Пламя революции в третьяковской. «Ветер революции» в Третьяковской галерее

Нет, не подумайте чего – это название выставки. :)

Как и обещала, рассказываю о второй части третьяковского проекта к столетию 1917 года (о первой части, экспозиции работ, созданных именно в том году – см. ). Это уже выставка чисто скульптурная, и охватывает она более длительный период – с 1918-го до начала 30-х годов. То есть время, когда уже действовал план монументальной пропаганды, но единого Союза художников под надзором правильных искусствоведов учредить еще не додумались.

Ну, а «Ветер» Веры Мухиной не только стал центральным экспонатом выставки, но и дал ей название.

Вот и еще одна мухинская работа – «Революция».

Рядом – «Буря» Ивана Шадра. Эта работа планировалась… представьте, для фонтана на Всероссийской кустарно-промышленной и сельскохозяйственной выставке 1923 года. Чего, правда, не случилось.

Обращение к академической выучке, между тем, нередко. Александр Матвеев успел до революции побывать в Италии – и вот каковы его «Крестьянин» и «Красноармеец» (оба предназначались для композиции «Октябрь»).

Надежда Крандиевская училась у Сергея Волнухина в Москве и Антуана Бурделя в Париже. Но ее «Красноармеец и партизан в разведке» почему-то похожи на модную в конце XIX века кабинетную скульптуру на охотничьи темы.

Вот «Кузнец» Николая Андреева. Предназначался, между прочим, для памятника Марксу (неосуществленному). Но о памятниках как таковых чуть позже.

Интересно, что «Краснофлотец» Алексея Зеленского (выпускника ВХУТЕМАСа, не успевшего получить «старорежимного» образования) тоже наводит на мысли о влиянии античности. Впрочем, это уже начало 30-х, когда на «формализм» начинались гонения.

Перепадали тогдашним скульпторам и заказы на портретные работы – не от частных лиц, как раньше, а от государства. Вот «Дзержинский» Сарры Лебедевой.

Натан Альтман изваял в 1920 году наркома просвещения Луначарского.

Портрет понравился, и автору доверили ваять не кого-нибудь, а Ленина. Причем с натуры – скульптор получил возможность работать непосредственно в кремлевском кабинете. И впоследствии вспоминал: «Ленину, по-видимому, сказали, что я «футурист». Поэтому Ленин спросил, «футуристическая» ли скульптура, которую я с него делаю. Я объяснил, что в данном случае моей целью является сделать портрет, и эта цель диктует и подход к работе. Он попросил показать ему «футуристические» работы. Я принес фотографии и репродукции с произведений некоторых художников и показал их Ленину, он с интересом разглядывал их, а затем сказал: «Я в этом ничего не понимаю, это дело специалистов». И тогда, и в других разговорах со мной Ленин как-то особо подчеркивал свою, как он считал, некомпетентность в области изобразительного искусства. В вопросах искусства он во всем доверялся Луначарскому ».

Вновь Вера Мухина – проект памятника (неосуществленного) революционеру Владимиру Загорскому (в честь которого, к слову, был на какое-то время переименован Сергиев Посад, к которому революционер не имел никакого отношения).

Памятник Вацлаву Воровскому, напротив, благополучно встал в Москве и стоит до сих пор, считаясь в городе одной из самых курьезных скульптур. Автор известен не слишком, и даже в имени нет уверенности – то ли Яков, то ли Михаил Кац. По одной из версий, это был коллега Воровского – работник дипломатического ведомства, по-любительски увлекавшийся скульптурой. Впрочем, есть и иная версия – живший за границей скульптор, оказывавший НКИДу определенные услуги. Наркоминдел, во всяком случае, памятник одобрил. А автор предусмотрительно в СССР не вернулся.

Эффектная работа Исидора Фрих-Хара именуется «Чапаевский гармонист Вася». Предполагалось, что это будет часть композиции, посвященной Чапаеву.

А вот «Степан Разин» Сергея Коненкова.

«Карл Маркс» работы Акопа Гюрджяна. Тоже неосуществленный.

«Самсон» работы Алексея Бабичева (выпускник МУЖВЗ, успевший также поучиться в Париже в Академии Гранд-Шомьер у Бурделя, а потом сам преподававший во ВХУТЕМАСе). Как вы думаете, для чего могло понадобиться изображение библейского персонажа? Представьте, для спортивного комплекса «Красный стадион» на Воробьевых горах. Однако не сложилось, а с начала 30-х и самого скульптора задвинули на вторые роли.

