Первый настоящий подъем науки и первые космогонические системы материалистического направления появились в Греции как следствие активной борьбы классов, которая начала развертываться в различных греческих городах в VII-VI вв. до н. э. Вполне аналогичное явление в истории науки и философии можно наблюдать и в новое время. Таким образом, прежде, чем говорить непосредственно о науке, необходимо хотя бы кратко остановиться на основных экономических и политических чертах этой эпохи. Говоря языком марксизма, прежде чем переходить к идеологической надстройке общества(в том числе к идеологическому значению больших научных проблем), нужно сначала рассмотреть базис общества (уровень техники, экономические и социальные условия).
Борьба классов и наука в средние века
В течение всех средних веков шла борьба, иногда очень жестокая, между торговой буржуазией городов и феодальным дворянством, для которого земля и крепостные служили основными двумя источниками доходов (к которым очень часто добавлялись разбой и грабеж). В ходе этой борьбы, особенно сильной в наиболее развитых экономически странах, например, во Фландрии, в Тоскани, в различных морских центрах Италии, буржуазии удалось завоевать некоторые свободы. Ряд морских городов, например Генуя, Венеция, обогащенные крестовыми походами, достигли очень большого могущества. Они обладали колониями в средиземноморском бассейне, правда, более или менее ненадежными.
Но экономический подъем, постоянное обогащение торгового класса и даже необычайное развитие некоторых городов, поставленных в особо благоприятные условия, не разрушили, несмотря на все происходившие столкновения, ни основ феодального строя, ни его идеологического оружия - католической религии. Наука, которую духовенство захватило в свои руки и превратило в придаток теологии, чахла вследствие отсутствия контакта с действительностью и была во власти недостаточных и часто ошибочных теорий Аристотеля, "присвоенных" в целом (если не говорить о деталях) отцами церкви.
Наука могла развиваться только вне. рамок католической церкви или даже противостоя католицизму, как например в странах арабоязычной культуры. В период своих завоеваний арабы заложили основы алгебры. Попытки алхимиков добыть золото с помощью "дьявольской магии" сами собой приводили к экспериментальному изучению химических явлений.
Что касается проблемы происхождения мира, то она была "решена" в книге Бытия. Теория Аристотеля, согласно которой небесные тела существовали вечно, была, конечно, отброшена. Вместе с тем был принят, почти как догма, вывод Аристотеля о совершенстве небесных тел. Наконец, движения в солнечной системе объяснялись с помощью очень остроумной и очень сложной теории Птолемея, греческого астронома II в. н. э., согласно которой Земля была неподвижна и находилась в центре мира.
Только схоластические дискуссии теологов относительно целей, преследуемых богом при сотворении мира, или относительно различных толкований текста книги Бытия создавали тогда подобие официальной идеологической жизни, и в них в виде религиозных споров звучало сильно искаженное и ослабленное эхо классовой борьбы того времени.
Но все эти споры касались лишь определений и толкований отдельных слов, а дух науки никогда не мог коснуться ни одной даже самой маленькой проблемы. * Вместе с тем вся система объяснения мироздания, хотя она и была ошибочной, все-таки производила впечатление гораздо более связной и солидной, чем расплывчатые мифы древних, которые подвергались критике со стороны Фалеса и его учеников за двадцать веков до того. Чтобы разрушить и опрокинуть эту систему, понадобились мощные удары эпохи Возрождения.
* ( Новейшие исторические исследования показали, что и в ночь средневековья пытливая человеческая мысль полностью не прекратила свою творческую деятельность. Под теологической формой диспутов зачастую скрывалось глубокое философское содержание. В кельях монастырей велись работы по истории, географии, языкознанию и искусствоведению, по ботанике и медицине, зарождались первые зачатки математического анализа и математической логики. Господствовавший дух суеверия и изуверства не смог приостановить эти исследования, а лишь придал им уродливую форму. (Прим. ред.) )
Эпоха Возрождения
В XV в. произошел исключительный скачок в развитии торгового капитала. Одну из главных причин этого внезапного экономического подъема следует искать в соперничестве, существовавшем между различными морскими государствами: Венецией, Генуей, Португалией и Испанией. Вторжение турок, вследствие чего европейские страны потеряли рынки на восточном побережье Средиземного моря, значительно осложнило связи Европы с Индией, являвшейся источником выгодной торговли пряностями, и еще более усилило это соперничество. Португальцы предприняли систематическое обследование берегов Африки с целью поисков там пряностей и ценных металлов, а в 1492 г. генуэзец Христофор Колумб, служивший Испании, открыл Америку там, где он думал найти Индию. Тогда началось стремительное движение к новым землям, что позволило значительно обогатиться городам, которые в течение средних веков развивались медленно. Колонизация Америки и наплыв золота в Европу ускорили экономическое развитие, начавшееся в предыдущие века. Могущество буржуазии росло с исключительной быстротой. Возникли многочисленные мануфактурные производства; все более и более увеличивалось влияние банкиров. Одновременно с этим шло культурное развитие, чему прежде всего способствовало изобретение книгопечатания, позволившее отныне широким слоям населения быстро знакомиться с прогрессом человеческих знаний, а также иммиграция византийских ученых, изгнанных турками и сохранивших более богатые и более живые традиции древних греко-римских времен.
