После той встречи Кёртис увлёкся культурой индейских племён, и многие годы документировал их жизнь. Вскоре фотограф присоединился к экспедиции, с которой посетил племена на Аляске и в штате Монтана.
В 1906 году началось сотрудничество Эдварда Кёртиса с богатым финансистом Дж. П. Морганом, который заинтересовался финансированием документального проекта о коренных народах континента. Они задумали выпустить 20-томную серию фотографий под названием «Североамериканские индейцы».
При поддержке Моргана Кёртис более 20 лет ездил по Северной Америке. Он сделал свыше 40 000 изображений более 80 различных племён, а также накопил 10 000 восковых цилиндров с записью образцов индейской речи, музыки, песен, рассказов, легенд и биографий.
Стараясь запечатлеть и записать то, что он видел, как исчезающий образ жизни, Кёртис иногда вмешивался в документальную достоверность изображений. Он устраивал постановочные съёмки, помещая своих персонажей в романтизированные условия, лишённые признаков цивилизации. Картинки больше соответствовали представлениям о доколумбовом существовании, чем реальной жизни на тот момент.
Масштабная работа Эдварда Кёртиса – одно из самых впечатляющих исторических описаний жизни индейцев начала 20-го века.
1904 год. Группа индейцев навахо в «Каньон де Шелли», штат Аризона.
1905 год. Вожди народа сиу.
1908 год. Мама и ребёнок из племени апсароке.
1907 год. Луци из племени папаго.
1914 год. Женщина племени квагул в одеяле с бахромой и маске умершего родственника, который был шаманом.
1914 год. Хакалахл – вождь племени накоакток.
1910 год. Женщина племени квакиутль вылавливает морские ушки в Вашингтоне.
1910 год. Девушки из племени пиган собирают золотарник.
1907 год. Девушка из племени кахатика.
1910 год. Юный индеец из племени апачей.
1903 год. Эскади из племени апачей.
1914 год. Представители народа квакиутль в каноэ в Британской Колумбии.
1914 год. Индейцы квакиутль в каноэ в Британской Колумбии.
1914 год. Индейцы квакиутль в каноэ прибыли на свадьбу.
1914 год. Шаман квакиутлей проводит религиозный ритуал.
1914 год. Индеец из племени коскимо, одетый в меховой костюм и маску Хами ("опасная вещь") во время церемонии Нумлим.
1914 год. Индеец племени квагул танцует в наряде Paqusilahl (воплощение в человека земли).
1914 год. Индеец племени квагул в костюме медведя.
1914 год. Танцоры племени квагул.
1914 год. Ритуальный танец индейцев племени накоакток в масках Hamatsa.
1910 год. Индеец из племени апачей.
«Со смертью каждого старого мужчины или женщины мир покидают некие традиции и знания о священных обрядах, которыми никто другой не владел... Следовательно, необходимо собрать информацию на благо будущих поколений и в знак уважения к образу жизни одной из великих человеческих рас. Необходимо собрать сведения сразу или такая возможность будет утрачена навсегда».
Эдвард Кёртис
1907 год. Индеец Полый Рог Медведь племени брюле.
1906 год. Девушка из народа тева.
1910 год. Женщина из племени апачей жнёт пшеницу.
1924 год. Индеец из племени марипоса в резервации Туле Ривер.
1908 год. Индеец из племени хидатса с захваченным орлом.
1910 год. Индеец из племени нутка целится из лука.
1910 год. Вигвамы племени пиган.
1905 год. Охотник из племени сиу.
1914 год. Шаман квакиутлей.
1914 год. Индеец из племени квакиутль, одетый в маску, изображающую превращение человека в гагару.
1908 год. Индеец племени апсароке верхом на лошади.
1923 год. Вождь племени кламат стоит на холме над кратерным озером в штате Орегон.
1900 год. Железная Грудь, индеец племени пиган.
1908 год. Чёрный орёл, индеец племени ассинибоин.
