Василий Павлович Аксёнов появился на свет в Казани в августе 1932 года. На момент его рождения в семье уже подрастало двое детей: сестра Майя – родная Василию по отцу, и брат Алексей – родной по матери. Это дети от первых браков Павла Аксёнова и Евгении Гинзбург. Василий стал их первым общим ребёнком.
Родители Василия Аксёнова были интеллигентными и довольно известными в Казани людьми. Павел Васильевич – председатель горсовета и член бюро обкома КПСС. Евгения Соломоновна сначала преподавала в педагогическом вузе, позже возглавила отдел культуры в областной газете.
В 1937-ом, в разгар «сталинских чисток», были арестованы оба родителя Василия Аксёнова. На тот момент ему исполнилось 4 года. Старших брата и сестру Василия Аксёнова было позволено забрать родственникам. А общего сына «врагов народа» – Василия – принудительно отправили в детский приют для таких же, как он, детей политических осуждённых.
Лишь через год родной дядя Василия Андреян Аксёнов смог разыскать маленького племянника и забрать его из Костромского детдома. С 1938-го по 1948-ой мальчик жил у родственников, в Казани (сейчас здесь открыт Дом-музей писателя, в котором разместился литературный клуб). Мама сумела добиться воссоединения с сыном лишь в 1948-ом, когда вышла из колымских лагерей и проживала, как ссыльная, в Магадане.
В 1956-ом Василий Павлович Аксёнов окончил медицинский вуз в Ленинграде. По распределению он должен был трудиться врачом на кораблях дальнего плавания, принадлежащих Балтийскому пароходству. Но допуск Аксёнову так и не дали. Ему пришлось работать всюду, где он смог устроиться. На Крайнем Севере будущий писатель трудился карантинным врачом. Потом ему удалось найти место в туберкулёзной лечебнице в столице. По иным сведениям Аксёнова взяли консультантом в Московский НИИ туберкулёза.
Творчество
Творческая биография Василия Аксёнова началась в 1960-ых. Первой была напечатана его повесть «Коллеги», по которой чуть позже был снят фильм. Потом вышли в свет роман «Звёздный билет» (по нему тоже снят фильм, получивший название «Мой младший брат») и два сборника рассказов – «Катапульта» и «На полпути к Луне». По пьесе Аксёнова «Всегда в продаже» театр «Современник» поставил спектакль.
Имя Василия Аксёнова с каждым годом становится всё более известным в литературных кругах сначала столицы, а потом и страны. Его произведения появляются в «толстых» журналах. Писателя принимают в члены редколлегии журнала «Юность». Но общественная деятельность Василия Павловича всё больше не нравится властям. Весной 1963-го писатель впервые подвергся критике из уст , устроившего «разнос» Аксёнову на показательной встрече с интеллигенцией в стенах Кремля.
Усугубило его положение участие в демонстрации, которую попыталась организовать интеллигенция на Красной площади в знак протеста против возможной реабилитации Тогда Василия Аксёнова ненадолго задержали дружинники. В конце 1960-ых писатель поставил подпись под несколькими письмами на защиту диссидентов. За это последовало наказание: выговор, занесённый в личное дело от столичного отделения Союза писателей СССР.
С середины 1970-ых Аксёнова не печатают в Советском Союзе. Свои романы «Ожог» и «Остров Крым» он пишет, зная, что они не смогут быть опубликованными в стране. Критика «несоветского» и «ненародного» писателя становится всё более жесткой. Время «оттепели» закончилось.
В конце 1970-ых романы «Ожог» о магаданском периоде юности Аксёнова и «Остров Крым» печатаются в США. Последней каплей, переполнившей чашу терпения властей, становится добровольный выход Василия Аксёнова и ещё нескольких коллег из Союза писателей. На такой поступок они решились в знак протеста против исключения из СП и . Позже эти события были описаны в романе «Скажи «изюм».
Эмиграция
В июле 1980 года Василий Павлович Аксёнов получил приглашение в Америку. После выезда писателя тут же лишили гражданства в СССР. Он получил право вернуться на родину лишь спустя 10 лет. В период вынужденной эмиграции Аксёнов работал профессором литературы в нескольких университетах Америки. На протяжении 10-ти лет Василий Павлович – журналист в «Голосе Америки» и на «Радио Свобода». Его радиоочерки публикуются в разных американских альманахах. Позже они собраны в книге под названием «Десятилетие клеветы».
В США наконец увидели свет многие произведения Василия Аксёнова, написанные в разные годы и неизданные на родине. Также появились новые сочинения: романы «Бумажный пейзаж», «В поисках грустного бэби» и трилогия «Московская сага» (экранизирована в России в 2004 году). В 1990-ом Аксёнову вернули советское гражданство, но он предпочитает оставаться за рубежом, поселившись с семьёй во французском Беаррице. В Москве бывает наездами.
Опять публиковаться на родине Василий Аксёнов начал в первом десятилетии 2000-ых. В журнале «Октябрь» появился его роман под названием «Вольтерьянцы и вольтерьянки». Он был удостоен Букеровской премии. В 2009-ом напечатан последний роман писателя «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках», недавно экранизированный на родине и вышедший на экраны в самом конце 2015-го.
Личная жизнь
Василий Аксёнов был женат дважды. Его первая супруга – Кира Менделеева, девушка из очень известной семьи. Её отец – комбриг Лайош Гавро, а бабушка Юлия Ароновна Менделеева – первый ректор педиатрического вуза в Ленинграде. В этом браке родился единственный сын Аксёнова Алексей.
Личная жизнь Василия Аксёнова изменилась после встречи с , супругой знаменитого кинодокументалиста Романа Кармена. Майю Аксёнов называл главной страстью всей своей жизни. После переезда в США супруга работала преподавательницей русского языка в одном из университетов Америки.
Смерть
В январе 2008-го Василий Аксёнов был госпитализирован в одну из московских клиник, где ему диагностировали инсульт. После проведённой операции в Научном институте имени Склифосовского ожидаемого улучшения не наступило. Писатель длительное время находился в состоянии комы. Постоянно за ним ухаживала жена Майя.
Летом 2008 года состояние Аксёнова оставалось по-прежнему тяжелым. Весной 2009-го Василия Павловича прооперировали повторно в Научном институте имени Бурденко. В июле того же года писателя не стало. На момент смерти Аксёнову было 77 лет. Похоронили Василия Павловича в Москве, на Ваганьковском кладбище.