Феодальный строй с каждым днем становился все более анахроничным; препятствия, которые он ставил экономическому развитию общества, становились все менее и менее терпимыми. Этот конфликт распространился и на идеологическую почву. Многочисленные представители буржуазии эпохи Возрождения противопоставили католической морали обновленный "гуманизм" древних. Они не осмеливались еще создать свою собственную идеологическую систему и противопоставить религии материализм. Они подвергли критике взгляды некоторых греческих философов, ценимых схоластической школой, но делали это, опираясь на другие греческие или латинские "авторитеты". Например Коперник в подтверждение своей астрономической теории ссылается на древнегреческих философов пифагорейской школы. С христианством также боролись не единым фронтом. В некоторых странах его хотели "реформировать", якобы воскрешая его первоначальный дух. Это служило предлогом для долгих религиозных войн, являвшихся, правда, более политическими, чем религиозными, в ходе которых феодальный строй был значительно потрясен, но, однако, сумел ценой уступок отчасти удержать свои позиции.
Правда, в этот период мы встречаем очень смелых мыслителей, например, Кампанеллу или Джордано Бруно, придерживавшихся пантеизма, близкого к материализму. Но наиболее существенной стороной интеллектуальной жизни эпохи Возрождения следует считать появление рационализма. Осознав свои силы, буржуазия покидает религиозные воззрения предшествующих веков и занимает критическую позицию по отношению ко всему, включая и религиозные догмы. Она хочет, перед тем как поверить, сначала понять, и с этим изменением позиции буржуазии непосредственно связан прогресс науки.
Важнейшие научные открытия опрокидывают всю систему астрономии средних веков. Коперник выступил против теории Птолемея, утверждая, что Земля не является центром мира и, наоборот, сама должна обращаться вокруг Солнца, как и другие планеты. Несколько десятков лет спустя Галилей смог благодаря применению телескопа и наблюдениям неба получить подтверждения теории Коперника. Он открыл, что Юпитер имеет спутников, обращающихся вокруг него, как Луна обращается вокруг Земли. Он открыл фазы Венеры, остающиеся полностью необъяснимыми в теории Птолемея. Он установил, что Солнце не совершенно, поскольку на нем есть пятна. Сторонники Аристотеля тщетно пытались сразить Галилея, прибегая за помощью к инквизиции.
Как наблюдательная астрономия, использующая новые инструменты, так и теоретическая, основывающаяся на правильных научных принципах, переживают значительный подъем. Мы удовлетворимся лишь тем, что назовем имена Кеплера, современника Галилея, и Ньютона, жившего ста годами позднее. Снова на повестку дня выдвигаются проблемы космогонии. Мы увидим, что предлагаемые решения этой проблемы были более или менее материалистичны. Вместе с тем нужно отметить, что эти теории благодаря прогрессу науки объясняли все большее и большее число наблюдаемых фактов.
Космогонические идеи Декарта
Первым ученым нового времени, который действительно серьезно занялся проблемой происхождения миров, был Декарт (1596-1650). По правде сказать, Декарт, выдвигая свои космогонические идеи, гораздо больше рассуждал как философ, а не как отважный и осторожный человек науки, но его идеи, являясь промежуточным этапом, представляют значительный исторический интерес. Декарт допускал акт божественного творения: бог вначале создал из ничего некоторое количество материи и сообщил ей определенное количество движения. Эта материя, наполняющая все пространство, движется под влиянием первоначальных импульсов по замкнутым кривым, вследствие чего образуются вихри. В каждом вихре материя в процессе развития приобретает три конкретные формы: наиболее грубая материя (3-й элемент) образует планеты и кометы; более мелкие частицы, сглаженные вследствие взаимного трения, образуют жидкость и небеса, находящиеся в непрерывном вращении (2-й элемент); наконец, самые мелкие частицы (1-й элемент), получающиеся при разрушении более крупных частиц, остаются в центре вихрей, образуя звезды и Солнце. Первоначально существовал солнечный вихрь и вихри всех планет (которые были, следовательно, сначала звездами). Некоторые неправильности движения привели согласно Декарту к тому, что планетные вихри закрепились в солнечной системе.
Спутники произошли таким же образом из маленьких вихрей, захваченных планетными вихрями. Наконец, очень тяжелые кометы блуждали от одного вихря к другому.
Мы не будем останавливаться на очевидной ошибочности этих идей, которые с научной точки зрения представляют интерес только в отношении объяснения прямого вращения планет, преобладающего в солнечной системе, и в отношении систематического рассмотрения центробежных сил.
С философской точки зрения весьма интересно отметить материалистическую тенденцию идей Декарта. Заметим прежде всего, что они весьма далеки от книги Бытия. (Декарт понимал это столь хорошо, что позволил их опубликовать, лишь приняв меры исключительной предосторожности.) Но главное заключается в том, что если бог и появляется вначале, чтобы дать толчок созданной им материи, и, так сказать, пустить ее в ход, то впоследствии он уже остается совсем в стороне и предоставляет мир законам, которые он дал этому миру и которые делают мир похожим на хороню отрегулированную "машину". Если исключить первоначальное вмешательство бога, то все остальное в идее Декарта покоится на принципах механистического материализма, свойственного последующему веку. Конечно, Декарт, признавая согласованность законов природы, считал, что если вселенная продолжает следовать вполне определенным законам, то это происходит по доброй воле бога, который способен в любой момент их изменить (но который, разумеется, этого никогда не делал).