1904 год. Найнизгани, индеец племени навахо.
1914 год. Индеец из племени квакиутль, одетый в костюм лесного духа Nuhlimkilaka («несущий путаницу»).
1923 год. Женщина племени хупа.
1914 год. Mowakiu, индеец племени Tsawatenok.
1900 год. Вожди племени пиган.
1910 год. Ваш Гон, индеец из племени джикаррилла.
1905 год. Девушка из племени хопи.
1910 год. Девушка из племени джикаррилла.
1903 год. Женщина из племени зуни.
1905 год. Иахла, также известный как "Ива" из поселения Таос-Пуэбло.
1907 год. Женщина из племени папаго.
1923 год. Рыболов из племени хупа с копьём пошёл на лосося.
искал раскраску, нашёл весьма занимательный текстЙ.Г.Коль,Путешествие вокруг Великой Воды.1850
перевод ВешкиНаблюдать дикаря перед зеркалом – самое комичное зрелище для европейца. Тщеславие и восхищение собой видны в нем, как в парижской кокетке. Он даже превосходит ее. Тогда как она меняет фасон своей шляпки и цвет платья три или четыре раза в год, индеец меняет цвет своего лица – так как его внимание приковано к этой части своего тела – ежедневно.
Я наблюдал здесь за тремя или четырьмя молодыми индейцами и видел их каждый день с новой раскраской на лицах. Они принадлежали к аристократии своего бэнда и были явными франтами. Я видел их праздно слоняющимися с большим достоинством и с видом очень серьезным, с зелеными и желтыми полосами на носах и с трубками подмышкой, завернутыми в широкие одеяла-плащи. Они всегда были вместе и видимо образовывали клику.
Ежедневно, когда мне представлялась возможность, я зарисовывал раскраску на их лицах, и через какое-то время получил коллекцию, разнообразие которой поразило меня самого. Странные сочетания, возникающие в калейдоскопе, можно назвать невыразительными в сравнении с тем, что воображение индейца производит на его лбу, носу и щеках. Я попробую дать некоторое описание, насколько позволят слова.
Больше всего в их расположении цветов меня поразили две вещи. Первое, что их не волновало естественное разделение лица на части. И второе – экстраординарная смесь изящества и гротеска.
Временами, правда, они использовали естественное разделение, создаваемое носом, глазами, ртом, и т.д. Глаза обводились правильными цветными кругами. Желтые или белые полосы располагались гармонично и на равном расстоянии ото рта. По щекам наносился полукруг из зеленых точек, центром которого было ухо. Иногда также лоб пересекался линиями, идущими параллельно его естественным очертаниям. Это всегда выглядело как-то по-человечески, так сказать, потому что основные формы лица оставались неизменными.
Обычно, однако, эти правильные узоры приходятся не по вкусу индейцам. Им нравится контраст, и они часто разделяют лицо на две половины, к оформлению которых подходят по-разному. Одна будет темной – скажем, черной или синей – а другая достаточно светлой, желтой, ярко красной или белой. Одна будет пересечена жирными полосами, оставляемыми пятью пальцами, тогда как другую причудливо раскрасят тонкими линиями, наносимыми с помощью кисти.
Это разделение производится двумя разными способами. Разделяющая линия иногда проходит по носу, и правая щека и половина погружаются во мрак, а левая выглядит, словно цветочная клумба под лучами солнца. Временами, однако, они рисуют линию поперек носа, так что глаза сверкают на фоне темного цвета, а под носом все яркое и блестящее.
Я часто спрашивал, если ли какое-либо значение у этих разнообразных узоров, но меня всегда заверяли, что это дело вкуса. Это были просто причудливые арабески, подобные вышивке их скво на мокасинах, поясах, кисетах и т.д.
Однако, существует определенный символизм в использовании цветов. Так, красный обычно представляет радость и веселье, черный – скорбь. Когда случается чья-нибудь печальная кончина, они растирают пригоршню угля по всему лицу. Если покойный только дальний родственник, всего лишь решетка из черных линий наносится на лицо. У них так же есть и полутраур, и они красят в черный цвет только половину лица по прошествии определенного времени.