Библиография
- Мой дедушка - памятник
- Сундучок, в котором что-то стучит
- Остров Крым
- Скажи «изюм»
- В поисках грустного бэби
- Московская сага
- Негатив положительного героя
- Новый сладостный стиль
- Кесарево свечение
- Вольтерьянцы и вольтерьянки
Писатель, сценарист Василий Павлович Аксенов родился 20 августа 1932 года в Казани в семье партийного деятеля. Родители были репрессированы, до 16 лет Василий Аксенов воспитывался в детском доме, затем у тети. Несколько лет прожил в Магадане, где находилась на поселении его мать, Евгения Гинзбург, автор знаменитого романа о сталинских лагерях "Крутой маршрут". В Магадане Аксенов окончил среднюю школу.
Первые рассказы Василия Аксенова "Факелы и дороги" и "Полторы врачебных единицы" были напечатаны в 1958 году в журнале "Юность", известность приобрел после публикации в 1960 году повести "Коллеги", по которой вскоре был снят одноименный кинофильм.
Написанные в начале 1960-х годов повести "Звездный билет", "Апельсины из Марокко", рассказы "Местный хулиган Абрамашвили", "Товарищ красивый Фуражкин", "Жаль, что вас не было с нами" и другие были обозначены критиками как "молодежная проза".
В 1975 году был написан роман "Ожог", а в 1979 году - "Остров Крым", запрещенные к публикации цензурой.
В 1976 году он перевел с английского языка популярный роман Эдгара Доктороу "Регтайм".
В 1979 году вместе с Андреем Битовым, Виктором Ерофеевым, Фазилем Искандером, Евгением Поповым, Беллой Ахмадулиной Аксенов стал одним из организаторов и авторов бесцензурного литературного альманаха "Метрополь", изданного в США.
В декабре 1979 года он заявил о выходе из Союза писателей СССР в знак протеста против исключения из Союза Виктора Ерофеева и Евгения Попова.
С 1981 года Аксенов - профессор русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана (1981-1982), Университете Дж. Вашингтона (1982-1983), Гаучерском университете (1983-1988), Университете Джорджа Мэйсона (1988-2004). Он много лет вел семинар "Современный роман - упругость жанра", а затем курс "Два столетия русского романа", увлекался учениями Шкловского, Тынянова, Бахтина.
В 1980-1991 годы Василий Аксенов в качестве журналиста активно сотрудничал с радиостанцией "Свобода".
В Вашингтоне вышли написанные им в СССР, но впервые опубликованные лишь после отъезда писателя в США романы "Ожог", "Остров Крым", "Золотая наша железка".
В США Аксеновым были написаны и изданы новые романы: "Бумажный пейзаж" (1982), "Скажи изюм" (1985), "В поисках грустного бэби" (1986), трилогия "Московская сага" (1989, 1991, 1993), сборник рассказов "Негатив положительного героя" (1995), "Новый сладостный стиль" (1996). Роман "Желток яйца" (1989) был написан Аксеновым по-английски, а затем переведен автором на русский.
В 1989 году впервые после длительного перерыва Аксенов посетил СССР по приглашению американского посла Джека Мэтлока.
С конца 1980-х годов стал вновь издаваться в России. После возвращения ему в 1990 году гражданства Аксенов часто приезжал в Россию, его произведения печатались, в том числе в журнале "Юность", вышло собрание его сочинений.
В июне 1999 года в Москве состоялись первые Аксеновские чтения, на которые писатель прибыл из США.
С 2002 года Аксенов жил во Франции, в Биаррице.
В 2004 году ему было присвоено звание почетного профессора Университета Джорджа Мэйсона (США).
В апреле 2007 года в Москве был издан очередной роман Аксенова - "Редкие земли".
Василий Аксенов - автор пьес "Всегда в продаже", "Твой убийца", "Четыре темперамента", "Аристофаниана с лягушками", "Цапля", "Горе, горе, гореть", "Аврора Корелика", "Ах, Артур Шопенгауэр" и киносценариев фильмов "Когда разводят мосты", "Мой младший брат", "Мраморный дом", "Центровой", "Пока безумствует мечта". Своей лучшей вещью писатель считал роман "Новый сладостный стиль".
В 2009 году, после смерти автора был издан последний законченный роман Василия Аксенова - "Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках", в 2010 году вышел неоконченный автобиографический роман "Ленд лизовские. Lend leasing" .
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Биография Василия Аксенова, известного не только в России, но и во всем мире, невероятно богата событиями. Кажется, он прожил не одну, а несколько жизней. По профессии он был врачом. В 80-е годы уехал в США, где работал журналистом и читал лекции по русской литературе. Последние годы провел во Франции. По его книгам создано несколько фильмов. Один из коллег Василия Аксенова сказал о нем: "он всегда был модным". Произведения этого прозаика вызывают интерес читателей в любые времена.
Сын «врагов народа»
Василий Павлович Аксенов родился в 1932 году в Казани. В семье тогда царило благополучие. Отец был председателем горсовета. Мать преподавала в педагогическом институте и заведовала отделом культуры в местном периодическом издании. Но детство будущего писателя Василия Аксенова нельзя назвать счастливым. Безоблачными были только первые годы жизни.
В 1937 году арестовали родителей. Пятилетнего мальчика определили в интернат для детей "врагов народа". Биография Василия Павловича Аксенова отражена в его литературном творчестве. Большая часть произведений посвящена событиям, которые ему довелось пережить.
Василий был не единственным ребенком в семье. Старшую сестру и брата Алешу забрали родственники. Васю же пыталась оставить у себя бабушка, но безрезультатно. Только 1938 году брату отца удалось разыскать племянника в костромском детском доме. О раннем периоде из своей биографии Василий Аксенов рассказал в повести «Ожог».
Студент-медик
Сын политических заключенных - потенциальный лагерник. Молодой Василий Аксенов это прекрасно понимал, а потому после окончания школы поступил в медицинский институт. Профессия врача казалась ему более безопасной. Студентом медицинского вуза он стал в 1950 году. Спустя три года умер Сталин. Но и в более поздние периоды биографии Василия Павловича Аксенова встречаются печальные события, вызванные столкновением с властью.
Стиляги
Они были молодыми людьми, которых привлекало все западное. Стиляги любили американские фильмы, джаз, восхищались культурой Соединенных Штатов. Кроме того, движение стиляг представляло собой особую форму протеста против тоталитаризма. Это социальное явление упоминается в автобиографических книгах Василия Аксенова. Он был активным участником неформального движения.
В 50-е годы будущий писатель носил яркую одежду, модную прическу и слушал джаз. Стиляги находились под пристальным вниманием сотрудников государственной безопасности. Но Василия Аксенова, к счастью, миновала участь многих его единомышленников.