Космогонические идеи Декарта, а также и его философия - нечто подобное непоследовательному рационализму, представляют собой, следовательно, компромисс. Возникает вопрос, был ли этот компромисс продиктован лишь соображениями осторожности и не был ли Декарт на самом деле завуалированным материалистом? На этот вопрос можно ответить положительно. Определенно известно, что Декарт отказался опубликовать некоторые из своих работ в первоначальном виде после того, как узнал об осуждении Галилея. С другой стороны, высказывания Декарта о его верности католицизму и даже ряд его теологических работ, казалось, вызывались соображениями чистого оппортунизма. Вместе с тем из этого не следует, что можно ставить под сомнение искренность его веры в бога. По нашему мнению, существенные противоречия его взглядов объясняются скорее социальными и экономическими условиями эпохи, чем хитрой двойной игрой. Резко выраженные механистические тенденции, которые можно обнаружить в некоторых теориях Декарта, соответствуют в конечном итоге развитию первых мануфактур и энтузиазму буржуазии, предвидящей возможности, создаваемые этой технической революцией. Но политическая ситуация была в это время такова, что допускала известный компромисс между феодализмом и новыми классами. Действия Ришелье, побеждающего последних независимых дворян с помощью буржуазии и старающегося установить достаточно сильную центральную власть для того, чтобы регулировать социальные конфликты, способствовали тому, что даже самые отважные умы отходили от идеи насильственной революции. Поэтому идеологическая борьба не могла быть доведена до крайних выводов, и Декарт, материалист на практике, оставался идеалистом и даже теистом в теории. *
* (Следует, впрочем, заметить, что если идеи Декарта в целом ряде своих пунктов отражали тенденции наиболее прогрессивных элементов французской буржуазии, к которой принадлежала часть его семьи, то он сам был дворянином и никогда не забывал о своем аристократическом происхождении. )
Лишь веком позже французская буржуазия, развитие которой наталкивалось на остатки феодального строя и вырождавшуюся систему абсолютизма, станет настоящим революционным классом и тогда в космогонических гипотезах (например, в гипотезе Лапласа) появятся откровенные материалистические тенденции.
Владимир Николаевич Ильин
Космогонические теории и гипотезы находятся в теснейшей связи с общими естественнонаучными представлениями современной им эпохи. Влияют на них в сильной степени также и натурфилософские взгляды соответствующих авторов и школ. Религиозные убеждения (положительные или атеистические) тайно или явно тоже оказывают на них влияние, иногда в сильной степени.
Начиная с середины XVIII века и вплоть до наших дней наблюдается необычайное обилие построений этого рода. Однако, в этой массе положительных знаний, а также научной и полунаучной фантастики, наблюдается несколько довольно устойчивых направлений, которые и облегчают задачу классификации космогонических гипотез. Первый тип этого рода построений исходит из идеи первоначальной туманности; к ним относятся теории Канта, Лапласа, Брауна, Файя (Faye), Лигонде, Си (See), Джинса (Jeans) и др. Второй тип исходит из скоплений метеоритных масс, темных и холодных вначале, а потом раскаляющихся; к ним относятся теории Локайра (Lockyr), Оливера Лоджа, Генри Дарвина, Честера (Schuster). Третий тип смешанный, в него входят теории туманностей, метеоритов и ряд других соображений; тип этот наклонен вообще к синкретизму; сюда относятся теории Цендера, Аррениуса, аббата Море (Moreux), Мультона (Moulton), Чемберлена и др. Совершенно особняком стоит недавно появившаяся и вызвавшая как ожесточенную критику, так и восторженное признание, во всяком случае чрезвычайно оригинальная “Ледяная космогония” (Glacialkosmogonic) венского инженера Ганса Гербигера (Hans Hoerbiger), к которому примыкают Фаут (Fauth) и Фишер. Теория эта тесно связывает космогонию с геологией и даст в этом отношении очень стройную картину органической связи земли с Космосом. Нет надобности принимать ее целиком со всеми ее подчас странными особенностями, но отдельные ее моменты имеют огромную ценность. С теорией Гербигера мы будем иметь дело главным образом в проблеме так называемого мирового потопа.
Начнем с космогонии Канта. Она появилась в 1755 году и озаглавлена “Общая естественнонаучная история и теория неба” (Allgemeine Theorie und Naturgeschichte des Himmels). В свое время эта теория была большим приобретением; ныне же в ней не осталось камня на камне и она имеет лишь исторический интерес. Однако, в популярных представлениях полуобразованных безбожников и “просветителей”, донашивающих моды XVIII века, она продолжает господствовать, с забвением, впрочем, как имени самого автора, так и содержания развиваемой им теории.
Теория Канта подводит итоги трудам Коперника, Кеплера и Ньютона в области космогонии и является, собственно говоря, их космогоническим приложениям. Согласно Канту, в начале существовала одна общая туманность, из которой и возникла солнечная система. Пределами этой системы теория Канта и ограничивается. Туманная масса, свободно висящая в пространстве и подчиняющаяся взаимному притяжению своих частиц, принимает форму шара. Все возрастающее притяжение частиц этой газообразной материи приводит к постепенному ее смущению. Сгущение возрастает по направлению к центру. По причине сжатия и возникающих при этом боковых движений и трений, вся масса приходит во вращение. Внутри вращающегося шара, отдельные сгущения образуют планеты и спутников вокруг планет. Гипотеза Канта была усовершенствована Лапласом в 1796 году. Лаплас внес в нее в соответствии с открытиями того времени настолько большие изменения, что говорить о Канто-Лапласовской теории (как это зачастую практикуется во всевозможной популярщине), просто не приходится. Предположение Канта, что первоначальная газовая масса от сжатия должна была прийти во вращение, не имеет ни математических, ни физических оснований. Ничего не говорит Кант и о первоначальной температуре массы. Предположение, что число спутников, начиная от внутренних планет должно возрастать, верно только до Сатурна включительно, ибо у Урана и Нептуна, открытых после Канта, число спутников уменьшается. Совершенно противоречит теории Канта то, что Феба, спутник Сатурна, вращается в направлении, противоположном остальным восьми спутникам, а спутники Урана и Нептуна движутся не в плоскости эклиптики, но приблизительно под прямым углом к ней; равно и то, что сами планеты Уран и Нептун вращаются вокруг своей оси в направлении обратном сравнительно с другими планетами. Затем, если вычислять согласно Канту общую массу планет и солнца, то получится, что масса планет составляет 1/17 массы солнца, а действительности же она составляет 1/650.
