…На вокзале Паддингтон – огромная гора плюшевых мишек. Большие, средние, маленькие, очень маленькие и очень большие, а рядом с ними – улыбчивый продавец-индус. Плюшевый мишка есть у каждого английского ребенка, хоть раз побывавшего в Лондоне.
Я беру одного мишку, чтобы отвезти в Россию знакомому русскому мальчику. «Вы из России?» – спрашивает меня веселый индус. – «Отвезите его в Москву! Медведь будет там чувствовать себя как дома! Здесь для него жарковато!» В Лондоне – жара, дети и молодёжь купаются в фонтанах на Трафальгарской площади и в Кенсингтон Гарденс…
Как ему объяснить, что в Москве темно от дыма (о, это лето 2010!). Боюсь, там медвежонку тоже будет жарковато. Впрочем, все равно он поедет со мной в Питер. И я соглашаюсь с весёлым индусом, вспомнив мудрого медведя Балу, наставника Маугли.
Плюшевый мишка – неизменный атрибут детских игр, верный друг детства всех повзрослевших детей – от Лондона до Камчатки, от Москвы до Нью-Йорка. Медведь на гербе русских и европейских городов – уже не забавный плюшевый, а полный достоинства и, пожалуй, страшный в своей силе зверь, не уступающий ни льву, ни орлу.
Когда-то в Европе, которую ещё не называли Европой, жили человек и медведь. Человек был охотником эпохи палеолита – но он ходил на охоту не только за пищей. Порою он ходил на священную охоту – не ради пищи, а ради встречи с богом, являющегося в своей мощи. Это была охота на медведя – страшного пещерного медведя, с которой охотник мог и не вернуться. Но сохранится ли душа человека, встретившегося с Богом живым?
Для палеолитического охотника иерофанией Бога Живого, Бога Крепкого, Бога, Которого он знал из своего религиозного опыта, был медведь. Он был страшной иконой божества. Медведь всегда был рядом с человеком – в своей смертоносности, в своей устрашающей мощи. Он выбирал себе такие же сухие и удобные пещеры, как и человек. Он мог встретиться на его пути неожиданно – и тогда человек и медведь сходились в битве, исходом которой была смерть одного из них.
Мясо медведя вкушалось на священной трапезе и не ради утоления голода. Его череп и берцовые кости хранились с черепами и берцовыми костями умерших людей в особых святилищах – они были священны и после смерти, полные силой божественной в глазах древнего человека.
Прошли тысячелетия… Человек узнал тайну зерна, умирающего в земле и восстающего из него. Тайна священной охоты сменилась тайной хлеба. Пещерные медведи вымерли, но их наследники – медведи бурые – по-прежнему вызывали благоговейный трепет. Их не называли по имени, табуированному из древнего суеверия, только описывая как «ведающий мед» – «мед-ведь». Возможно, древним корнем, обозначавшим медведя, был «бр», сохранившийся как в русском слове «берлога», так и в словах германских языков – bear, baer , дав имя столицы Германии – Берлину.
Вера сменилась суеверием, священный трепет древнего охотника – мелким языческим культом, в котором ручного медведя со спиленными зубами убивали после истязания, ожидая от этого по законам магии всех благ от духов или богов, ибо Истинный Бог был уже напрочь забыт.
Медведь постепенно стал узником и посмешищем – его водили на цепи скоморохи и цыгане, его заставляли выделывать всякие «штуки» на потеху досужей толпе, словно мстя за тысячелетнее поклонение ему как иконе Бога. Он стал просто зверем, попавшим в жестокие руки людей.
Брэм писал о медведе: «он… отличается рыцарским характером, чуждым всякого коварства и лжи. Не умея лукавить, он добивается своего открытой силой и не прибегает к бесполезной жестокости, подобно волкам». Цепной медведь, поруганный и униженный, позволял недоброму и трусливому человеку чувствовать себя смелым и сильным, почти богом. Впрочем, человек чаще унижал не зверя-медведя, а человека и брата своего, с легкостью и удовольствием.
Человек и медведь снова разделили между собой – не пещеру, а участь в жестоком человеческом мире, горечь в удалении от Бога, горечь страдания. И медведь стал просто тварью, страдающей и мучающейся… Мальчик в рассказе Драгунского пожалел плюшевого мишку, своего друга детства, став подростком – и медвежонок не превратился в боксерскую грушу для набирающего силу бывшего дитяти.
«Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.
Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего.
Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?
Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении.
Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными.
Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией.
Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу.
Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями.
А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил.
Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас?»
(Рим. 19-31)
Что ж, только человеку, а не медведю дано стать иконой Христа Бога – даже более, чем иконой, стать братом, «сотелесником» Христа, причастником Его Божества и вместе со Христом обрадовать всё творение Божие. И такое возрастание во Христе возможно лишь в Духе Святом Божием, Которого познал и в Котором познал Христа преподобный Серафим.