В 1956 году он окончил медицинский институт. Затем устроился в морскую почту. В 1957 году произошло важное событие в личной жизни Василия Аксенова - женитьба на Кире Менделеевой.
Оттепель
Молодость писателя пришлась на относительно спокойное время. В 1956 году Хрущев разоблачил сталинские преступления, после чего началась массовая реабилитация политических заключенных. Среди людей, обретших долгожданную свободу, были и родители Аксенова. Мать позже написала автобиографическую книгу, в которой рассказала в сталинских лагерях. Это произведение стало одним из первых на подобную тему.
Литературный дебют
В годы оттепели произошли важные события в мире искусства. В литературе появились новые имена. На экраны вышли фильмы, появление которых еще несколько лет назад сложно было представить. Эти перемены совпали с изменениями в жизни молодого врача Василия Павловича Аксенова.
В конце пятидесятых годов должность главного редактора в журнале "Юность" занимал Валентин Катаев. Именно он однажды опубликовал рассказы никому не известного медика. Позже говорили, что Катаев подписал произведения Аксенова в номер, не дочитав до конца. Именитый писатель восхитился метафорами молодого автора.
Об интересных фактах из биографии и личной жизни Василия Аксенова можно узнать из книги «Таинственная связь». Но стоит помнить, что это художественное произведение, а потому в нем встречаются, конечно, и вымышленные персонажи.
В 1961 году в журнале "Юность" были опубликованы повести "Звездный билет", "Коллеги". Именно тогда появился новый тип литературного героя - человек, который презирает советские штампы, тянется в зарубежной культуре и любит джаз. Персонажи первых книг Василия Аксенова используют в разговоре особую лексику, высказываются критически о советском обществе. В шестидесятые годы произведения писателя стали невероятно популярными. И уже было непонятно: автор внес в свои книги молодежный сленг или молодежь заговорила на языке его героев.
Признание
Итак, в 60-е к Василию Аксенову пришла слава. В эти годы он много писал, печатался. Его повести, рассказы и романы с восторгом принимали читатели. Особенную популярность книги Василия Аксенова приобрели у молодежи.
В 1963-м в "Юности" были опубликованы "Апельсины из Марокко". За год до этого в журнале "Новый мир" появилась повесть "На полпути к луне". Другие произведения этого периода: "Катапульта", "Товарищ красивый Фуражкин", "Затоваренная бочкотара". Но не все так гладко было в жизни популярного писателя. Его успех сопровождался нападками ревнителей коммунистической морали. Никита Хрущев на встрече с творческой интеллигенцией, которая состоялась в 1963 году, раскритиковал творчество Василия Аксенова и Андрея Вознесенского.
Эпоха застоя
Оттепель закончилась в 1964 году. Оказалось, что свобода, о которой так часто говорила интеллигенция, всего лишь иллюзия. Начались судебные процессы над правозащитниками и писателями, творчество которых вызывало у советских цензоров неодобрение. Но теперь уже несогласных с режимом не отправляли в лагеря. Их помещали в психиатрические лечебницы. А после того как советские танки вошли в Прагу, Василий Аксенов понял: не существует социализма с человеческим лицом.
В эпоху застоя его романы и повести печатали все реже. В 1968 году Аксенов написал пародийное произведение "Джин Грин - неприкасаемый" в соавторстве с Поженяном и Горчаковым. Спустя несколько лет опубликовал повесть "Любовь к электричеству", "Мой дедушка - памятник". А затем, словно забыв о цензуре, начал работу над романом "Ожог". Это было антисоветское произведение, выходящее за пределы реализма.
"Ожог" был закончен в 1975 году. Аксенов понимал, что в Советском Союзе это произведение не может быть опубликовано. Он решил переслать роман на Запад. Это было весьма опасное мероприятие - автор мог запросто стать одной из жертв репрессий. Но в то же время единственный способ сохранить произведение, представить его читателям даже в том случае, если с автором что-то случится.
Но тогда роман "Ожог" не был опубликован на Западе. Власти, дабы избежать этого, пошли на некоторые послабления в отношении с Аксеновым. Ему все так же разрешались заграничные командировки, чтение лекции в университетах США. Время от времени писатель публиковал свои рассказы в "Новом мире". Но в 1979 году вышел первый номер альманаха "Метрополь". После этого произошел окончательный разрыв с властью.
"Метрополь"
Это был журнал, который изначально задумывался как издание, лояльное по отношению к власти. В нем публиковались произведения писателей, чье творчество одобряла цензура. В то же время в альманахе появлялись рассказы и повести, созданные диссидентами.
Гнев чиновников был вызван самим фактом выхода издания, которое не прошло цензуру. Когда же один из номеров попал в США, о дальнейшем публикации в Советском Союзе этого альманаха можно было поставить крест. Нескольких участников "Метрополя" исключили из Союза писателей. Василий Аксенов вышел добровольно - в знак протеста. В 1980 году он уехал с семьей во Францию. Когда Василий Аксенов с женой возвращались из Казани, где писатель простился с отцом, на него было совершено покушение.
Эмиграция
В Европе Аксенов пробыл недолго. В 1980 году он улетел в Нью-Йорк. Тогда и был впервые опубликован за границей роман "Ожог". В 1981 году вышел в печать "Остров Крым" - произведение, которое долгое время было недоступно советским читателям. В начале 80-х в США вышли также книги Василия Аксенова "Золотая наша Железка", "Серебряный век", "Рандеву". В 1981 году писателя лишили советского гражданства.
Аксенов с семьей поселился в Вашингтоне. Здесь он читал лекции о русской литературе, и это приносило ему неимоверное удовольствие. Позже писатель признался: "многолетнее преподавание сделало из меня интеллектуала". Находил Аксенов время и для писательства. В первое десятилетие эмиграции он написал рассказы, вошедшие в сборник "Право на остров", романы "Скажи изюм", "Бумажный пейзаж", "Желток яйца", "В поисках грустный бэби". Большая часть произведений была напечатана в эмигрантских изданиях.
Василий Аксенов смог посетить Советский Союз только 1989 году, после того, как в стране начались серьезные изменения. Правда, жил писатель с женой не в гостинице, а в резиденции американского посла - в СССР он прибыл по приглашению сотрудника посольства США. В 1990 году Аксенову вернули гражданство. А вскоре в московских книжных магазинах появились произведения, написанные в эмиграции. Публикация ранее запрещенных книг стала важным событием в биографии Василия Аксенова.