В противоположность Канту Лаплас в «Exposilion du sysliunc du mondo”, предполагает первичную массу в раскаленном состоянии и уже имеющую вращательное движение объяснение того и другого им не дано. Охлаждение и сжатие вызывали ускорение вращения и наступил такой момент, когда центробежная сила, превысив тяготение, оторвала на экзаторе кольцо; это кольцо, разорвавшись и свернувшись, образовало планету. Так же образовались и спутники. Здесь мы имеем аналогию с известным опытом Плато. У Канта с Лапласом, при всем их различии, есть общие основания. Так вот эти общие основания и огромное большинство деталей не выдерживают критики. Гениальный математик Гаусс назвал теорию Лапласа фантастикой и имел на это веские основания. Математически рассуждая, нельзя никак допустить образование колец. Это показал Гольцмюллер . И если предположить, что такое кольцо могло образоваться самостоятельно, то оно немедленно упало бы на солнце. Кроме того, если принять во внимание оборот газового шара в 164 года (современная скорость Нептуна), то на основании теории Лапласа мы получим для Урана 67 лет, для Юпитера 5 лет и для солнца 0,0014 дней. В действительности же мы наблюдаем 84 года для Урана, 12 лет для Юпитера и 25 дней для солнца. Что касается движения спутников Сатурна, Урана и Нептуна, а равно и обратного вращения двух последних планет, то эти явления так же мало согласуются с теорией Лапласа, как и с теорией Канта.
Дальнейшие видоизменения теорий Канта и Лапласа дал иезуит Браун. Он принял во внимание критические возражения против обеих теорий и его гипотеза представляет интересные детали. Важно, что первоначальная газовая масса, из которой он исходит, как Кант и Лаплас, является у него основным материалом не только солнечной системы, но и вообще всей вселенной. Исходным моментом для Брауна является нарушение первоначального равновесия, причины которого он, в конце концов не объясняет . Это нарушение вызвало сгущение, которое вместе с возвышением температуры привели к образованию солнц (т. е. звезд). Эти звездные массы подверглись действию силы взаимного притяжения и трению газовой массы, они сталкивались по разным направлениям и получили вследствие этого вращение неодинаковое в разных местах, что мы и наблюдаем на примере солнца. Взрывы дали начало спиральным движениям. Планеты и их движение возникли подобным же образом. Однако, попытки дать строго математические объяснения движений спутников Урана и Нептуна, так же, как и спутника Сатурна, уже упомянутой Фебы, не увенчались успехом.
Си полагает в своей теории (1911 г.), что вращающаяся туманность получается, если две туманности проходят в достаточной степени близко одна около другой, тогда получается одна общая туманность своеобразной, искривленной на подобие латинского s формы. В других случаях, это соединение туманностей дает общую кольцеобразную туманность. Нельке вносит в объяснение происхождения подобного рода туманностей новую силу давление лучеиспускания. Возможно, что эта сила не только действует, как антогонист силы тяготения, но что последняя в космических процессах, подобных этому, вовсе не действует, заменяясь давлением лучеиспускания и ему подобным энергиям. Во всяком случай, давление личеиспускания вполне может быть принято для объяснения формы спиральны образных и даже кольцеобразных туманностей. Впрочем, все здесь сказанное касается, главным образом, туманности и неподвижных звезд.
Совершенно в стороне от разобранных теорий стоит космогония Ганса Гербигера . Раньше она называлась “ледяной космогонией” (Glacialkosmogonie), теперь она получила наименование “учения о мировом льде” (Welteislehre).
В основе этого учения лежит факт повсеместного нахождения в мире воды (в виде льда). Гербигер доказывает, что большинство небесных тел, а равно и земные метеорологические явления перистые облака, тропические дожди, град, гроза, даже зодиакальный свет являются обнаружением мирового льда. Внутренние планеты состоят из минералов, на них находится мало воды (это касается и земли), так мало, что вода давно была бы потреблена физико-химическими процессами, если бы она все вновь и вновь и вновь не поступала из мирового пространства. Легкие внешние планеты должны целиком состоять из воды, равно как и луна и Марс. Мировые пространства содержат массы ледяных метеоритов; они падают в большом количестве на солнце и на планеты. Взрывы, погрузившихся в солнце ледяных метеоритных масс выбрасывают водород в виде так называемых протуберанцев. На достаточном расстоянии от солнца водород вновь соединяется с кислородом, а образовавшаяся вода немедленно замерзает, и на солнце падает постоянно ледяной ливень (Regengüssen). Дальнейший ход космогонических идей Гербигера в значительной степени аналогичен ряду косогонических представлений вышеразобранных авторов. Так Гербигер полагает, что вследствие трения планет и спутников в эфире, они постепенно сокращают свои орбиты и, в конце концов, должны упасть на центральное тело. Фишер, последователь Гербигера, очень картинно передает в своей космогонии, как земля имела и будет иметь ряд спутников, которые силой тяготения втягивались в земную орбиту. Земля, таким образом, имела безлунные и лунные периоды своего существования. Вхождение современного спутника в орбиту земли привело к потопу и ледяному периоду так как, по мнению автора этой идеи, луна была раньше значительно больших размеров и очень большая часть находившегося на ней льда и ряда других веществ попал на землю в период втягивания этого спутника, который раньше вращался самостоятельно. Фишер, следуя идеям Гербигера, полагает, что будущим спутником земли станет Марс. Все это должно, разумеется, сопровождаться все-истребляющими катастрофами. Эта теория дает своеобразную и очень страшную картину чередующихся творений и разрушений на самой земле в тесной зависимости от космических причин, сводимых, главным образом, на мировой лед. Возникновение новых солнц теория Гербигера также склонна приписывать столкновению уже охладившихся и ставших ледяными телами звезд. Льдом объясняет теория Гербигера так назыв. зодиакальный свет и даже млечный путь, который, по мнению этого автора, сравнительно недалеко отстоит от солнечной системы. Небесная механика этой теории частью напоминает, как мы уже сказали Цендера, частью Локайра. Оригинальная часть учения именно теория мирового льда, основана на том, что удельный вес внешних планет близок к 1, а также на распространенности водорода в мировых пространствах.
