за исполнением всех предметов реквизита, он жил в театре, и комната его всегда была полна народа. Прикованный к креслу, больной художник был источником неистощимого веселья.

События 1917 г. он встретил с восторгом. Никогда еще не сетовал он так на свою болезнь, мешавшую ринуться на улицу, где бурлила толпа, возбужденно жестикулировали ораторы. «Ведь такой улицы надо столетиями дожидаться», - писал он В. В. Лужскому. Часть событий наблюдал он из своего окна, но и этого было достаточно, чтобы появилась первая в русской живописи картина на революционную тематику - «27 февраля 1917 года». В 1919–1921 гг. он создает композицию «Большевик» - символ свершившейся революции.

По заказу Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов он пишет картины «Праздник на площади Урицкого в честь открытия Конгресса Коминтерна» (1920–1921) и «Ночной праздник на Неве» (1920–1923).

В 1922 году Кустодиев приспосабливает старый холст (новый взять было негде) так, чтобы его можно было по мере надобности то наклонять, то опускать, и пишет на его оборотной, неиспользованной стороне знаменитый портрет Шаляпина на фоне нижегородской ярмарки.

В 1924 году он создает эскиз картины «Похороны вождя», где впервые у художника толпа недвижима. В дальнейшем Кустодиев иллюстрирует сборники «Детям о Ленине», «Ленин и юные ленинцы», «Один день с Лениным». По заказу Госиздата Кустодиев выполнил в 1925 году рисунки для обложек произведений Горького.

Кустодиева волнует тема современности. В рисунках для календарей и обложек, эскизах оформления улиц, революционных постановок он воплощает образы своей эпохи. Хозяев новой жизни он изображал в эскизах оформления Площади мира в Петрограде (1918) для праздника годовщины Октября - и это в условиях Гражданской войны и голода.

Тем временем болезнь прогрессирует, особенно тяжело Кустодиев переносит военные условия, и даже не может самостоятельно повернуться в постели. Но семью надо кормить, и он учится писать шрифты для собственных книжных обложек.

В нем поражает не только жажда творчества, но и «.отсутствие всякой сентиментальности и горечи по утраченному». Художник говорит сыну: «Ты счастливый, доживешь и увидишь сам всю красоту предстоящей жизни, а в жизни самое главное - труд и право на отдых после труда. Это и завоевано сейчас самим народом, раньше этого не было, жить было трудно, унизительно, мерзко».

Если он и сетует, то только на недостаток личных творческих впечатлений, на то, что некоторые современные художники «пропускают мимо себя жизнь, не фиксируют интересных деталей текущего быта, а между тем какой богатый материал для истории великой ломки могли бы дать такие картины».

Если он и негодует, то только по поводу ниспровергателей искусства. Особенно его тревожит обстановка в Академии художеств: «Непостижимо, что там делается! Развал, неразбериха. Какое самомнение, какая бестолковость». И тут же: «Был в Эрмитаже, и совсем раздавили меня нетленные вещи стариков. После этой поездки я как будто выпил крепкого, крепкого вина, которое поднимает и ведет выше всех этих будней нашей жизни! Хочется работать много, много, и хоть бы одну написать картину за всю свою жизнь, которая могла бы висеть в передней Музея Старых Мастеров». Кустодиев писал это за год до смерти - в Эрмитаж его несли на руках.

В последние годы жизни Кустодиев создал много портретов, уделяя все больше внимания лицу модели. В это время написаны «Портрет профессора В. В. Крамера» (1923); «Портрет Н. С. и Г. A. Кук» (1924); «Портрет H. Н. Семенова и П. Л. Капицы» (1921). За год до смерти Б. М. Кустодиев закончил большое полотно «Русская Венера» (1925–1926).

Творческое горение Кустодиева не прекращалось до самого конца. Он был полон замыслов. По словам И. Грабаря, «.ему хотелось расписать фресками версты степных пространств, он нехотя занимался «мелочью», небольшими графическими работами. <.> В последние месяцы он снова был поглощен большим замыслом - картиной-триптихом, заказанной ему в ознаменование 10-летия Октябрьской революции».