Личная жизнь
Аксенов был женат дважды. Впервые - на Кире Менделеевой. Девушка была дочерью Лайоша Гавро - венгерского интернационалиста, активного участника Гражданской войны. В 1960 году у писателя родился сын. Алексей Аксенов - известный художник-постановщик, в его фильмографии такие проекты, как "Любовь-морковь", "Облако-рай", "Аттракцион".
Но главной женщиной в жизни Василия Аксенова стала Майя Кармен. В США вторая жена Аксенова преподавала русский язык. Майя Кармен была дочерью номенклатурного работника Афанасия Змейла. До встречи с Аксеновым замужем была дважды. После эмиграции квартиру, которая досталась ей после смерти второго мужа, отобрали. В 1993 году власти предоставили Майе Кармен жилье в высотном доме, расположенном на Котельнической набережной. Фото Василия Аксенова с женой ниже.
Последние годы
В начале двухтысячных Аксенов приобрел небольшой дом на французском побережье. Здесь он провел последние годы. В 2001 году в Москве вышел роман "Кесарево свечение". Это произведение Аксенов считал своим высшим литературным достижением. Преподавательскую деятельность Василий Аксенов закончил в 2004 году. Именно тогда он побывал в США в последний раз.
Во Франции у писателя был дом, где он работал в покое и тишине. В Москве Аксенов общался с прессой и друзьями. Внимание сотрудников он привлекал прежде всего яркой биографией и необыкновенной творческой активностью. В 2004-м вышла "Американская кириллица". В том же году - роман "Вольтерьянцы и валерьянки". Другие произведения последних лет "Редкие земли", "Зеница Ока", "Москва-ква-ква".
В 2009-м в печать вышел роман "Таинственная страсть". Герои автобиографического произведения - знаменитые поэты и писатели 60-х. В 2015 году Роман Аксенова был экранизирован. Роль писателя исполнил актер Алексей Морозов.
Смерть
В январе 2008 года писатель внезапно почувствовал себя плохо. Его госпитализировали и диагностировали инсульт. Вскоре Аксенова перевели в НИИ имени Склифосовского. Здесь ему сделали операцию, но состояние не улучшилось. Последний год своей жизни он сильно болел. Василий Аксенов умер 6 июля 2009 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Память
Василию Аксенову посвящено несколько биографических произведений. В 2012 году Виктор Осипов опубликовал книгу "Об утраченном времени". Позже написал "Четыре жизни Василия Аксенова". В родном городе писателя ежегодно, начиная с 2007-го, проводится литературный фестиваль, названный в его честь. Несколько лет назад в Казани был открыт Сад Аксенова. В 2016 году здесь появилась скульптура, посвященная знаменитому уроженцу Казани.
Фильмы по книгам Василия Аксенова: "Мой младший брат", "Коллеги", "Путешествие", "Таинственная страсть", "Московская сага".
В семье партийного работника Павла Васильевича Аксенова (1899-1991). В 1937 году родители писателя - сначала мать, Е. С. Гинзбург, а затем и отец - были арестованы, осуждены и приговорены к заключению сроком на 10 лет. Василий был принудительно направлен в детский дом для детей заключенных. В 1938 году его дяде А. В. Аксенову удалось разыскать его в . Последующие годы Василий проживал в семьях родственников. В 1948 году, вскоре после выхода матери из лагеря, переехал к ней в . В этом городе он окончил среднюю школу.
В 1956 г. В. П. Аксенов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт (ныне университет) им. и был распределен на Балтийское морское пароходство. В последующие годы работал карантинным врачом на территории Крайнего Севера, в , в Ленинградском морском порту, в туберкулезной больнице (по другим сведениям, являлся консультантом в Московском НИИ туберкулеза).
Первые рассказы В. П. Аксенова «Полторы врачебных единицы» и «Факелы и дороги» были напечатаны в журнале «Юность» в 1958 году. Известность писатель приобрел после публикации повести «Коллеги» в 1960 году, по которой впоследствии сняли одноименный фильм. В последующие годы вышли в свет такие произведения В. П. Аксенова, как роман «Звездный билет» (1961 г.) (в 1962 году по нему снят кинофильм «Мой младший брат»), роман «Пора, мой друг, пора» (1962 г.), повесть «Апельсины из Марокко» (1962 г.), сборник произведений «Катапульта» (1964 г.), сборник рассказов «На полпути к Луне» (1966 г.) на тему нравственного совершенствования человека, пьеса «Всегда в продаже» (1965 г., поставлена в театре «Современник»). 1968 год стал годом публикации сатирико-фантастической повести «Затоваренная бочкотара», по которой в 1994 году был снят одноименный фильм режиссера Виталия Галилюка.
В 1975 году В. П. Аксенов написал роман «Ожог», в 1979 г. - фантастический роман «Остров Крым», оба произведения были запрещены цензурой к публикации. В 1979 году совместно с Беллой Ахмадулиной, Андреем Битовым, Фазилем Искандером, Виктором Ерофеевым, Евгением Поповым Аксенов стал одним из авторов и организаторов неподцензурного литературного альманаха «Метрополь». Альманах был издан в США издательством «Ардис Паблишинг», а в Москве издан самиздатовским способом тиражом 12 экземпляров. В декабре 1979 года в знак протеста против исключения из Союза писателей Евгения Попова и Виктора Ерофеева Василий Павлович заявил о выходе из этой организации.
22 июля 1980 года писатель выехал в США и 1981 году был лишен гражданства СССР. В 1980-1991 гг. В.П.Аксенов активно сотрудничал с радиостанциями «Свобода» и «Голос Америки» в качестве журналиста. С 1981 года Аксенов являлся профессором русской литературы в университетах США: Институт Кеннана (1981-1982 гг.), Университет Джорджа Вашингтона (1982-1983 гг.), Гаучерский университет (1983-1988 гг.), Университет Джорджа Мэйсона (1988-2004 гг.).
Написанные В. Аксеновым еще в СССР романы «Ожог», «Золотая наша железка», «Остров Крым» вышли только после отъезда писателя в США в Вашингтоне. В Соединенных Штатах Василий Аксенов написал романы «Бумажный пейзаж» (1982 г.), «Скажи изюм» (1985 г.), «В поисках грустного бэби» (1986 г.), «Московская сага» (трилогия: 1989, 1991, 1993 гг.), цикл новелл «Негатив положительного героя» (1995 г.), роман «Новый сладостный стиль» (1996 г.). В 1989 году был написан роман «Желток яйца» на английском языке, позднее переведен Аксеновым на русский.