Красный – это не только их радость, но и их любимый цвет. В основном они покрывают лицо ярко красным цветом, на который наносят другие цвета. Они используют в этих целях вермильон из Китая, привозимый им индейскими торговцами. Однако, этот красный ни в коем случае не обязателен. Часто цветом, на который наносятся другие цвета, является ярко желтый, для которого используется желтый крон, также приобретаемый у торговцев.
Они также очень неравнодушны и к берлинской лазури и используют этот цвет не только для раскраски своих лиц, но и в качестве символа мира на своих трубках и в качестве оттенка неба на своих могилах. Очень любопытный факт, между прочим, что вряд ли какой индеец отличает синий от зеленого. Я видел небо, которое они изображают на своих могилах в виде круглой арки, одинаково часто и того, и другого цвета. На языке сиу «тойя» означает и зеленый и синий, а много путешествовавший отец-иезуит рассказал мне, что подобное смешение преобладает среди многих племен.
Мне также рассказали, что у разных племен есть свой любимый цвет, и я склонен верить этому, хотя и не смог заметить никакого такого правила. В основном все индейцы видимо относятся к своему собственному медному цвету кожи с особым вниманием и усиливают его вермильоном, когда он кажется им недостаточно красным.
Я обнаружил во время путешествия к сиу, что существует определенный национальный стиль в раскраске лица. Сиу говорили о бедном индейце, который сошел с ума. И когда я спросил у некоторых из его присутствовавших соотечественников, каким образом проявлялось его безумие, они сказали: «О, он наряжается в перья и ракушки так смешно, и раскрашивает лицо так комично, что от этого можно умереть со смеху». Это было сказано мне людьми, настолько разукрашенными перьями, ракушками, зеленым, вермильоном, берлинской лазурью и желтым кроном, что я с трудом смог сдержать улыбку. Однако, я сделал из этого вывод: должно существовать что-то общепринятое и типичное в их пестром стиле, что легко может быть нарушено.
К тому же немного позже на американской государственной ярмарке я смог сделать из своих рисунков грандиозное открытие. Там показывали гигантского индейца, и хотя его лицо было раскрашено, я настаивал на том, что его раскраска фальшивая. Я, разумеется, получил лишь общее впечатление, и не мог показать, в каких линиях состояла ошибка, но я был в этом уверен. И точно подтвердилось, что это был псевдо-индеец, никто иной, как англосакс, неуклюже наряженный дикарем.
Давным-давно в бескрайних прериях Америки не было ни асфальтовых дорог, ни городов со стеклянными небоскребами, ни заправок и супермаркетов. Было только солнце и земля, трава и звери, небо и люди. И люди эти были индейцы. Давно растоптаны в прах их старые вигвамы, а самих аборигенов Америки осталась горстка; так почему же до сих пор они живут в культуре и искусстве? Попробуем решить загадку в этом обзоре.
Тотемы и шаманы
Индейская Америка - мир, с головы до пят пропитанный магией. Духи сильных животных и мудрых предков слились в одно целое - поклонение родовому животному, тотему. Люди-волки, люди-олени и люди-росомахи встретили изумленных европейцев в лесах дикой Северной Америки.
Но мистическую связь с духами животных и праотцов нельзя поддерживать без Посредника - шамана. Власть его огромна, и уступает только власти вождя - если только он не соединяет в себе обе эти роли. Шаман вызывает дождь и разгоняет тучи, он приносит жертвы и защищает от врагов, он поет и заклинает мир.
Шаманизм и тотемизм, давно забытые европейцами, потрясли белых людей: это было как возвращение к почти изгладившемуся в памяти глубокому детству человечества. Поначалу пришельцы из Европы презрительно насмехались над "дикарями"; но спустя века они узнали в индейцах самих себя тысячи лет назад, и смех сменился благоговейным ужасом перед древними тайнами.