Уничтожающую критику Гербигера дал Нельке . Он показал, что тот приток льда, на котором основывается Гербигер должен был бы замедлять движение земли на 7 с пол. суток в тысячелетие. Земля, таким образом, должна была бы давно остановиться, что нисколько ие соответствует действительности.
Хотя невероятность теории Гербигера в целом более чем очевидна, частичная ценность гипотез, выставленных этим несомненно блестяще талантливым автором не подлежит сомнению. Вероятность “мирового льда” должна быть признана значительной и не считаться с возможностью участия этого фактора как в жизни звезд, так и планет в частности земли было бы научно неосторожно. Огромную ценность имеет также одна из основных идей Гербигера, состоящая в утверждении тесной связи творения и разрушения “бытия” и “Апокалипсиса”. Гигантские извержения, потопы, ледяные периоды, наконец, большой потоп и последовавший за этим большой ледяной период, исчезновение целых материков все это факты, ныне не подлежащие сомнению и вполне согласующиеся с катастрофальной теорией автора “Мирового льда”.
Все приведенные космогонические гипотезы, по всей вероятности, содержат долю истины каждая. Однако, есть ряд основных вопросов и загадок строения нашего космоса, по отношению к которым не только приведенные гипотезы безнадежны, но есть много оснований полагать, что для того типа ума, который свойственен современному человеку, такие задачи абсолютно не под силу.
Прежде всего сюда относится так наз. “задача о трех телах ”. Дело в том, что, по законам Кеплера и Ньютона, возможно точное вычисление силы и скорости только в отношении к двум взаимно притягивающимся телам. Если сюда привходит третье тело - напр., к связанной тяготением пары солнце-земля присоединяется спутник земли луна, то общее и точное решение этой задачи становится невозможным. Возможно приближенное решение такой задачи, практически достаточное для сравнительно больших сроков вперед и назад. Однако, вполне в математическую форму проблема трех тел не укладывается. А, между тем, мы знаем, что как солнечная система состоит из большого числа тел, так и в мировом пространстве сплошь и рядом попадаются группа не только двойных и тройных звезд, но и такие, число которых доходит до семи. Здесь так называемая точная наука бессильна . Другая задача, ставящая непреодолимый, по-видимому, предел вполне точному постижению Вселенной, есть проблема всемирного тяготения . Его скорость настолько превосходит все до сих пор известные скорости, в том числе и скорость света, что приходится говорить о его мгновенном распространении, что совершенно непонятно по отношению к материальной реальности, которая ведь перестает существовать, уже достигнув скорости света (300 тыс. км. в секунду). Эйнштейн сделал героическую попытку “обойти” проблему тяготения: одно из основных утверждений его то, что вообще тяготения не существует, и все феномены, им до сих пор объяснявшиеся суть проявления свойств пространства; например, криволинейное движение планеты вокруг солнца на определенном расстоянии есть результат искривленности пространственного плана. Так называемые “поля тяготения” являются лишь, таким образом, выражением геометрических свойств пространства и физико-механика здесь ставится в зависимость от геометрии. Однако, это все же лишь гипотеза, вернее, постулат, из которого выводится стройная математическая последовательность, но который сам недоказуем и подлежит лишь приятию или отвержению, на подобие знаменитой одиннадцатой аксиомы Эвклида. Кроме того, в самой математической картине так называемого “закона тяготения” замечается одно загадочное обстоятельство, делающее этот закон приблизительным . Как известно, закон квадратной пропорции распространенный Кулоном (Coulomb) на электромагнитные явления гласит: сила, с которой два тела взаимопритягиваются, равна произведению их масс, деленному на квадрат расстояния . Сюда привходит еще и специальный множитель, так называемая константа К. Выяснилось, на основании исследования движения Меркурия, что показатель 2 должен быть взят с некоторой десятичной дробью. Мало того, подобно многим другим законам природы, постоянная числовая характеристика (в данном случае 2 с дробью) имеет, по-видимому, значение лишь в данных пределах (например, в границах солнечной системы, включая и кометы). При значительных удалениях показатель 2 с дробью увеличивается и при достаточном удалении выражение К (формула тяготения) может оказаться равным нулю или бесконечно приблизиться к нему. Во всяком случае, вряд ли есть основание думать, что сила тяготения связывает солнечную систему с ближайшими неподвижными звездами, не говоря уже о более отдаленных. Так что, например, сила, связывающая группу из 400 звезд, к которой принадлежит и наше солнце, равно как и сила, влекущая наше солнце к известной точке в пространстве (между созвездиями Лиры и Геркулеса), точно так и сила, связывающая сложные группы звезд, должна быть отнесена к разряду пока нам недоступных факторов космологии и космогонии. Фактор этот во всяком случае не ньютоновское тяготение.