В 1989 году В. П. Аксенов после длительного перерыва посетил СССР. В конце 1980-х гг. его произведения стали издаваться в . В 1990 году писателю возвратили советское гражданство, и с этого момента он стал часто приезжать в Россию. Произведения Аксенова печатались в журнале «Юность» и других изданиях, выходит собрание сочинений писателя. В июне 1999 г. в городе Москве прошли первые Аксеновские чтения, на них Василий Павлович приехал из США.
С 2002 г. В. Аксенов проживал в городе Биарриц (на юго-западе Франции). В 2005 году писатель был награжден французским Орденом искусств и литературы.
Василий Павлович Аксенов умер в Москве, в НИИ имени Склифосовского 6 июля 2009 года. Похоронен на столичном Ваганьковском кладбище.
Глава семнадцатая. Аксенов глазами женщин
…Евгений Попов: Что привлекало женщин к Аксенову?
Александр Кабаков: Я полагаю, что было два рода любви. Во-первых… или во-вторых, женщины Васю любили за то, за что они любят всех мужиков, которых они любят - за то, что он был первоклассный, первосортный, высшего качества, редко встречающийся мужик. Давай попытаемся, не в обиду будет сказано нашему писательскому брату, вспомнить хоть одного современного литератора, из которого настолько бы перла мужская сила… мужское начало. Понимаешь?
Е.П.: Ну, да.
А.К.: Лично я не знаю ни одного. То, что он был мужик, чувствовалось всеми женщинами без исключения. Извини, если уж это мною, совершенно не склонным к однополым влюбленностям, ощущалось, то уж для женщин это в воздухе было разлито. И второе, то есть, первое: Аксенова женщины всего Советского Союза и некоторые иностранки любили за то же самое, за что Аксенова любили все его читатели. Аксенов сам по себе был, как маленький Кит, лакировщик действительности. Он - чрезвычайно романтический персонаж и романтический писатель, я на этом настаиваю. Некоторые считают его модернистом или постмодернистом, но он прежде всего был романтиком, а романтиков все любят, особенно женщины. Причем это могут быть романтики чего угодно. Романтики хождения в горы, романтики оголтелого пьянства, романтики любви. Романтиков любви любят особенно, а у Васи вся любовь в его книгах исключительно романтическая. У него самое что ни на есть сексуальное, самое что ни на есть откровенное, самое что ни на есть чистое траханье - насквозь романтическое. Пример - «Новый сладостный стиль», отношения героя с героиней. Сплошное траханье - бешеное, безумное, неудержимое - и сплошная романтика - ночные разговоры по телефону, мучения, страдания… У него невозможно найти книгу без траханья, но у него невозможно траханье без романтики - чего полно у многих сочинителей, злоупотребляющих сексуальными сценами. Ну, нет этого без романтики! У него во всех сочинениях, начиная с «Коллег» и заканчивая «Редкими землями», все любовные отношения сугубо романтические. Вот за это его и любили - читатели и, в особенности, читательницы. Вот моя концепция.
Е.П.: Ну что же? Просто браво-браво. Хлопаем в ладоши.
А.К.: За «браво-браво» спасибо, а вот я ставлю вопрос, на который, я бы хотел, чтобы ты мне ответил как человек, который много лет Васю знал. А как сам Аксенов, на твой взгляд, относился к женщине… к женщинам? Считаешь ли ты, что он был не только романтическим писателем, но и вообще романтиком?
Е.П.: Ну, ты знаешь, сразу ответить на это невозможно, причем по разным причинам. Во-первых, нельзя же все время скрывать лик Аксенова под маской «лирического персонажа»…
А.К.: Нельзя, но надо. Вовсе не предполагается обнародование аксеновского Дон-Жуанского списка.
Е.П.: А во-вторых, боюсь, что у нас с тобой сейчас начнется затяжная дискуссия на тему «Что это такое - романтик в жизни». Или по жизни, как теперь повадились говорить. И входит ли, например, в комплекс романтика цинизм.
А.К.: Цинизм внутри романтики вполне имеет право на мирное сосуществование с неземной нежностью.
Е.П.: Потому что побеждает все равно романтика, да?
А.К.: Романтика никогда не сдается, я бы так сказал.
Е.П.: Я однажды спросил Василия Павловича, где он познакомился с женой Кирой. Он ответил, на танцах. Это романтика или нет?
А.К.: Романтика не в том, кто где познакомился, хоть в сортире…
Е.П.: Фу, как грубо…
А.К.: Ничего страшного. Романтика в том, как познакомился, что при этом происходило, что при этом оба влюбленных чувствовали. Тому прекрасный пример вся женско-мужская линия в одном из моих любимейших фильмов «Однажды в Америке» режиссера Серджио Леоне. Начиная от сцены с шарлоткой, ты помнишь?
А.К.: Когда мальчику его подружка обещает дать за вкусную шарлотку. Мальчик ее ждет на ступеньках и незаметно лакомство съедает. То есть, сцена романтизирует раннее сексуальное влечение. Хотя сцена почти порнографическая. Я уж не говорю о другом сюжете - о женщине, которую изнасиловали, но которая на всю жизнь полюбила насильника-бандита и становится его сообщницей. Вот это и есть романтизм. Без романтики не получается вообще ничего. Без романтики писать ничего вообще нельзя.
Е.П.: И я, отвечая на твой концептуальный вопрос, твердо заявляю: романтический писатель Василий Павлович Аксенов и в жизни был романтиком. Тому есть множество примеров. Ну, вот, например, едем мы втроем в Крым после жуткой зимы 1978/1979. Мы с Ерофеевым все время предаемся различному выпиванию и беседам на довольно, я бы сказал, скользкие и грязные темы, употребляя полный букет ненормативной лексики. Василий нас слушал, слушал, ведя машину, а потом и говорит: «Вы что лаетесь, как пэтэушники? Фразы у вас нет без мата!» И это он, которого обвиняли в обильном использовании в тексте нецензурных слов и шоковых ситуаций. Сильно он тогда, помню, раздражился! А потому, что его и в описании сексуальных отношений всегда интересовала «прекрасная тайна товарища», а не разнузданность и мерзость. И все его романтические приключения, в том числе и любовные, во-первых, занимали огромное место в его жизни, ты прав, а во-вторых, были в большой степени движителем его творчества. Он и в чужих романтических историях с заинтересованностью принимал участие, в романтических историях товарищей. Его радовала даже чужая любовь. Какое потрясающее описание чужой любви в «Поисках жанра»! Эта тетка-попутчица, которая выглядит старше своего возраста лет на десять, старухой выглядит, отчего щемит сердце и у автора, и у читателя. И ведь едет она, заметь, тоже к любимому романтику, который на каком-то там земснаряде спивается. Жалко всех!