Ушедший друг с разбойником в раю,
Я к ним иду тропой небесной сада,
И прежние деревья узнаю,
И луч, где веет вечная прохлада.
Мне лев подставил золотой хребет:
«Погладь меня! Я тоже тварь земная,
И травы мне годятся на обед».
А рядом с ним пасется лань ручная.
Такой мне сон приснился в этот день
Бессмертного преодоленья гроба.
Пускай лежит вчерашней ночи тень,
Пускай в сердцах отчаянье и злоба.
Но есть черта - к ней приникаешь ты,
С раскаяньем, надеждою и верой
И жаждешь тишины и чистоты,
И дух тебе дается полной мерой.
Иди! Дыши! И узнавай свой сад,
Где ни одна дорожка не забыта,
Где звери и деревья говорят,
И с ними ты в одно дыханье слита,
Где все поет Осанну и хвалу
Воскресшему, Восставшему, Родному,
И плачу я в земном своем углу,
В томленьи по утраченному дому.
(Надежда Павлович)
Икона Серафим Саровский кормит медведя - копия на холсте старинной иконы из альбома изображений Святых икон, выпущенного Е.И. Фесенко в конце XIX века.
Святой Серафим Саровский с раннего детства посвятил себя Богу. Когда ему исполнилось 19 лет, он попросил свою мать благословить его уйти в монастырь. Большим медным крестом благословила мать своего сына на монашеский подвиг, и до самой смерти носил он потом этот материнский крест на своей груди.
Саровская обитель, куда пришёл Серафим, была со всех сторон окружена большим дремучим лесом. Здесь, в лесной чаще, построил он себе маленькую избушку и вдали от мира стал проводить в молитве дни и ночи. Часто св. Серафим терпел холод и голод и всякую нужду. Так он провёл много лет. Когда он наконец открыл двери своей кельи, люди стали толпами приходить к нему и просили его молитв. Они приносили святому восковые свечи, чтобы он ставил их во время своей молитвы перед иконами: ведь свечи горят перед иконами, как души людей перед Богом. И день и ночь столько горело в этой маленькой келье свечей, что даже зимой, в самые холодные, морозные дни в ней было от них жарко: печь никогда и не топилась.
— Я не могу, — говорил святой Серафим, — несколько раз в моей молитве поминать перед Богом имена всех, кто просил меня молиться за них, потому что их слишком много; а зажигаю их свечи и молюсь: “Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за души которых я, убогий, зажёг Тебе эти свечи и лампады!”
Святой Серафим непрестанно молился Богу. От этого сердце его разгоралось всё большей и большей любовью. И любил он не только Бога, но и всё Божье творение, всю природу Богом созданную. И так очистил он себя от всякого греха постоянной молитвой и памятью о Боге, что жизнь его стала похожей на жизнь первых людей в раю, где звери слушались человека и не делали зла ни друг другу, ни человеку.
В ночное время приходили к келье святого звери: медведи, и волки, и зайцы, и лисицы, подползали даже змеи, ящерицы и другие гады. Святой Серафим выходил из кельи и начинал кормить их из своего лукошка, в котором он хранил недельный запас хлеба. Сколько зверей ни приходило к старцу, хлеба всегда и на всех хватало.
И вот что случилось однажды:
Одна монахиня пришла к святому Серафиму и увидела, что он сидит близ своей кельи на обрубке дерева, и подле него стоит огромный медведь. Она так и обмерла от страха и закричала во весь голос: "Батюшка! Смерть моя!” и упала. Старец Серафим, услышав её голос, ударил медведя легонько и махнул ему рукой. Тогда медведь, как разумный, тотчас пошёл в ту сторону, куда показал о. Серафим, в густоту леса. Монахиня, видя всё это, трепетала от ужаса. Старец Серафим подошёл к ней и сказал: “Не ужасайся, не пугайся!” Она все-таки продолжала кричать: “Ой, смерть моя!” На это старец отвечал: “Нет, матушка, не смерть, и смерть от тебя далеко. А это радость!” И затем он повёл её к той самой колоде, на которой сидел прежде. Помолившись, он посадил монахиню на колоду и сам сел. Не успели они сесть, как вдруг тот же самый медведь вышел из чащи леса, подошёл к св. Серафиму и лёг у его ног. Монахиня, видя такого страшного зверя вблизи себя, была сначала в большом страхе и трепете. Отец же Серафим обращался с ним без всякого страха, как с кроткой овечкой, и даже стал кормить его из своих рук хлебом. Тогда и монахиня стала мало-помалу приободряться. Лицо великого старца было в это время особенно чудно. Оно было светло, как у ангела, и радостно.