Во время работы над эскизами Кустодиев заболел воспалением легких. Когда силы окончательно покинули его, Кустодиев произнес: «Больше я не могу работать и не хочу». Художник умер 26 мая в возрасте пятидесяти девяти лет.

Из книги Плен в своём Отечестве автора Разгон Лев Эммануилович

ИВАН МИХАЙЛОВИЧ МОСКВИН Нет, не о знаменитом артисте я собираюсь рассказывать. Не о том Москвине, о котором написаны книги, созданы фильмы, чье мопсообразное лицо размножено бесчисленными картинами, фотографиями, карикатурами, статуэтками… Этого Москвина я тоже хорошо

Из книги Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда автора Вишневский Борис Лазаревич

Вишневский Борис Лазаревич Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда Автор выражает свою глубокую признательностьМихаилу Амосову, Юрию Флейшману, Владимиру Борисову, Константину Селиверстову, Вере Камше, Андрею Болтянскому, Ольге Покровской, Юрию Корякину, Николаю

Из книги Лариса Рейснер автора Пржиборовская Галина

Лев Михайлович Рейснер Екатерина Александровна не останется без воспитанника. Новый пойдет уже в Ларинскую гимназию, будет учиться музыке и рисованию. В 1919 году, семнадцати лет, получая паспорт, возьмет отчество Михайлович и фамилию Рейснер. И никто из его будущих друзей,

Из книги 100 великих психологов автора Яровицкий Владислав Алексеевич

ТЕПЛОВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ. Борис Михайлович Теплов родился 20 октября 1896 г. в Туле, где и провел детские и юношеские годы. В 1914 г. он поступил на философское отделение филолого-исторического факультета Московского университета, но учеба была прервана службой в армии. В

Из книги Во имя Родины. Рассказы о челябинцах - Героях и дважды Героях Советского Союза автора Ушаков Александр Прокопьевич

ЛАПТЕВ Григорий Михайлович Григорий Михайлович Лаптев родился в 1915 году в поселке Рудничный Саткинского района Челябинской области в рабочей семье. Русский. В поселке окончил школу, а затем саткинскую школу ФЗО. Работал бурильщиком в геологоразведочной партии

Из книги Моя фронтовая лыжня автора Геродник Геннадий Иосифович

Дмитрий Михайлович Есть кроме меня в нашем батальоне еще один педагог - преподаватель истории в средней школе Федоров. Я подружился с ним по пути в полк, в эшелоне. Когда мы остаемся вдвоем, то называем друг друга по имени-отчеству.Но впервые услышал я об учителе Федорове

Из книги Кустодиев автора Кудря Аркадий Иванович

Аркадий Кудря. Кустодиев Глава I. ФОРПОСТ РОССИИ Борис Михайлович Кустодиев оставил сравнительно немного работ, посвященных родной Астрахани. Одна из картин написана в голодном Петрограде в 1918 году. Полупарализованный художник, почти лишенный возможности общения с

Из книги Явка до востребования автора Окулов Василий Николаевич

7. ШАЛВА МИХАЙЛОВИЧ Утром приходит ко мне седовласый, всеми уважаемый в колонии человек. Остроумный, гостеприимный и доброжелательный грузин, занимавший высокую должность в одной из крупных международных организаций.- У меня случилось несчастье, уважаемый Василий

Из книги Автопортрет: Роман моей жизни автора Войнович Владимир Николаевич

Григорий Михайлович Левин Тут среди собравшихся прошел шум: в холле появился пожилой, как мне казалось (ему было тридцать девять лет), человек в потертом сером пальто, с всклокоченной седоватой прической, в очках с толстыми стеклами. Это был Григорий Михайлович Левин,

Из книги Алла Пугачёва. 50 мужчин Примадонны автора Раззаков Федор

Отец. Борис Михайлович Пугачев За веселый нрав все близкие называли Бориса Михайловича Пугачева Василием Теркиным. Так что своим чувством юмора Алла Пугачева была обязана отцу. И широтой натуры тоже. Он же научил ее никогда и ни перед кем не пасовать, что тоже здорово

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р автора Фокин Павел Евгеньевич

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я автора Фокин Павел Евгеньевич