А.К.: Вот доказательство того, о чем мы говорим - романтизации реальной действительности. Ведь одна из причин того, что она к своему машинисту земснаряда так стремится - это его уникальное сексуальное качество. Странность в том, что к концу недельного запоя в нем вдруг возникает некая такая сексуальная тяга. Причем не тяга, как желание, а тяга, как у паровоза. И вот, казалось бы, весь этот эпизод только про траханье, причем в советской повести, которая по определению своему должна быть чужда эротике. А присмотришься - нет, не только про траханье...
Е.П.: Тяга. Это интересно. И, кстати, совпадает с однокоренным глаголом тянуть, ранее обозначавшим половой акт. До появления слова «трахаться».
А.К.: Совершенно верно. Но Аксенов тут же романтизирует эту весьма скабрезную ситуацию, и у тебя, как ты выражаешься, «сердце щемит». Но я еще раз говорю: сейчас про это только ленивый не пишет. Возьми книги многих модных современных авторов - никакой романтики. Исключительно механический, грязный или отчаянный трах. Даже не порнуха или физиология, а сплошная тоска. Так же тоскливо, как быт, они и секс изображают.
Е.П.: Ну вот, опять мы в литературу скатились.
А.К.: Невозможно про писателя говорить отдельно от его литературы. Даже как бы отдельно.
Е.П.: Как ты думаешь, на основании всех этих наших рассуждений можно умозаключить, что в современной литературе веселье исчезло, эти вот элементы того веселья, которое еще от скоморохов?
А.К.: Ну, можешь называть эту энергию весельем.
Е.П.: Потому что, извини, но я, опять же, думаю, что такой веселой энергией, кроме Василия Павловича Аксенова, редко кто обладал. Ну, может, быть Владимир Семенович Высоцкий да Василий Макарович Шукшин.
А.К.: Пожалуй.
Е.П.: У Шукшина один из лучших его рассказов «Сураз» про это. И почти в каждом рассказе у него изображены эдакие различные дамочки-розанчики. Интересно, что Василий Макарович куда более критично, чем Аксенов, относился к дамскому полу, создав целую галерею законченных стопроцентных советских стерв, среди которых самая безвинная - злобная продавщица в рассказе «Сапожки», которая неизвестно почему вдруг возненавидела деревенского мужика-покупателя.
А.К.: Тому есть объяснение. Василий Палыч от кого родом? От троцкистской литераторши и от весьма образовавшегося, хоть и деревенского партработника. Он родом пускай из лагерной, но городской интеллигенции, наш Василий Павлович. А наш Василий Макарович - из мужиков, из простых, хоть и был после армии директором сельской школы.
Е.П.: Из простых?
А.К.: Из простых. И наблюдал он простых людей. Уж не сравнить их с тем хоть и пьяным, но бомондом, который так любил изображать Василий Павлович. А простые люди к этому, которое про это, всегда проще относятся.
Е.П. Проще. И чем случайней, тем вернее, вспомню я зачем-то…
А.К.: Романтизировать отношения им почти не свойственно. Вообще, степень романтизации жизни, на мой взгляд, прямо пропорциональна культурному уровню.
Е.П.: Это интересное наблюдение, но я не согласен с употреблением прилагательного «культурный». Многие так называемые простые люди органически, изначально культурны.
А.К.: Так ведь и я не про саму глубинную культуру говорю, а про ее видимый уровень. Весьма часто высококультурные люди романтизируют жизнь до полного идиотизма или до полного ее непонимания.
Е.П.: И, романтизируя, все-таки, извини меня, облегчают эту жизнь, микшируют ее трагедийную сущность, делают жизнь сносной для существования, анестезируют жизнь.
А.К.: Конечно.
Е.П.: Ну, и тем самым трагедию превращают в драму, понимаешь? Вот Аксенов - это драма, а Шукшин - все-таки трагедия. «Жена мужа в Париж провожала» - трагедия, а «На полпути к Луне» - драма. И это - не хорошо и не плохо. Это - так. Персонаж рассказа «Жена мужа в Париж провожала» влюблен в свою мерзавку-жену, отчего и кончает жизнь самоубийством. И вообще - у Шукшина в рассказах такое творится, если хорошенько приглядеться!
А.К.: Да потому, что он реалист, Шукшин, он в этих наших категориях есть не романтик, а реалист.
Е.П.: Слушай, давай отвлечемся. Ты представляешь, как бы Шукшин написал рассказ по аксеновскому сюжету? Ну вот, например (из «Ожога»), как два мужика спьяну покупают у буфетчицы бутылку дорогущего коньяка «Камю», буфетчица очень довольна, что, наконец, какие-то дураки взяли бутылку, которую она год никому не могла втюхать. Тем не менее, она тут же звонит куда надо и стучит на подозрительных проходимцев с деньгами. Ведь это вполне мог бы быть рассказ, написанный Шукшиным.
А.К.: Настоящий шукшинский рассказ, но у Шукшина все было бы другое, объяснимо и необъяснимо другое. Потому что Шукшин - реалист, а Аксенов - романтик. И я тебе знаешь, что скажу? То, что пытался излагать деликатно, ляпну попроще и погрубее. У образованных, которые с одними бумажками работают, кругом вообще все прекрасно. А простой человек, который вкалывает на земле или на заводе, - у него более трезвый, более холодный, более реальный взгляд на жизнь. Так всегда было. Любовь, как известно, выдумали поэты. А которые поэтов не читают, у тех любви нет.
Е.П.: Что же у них тогда вместо любви?
А.К.: Тоже любовь, но не та, которую выдумали поэты.
Е.П.: А как же тогда твоя замечательная теория выдержит тот факт, что Шукшина, между прочим, дамы тоже вниманием не обходили?
А.К.: Не обходили, не обходили, совершенно верно.
Е.П.: А ведь по твоему утверждению он был не романтиком, а реалистом.
А.К.: Значит, я тебе скажу такую вещь, на мой взгляд, в Шукшине, во-первых, тоже побеждало мужское начало, оно, возможно, было у него еще сильнее, чем у Аксенова. Шукшин - тоже мужик, это понятно? А во-вторых, дело в том, что к романтикам женщин тянет прямолинейно. Вот я это не очень внятно излагаю, но попробую сформулировать. Женщин к романтику тянет прямолинейно, то есть - вот он, вот он какой хороший, - думают они про романтика. А к реалистам их тянет по принципу отталкивающего притяжения. Вот он какой… все-то он знает, все видит, и меня насквозь видит, и, в общем-то он злой, он плохой. Но совсем плохих любят не меньше, чем совсем хороших. По-другому, однако не меньше. Женщин к жестокому тянет, вот, нашел я слово…
Е.П.: А может быть, к сильному?