Наконец, когда монахиня совершенно успокоилась, а старец скормил почти весь свой хлеб, он подал ей оставшийся кусок и велел покормить медведя. Но она отвечала: “Боюсь, батюшка: он мне и руку отъест!” Старец Серафим посмотрел, улыбнулся и сказал: “Нет, матушка, верь что он не отъест твоей руки.” Тогда она взяла поданный хлеб и скормила его весь с такой радостью, что желала бы ещё кормить его, потому что зверь был с ней кроток, по молитвам святого.
Когда преподобный Серафим увидел, что страх у монахини совсем прошёл, он сказал: “Помнишь, матушка, у преподобного Герасима на Иордане лев служил, а убогому Серафиму (так он всегда, по своему смирению, себя называл) медведь служит. Вот и звери нас слушают! А ты, матушка, унываешь! А о чём нам унывать? Вот если бы я взял ножницы, то и остриг бы его.”
Вот что делает любовь! Нет большей силы в мире, как любовь! Только любовью и держится мир, только любовью движется жизнь.
из книги Валентина Степашкина "Серафим Саровский".
Необходимо рассказать об известном событии, произошедшем на Дальней пустыни. Там существовал пчельник, который привлекал к себе медведей, обитавших в окрестных лесах. Известно несколько воспоминаний о кормлении отцом Серафимом медведя. Самое интересное принадлежит иеромонаху Иоасафу. В его «Сказании» присутствует «Рассказ старицы Дивеевской обители Матроны Плещеевой», повествующий о кормлении старцем медведя.
Насколько же это описание соответствует действительности?
Во-первых, Матрона была слишком юной, когда отец Серафим жил на Дальней пустынке.
Во-вторых, в Отделе рукописей РГБ, в фонде митрополита Филарета, обнаружено дело под названием «Выписка из книги о жизни и подвигах Серафима Саровскаго 1849 г. (рассказ монахини, как она выдумала чудо Серафима Саровского)»: «В книге Сказание о жизни и подвигах Старца Серафима (по изданию 1849 года на странице 142 и по изданию 1856-го на странице 118) помещен рассказ старицы Дивеевской обители Матроны Плещеевой о том, якобы она, бывши у отца Серафима, видела, как он кормил медведя и как по благословению старца и она кормила того медведя, но сей рассказ вымышлен иеромонахом Иоасафом, как объявила сама Плещеева перед смертью.
Долго страдая от водяной болезни, она привела себе на память забытый ею грех и в сознании, что Господь не посылает ей смерть, ожидая ее раскаяния во лжи, призывает к себе начальницу Екатерину Васильевну Ладыженскую и монастырского духовника, священника Василия Садовского и при них объявляет, что она научена Иоасафом и согласилась принять на себя и, в случае посещения обители членами Царской Фамилии, рассказать, якобы видела она, как батюшка отец Серафим кормил медведя и как сама она кормила, чего вовсе не видала...
Сделав это признание, Матрона вскоре скончалась».
Приведенный документ не является официальной бумагой с подписями и печатями, но тем не менее в событиях, именах и фамилиях противоречий нет.
Вот что говорит игумен Саровской пустыни Исайя (Путилов) в письме от 7 декабря 1849 года иеромонаху Авелю (Ванюкову): «О медведе: У Старца Серафима в Пустыне был подле кельи пчельник, и несколько пеньков пчел. Обыкновенно осенью медведи ходят у нас по лесу, вот пришол было к пчельнику, у Старца хотел верно пообедать и начал ломать забор. - Старец ощутил гостя, постучал по забору, кинув укруг хлеба и медведь ушел»157.
Иоасаф (Толстошеев) в своей книге, конечно, очень красочно описал случай с медведем, но это вымысел автора, основанный на истинном событии.
Но в книге Иосафа можно найти и явно фантастические истории. Например, рассказ «О кроте», в котором автор якобы застал старца Серафима посреди картофельных гряд у Дальней пустыни, сокрушающегося над четырьмя-пятью картофелинами, попорченными кротом. Пустынник «с непостижимо сладкою скорбию повторял; вот-вот, видишь, никак им нет дороги чужие труды снедать!
Мне было удивительно и приятно смотреть на его детский ропот. Тогда как он обыкновенно не отгонял от себя ни одного насекомого, во время трудов своих, и не только давал им насыщаться своею кровью, но еще в это время в восторге духа, пел свои любимые священные антифоны...».
вот тут происходит самое необычное: между гряд появляется крот, который становится жертвой хищной птицы. «Долго слышался писк попавшегося крота, пока они совершенно не скрылись из виду.
Трудно передать, с каким детским довольством смотрел отец Серафим на все происходившее. - О, о! Вот так-то, так-то чужие труды снедать! - повторял он»158.
Читая эти строки, даже представить невозможно, что отец Серафим мог радоваться гибели безобидной
твари.
После сотворения мира Бог поручил человеку особую миссию - повелевать природой и заботиться обо всех её обитателях, о чём повествует Книга Бытия: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».