Из книги автора

КУСТОДИЕВ Борис Михайлович 23.2(7.3).1878 – 26.5.1927Живописец, график, театральный художник. Член «Союза русских художников» (с 1907), «Мира искусства» (с 1911). Живописные полотна «Ярмарка» (1906, 1908), «Портрет священника и дьякона» (1907), «Монахиня» (1908), «Деревенский праздник» (1910),

Из книги автора

ЛОПАТИН Лев Михайлович 1(13).6.1855 – 21.3.1920Философ. Председатель Московского психологического общества (с 1899). Редактор журнала «Вопросы философии и психологии» (соред. в 1894–1905; ред. в 1906–1918). Сочинения «Положительные задачи философии» (ч. 1–2, М., 1886–1891), «История древней

«Знай, что ты не одна и твое здоровье и ты сама нужны еще многие годы для человека, который тебя любит и видит в тебе ту, которую ему послала судьба!»

«Как мне скучать, когда я каждый день пишу, а вечером с Юликом моим дорогим разговариваю. Напротив, я переживаю теперь самую лучшую пору моей жизни - пишу картину и чувствую, что я люблю и что меня любят… „-Б.М.Кустодиев.

Познакомились они осенью 1900 года, когда Борис Кустодиев вместе с сокурсником по Академии художеств отправился на этюды в Костромскую губернию.

Юлия Прошинская училась в школе Общества поощрения художников, много читала. Все в этой девушке молодому художнику казалось необычным и значительным. Рожденная в польской семье, она рано осталась без отца и подобно пушкинской Татьяне, “в семье своей казалась девочкой чужой». Мать, оставшаяся без средств уделяла мало времени детям и Юлию взяли на воспитание сестры Грек из богатой семьи обрусевших англичан. Окончила (в 1898) Александровское училище при Смольном институте. Повзрослев, она служила в Петербурге машинисткой, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.
Уже через несколько дней художник задумал написать ее портрет. Рисунок готов и был подарен позировавшей Юлии. И ей показалось, что это не просто портрет, а робкое признание и надежда. Так оно и было...

Он открыл для себя в Кинешме «вторую родину». Здесь он построит дачу и назовет ее «Терем» и проведет самые счастливые свои дни. Подруга Юлии Елена Полевицкая, позже ставшая известной актрисой, оставила портрет Кустодиева того времени: «Это был молодой человек среднего роста, нежного сложения, блондин, с мягкими, легкими, слегка рыжеватыми волосами, с белой кожей лица и рук, со здоровым румянцем на щеках. Расцветка радужной оболочки его глаз была интересна тем, что сероватый тон ее не смешивался с желтоватым - они лежали рядом, что создавало впечатление искорок, которые тем ярче вспыхивали, чем веселее был Борис Михайлович. Характер у него был мягкий, склонный к незлобливому юмору, к радостному, заразительному смеху.»

Любовь пришла к художнику, когда он только делал первые шаги в искусстве, и дала ощущение яркости и полноты бытия: «Я переживаю самую лучшую пору моей жизни - пишу картину и чувствую, что я люблю и что меня любят...»;
Молодой человек нашел свою суженую, художник нашел свою землю. Через три года (8 февраля 1903 г.) они обвенчались, а через две недели после свадьбы Кустодиев, его соученик Куликов и их мастер Илья Ефимович Репин закончили гигантскую картину «Торжественное заседание Государственного Совета ».

Мало у кого была столь стремительная карьера: вчера он еще носил комбинированные носки, сегодня он пишет портреты людей, вершивших судьбы России. К 1910 году Борис Михайлович становится всемирно известен и представляет русское искусство за рубежом. Золотые медали сыплются как из рога изобилия. А он все это время пишет портреты своей ненаглядной Юлии, ставшей в замужестве Кустодиевой.