Мистическая культура Америки жива и сейчас. Это она дала миру великого шамана Карлоса Кастанеду - и в то же время кокаин и галлюциногены. В изобразительном искусстве индейская Америка проникнута колдовством; полупрозрачные тени и животные с человеческими глазами, молчаливые грозные шаманы и ветхие тотемы - вот излюбленные образы арта на индейскую тематику.
Чужие глаза
Искусство всякой великой цивилизации особенно, непохоже на иные традиции. В Америке великих индейских цивилизаций было несколько - и все они удивительно отличались от всего известного и привычного в Евразии и Африке.
Чудесный и странный индейский стиль не интересовал жадных до золота конкистадоров; когда же они ушли в прошлое, люди искусства с любопытством всмотрелись в картины и украшения, в храмы и наряды аборигенов Америки.
Нельзя так сразу сказать, в чем разгадка этого стиля. Может быть, это "примитивный" минимализм: на картинах индейцев нет лишних деталей, их зарисовки поражают своей лаконичностью и невероятной убедительной силой. Кажется, будто какие-то боги отбрасывают мелочи, оставляя в первозданном виде саму суть своих творений: нематериальные идеи воронов, оленей, волков и черепах...
Грубые и угловатые линии в сочетании с ярчайшими красками - вот еще одна примета индейского искусства, взятая на вооружение современными стилизаторами. Порой такие творения напоминают что-то среднее между наскальной живописью и брачной пляской павлина.
Ностальгия по Золотому веку
Но все это еще не объясняет притягательности наследия индейской Америки для современного искусства. Чтобы получить ответ, нам придется пойти дальше.
Самым главным и страшным разочарованием древнего человечества был переход от вольной охоты и собирания плодов к земледелию и скотоводству. Мир, построенный на отношении к природе, как к матери, безвозвратно рухнул: чтобы прокормиться, людям пришлось превратить землю в дойную корову, насильно вспахивая ее и безжалостно срезая стебли пшеницы.
Человек, доселе свободный и неотделимый от окружающего мира, стал его хозяином - но одновременно и рабом. Горький плач по утрате доверительных отношений с природой и Богом - вот содержание всех мифов и легенд о былом Золотом веке, о потерянном рае, о вкушении греха и падении человека.
Но индейцы не изведали до конца этой катастрофы, такой же неизбежной, как прощание с детством. Когда европейцы пришли к ним, простодушные аборигены были намного ближе к лику первозданной природы; они еще могли и имели право чувствовать себя ее любимыми детьми. И европейцам осталось только завидовать и разрушать.
Художественный мир индейской Америки - последний подарок навсегда ушедшей первобытной культуры. Нам остается только бережно хранить его. Так же, как наши далекие потомки сохранят последние картины и фильмы с животными и деревьями - тогда, когда мы окончательно уничтожим природу на планете, и станем плакать о потерянном зеленом мире. Ведь история человечества - это история неизбежных потерь и постоянного захода Солнца: без этого не было бы рассвета.
Но не стоит переживать; лучше послушайте эту песню.
От древнего искусства сохранился обычай геометризации растительных и животных форм в орнаменте. Встречается орнамент, похожий на греческий меандр. Особенно интересны резные тотемные столбы из цельного ствола дерева. Геометризация их изобразительных элементов настолько сильна, что в процессе приспособления к объемной форме столба происходит отрыв отдельных деталей друг от друга, нарушение естественной, природной связи и возникает новая компоновка, связанная с мифологическими представлениями "мирового дерева". В подобных изображениях глаза рыбы или птицы могут оказаться на плавниках или хвосте, а клюв - на спине. В Бразилии рисунки американских индейцев изучал знаменитый антрополог К. Леви-Стросс. Он исследовал приемы симультанных изображений и "рентгеновских" .