Однако, в грехопадении люди утеряли, вместе с другими свойствами своей неповреждённой природы, и дар повелевать зверями. Они стали охотиться на животных, употребляя их в пищу, а животные при случае платили им тем же.
Однако с приходом Христа люди получили возможность обоживаться, восстанавливать единение с Богом, а через это — свою человеческую природу. Святые, стяжавшие благодать Духа Святого, даже получали разнообразные особенные дары: исцеления, пророчества, чудотворения и, нередко, общения с нашими «меньшими братьями».
Общение святых с теми или иными животными описано во многих житиях. Десять наиболее интересных историй о четвероногих и крылатых друзьях подвижников мы и предлагаем к рассмотрению:
1. Горные кормилицы мученика Маманта
В III веке неподалёку от Кесарии Каппадокийской на горе подвизался православный отшельник Мамант. Святой проводил дни и ночи в молитве Богу и почитал Творца через выражение любви к его творению.
В его пещеру приходили ночевать львы и волки, косули, лани и дикие козы. И близ пещеры подвижника хищники никогда не трогали травоядных.
Дикие козы , ко всему прочему, были кормилицами святого, позволяя ему доить себя. Их молоко и сделанный из него сыр Мамант употреблял в пищу, а излишки продавал в ближайшем селении, чтобы подать милостыню тамошним нищим.
Было время гонений. Правитель Кесарии Каппадокийской послал воинов захватить святого и они так были поражены его чудесной дружбой со зверями, что предложили ему бежать, но святой отказался.
Мамант добровольно пошёл с ними на суд в город, где пострадал за Христа и принял мученическую кончину.
2. Зубастая лодка преподобного Еллия
Преподобный Еллий жил в Египте в IV веке. С детства отданный в монастырь, он был воспитан в благочестии, воздержании и целомудрии.
Когда святой вырос, то избрал путь анахорета и ушёл в пустыню, где долгие годы постился и молился Богу. За свою святую жизнь авва Еллий был удостоен от Господа дара прозорливости и такой любви ко всему живому, что он мог даже повелевать дикими животными.
Однажды преподобному потребовалось посетить близлежащий монастырь, для чего нужно было пересечь реку. Однако сделать это было трудно по двум причинам: во-первых, на стороне святого не было лодки, а во-вторых, в реке жил огромный крокодил , которого все боялись.
Когда святой в раздумье подошёл к берегу, из воды как раз показался хищник. Авва Еллий призвал имя Господа Иисуса Христа и крокодил вмиг присмирел, подставив ему спину. Святой со своей котомкой сел на животное и переправился на нём через реку.
«Как же ты добрался? Ведь в реке завелся ужасный крокодил!», — спросили его монахи.
«Господь Бог послал мне ладью для переправы», — с улыбкой ответил старец.
3. Медведь, кормившийся с руки Пламенного
Другой преподобный, почитаемый в России Серафим Саровский, тоже долго жил в уединении, местом которого избрал приволжские леса.
Полянку и свою келью на ней он называл «пустынькой», в память об отшельниках, живших в пустыне. Чудотворец Серафим дарил свою любовь каждому живому существу, будь то человек или животное. «Радость моя», - так обращался он ко всякому, кто приходил к нему.
Часто в лесную «пустыньку» святого наведывался медведь . Отец Серафим обращался с ним как с кроткой овечкой, и кормил из своих рук хлебом, а гордый хозяин леса принимал угощение, подставляя огромную голову для ласки и, довольный, ложился у ног старца, как верный пес.
«Вот послал мне Господь зверя в утешение!», — говорил святой Серафим, поглаживая медведя по лохматой шкуре.
Однажды это увидела одна из монахинь, пришедшая к старцу за советом и была поражена чудом. А он сказал ей: «Помнишь, матушка, у преподобного Герасима на Иордане лев служил, а убогому Серафиму (как он смиренно себя называл) медведь служит».
4. Упомянутый Иордан, послушник аввы Герасима
Преподобный Герасим жил в V веке в Палестинской пустыне, близ реки Иордан. Там он не только сам творил молитвенный подвиг, но и организовал монастырь со строгим уставом. В нём святой своим примером и наставлениями помогал братии вступить на путь спасения.
Святой любил иногда уходить из монастыря в пустыню для уединённой молитвы. Однажды он встретил там огромного льва , лапа которого была ранена. Святой вытащил из неё занозу и вылечил зверя.
В благодарность за помощь лев навсегда остался возле Герасима, всегда его сопровождая. Он помнил его голос, знал и верно служил ему, охраняя старца. Лев и авва Герасим были столь неразлучны, что святой даже дал ему имя, назвав Иорданом .
Когда же святой пустынник отошел в мир иной, лев так тосковал, что пришел к нему на могилу и через короткое время тоже умер. Святого Герасима Иорданского так и изображают на иконах - всегда вместе с его верным другом.