Движение мировых звездных потоков, описанное Джинсом, и другими учеными имеет вид формальной упорядоченности и странности, но сила действующая при этом наверное не есть сила ньютоновского тяготения. Скорее можно предположить, что здесь действуют силы двигающие световые фотоны, по волнам эфира. Силы эти типа интенсивного (внутриположного), а не экстенсивного (внеположного) характера. Оживает ставший мертвым благодаря материалистическому истолкованию принцип инерции. Современная картина строения вещества и Вселенной, все более и более возвращается к тому пониманию инерции, которое мы видим у гениальна го Эйлера: инерция есть внутренняя сила тела. Материалистический принцип линейной причиной зависимости именно по отношению к “закону инерции” (формулированному Ньютоном так же, как и “закон тяготения”) впадал в безнадежное противоречие с самим собою: получалось так, что данное тело, по прекращении действии причины продолжало двигаться беспричинно. Это было так странно, что, по верному замечанию проф. В. , “уже у создателей принципа инерции, инерция понималась, как сила присущая материи, как истинная причина, в силу которой тело пребывает в своем состоянии” (“Проблема психической причинности”, Киев, 1914, стр. 35). Но этим нарушалась материалистическая экстенсивная линейная причинная зависимость и заменялась монадологической интенсивной действенностью. Подобному же преображению подвергся и закон тяготения в формулировке Кулона, ибо в нем произведение масс заменено произведением зарядов. А ныне известно, что экстенсивность массы есть функция интенсивности зарядов. Т. е., что формулировка Кулона, где даны заряды онтологически первичнее формулировки Ньютона, где даны массы. Но есть фактор первичный по отношению к обеим формулировкам и из которого, как нам кажется, исходит и принцип энерции. Этим фактором является само внутреннее состояние тела, его внутренняя живая, софийкая, онтологическая глубина. При такой точке зрения прежнее понимание инерции, как косности, вытекавшее из мертвецко-материалистической клеветы на мир, из диавольского противософийного духа - заменяется прямо противоположным: инерция есть активность тела, в которой синтетически соединены внутриположное, временное (интенсивное) действие и внеположная (экстенсивная) пространственная форма, образ, эйдос этого действия. Он является перед нами в виде звездных потоков, “стройных хоров светил”.
Закон “тяготения” формулирован Ньютоном и впоследствии расширен и приложен Кулоном к другим сферам физического бытия. Однако, три знаменитых закона Кеплера, вывод из которых представляет будто бы закон тяготения - имеют над последним решительное и подавляющее преимущество. Оно заключается в том, что в трех законах Кеплера синтезированы: геометрия (1-й закон); форогенная (т. е. пространствообразующая) механика (2-й закон; и связь времени и пространства, т. е. связь геометрии и физико-механики (3-й закон). Ибо само бытие материальных тел, друг для друга зависит от их пространственно-временных соотношений. Рассмотрим это вкратце. Если тела находятся в бесконечно-большом расстоянии друг от друга, то их притяжение бесконечно мало, скорость сближения бесконечна мала и сближение произойдет через бесконечно большое время. Бесконечному пространству соответствует бесконечное время. Это равносильно их отсутствию и небытию тел друг для друга. Начало времени и притяжения наступает лишь тогда, когда тела начинают существовать друг для друга, т. е. когда наступает реальное протяжение и притяжение. Но это возможно лишь по той причине, что они движутся “по инерции”, т. е. у них есть внутреннее состояние, посредством которых они возникают друг для друга. Теория относительности учит нас тому, что тело, достаточно удаленное от реальных полей тяготения, образуемых другими телами, выявляют свое движение через возникновение внутренних состояний, обнаруживаемых статически. Когда тела через свое внутреннее состояние сблизятся настолько, что для них начинает существовать внешнее время, внешнее пространство, тогда и сами они начинают существовать друг для друга. И когда они столкнутся, то нулю пространства соответствует здесь нуль времени и нуль притяжения (превращающийся в молекулярное отталкивание - т. е. свою диалектическую противоположность. Диалектика, свершив свой цикл, сделала бесконечность равной нулю. Крайности сошлись, и обнаружилось, что реальное бытие друг для друга, реальное время и реальное пространство укоренены в вечной истине неслиянного и нераздельного многоединства.
Эту истину, где синтетически слиты законы Кеплера, Ньютона Кулона, законы инерции и принцип относительности, эту великую истину являют “хоры стройные светил”, звездные потоки, движимые “внутреннем состоянием”. Но этот же принцип открывает нам и в высшем бытии духа в бытии соборном.
А между тем, образ Вселенной, к которой принадлежит наша солнечная система, складывается в определенную и очень стройную картину, случайность которой можно утверждать лишь с явным намерением отвергнуть ее разумность. Ссылка же на так называемые вечные “законы природы” здесь уже потому ничего не дает, что сами они нуждаются в объяснении и, кроме того, подвержены непрерывным изменениям, находясь, так сказать, с текучем состоянии. Их стабильность есть лишь иллюзия, вызываемая лишь эфемерностью срока человеческой жизни, да и жизни самого человечества. Наука ведь, если принять во внимание даже египетские, халдейские и арийско-индусские древности, явление более чем молодое.
Arrhenius «Lehrbuch der kosmischen Physik», 1903.cм. Fricke «Eine neue und einfache Deutung der Schwerkraft». 1919.
I. See «Researches on the Evolution of the Stellar Systems», Paris 1819.
Noelkе «Das Problem der Entwicklung unseres Planetensystems», 1919.
Ледяная космогония изложена y Фаута (Fauth) в «Hoerbigors Glazialkosmogonie 1913, y Фохта (Voigt) «Eis ein Weltenbausloff», 1920; и отчасти y Ганса Фишера (Fischer) в «Weltenwenden» 1928.
Noelke, op. сit.
v. Rrunn «Bcwerkungen zum Dreikoerperproblem» в «Schriften der naturforschenden Gesellschaft in Danzig» Band XV, 3 и 4 Heft, Danzig, 1922.
Fricke, op. cit.