Индейцы виртуозно владели техникой обработки дерева. У ни были свёрла, тесла, топоры из камня деревообрабатывающие и другие инструменты. Они умели пилить доски, резать фигурные скульптурки . Из дерева они изготовляли дома, каноэ, рабочие инструменты, скульптуру тотемные столбы. Искусство тлинкитов отличаю еще две особенности: многофигурность - механическое соединение разных образов в одном объекте, и полиэйконичность - перетекание, подчас зашифрованный, скрытый мастером плавный переход одного образа в другой.
Проживая в дождливом и туманном климате морского побережья, тлинкиты делали специальные накидки из волокон травы и кедрового лыка, которые напоминали пончо. Они служили надежным укрытием от дождя. К произведениям монументального искусства принадлежали наскальные рисунки, росписи на тенах домов, тотемные столбы. Изображения на столбах созданы в стиле, который получил название билатерального (двустороннего). Индейцы Северной Америки применяли для нанесения рисунков на ритуальных предметах, керамике, а также при создании наскальных изображений так называемый скелетный стиль. В области живописи, как и в ювелирном деле, изготовлении плетеных изделий и керамики, юго-западный район шел во главе индейского Возрождения, которое наблюдается в последнее время. Его лидерство отчасти объясняется тем, что жители этого района избежали уничтожения своего образа жизни и культуры, с чем столкнулись племена Восточного и Западного побережья, а также полного выселения и сгона с родных земель, которые пережили индейцы Равнин и юго-востока. Индейцы юго-запада прошли через унижение и нищету и периоды горькой ссылки и изгнания; но в целом они сумели остаться на землях предков и смогли сохранить определенную преемственность образа жизни и культуры. В меньшей по масштабам стране подобное самобытное направление безусловно получило бы немедленное и долгосрочное признание. В течение полувека индейские художники юго-запада создавали замечательные работы, полные яркой самобытности. Интерес к ним, а также к индейской литературе дает надежду на возрастание роли индейского искусства во всей американской культуре.
Вскоре после окончания Первой мировой войны небольшая группа белых художников, ученых и жителей Санта-Фе и его окрестностей создали движение, получившее название движение Санта-Фе. Они ставили задачей познакомить мир с тем мощным творческим потенциалом, которым обладали индейцы. В результате их усилий в 1923 г. была создана Академия индейского изобразительного искусства. Она всячески помогала художникам, организовывала выставки, и в конце концов Санта-Фе стал одним из важнейших центров изобразительного искусства США, причем имеющим одинаково важное значение как для индейских, так и для белых художников.
Как ни удивительно, колыбелью современного индейского искусства стал Сан-Ильдефонсо - небольшое поселение пуэбло, где именно в это время восходила звезда знаменитых мастеров керамики Хулио и Марии Мартинес. Даже сегодня Сан-Ильдефонсо является одним из самых маленьких пуэбло; его население - всего 300 человек. Еще более удивительным является то, что основателем движения по возрождению индейского искусства считается Кресченцио Мартинес, двоюродный брат Марии Мартинес. Кресченцио (Обитель Лося) был одним из молодых индейских художников, которые в начале XX в. экспериментировали с водяными красками по примеру белых живописцев. В 1910 г. он уже работал очень плодотворно и привлек внимание организаторов движения Санта-Фе. К несчастью, он безвременно умер от испанского гриппа во время эпидемии; это произошло в 1918 г., когда ему было всего 18 лет. Но его почин был продолжен; вскоре в Сан Ильдефонсо работали уже 20 молодых художников; вместе с талантливыми гончарами они плодотворно трудились в этих маленьких Афинах на берегах Рио-Гранде.