5. «Дитя» преподобного Паисия Святогорца
Святой старец Паисий Афонский тоже очень любил животных. Однажды он повстречался с медведем, с которым они состязались в смирении, уступая друг другу тропинку, пока медведь аккуратно не подтолкнул старца, показывая, что тот всё же должен идти первым.
Старец не выказывал страха перед змеями, любил птиц и лягушек, но был у него и особенный друг, также получивший собственное имя. Им стала маленькая птичка зарянка , которая часто прилетала к келии святого, когда он молился.
Однажды он так обрадовался своей гостье, что стал звать её к себе, но птичка всё никак не подлетала. Тогда старец понял, что животные тоже любят, когда их называют по имени, и нарёк зарянку Олетом.
«Ну, Олет, иди сюда!», -позвал старец. Для отца Паисия это слов не было необычным. Он знал его по Синаю. На языке бедуинов «олет» значит «ребенок». Оно всегда напоминало святому слова Спасителя: «Оставьте детей приходить ко Мне…» и «Если не станете как дети…».
Только он назвал её по имени, как птичка подлетела и села рядом, так, что он смог гладить её по голове. Тогда преподобный Паисий сказал: «Похоже, тебе твое имя понравилось. Мне тоже. Так тебя и буду звать!»
Андрей Сегеда
Вконтакте
Чудесная дружба
Христиане Египта и Палестины уходили от мирской суеты в пустыни, а русские святые строили кельи в дремучих лесах, и в гости к ним приходили не львы и крокодилы, а волки и медведи.
В XIV веке жил преподобный Сергий Радонежский - святой подвижник. Долгое время его уединенным жилищем была маленькая келья в лесу. Лес был полон зверей и птиц. Все они полюбили святого и часто навещали его. То волк забежит на огород, где работает старец, то семейство кабанов пожалует…
А однажды прямо перед хижиной святой Сергий встретил большого медведя. Медведь был голоден. Сергий сжалился над зверем и вынес ему свой обед - кусок хлеба. С тех пор медведь привязался к преподобному. Каждый день он приходил к келье и угощался хлебом, который старец оставлял для него на пеньке. Преподобный делился со зверем даже тогда, когда хлеба было совсем мало. Если святой Сергий молился, медведь терпеливо ждал, когда он закончит и угостит друга.
Другой русский святой, Серафим Саровский, тоже долго жил в лесу. Полянку и свою келью на ней он называл «пустынькой», в память об отшельниках, живших в пустыне. Чудотворец Серафим дарил свою любовь каждому живому существу, будь то человек или животное. «Радость моя», - так обращался он ко всякому, кто приходил к нему.
Часто в лесную «пустыньку» святого наведывался медведь. Он приходил, принимал угощение, подставляя огромную голову для ласки и, довольный, ложился у ног старца, как верный пес.
Вот послал мне Господь зверя в утешение, - говорил святой Серафим, поглаживая медведя по лохматой шкуре.
Послушная мышь
Эту историю рассказал покойный владыка Антоний, митрополит Сурожский.
«Когда-то мы — бабушка, мама и я — жили в церковном доме. Там завелись мыши, они бегали повсюду, и мы не знали, что с ними делать. Мы не хотели ставить мышеловки, потому что нам было жалко мышей. Вдруг я вспомнил, что в Великом требнике есть обращение ко всем животным, которые нарушают человеческую жизнь, — как бы призыв уйти. Там перечислены десятки разных тварей бессловесных, начиная со львов и кончая букашками. Я прочел и подумал: «Не может быть! Как я могу употребить такую молитву? Я не верю,что она мне поможет». Но потом стал размышлять так: «Ведь святой, который составил эту молитву, верил в это». Тогда я обратился к этому святому (не помню уже, кто составил эту молитву). Я сказал ему так:
— Я не верю, что у меня что-то получится, когда я прочту эту молитву, но ты ее составил, написал, ты ее произносил из глубины веры. И когда ты ее произносил, то получал помощь, иначе ты не стал бы заносить ее в книгу. Помоги мне: я прочту твою молитву, а ты эту молитву произнеси из глубины твоей святости и принеси Богу.
Я сел на кровать, положил на колени Великий требник и дождался, пока из-за камина показалась мышь.Я ее перекрестил и сказал:
— Сядь и слушай!
К моему изумлению мышь села на задние лапки и так сидела, не шелохнувшись. И вот я этой английской мышке прочел вслух на славянском языке молитву. Кончив, перекрестил ее и сказал:
— А теперь иди и скажи всем другим!
Она ушла, и после этого ни одной мыши у нас в доме никогда больше не появлялось!»