Медали, триумфы, а он сбегает от сиятельных заказчиков в свой «Терем», и там, и только там, он по-нашему счастлив… В октябре 1903 г. родился сын Кира. Вместе с женой и двухмесячным сыном художник отправляется в путешествие по Франции, Испании, Италии. Именно в это недолгое, беззаботно-счасливое время в Париже написана новая картина - «Утро»: молодая мать, купающая своего сына…
В 1905 году у молодых супругов, после возвращения на родину, родилась дочь Ирина. Но была и досада, о которой хотелось поскорее забыть. Еще в 19 лет он обронил в письме к матери: «Опять что-то поет, как это у меня иногда бывает ». Забывал, когда удавалось забывать. Но в 31 год отмахнуться уже не удавалось боли в руке и шее все усиливались, не прошло и года, как он вынужден признаться:

Болезнь все чаще и чаще давала себя знать… врачи долго не могли поставить диагноз и лечение шло вслепую. Наконец врачи сошлись на одном: надо на лечение ехать в Швейцарию, на курорт. Отныне он носит жесткий корсет от подбородка до поясницы. Из швейцарского города Лейзен, где лечился, он рвется в Кострому. В 1913 году художника оперировал известный немецкий хирург, предупредив, что через год надо сделать операцию на спинном мозге. Но началась Первая мировая война…

Елена Плевицкая: «По ночам он кричит от боли, а за утренним завтраком - до отъезда в театр - рассказывает нам с мужем, что его мучит один и тот же кошмар: черные кошки впиваются ему в спину раздирают позвонки. » Но днем, совладавши с болью, он работал над портретом Полевицкой, и она потрясена его доброй лучезарностью… Катастрофа приближается.
… Из его записной книжки: " Каждое существо хочет жить, даже таракан. " 4 марта 1916 года он ложится на повторную операцию. Операция на спинном мозге и по нынешним временам не шутка, а уж тогда… Общий наркоз на 5 часов.
Юлия Евстафьевна сидит в коридоре. В коридор выходит сам профессор и сообщает: подтверждена опухоль спинного мозга, но чтобы добраться до нее, нужно перерезать нервные окончания. Больной без сознания, поэтому вам решать, что сохранить ему: руки или ноги. Девушка из Смольного института, счастливая некогда возлюбленная, женщина, увековеченная на десятках картин, Юлия Евсафьевна, знающая, что в лучшем случае ее ждет судьба сиделки при паралитике, эта подруга и советчица говорит: «Оставьте руки. Художник - без рук, он жить не сможет… »

Полгода Борис Михайлович провел в больнице. Ему категорически запрещено работать. Столь же категорично этот мягкий и застенчивый от природы человек заявляет: «Если не позволите мне писать, я умру ».

По его признанию, голова пухла от будущих картин, графики, скульптуры, театральных декораций. Так в 38 лет он стал инвалидом.
Товарищи-художники сконструировали для него специальный мольберт - навесной. Картину укрепляли горизонтально, и ее можно было передвигать взад и вперед. Таким образом в поле зрения обездвиженного художника попадал то один, то другой кусок полотна. Так он и работал. Юлия Евстафьевна с помощью кресла-каталки вытащила мужа из постели и постепенно он сам стал в пределах дома передвигаться и управляться.

Жена создала для художника идеальный дом - единственный, где художник мог жить и работать. Она, по отзывам современников, «хлебосольная хозяйка и хорошая кулинарка». Даже в голодные петроградские годы в доме всегда было чем попотчевать многочисленных гостей - пусть даже и незатейливыми коврижками, испеченными из сухарей и клюквы. Близкие друзья называли ее «неутомимой Юлией».
А художник был почти беспомощным. Что было в его силах в это смутное и голодное время? Только одно рисовать. И он когда в кресле-каталке, когда лежа, превозмогая страшные боли, снова и снова брался за кисть. За создание агитационных плакатов и советских лубочных картинок полагались продуктовый паек, уголь и дрова.

Последние месяцы, что оставались ему на земле были уже не жизнью, а умиранием. Умирал 49-летний молодой человек: неподвижные ноги, прошиваемые адской болью, высохшая, совсем ослабевшая рука, из которой падал карандаш. Она была рядом. ДО КОНЦА...«Я терпелива...»

Солнечным майским днем 1927 года вся семья Кустодиевых выбралась на прогулку за город. К вечеру у художника поднялась температура. Он умер на следующий день от скоротечного воспаления легких. Умер Борис Кустодиев 26 мая 1927 года.
Юлия Евстафьевна умерла в 1942 году, в суровые дни Блокады. Ее образ остался навсегда в портретах замечательного художника - Бориса Михайловича Кустодиева.