Их творческий импульс проник в окрестные пуэбло и в конце концов достиг апачей и навахо, вовлекая и их в эту "творческую лихорадку". В самом Сан-Ильдефонсо появился еще один знаменитый художник - это был племянник Кресченцио по имени Ава Цире (Алфонсо Ройбал); он был сыном знаменитого гончара, и в его жилах текла кровь навахо. Из других выдающихся мастеров искусств периода настоящего всплеска творческой энергии, наблюдавшегося в 20-30-х гг. XX в., можно назвать таоских индейцев Чиу Та и Еву Мирабаль из пуэбло Таос, Ма Пе Ви из пуэбло Зия, Руфину Виджил из Тесуке, То Пове из Сан-Хуана и индейца хопи Фреда Каботи. Одновременно выдвинулась целая плеяда художников из племени навахо, известного своей способностью к быстрому усвоению и оригинальной, самобытной переработке творческих идей; вот имена наиболее выдающихся из них: Китс Бигэй, Сибил Яззи, Ха Со Де, Куинси Тахома и Нед Нота. Говоря об апачах, следует упомянуть Алана Хаузера. И как бы в довершение к упомянутому, в это же время на Равнинах была создана собственная художественная школа кайовов при финансовой поддержке белых энтузиастов; основателем этой школы считается Джордж Кибоун. А художник из индейцев сиу Оскар Хауи оказал влияние на развитие всего индейского изобразительного искусства.
Сегодня индейское изобразительное искусство является одной из самых быстро и буйно растущих ветвей на дереве американской скульптуры и живописи.
Современному индейскому художнику близки абстрактные и полуабстрактные мотивы, хорошо знакомые ему по традиционным индейским узорам на кожаных изделиях из бисера и игл дикобраза, а также на керамике. Проявляя все более растущий интерес к своему прошлому, индейские художники пытаются переосмыслить таинственные геометрические изображения на древних керамических изделиях и найти на их основе новые творческие подходы и решения. Они изучают такие направления в современном искусстве, как реализм и перспектива, чтобы на их основе найти свою собственную самобытную стилистику. Они пытаются соединить реализм с фантазийными мотивами, навеянными природой, поместив их в ограниченное двухмерное пространство, что еще раз вызывает аналогию с искусством Древнего Египта. Издревле индейские художники использовали яркие, чистые, полупрозрачные краски, часто только главных составляющих цветовой гаммы, придерживаясь при этом индивидуальной цветовой символики. Поэтому если, на взгляд белого человека, он видит лишь обычный узор, то смотрящий на картину индеец проникает в нее гораздо глубже и пытается воспринять истинный посыл, исходящий от создавшего картину художника.
В палитре индейского художника нет места для мрачных тонов. Он не использует тени и распределение светотени (то, что называется игрой света и тени). Вы ощущаете простор, чистоту окружающего мира и природы, кипучую энергию движения. В его работах чувствуются бескрайние просторы американского континента, что очень сильно контрастирует с мрачной, замкнутой и тесной атмосферой, исходящей от картин многих европейских художников. Работы индейского художника можно, наверное, сравнить, пускай только по настрою, с жизнеутверждающими и открытыми в бесконечность полотнами импрессионистов. Более того, эти картины отличает глубокое духовное содержание. Они только кажутся наивными: в них присутствуют глубокие импульсы традиционных религиозных верований.
В последние годы индейские художники успешно экспериментировали с абстрактным направлением современного искусства, сочетая его с теми абстрактными мотивами или, по крайней мере, могущими таковыми казаться, которые присутствуют в плетеных изделиях и керамике, а также аналогичными мотивами религиозных знаков и символов. Индейцы проявили способности и в области скульптуры; они успешно выполняли пространные, переходящие друг в друга фрески и лишний раз доказали, что практически в любом виде современного искусства их талант и фантазия могут быть востребованы и в любом из них они смогут проявить свою самобытность.
Индейское искусство - это эстетика сосредоточенная на деталях, даже казалось бы простейшие картины и гравировки, могут содержать в себе глубочайший внутренний смысл и нести скрытый замысел автора. Самобытное искусство индейцев в ряде стран (США, Канада, Уругвай, Аргентина и др.) практически угасло; в других странах (Мексика, Боливия, Гватемала, Перу, Эквадор и др.) оно стало основой народного искусства колониального периода и нового времени.
искусство мифология индеец орнамент