Святой Герасим Иорданский
Преподобный Герасим Иорданский (? – ок.475 г.) был родом из города Ликии (Каппадокия, Малая Азия), из богатой семьи. Уже и юности он решил оставить мирскую жизнь и посвятить себя служению Богу. Приняв монашество, он ушел в Египет, в Фиваидскую пустыню. Затем, около 450 года пришёл на берег реки Иордан в Палестине, где основал монастырь и стал его настоятелем. Устав обители отличался большой строгостью. Начинающие монахи жили в самой обители.
Опытные монахи селились в пустыне, в уединенных кельях. Пять дней в неделю пустынники проводили в одиночестве и совершенном молчании. Молясь, они плели корзины из ветвей финиковой пальмы. У отшельников ничего не было, кроме ветхой одежды да плетенной из прутьев подстилки, на которой они спали. Выходя из кельи, они всегда оставляли дверь открытой, чтобы всякий мог войти и взять, что ему понравится. Питались отшельники только сухарями, финиками и водой. Огнем пользоваться не разрешалось. По субботам и воскресеньям отшельники собирались в обитель. После святого причащения они шли в трапезу и обедали — ели вареную пищу и пили немного виноградного вина. Затем приносили плетеные корзинки, клали их к ногам старца и снова расходились по кельям, взяв с собой небольшой запас сухарей, финики, воду и пальмовые ветви.
Сам преподобный Герасим являл братии замечательный пример совершенного подвижничества и воздержания. Например, во время Великого поста преподобный ничего не вкушал до самого светлого дня Воскресения Христова, когда причащался Божественных Тайн.
Всемирно известна история о приручении святым Герасимом дикого льва.
Однажды он шел по пустыне и встретил льва. Лев хромал, потому что занозил лапу, она распухла, и рана была полна гноя. Он показал преподобному больную лапу и жалобно смотрел на него, словно прося о помощи.
Старец сел, вынул из лапы колючку, рану очистил от гноя и перевязал. Зверь не убежал, а остался с пустынником и с тех пор ходил за ним повсюду, как ученик, так что преподобный удивлялся его благоразумию. Старец давал льву хлеб и кашу, и тот ел.
В монастыре был осел, на котором возили воду с Иордана, и старец велел льву пасти его у реки. Однажды лев далеко ушел от осла, лег на солнцепеке и уснул. В это время мимо ехал купец с караваном верблюдов. Он увидел, что осел пасется без присмотра, и увел его. Лев проснулся и, не найдя осла, с унылым и печальным видом пошел к старцу. Преподобный Герасим подумал, что лев съел осла.
— Где осел? — спросил старец.
Лев стоял, опустив голову, как человек.
— Ты его съел? — спросил преподобный Герасим.- Благословен Господь, ты не уйдешь отсюда, а будешь работать на монастырь вместо осла.
На льва надели упряжь, и он стал возить в обитель воду.
Как-то в монастырь пришел помолиться один воин. Увидев, что лев трудится как вьючное животное, он пожалел его и дал монахам три золотых монеты — на них купили другого осла, и лев больше не ходил на Иордан за водой.
Купец, который увел осла, вскоре снова проходил поблизости от монастыря. Он вез пшеницу в Иерусалим.
Увидев осла, идущего с верблюдами, лев узнал его и, рыкнув, бросился к каравану. Люди очень испугались и кинулись бежать, а лев взял в зубы уздечку, как всегда делал, когда пас осла, и повел его вместе с тремя привязанными друг к другу верблюдами в монастырь. Лев шел и радовался и от радости громко ревел. Так они пришли к старцу. Преподобный Герасим тихо улыбнулся и сказал братии:
— Зря мы ругали льва, думая, что он съел осла.
И тогда старец дал льву имя — Иордан.
Иордан жил в монастыре, часто приходил к преподобному и брал из его рук пищу. Так прошло пять лет. Преподобный Герасим умер, и братия похоронили его. Случилось, что льва тогда не было в обители. Вскоре он пришел и стал искать своего старца. Отец Савватий, ученик преподобного, сказал ему:
— Иордан, старец наш оставил нас сиротами — отошел ко Господу.
Он хотел покормить его, но лев не брал пищи, а повсюду искал преподобного Герасима и горестно ревел.
Отец Савватий и другие монахи гладили его по спине и говорили:
— Отошел старец ко Господу.
Но не могли этим утешить льва. Иордана повели ко гробу преподобного возле церкви.
— Здесь погребен наш старец,- сказал отец Савватий и, став над гробом на колени, заплакал.
Лев с громким ревом начал биться головой о землю и, страшно рыкнув, испустил дух на гробе преподобного.
Авва Вина и бегемот
А святого Вину послушался огромный зверь - бегемот. На берегу реки, где жил уединенно авва Вина, были поля местных жителей. И вот кто-то стал уничтожать их посев. Обезпокоенные земледельцы пришли к святому с просьбой о помощи.
Тогда авва Вина встал на берегу реки и тихим голосом сказал:
Именем Иисуса Христа повелеваю тебе не опустошать больше здешних полей!