А.К.: Нет, все-таки к жестокому. Сильные ведь тоже разные бывают. Один сильный - это такой сильный доктор Айболит…
Е.П.: Или Укроп Помидорыч по Солженицыну.
А.К.: А другой - такой жесткий, как жесть. Ценят женщины жесткость, вся классическая литература об этом… Ты что-то тяжело задумался? О чем?
Е.П.: О том, что я сегодня чувствую себя скованным, потому что боюсь чего-нибудь сболтнуть и тем самым выдать какую-нибудь упомянутую «прекрасную тайну товарища».
А.К.: Я себя чувствую точно так же и по той же причине, но я-то говорю. Однако ведь мы с тобой, еще раз напоминаю, не Дон-Жуанский Васин список обсуждаем, хотя в нем имеются звучные и неожиданные женские имена. И не конкретизируем, кто, с кем, где и когда. Мы говорим о неких фундаментальных вещах, которые вообще-то могут касаться не только Аксенова.
Е.П.: Все-таки сделай милость, расскажи хотя бы в рамках конспирации, как ты однажды встретил в Таллине влюбленных Васю и Майю.
А.К.: Рассказываю, но с купюрами, чтобы непонятно было, какой это год, чтобы никого не обижать. Однажды мы с женой Эллой, в самом начале нашей долгой совместной жизни отдыхали следующим образом - непонятно зачем целый месяц болтались в Эстонии, шатались по Таллину. С целью купания, как и все люди, ездили в Кадриорг, значит, в таллинский парк, где море, пляж. Помню, было там дико холодно и неуютно. Песок в глаза летел, и обязательно, где ни ляжешь, через некоторое время вылезает из-под этого песка корень сосны, которого только что там не было. Вылезает и впивается тебе в тело. Мне это сильно не нравилось, да я и вообще не большой любитель пляжа. Ну, вот мы и сидели в этих таллинских европейских кафе, пили кофе с вкуснейшими всякими булочками, чувствовали себя наконец-то почти европейцами. И вот однажды мы выходим на улицу Лабораториум, воспетую Аксеновым…
Е.П.: … в «Звездном билете». Название этой улицы, благодаря Аксенову, знали все подростки, юноши и девушки страны, вообще все его читатели.
А.К.: Да, да, да. Улица Лабораториум. Это такая странная улица. В нее войдешь с одной стороны и видно оттуда ее конец с другой, она короткая, и если кто-то с того конца войдет, то не разминешься. Она узкая: с одной стороны городская стена, высокая, старая, а с другой стороны гладкие стены домов с окошками только в верхних этажах. Такой коридор каменный. И мы вошли туда, и я говорю своей жене: «Здесь витает дух Василия Павловича». При этих моих словах с той стороны на эту улицу входят Василий Павлович и Майя Афанасьевна. Вот тогда Вася нас и познакомил, несколько часов провели мы вместе. Майя была совершенно очаровательна, можно сравнивать ее с куклой Барби, которой тогда еще не было, но сравнение выйдет немножко такое обидное. Поэтому я скажу, что у красавицы Майи был тогда типаж Мэрилин Монро…
Е.П.: Не Брижит Бардо?
А.К.: Нет, Мэрилин Монро. Причем вот той Мэрилин Монро, знаменитой Мэрилин Монро, того знаменитого кадра, где ветер из подземной вентиляции ей подол платья задирает.
Е.П.: Да, да, да.
А.К.: И взлетает ее платье! Вот Майя была именно такая, даже и платье на ней было похожее. Очаровательная Майя. Мы бродили по таллинской брусчатке, она стерла ноги и, нимало не смущаясь, сняла босоножки и дальше ходила босиком, взяв босоножки в руки. Надо заметить, прекрасные у нее были и ноги, и босоножки, и в прекрасном она была платье… Вот. И Вася был весь джинсовый, супермодный…
Е.П.: Извини, что перебиваю, но она мне как-то показала некий свой джинсовый костюм ценою в тыщу долларов, что по тем временам было, примерно, как десять тысяч сейчас. Ей этот костюм, по ее рассказу, подарил чуть ли не сам Берт Ланкастер.
А.К. Нет, тогда она была в платье. Было еще далеко до их отъезда в Америку.
Е.П.: Понятно.
А.К.: Бродили мы, бродили, я со свойственной мне тупостью так бы и дальше с ними ходил, но жена меня ткнула и сказала: «Оставь влюбленных в покое. Ну, встретились, ну, побыли, но все уже, надоели мы им, мы им совершенно не нужны…»
Е.П.: Э-э! Жена-то у тебя поумней будет, чем ты.
А.К.: Это не очень трудно, быть умней, чем я. Особенно в таких вот тестах на сообразительность. Прелестный был день с этим его Васиным появлением на словах о витающем его духе! Я им, конечно, тут же рассказал, что только что Васю призывал-вспоминал, и мы все очень смеялись. Да. Это было явление такой, я бы сказал, прелестной пары, которая вполне конкурировала с окружающим как бы европейским пейзажем, была, пожалуй, даже куда более космополитична, чем этот таллинский и одновременно советский пейзаж. Зачем я это все тебе рассказываю?
А.К.: Это абсолютно так, но это вовсе не означает, что все в него были влюблены, все-все-все. Он всем нравился - это да. Но «нравиться» и «быть любимым» - вещи разные. Знаешь, съезжая с темы женщин чуть-чуть в сторону, зададим вопрос - а кому, собственно, не нравился Аксенов? Его враги - это нормально, завистники - тоже. Но вот кому он именно что не нравился - даже не как писатель, а как человек, человеческий тип, персонаж? А я тебе скажу кому, я этих людей знаю, высказывания их читал - людей закомплексованных, убогих. Бог которых обидел, и которые от этого озлели. Вот таким людям Аксенов категорически не нравится, потому что он им противопоказан. Понимаешь? Я вот знаю одного, ну, по моим-то меркам, молодого такого литератора, журналиста, кто-нибудь из современных назвал бы его культурологом или еще как-нибудь… Так вот, этот «культуролог», когда писал об Аксенове, прямо трясся в текстах от бешеной ненависти к нему. Тебя и меня он тоже упоминает, но мы там всего лишь в перечислении моральных уродов. А почему такая ненависть? Да потому, что на этого литератора посмотреть достаточно по-простому, чтобы все понять: его бабы не любят.
Е.П.: Ну, фрейдизм какой-то ты развел!