Космогоническая теория Шмидта известна как теория «холодного» образования Земли и других планет Солнечной системы из газопылевого облака, окружавшего Солнце.
Его теория отличается от предшествующих, рассматривавших образование планет из раскаленных газовых сгустков. Согласно гипотезе Шмидта, Земля образовалась из холодных твердых тел
и сначала была относительно холодной.
Этот процесс условно можно разделить на два этапа: сначала из пылевого компонента облака образовались "промежуточные" тела размером в сотни километров. Как это происходило? Шмидт считал, что во вращающемся газово-пылевом облаке пыль под действием гравитации опускалась к центральной плоскости – образовался пылевой субдиск. Затем в пылевом слое плотность достигла критических размеров и в результате гравитационной неустойчивости этот субдиск распался на множество пылевых сгущений. Сгущения сталкивались между собой и одновременно в результате этого объединялись и сжимались – в результате образовались компактные тела астероидных размеров. Это был первый этап
.
Второй этап : из роя "промежуточных" тел и из обломков сформировались планеты. Сначала они двигались по круговым орбитам в плоскости породившего их пылевого слоя. Они росли, сливаясь друг с другом. Планеты изначально были холодными. Разогревание этих планет произошло позже в результате сжатия, а также поступления солнечной энергии. Разогрев Земли сопровождали массовые излияния лав на поверхность в результате вулканической деятельности. Благодаря этому излиянию сформировались первые покровы Земли. Из лав выделялись газы. Они образовали первичную атмосферу, в которой еще не было кислорода. Больше половины объема первичной атмосферы составляли пары воды, а температура ее превышала 100°С. При дальнейшем постепенном остывании атмосферы произошла конденсация водяных паров, что привело к выпадению дождей и образованию первичного океана. Это произошло около 4,5-5 млрд. лет назад. Позднее началось формирование суши, которая представляет собой утолщенные, относительно легкие части литосферных плит, поднимающихся выше уровня океана.
Гравитационное взаимодействие "промежуточных" тел усиливалось по мере их роста, постепенно изменяло их орбиты. При объединении многих тел в планеты произошло усреднение индивидуальных свойств движения отдельных тел, и поэтому орбиты планет получились почти круговыми. Самые крупные планеты - Юпитер и Сатурн - на основной стадии аккумуляции вбирали в себя не только твердые тела, но и газы.
Одним из главных доводов в пользу этой гипотезы является дефицит на Земле, Венере и Марсе тяжелых инертных газов неона, аргона, криптона и ксенона по сравнению с их солнечным и космическим обилием.
В чем была ценность гипотезы Шмидта?
Она позволила объяснить распределение момента количества движения между Солнцем и планетами, объясняла наблюдаемую закономерность в распределении планет Солнечной системы, согласовывалась с оценкой возраста Земли по возрасту горных пород.
Но еще раз напомним: цель космогонических гипотез
- объяснить однообразие движения и состава небесных тел. Они исходят из понятия о первоначальном состоянии материи, заполняющей всё пространство, которой присущи известные свойства, вызывающие все дальнейшие эволюции. Известны космогонические гипотезы Канта, Лапласа-Роша, Фая, Джинса, Фесенкова и др., а также космологические парадоксы. Следует знать, что эти гипотезы - лишь образец того, как могли бы развиться системы, подобные Солнечной. Единой и окончательной теории образования звезд, планет и галактик пока не существует
.
О.Ю.Шмидт
Отто Юльевич Шмидт родился 30 сентября 1891 г. в Могилёве (Белоруссия). Шмидт – выдающийся советский исследователь Арктики, учёный в области математики и астрономии, академик АН СССР.
В 1909 г. окончил 2-ю классическую гимназию города Киева с золотой медалью, в 1916 году – физико-математический факультет Киевского университета. Первые три научные работы по теории групп написал в 1912-1913 годах, за одну из которых ему присуждена золотая медаль. С 1916 года приват-доцент в Киевском университете.
После Октябрьской революции 1917 года О.Ю.Шмидт – член коллегий ряда наркоматов (Наркомпрода в 1918-1920 годах, Наркомфина в 1921-1922 годах и других) и один из организаторов высшего образования, науки (работал в Наркомпросе, Государственном учёном совете при СНК СССР, Коммунистической академии). В 1921-1924 годах он руководит Государственным издательством, организует первое издание Большой Советской Энциклопедии
, принимает деятельное участие в реформе высшей школы и разработке сети научно-исследовательских учреждений. В 1923-1956 годах профессор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова (МГУ).
В 1928 г. О.Ю. Шмидт принимал участие в первой советско-германской памирской экспедиции
, организованной АН СССР. Целью экспедиции было изучение структуры горных цепей, ледников, перевалов и восхождение на наиболее высокие вершины Западного Памира.
В 1929 году была организована арктическая экспедиция на ледокольном пароходе «Седов»
. Начальником этой экспедиции и «правительственным комиссаром архипелага Франца-Иосифа» был назначен Шмидт. Экспедиция успешно достигает Земли Франца-Иосифа; О.Ю. Шмидт создал в бухте Тихой полярную геофизическую обсерваторию, обследовал проливы архипелага и некоторые острова. В 1930 году была организована вторая арктическая экспедиция под руководством Шмидта на ледокольном пароходе «Седов». Были открыты острова Визе, Исаченко, Воронина, Длинный, Домашний, западные берега Северной Земли. Во время экспедиции был открыт остров, который был назван в честь начальника экспедиции – островом Шмидта.
В 1932 году экспедиция под руководством Шмидта на ледокольном пароходе «Сибиряков» в одну навигацию прошла весь Северный морской путь, положила прочное начало регулярным плаваниям вдоль берегов Сибири. В 1933-1934 годах была проведена экспедиция на пароходе «Челюскин» под руководством Шмидта с целью проверить возможность плавания по Северной морской трассе на корабле неледокольного класса.