И тут из воды показался огромный бегемот. Глядя на святого, он качнул головой, как будто в знак согласия, и поплыл вниз по течению реки. Больше его в этих местах не видели.
Бык пожаловался
Это случилось в конце 50-х годов прошлого века в знаменитой Глинской Пустыни. Там на скотном дворе трудился монах Адриан. Маленького роста, худенький (в чем только душа держится?), отец Адриан «командовал» огромными и страшными быками. Слушались они его беспрекословно. На водопой он их не гнал, а провожал, помахивая тоненькой хворостиной. На быках в монастыре пахали.
Однажды отец Адриан пришел к настоятелю и говорит:
— Отец архимандрит, бык Соловей жалуется. Его били.
— Да ты что, отец Адриан! Как же бык может жаловаться?
— Жалуется, я вижу, он мне жалуется!
— Хорошо, иди. Я узнаю, кто работал и кто быка обижал.
И действительно, как выяснил отец архимандрит, монах-пахарь бил быка Соловья.
Необыкновенная ладья
В IV веке в пустыне Египетской жил святой по имени Еллий. Жил он в пещере, изнуряя свое тело, но укрепляя дух молитвой и постом. Господь посылал ему пищу чудесным образом - святой находил ее возле своей пещеры. Вкусив совсем немного, преподобный относил остальную пищу в соседний монастырь.
Однажды, неся пищу братии, Еллий увидел стадо диких ослов. Устав от тяжелой ноши, Еллий именем Божиим повелел одному животному подойти к нему. Осел подошел к святому и подставил спину для ноши. Вместе они тронулись в путь и вскоре дошли до большой реки. Не найдя в обычном месте лодки, Еллий задумался, как перебраться на тот берег. Тут из воды показался огромный крокодил. Этот кровожадный крокодил погубил много людей. Но при виде человека, который кротким голосом призывал имя Иисуса Христа, крокодил как будто забыл свою злобную природу, подплыл к святому и подставил ему спину. Преподобный сел на крокодила и переплыл на нем через реку.
В монастыре все удивились такому чуду:
Как же ты добрался? Ведь в реке завелся ужасный крокодил!
Господь Бог послал мне ладью для переправы, - с улыбкой ответил старец.
Корова плачет
А вот какую историю рассказал архимандрит Амвросий Юрасов.
«Моя сестра Мария купила себе корову. Корова дойная, но с характером. Когда ее стали доить, она неудобно встала. Сестра ее легонько стукнула по ноге и сказала:
— Ну-ка, поставь ногу как положено!
Корова обиделась и не дала молока. Тогда сестра прогнала ее во двор. В это время шла другая сестра и увидела: корова стоит и плачет. Слезы прямо капают. Подходит корова к этой сестре, сказать-то ничего не может, но сразу видно — жалуется. Сестра эта в дом вошла и говорит:
— Мария, корова-то плачет.
— Да вот я ей немножко грубовато сказала, да по ноге ударила. Она мне молока после этого не дала.
Ну что делать-то? Надо помириться как-то с коровой. Отрезали сестры хлебушка, посыпали солью, вышли, дали корове, погладили…
Корова-то успокоилась и стала после этого молоко давать. И такое в жизни бывает.
Святой Мамант угощает воинов молоком диких коз
Это было в III веке. Недалеко от города Кесарии Каппадокийской, на горе, жил святой Мамант. День и ночь он молился за людей, просил Бога, чтобы язычники уверовали во Христа. Питался святой молоком диких коз, из него же делал сыр. Иногда он спускался с горы и раздавал сыр бедным.
Но правитель города ненавидел христиан и жестоко преследовал их. Однажды он послал воинов, чтобы они нашли святого Маманта и привели в город. Воины быстро нашли на горе хижину святого.
Проходите, дети мои, угощайтесь, - ласково приветствовал воинов старец. Он накормил их сыром и молоком.
Вдруг в хижину стали заходить звери. Сначала зашли лани и козы, потом гиены и львы. Воины испугались.
Не бойтесь, это мои друзья, - успокоил их Мамант.
Воины удивились такой дружбе, им стало жалко уводить старца на неминуемую гибель. Но если они не выполнят приказ, правитель убьет их. Старец как будто услышал мысли воинов и сказал:
Дети мои! Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Ведите меня к правителю.
И воины повели святого в город. Всю дорогу святого Маманта сопровождал самый большой его друг - лев. Правитель Кесарии пытался заставить святого отречься от Христа и поклониться языческим богам. Но святой не предал своего Господа и принял мученическую смерть.