7 марта – 140 лет со дня рождения Бориса Михайловича...

7 марта исполнилось 135 лет со дня рождения знаменитого русского художника Бориса Кустодиева.
И мы повторяем статью об этом замечательном художнике.

Он готовился стать священником - учился в духовном училище, потом в семинарии, был хорошо воспитанным юношей из интеллигентной семьи преподавателя гимназии.

Но стал знаменитым художником - Борисом Михайловичем Кустодиевым.

(Кустодиев обожал писать автопортреты... Вы видите его вверху на последнем его автопортрете на охоте...).

В 15 лет отец, видя интерес сына к живописи, привел его к своему знакомому - преподавателю Павлу Алексеевичу Власову.

Павел Алексеевич Власов получил образование в знаменитом Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Учился в мастерской Василия Григорьевича Перова.

Позже учился в Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге, по окончании которой получил звание классного художника второй степени за картину «Старец Приам умоляет Ахиллеса выдать ему тело Гектора».

Картина, как и большинство работ художника, находится в Астраханской картинной галерее имени П.М.Догадина...

«Прогулка на Волге». 1909, масло, холст. Изображена романовская сторона города Тутаева Ярославской области.

Ученик Кустодиев так понравился учителю, что тот посоветовал ему оставить семинарию и поступить в Императорскую Академию художеств.

В 1896 году, в возрасте 18 лет, юноша уехал в Петербург.

Кустодиев попал в мастерскую Ильи Репина. Юноша пришелся Мастеру по душе, что тот пригласил его в помощники для работы над картиной «Заседание Государственного совета».

Более того, он поручил Кустодиеву весьма ответственную работу – набрасывать портреты депутатов.

Рисковал ли Мастер? Нет, дело в том, что большинство депутатов изображены сидящими спиной, и только часть из них изображена на отдаленном плане – мелко, без отдельных деталей лица.

Но Репин понял – перед ним интересный портретист, и дал ему клиентов – из петербургской знати.

И Кустодиев, еще будучи студентом, пишет серию первоклассных портретов - Мордовцева, Стеллецкого, Билибина, Василия Матэ.

В 1903 году Кустодиев за дипломную картину «Базар в деревне» получил золотую медаль и право на заграничную поездку за казенный счет.

И Кустодиев выбрал Париж.

Но... Ему, конечно, понравилась французская живопись – ее влияние чувствуется в прекрасной картине «Утро», написанной в 1904 году - во время пребывания в Париже.

На ней изображена жена художника - Юлия Евстафьевна, купающая сына-первенца Кирилла, умершего в 1971 году.

Картина написана на холсте, в масле, и находится в Государственном Русском музеи в Санкт-Петербурге, как и многие другие полотна Кустодиева.

Но Париж художнику не приглянулся, и он менее чем через полгода вернулся в Россию.

Нужно было зарабатывать на жизнь, и Кустодиев весьма удачно вписался в нишу книжной графики.

Издателям повезло – будущая знаменитость проиллюстрировала гоголевскую «Шинель» и другие книги. Более того, Кустодиев попробовал себя и в карикатуре - в сатирических журналах смутного периода первой русской революции.

И все же, вернулся к живописи полотен. В этот период он пишет несколько портретов, среди которых выделим три - «Портрет Р.И.Нотгафт», «Портрет священника и дьякона» и «Монахиня».

Два последних вы видите в коллаже.

Именно они стали архетипами того времени - представлением образа.

Кустодиев родился в Астрахани, но родной город не вдохновлял его на творчество.

Увы – говорю это, как тоже родившийся в этом старинном городе, на Волге, но, как и знаменитый художник, уехавший учиться «в столицы» и больше в него не вернувшийся.

Кустодиеву была по душе старая русская жизнь провинции. Сюжеты он черпал из воспоминаний детства, но натурой ему служили быт и ландшафты Заволжья – города Кинешма, расположенного на правом берегу Волги, в 400 км северо-восточнее Москвы.

Еще в 1905 году он построил здесь дом-мастерскую. Здесь были нарисованы его шедевры - многофигурная композиция «Ярмарка», «Деревенский праздник», прекрасная серия кустодиевских русских женщин - «Купчиха», «Девушка на Волге», «Красавица» и другие.