В 1930-1932 годах он директор Арктического института. В 1937 году по инициативе Шмидта был организован Институт теоретической геофизики АН СССР (Шмидт был директором до 1949 года).
В 1937 году Шмидт организовал экспедицию на первую в мире дрейфующую научную станцию «Северный полюс-1» в самом центре Северного Ледовитого океана, за это ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А в 1938 году возглавил операцию по снятию персонала станции со льдины.
C 1951 года Шмидт - главный редактор журнала «Природа». В 1951-1956 годах работал в Геофизическом отделении МГУ.
Основные работы в области математики относятся к алгебре. Шмидт – основатель московской алгебраической школы, руководителем которой он был в течение многих лет. В середине 1940-х годов Шмидт выдвинул новую космогоническую гипотезу об образовании Земли и планет Солнечной системы (гипотеза Шмидта), разработку которой продолжал совместно с группой советских учёных до конца жизни.
Скончался О.Ю. Шмидт 7 сентября 1956 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
О.Ю. Шмидт начал разработку своей гипотезы о происхождении Солнечной системы в 1943 г. Гипотеза публиковалась в его работах с 1944 г. и лучше всего изложена в его брошюре «Четыре лекции о теории происхождения Земли» (3-е изд.-М.: Изд-во АН СССР, 1954 г.) .
Начав разработку трудной проблемы в период, когда в космогонии царил разброд, используемый в частности буржуазными философами для утверждения о непознаваемости мира, о единственности планетной системы во Вселенной, он отважно бросился в атаку в новой для него области, в обстановке «кастовой» враждебности со стороны большинства астрономов. Но часть их ему удалось увлечь за собой. Он организовал при Академии наук СССР Институт физики Земли и в нем группу по математической разработке его космогонической гипотезы, выросшую в творческий коллектив молодых ученых.
Шмидт выдвинул идею об аккумуляции планет из роя небольших холодных твердых тел и назвал свою гипотезу «метеоритной». Первоначально он предполагал, что эти тела в виде «метеоритного облака-роя» были захвачены Солнцем из межзвездной среды, что решало проблему mvr . Вместе с тем, встреча с таким облаком, которое при дальнейшем развитии гипотезы представлялось точнее как газопылевое, было весьма вероятным событием, поскольку Солнце на своем пути вокруг центра Галактики пересекает экваториальную область нашей звездной системы, где таких облаков весьма много.
Но в отличие от Эджворта, Шмидт сумел обосновать гипотезу захвата, впервые доказав возможность захвата в задаче трех тел, вопреки теореме Шази. Это было выдающимся самостоятельным вкладом в небесную механику. В самой космогонической концепции Шмидта и его школы идея захвата в дальнейшем не использовалась, так как расчеты показали, что масса захваченного облака будет слишком малой для образования планет. Шмидт объяснил различия в массе и химическом составе между группой близких к Солнцу планет (планет земной группы) и более далеких планет-гигантов тем, что они образовались из двух частей единого околосолнечного газопылевого облака: более близкой к Солнцу части, где облако прогрелось его лучами, и более далекой, холодной части. В отличие от прежних представлений об образовании планет из раскаленных газовых сгустков, Шмидт утверждал, что Земля и другие планеты сперва были сравнительно холодными, и использовал, таким образом, другую плодотворную идею - холодной аккреции.
По мнению Шмидта и его последователей, планетная система образовалась из огромного уплощенного газопылевого протопланетного облака, некогда окружавшего Солнце (вопрос о происхождении самого облака не рассматривался более). Земля и родственные ей планеты, от Меркурия до Марса, аккумулировались из твердых тел и частиц, а при аккумуляции планет-гигантов (по крайней мере Юпитера и Сатурна), содержащих в основном водород, участвовал, следовательно, наряду с твердыми телами, также и газ. Особенно детально была разработана Шмидтом теория дальнейшей эволюции Земли (на основе идеи В.И. Вернадского о радиоактивном разогреве ее недр). Выводы космогонической теории Шмидта хорошо согласовались с новыми данными геологии и геофизики о строении Земли. Гипотеза впервые объясняла и закон распределения планет в Солнечной системе (закон Тициуса - Воде).
Вместе с тем, в рамках теории Шмидта не удалось найти удовлетворительного ответа на старые вопросы: почему Солнце так медленно вращается вокруг своей оси; почему некоторые спутники и малые планеты движутся почти перпендикулярно к плоскости эклиптики.
Концепция О.Ю. Шмидта, как не профессионального астронома, многими астрономами, в особенности небесными механиками, была встречена вначале очень недоброжелательно. Некоторые ИЗ НИХ ДОХОДИЛИ до того, что, не входя в суть дела, утверждали, будто Шмидт лишь повторяет гипотезу Канта. Позднее, однако, гипотеза О.Ю. Шмидта широко популяризировалась в СССР. В ее разработке активно и долго участвовали Г.Ф. Хильми, Б.Ю. Левин, В.С. Сафронов, развивающий ее и сейчас, и некоторые другие. Но за рубежом о ней знали тогда мало, в основном из-за того, что изложение ее можно было найти преимущественно на русском языке. Сказалось и пренебрежительное отношение в капиталистических странах к науке в СССР. Но постепенно найденное О.Ю. Шмидтом плодотворное направление развития космогонии как решения комплексной широкой проблемы с учетом данных большого круга наук и с использованием ценных идей прошлого - т. е. исторического опыта космогонии - все это завоевало высокий авторитет и признание как руководство к действию среди космогонистов всего мира.