Персонажи Бориса Королева тоже разрывают путы. Эти фигуры рабов предназначались для неосуществленного памятника Андрею Желябову.

Два сохранившихся эскиза Марии Страховской позволяют оценить подход начальства к монументальной пропаганде. «Спартак», вариант первый.

И вариант второй.

Любопытно назначение «Рабочего с молотом» Ивана Шадра. Это часть серии скульптур, изготовленных по заказу Гознака для воспроизведения на денежных знаках.

А вот работа Иннокентия Жукова «Беспризорники» для установки в городском пространстве явно не планировалась. Хорошо хоть, что уцелела. Выставляется впервые.

Выставка открыта в здании на Крымском валу и продлится до февраля.

Правообладатель иллюстрации Getty Images

Октябрьская революция 1917 года, сломав старые порядки, породила и новую культуру. Художники молодой страны Советов создавали смелые и новаторские работы - естественно, на благо государства. Однако эпоха экспериментов оказалась недолгой, рассказывает обозреватель , посетивший выставку в лондонской Королевской академии художеств.

Если бы эта стальная спиралевидная конструкция была действительно построена, она бы на 91 метр превзошла Эйфелеву башню - самое высокое искусственное сооружение в мире на тот момент.

И она сохраняла бы за собой звание самого высокого здания в мире на протяжении более чем 50 лет - вплоть до 1973 года, когда первые арендаторы въехали в офисы башен-близнецов Всемирного торгового центра.

• "Левой! Левой! Левой!"

Памятник III Интернационалу, также известный как башня Татлина, был спроектирован российским художником и архитектором Владимиром Татлиным в 1919 году, после Октябрьской революции 1917 года. Его проект отличался радикальной новизной подхода.

Стальной каркас должен был заключать в себе три геометрические фигуры из стекла - куб, цилиндр и конус. Предполагалось, что они будут вращаться вокруг своей оси со скоростью один оборот в год, в месяц и в день соответственно.

Во внутренней части планировалось разместить зал съездов, палату законодательного собрания и информационное бюро III Коммунистического интернационала (Коминтерна) - организации, занимавшейся распространением идей мирового коммунизма.

Правообладатель иллюстрации Victor Velikzhanin/TASS Image caption Макет неосуществленного проекта памятника III Интернационалу ("башня Татлина")

Общая высота башни составила бы более 396 метров.

Однако этот дорогостоящий (Россия была нищей страной, в которой в то время шла гражданская война) и непрактичный (возможна ли такая конструкция в принципе и где, в конце концов, взять столько стали?), невероятно смелый символ современности так и не был построен.

Сегодня он знаком нам только по фотографиям давно уничтоженного исходного макета и реконструкциям.

Татлин был радикальным художником-авангардистом и до большевистского переворота; его дореволюционные конструкции из дерева и металла, которые он называл "контррельефами", были гораздо скромнее по размерам, чем его башня, однако они перевернули традиционное представление о скульптуре.

Задачей советского художника было создание произведений для народа и нового общества

Вскоре Татлин стал главным апологетом революционного искусства, задачей которого была поддержка утопического идеала страны Советов.

Новое направление в искусстве, решительно отвергавшее все прошлое, было предназначено для граждан нового мира, устремленных исключительно в будущее.

Оно стало известно под названием "конструктивизм" и заняло место в колонне авангарда - рядом с супрематизмом Казимира Малевича (чей "Черный квадрат", написанный в 1915 году, представляет собой своего рода рубеж в живописи) и его последователя Эля Лисицкого.

Правообладатель иллюстрации Alamy Image caption Символика плаката Эля Лисицкого "Клином красным бей белых": Красная армия, сокрушающая заслоны антикоммунистических и империалистических сил

Великолепные геометрические абстракции супрематизма превратили станковую живопись в самый радикальный пример использования чистых форм и цветов, и именно Лисицкий наиболее энергично ставил супрематизм на службу власти.

Созданная им в 1919 году литография "Клином красным бей белых" политизирована до предела.

Красный клин, врезавшийся в белый круг, символизирует Красную армию, сокрушающую заслоны антикоммунистических и империалистических сил белой армии.