А.К.: Да, очень простой фрейдизм, если ты это житейское наблюдение считаешь фрейдизмом. Те, кого бабы не любят, очень не любят тех, кого бабы любят.
Е.П.: Знаешь, ты вспомнил про относительно молодого литератора, а я-то знаю одного литератора очень известного, у которого при упоминании имени Аксенова аж трясучка начинается...
А.К.: Этот тоже известный, хоть и молодой.
Е.П.: А мой известный литератор - сверстник Аксенова. И если по Чехову в человеке «все должно быть прекрасно», то для него, этого литератора, в Аксенове отвратительно все: «и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
А.К.: Все то же самое! Товарища бабы не любят. И не то, чтобы он Васе завидовал, что Васю бабы любят, а его - нет! Он оттого, что его бабы не любят, стал таким вот аксеноненавистником.
Е.П.: Думаю, Вася это понимал.
А.К.: Понимал прекрасно.
Е.П.: Помню, что в каком-то его рассказе, я название забыл, там спортсмены некие, и один из них, жовиальный весельчак, другому, унылому, говорит: «Я с девчонкой познакомился, пошли, у нее подружка есть». А унылый и закомплексованный спрашивает: «Девчонка красивая?» - «Красивая», - отвечает весельчак. - «Ну, у красивых подружки всегда некрасивые», - констатирует пессимист.
А.К.: Немножко это из другой оперы. А я тебе вот что скажу, я до этого только что додумался, следи за моей мыслью: вот те писатели, которые не Аксенов, они о плотской любви пишут с точки зрения тех, кого бабы не любят. Поэтому для них плотская любовь - исключительно одно траханье. А Васю бабы любили. И для него любая любовь - и плотская, и самая что ни есть возвышенная - все равно, это… ну, радость, потому что как же иначе? Ведь бабы-то его любят! Для него это радость всегда. А для этих - не радость, потому что их бабы не любят, даже если с ними вовсю трахаются. И изображение плотской любви в большей части современной литературы - это изображение сделано людьми, которых не любят женщины, поэтому оно такое тоскливое.
Е.П.: Все, на этой мудрой сентенции и заканчиваем… Про сентенцию говорю без иронии.
А.К.: Почему заканчиваем?
Е.П.: Потому что - финал, финальная точка темы. Сложное действительно сводится к простому - «Он бабам нравился за то, чего не должен знать никто» - как некогда пел Вилли Токарев.
А.К.: При чем здесь Токарев? Пошлость ни к селу, ни к городу…
Е.П.: Ну, плохая шутка, согласен. Кстати, и весь «МетрОполь» вершился в антураже романтических отношений. Инна Львовна Лиснянская и Семен Израилевич Липкин именно в это время оформили свои многолетние отношения, Фридрих Горенштейн нашел свою рыжую Инну, а Вася сочетался законным браком с Майей. При свидетелях, каковыми были Белла Ахатовна Ахмадулина и Борис Асафович Мессерер. Ну, и Майя вдруг превратилась из советско-светской дамы в подругу «лидера оппозиции». Кстати, так назвала однажды Аксенова в не только моем присутствии лет за десять до перестройки странно прозорливая писательница Виктория Токарева.
А.К.: Вот я и говорю. Атаманшей «МетрОполя» была Майя Афанасьевна.
Е.П.: Да, Майя с радостью во всем этом участвовала. Она и кормила, и поила нас в своей квартире на Котельнической набережной, когда мы туда приходили время от времени. То есть, в Москве было три «метрОпольских» точки: однокомнатная квартирка Евгении Семеновны Гинзбург около метро «Аэропорт», мастерская Бориса Мессерера на улице Воровского, и Майина квартира в Котельниках. Я, кстати, забыл сказать, что и сам именно тогда встретил свою будущую жену Светлану, а в 1981 году Белла стала свидетельницей уже на нашей свадьбе, когда Васю товарищ Брежнев уже лишил советского гражданства. Говорю же - сплошная романтика. Может, еще и поэтому «МетрОполь» занимает такое важное место в жизни каждого из нас. А не только потому, что мы занимались делом, запретным в советской стране.
А.К.: Не удержусь добавить, что в советской стране и любовь была делом запретным. По крайней мере, не сравнимым с любовью к социалистической родине.
Е.П.Позволь тебе со свойственной мне тягой к демагогии заявить, что, в отличие от любви к социалистической родине, любовь к женщине и любовь к литературе - это together forever, вместе навсегда.
А.К: Жень! Еcть хорошо тебе известный роман Джорджа Оруэлла «1984». Все говорят, что это роман о тоталитаризме. Но я, прочитав его еще в незапамятные времена, убедился, что роман этот прежде всего о запретной любви. И о том, что тоталитаризм с любовью борется, как с вещью опасной. Поэтому, я считаю, занятие любым запретным делом, ну, например, выпуском бесцензурного альманаха - подходящее время для любви. Что ты и подтвердил, перечислив, сколько народу в это время у вас там… это… повлюблялось, у кого возникли или как-то повернулись отношения.
Е.П.: Я еще думал о том, что женщины даже в Советском Союзе всегда хотели жить более возвышенно, порядочно, достойно, чем это им диктовали внешние обстоятельства. Потому их, может быть, и тянуло неосознанно к Аксенову, может, это еще одна из причин его успеха. У читателей вообще, у женщин в частности.
А.К.: Глупо и малохудожественно, когда соавторы все время соглашаются друг с другом, но здесь ты сказал то, что и я хотел. Женщинам советская жизнь не нравилась куда больше, чем мужчинам, пусть даже они и воевали с ней меньше. Так они вообще почти всегда воюют меньше, они по-другому живут, чем мужчины, они - кроме по-житейски глупых - устраиваются, пристраиваются к обстоятельствам, а не воюют с ними. А не нравилась им та власть по естественным и уважительным причинам. Им надеть на себя было нечего. Сапоги стоили три зарплаты, и достать их было нельзя. А дальше можно перечислять все, что угодно…
Е.П.: Очереди за этим самым… за суповыми наборами. Пьяные мужики перед телевизором. «И денег нету на аборт», как писал замечательный поэт Александр Величанский.
А.К.: И запретное дело должно было стимулировать запретную любовь. Для того чтобы эту запретную любовь сделать открыто счастливой. Как у Липкина и Лиснянской, как у Васи с Майей.
Е.П.: Интересно. Ведь и «Ожог» - это роман, в сущности, о любви. Может быть, и вся литература о любви?
А.К.: Нет, нет, успокойся. Не вся. Но у Васи литературы не о любви нет.