Как часто бывает в жизни, на пике творческой активности, в его жизнь, и, прежде всего – в мастерскую, ворвалась беда - тяжелое заболевание, частые мучительные боли, и с 1916 года он был прикован к креслу-каталке...

Вверху, слева направо: «Купчиха за чаем», «Русская Венера» и «П.Л.Капица и Н.Н.Семёнов». Внизу – «Масленица» .

«Масленицу» - идиллическую панораму праздника в русском провинциальном городе, красочную, с морозом и солнцем, полную счастью, веселья, задора, Кустодиев пишет, сидя в кресле...

Но человеческая воля, творческое желание создавать, подавляют у Мастера болезненные ощущения, придают ему силы, отрывают от мыслей о недуге...

В последнее десятилетие жизни Борис Кустодиев был неудержим – он работал, работал, работал.

Историки искусств удивляются – столько прекрасных полотен написаны за 10 лет, что другим хватило на всю жизнь.

Кустодиев написал две большие картины с изображением праздника в честь открытия II Конгресса Коммунистического Интернационала – того, судя по всему, требовали обстоятельства, и это самый мало описанный фрагмент творчества Мастера.

Кустодиев в этот период выполнил множество графических и живописных портретов - рисунки и обложки для книг и журналов разного содержания.

Несмотря на болезнь, каким-то образом, сделал эскизы праздничного оформления Петрограда.

Изготовил массу настенных картинок, календарей, открыток, заочно оформил 11 театральных спектаклей.

Некоторые из них, несмотря на то, что они, как принято сейчас говорить, были проходные, стали шедеврами.

Это, прежде всего, литографии к сборнику «Шесть стихотворений Некрасова», рисунки к повестям Николая Лескова «Штопальщик» и «Леди Макбет Мценского уезда», спектакль «Блоха» Евгения Замятина, поставленная во МХАТе и ленинградском Большом драматическом театре.

Но и живопись Кустодиев не оставлял – в этот период появились его картины, акварели, рисунки – о жизни старой России, о людях небольших русских городков.

«Портрет Рене Нотгафт» и «Портрет Федора Шаляпина»

В этот период он пишет портрет Федора Шаляпина. Но настолько мастер любил народ, веселье, что фоном сделал гулянье.

Кустодиев написал серию из 20 акварелей «Русские типы». В них он с максимальной достоверностью изобразил собственное детство, и продолжил в серии «Автобиографические рисунки», шутливо утверждая – следовал зарисовкам любимого им Пушкина.

Тихая жизнь провинции, люди, многочисленные купчихи за чаем, с зеркалом, в бане – все интересовало умирающего Живописца.

Увы, Кустодиев знал – он умирает: болезнь прогрессировала, и когда он уже не мог сидеть, холст подвешивали над ним почти горизонтально и близко. Это мешало, не позволяло видеть написанное целиком, но позволяло работать.

Мастер ослаб... И банальная ничтожная простуда привела к воспалению легких, с которым сердце уже не справилось.

Борису Кустодиеву не было еще и 50...

Но я бы не смог, да и не хотел, представить вам Бориса Кустодиева как противоречивого художника.

И потому предлагаю вам мнение Александра Николаевича Бенуа́ - русского художника, историка искусств, художественного критика, к мнению которого прислушиваются и сегодня.

Вот что он пишет про Бориса Кустодиева.

«Русская Венера»

«...Настоящий Кустодиев - это русская ярмарка, пестрядина, глазастые ситцы, варварская драка красок, русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями… Я утверждаю - это его настоящая сфера, его настоящая радость… Когда же он пишет модных дам и почтенных граждан, это совсем другое - скучноватый, вялый, часто даже безвкусный. И мне кажется, не в сюжете дело, а в подходе к нему»...

Иное мнение о Кустодиеве у хорошо знавшего его К.С.Петрова-Водкина.

«...Вышедший из недр передвижничества, он и не прерывал за всю свою многострадальную жизнь этой линии... Во многом он подражатель»...

Но обратитесь к своему собственному чувству – и вы, мне кажется, найдете – Кустодиев в чем-то вам близок...