В этой ранней работе умело обыгрывается пустое и занятое объектами пространство. Позже этот стиль породит проуны - "проекты утверждения нового", как называл их сам Лисицкий: серию абстрактных картин, графических работ и эскизов, в которых приемы супрематизма будут переведены из двухмерного в трехмерное визуальное измерение.

Интересно, что в 1980-е годы именно эта работа вдохновила Билли Брэгга назвать свою группу музыкантов-активистов лейбористской партии "Красный клин".

Дети революции

Размышляя об искусстве и дизайне первых десяти советских лет, мы обычно вспоминаем только таких крупных новаторов, как художница Любовь Попова, которая вскоре призвала отказаться от "буржуазной" станковой живописи и заявила, что задача художника - создавать произведения для народа и нового общества.

Конечно, не можем мы пройти мимо и Александра Родченко - возможно, крупнейшего фотографа, дизайнера-графика и полиграфиста своей эпохи.

Правообладатель иллюстрации Aleksandr Saverkin/TASS Image caption На знаменитом плакате Родченко (1924) Лиля Брик призывает покупать книги

Однако в те первые послереволюционные годы в России одновременно существовало множество течений и стилей в искусстве.

Не все из них стали известными, ведь западных искусствоведов уже давно интересует только радикальная эстетика российского авангарда.

При этом они с готовностью закрывают глаза на его политический подтекст и не обращают внимания на содержательную часть, подчеркивая лишь чисто формальные аспекты искусства.

Ради справедливости надо признать, что такая же судьба была уготована религиозным и мистическим произведениям искусства (приведем в пример хотя бы эзотерические мотивы, которыми пронизана история модернизма). Нам достаточно воспринимать эти работы как живописные полотна и формы: мы игнорируем большую часть символов, которые уже ни о чем нам не говорят.

МОСКВА, 27 сен — РИА Новости. Выставка произведений русских художников, созданных в эпоху революции 1917 года, "Некто 1917" открылась в Третьяковской галерее, специально для экспозиции из-за рубежа впервые в Россию привезли два полотна кисти Казимира Малевича.

"Третьяковская галерея, хранящая самое значительное собрание искусства XX века, не могла пройти мимо этой даты… Эта выставка про мироощущение художников в 1917 году, самых различных, представлявших самые различные точки зрения, как этические, так и политические, философские, эстетические. Это такая многоголосица, которая одновременно обрушивается на вас. Это в самой последней степени отражение тех политических событий, которые происходили на глазах этих художников", — сказала на открытии выставки глава Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.

По ее словам, на выставке представлены работы из 36 музейных и частных собраний России и Европы. "Хотела бы обратить ваше внимание на то, что впервые в России показываются две принципиальных работы Малевича. На них стоит маркировка "1916", но, по мнению всех специалистов, это конец 1916 — начало 1917 года. Это работа Малевича из галереи Тейт и его же "Супрематизм" из музея Людвига в Кельне", — заявила глава Третьяковки. Посетители выставки смогут увидеть в Третьяковской галерее на Крымском валу и работу Марка Шагала из галереи Помпиду в Париже.

Как отметили в музее, выставка ставит вопрос о месте искусства в переломную эпоху. Цель проекта — отойдя от устойчивых стереотипов, приблизиться к пониманию сложной картины важнейшего периода в жизни России. "Искусство перед неизвестной реальностью" — так кураторы условно обозначили тему, избрав новый подход к ее презентации. Они отказались как от привычного иконографического принципа — показа работ, изображающих революционные события, так и от ставшего традиционным сближения политической революции с искусством авангарда. Выставка готовилась на протяжении более чем трех лет.

Также в среду в музее открылась выставка "Ветер революции. Скульптура 1918 - начала 1930-х годов", на которой представлены портреты революционеров, рабочих и красноармейцев, проекты памятников, созданных по плану монументальной пропаганды 1918 года, а также произведения, отразившие дух революционной эпохи.

"Мы попытались показать в этой выставке совершенно разные стороны того, как творили и чувствовали в эту эпоху скульпторы. Это и вожди, среди которых есть уникальный портрет Ленина работы Альтмана, который зрители не видели уже многие десятилетия. Это гражданская война, герои заметные, безымянные, а есть вещи, которые экспонируются впервые", — подчеркнула заведующая отделом скульптуры музея Ирина Седова.