Святой Власий благословляет зверей
В древней Руси покровителем домашних животных считался святой Власий. Ему молились, если вдруг заболеет лошадь или заблудится теленок. Почему же именно к нему обращались русские крестьяне за помощью? А вот почему…
В IV веке, когда император Ликиний преследовал христиан, жители города Севастии упросили своего епископа св.Власия покинуть город, чтобы скрыться от преследований и мучений. Св. Власий послушался любящих его людей и поселился на горе Аргеос, окруженной лесами, в которых было много зверей. Дикие звери часто приходили к пещере святого. Они терпеливо ждали, когда он закончит молиться. Старец выходил из пещеры и благословлял зверей, а они начинали радостно бегать, ползать, прыгать… лизали святому руки и ласкались к нему. Больных зверей Власий исцелял, возлагая на них руки.
Однажды слуги императора охотились у горы Аргеос и увидели множество играющих животных. Причем львы не обижали оленей, а медведи не трогали косуль. Святой Власий заметил охотников издалека. Он благословил зверей и тихо сказал им:
Убегайте скорее, а то охотники убьют вас!
Когда охотники подошли ближе, они увидели, что зверей и след простыл, а перед ними стоит седой старец.
Ты колдун! - сказали охотники. - Как ты очаровал зверей, что они слушаются тебя?
Я не колдун, я - христианин с молодых лет. Враги веры изгнали меня из города. Мне лучше жить с дикими зверями, чем со злыми людьми, врагами Христа…
Много лет прожил в изгнании святой Власий. Все эти годы он молился за людей - и за своих обидчиков тоже. И все эти годы к нему приходили дикие звери за добротой, лаской и любовью.
Мудрый ворон и преданные львы
Святому Антонию, жившему в IV веке, львы помогли, как верные друзья. Однажды ночью Господь открыл ему, что на другом конце пустыни Египетской живет отшельник, которого он должен повидать. И девяностолетний старец отправился в путь… Труден путь по пустыне: солнце палит, воды нет, только ветер гонит раскаленный песок. Перед старцем бежала гиена, указывая ему путь. Она привела его к пещере, вход в которую скрывала пальма. Антоний вошел в пещеру и в полумраке едва разглядел молящегося человека. Это был преподобный Павел Фивейский. Старцы обнялись.
Тут случилось удивительное - к их ногам опустился ворон с хлебом в клюве.
После трапезы Павел сказал другу, что скоро умрет и что Антоний послан Богом похоронить его. Заплакал Антоний, вышел из пещеры, стал молиться, чтобы не забирал Господь к себе его друга. И было ему дивное видение: необычайно яркий свет, ангелы поют, лики пророков, апостолов и… преподобный Павел среди них. Святой Антоний вернулся в пещеру - и увидел, что святой Павел уже почил…
Всю ночь плакал и молился Антоний над телом друга. Настало утро - надо копать могилу. А лопаты нет, каменистая земля иссушена зноем. Вдруг перед ним появились два льва. Эти львы много лет дружили с преподобным Павлом. Они преклонили головы перед усопшим и стали рыть могилу лапами. И святой Антоний благодарил Бога за таких помощников.
Послушные ласточки
Очень много в житиях святых примеров, как слово, сказанное с верой, понимают даже дикие звери и птицы. Однажды святой Акакий, епископ Милитинский, живший в начале V века, говорил проповедь в храме. А под потолком храма хлопотали ласточки - строили себе гнезда. Они громко щебетали и сновали над святителем, мешая людям слушать его проповедь. Тогда святой Акакий обратился к птицам:
Милые ласточки! Именем Творца, прошу вас, не мешайте мне проповедовать!
И, к великому изумлению всех, бывших в храме, тотчас воцарилась тишина. Послушные ласточки улетели из храма. Вернулись они в гнезда лишь тогда, когда святой закончил проповедь.
Святой Иоанн Русский
Вследствие неудавшейся военной операции в войне с Турцией в турецком плену оказались тысячи русских солдат, и среди них Иоанн, крестьянин 21 года от роду. Он был продан в рабство в город Прокопион, где проживали янычары – лютые противники христианства. Хозяин Иоанна был начальником кавалерии.
Несмотря на жестокие пытки (его били, оскорбляли, бросали в навоз, надевали на голову раскаленный шлем), он остался верен Христу. Он так говорил Аге (своему хозяину): «Я твой пленник, ты властен над моим телом, но не над моей душой, принадлежащей моему Христу. Я готов служить тебе, но никакие угрозы или мучения, даже самая смерть, не в силах отлучить меня от Христа и Бога моего. Я христианином родился, христианином и умру!»
Эти слова подействовали на Агу, и он оставил Иоанна в покое и назначил его на службу в конюшне.
Конюшня располагалась в подвале дома Аги. Там и поселился Святой Иоанн. «Иоанн нежно заботился о лошадях своего господина. Чувствуя любовь Святого, те ждали его, когда он отсутствовал, и ржали от радости, как бы разговаривая с ним, когда он ласкал их, — ржанием выражали удовольствие.»
Как Макарий Великий получил подарок от гиены
Однажды преподобный сидел на дворе; вдруг прибежала гиена, и принесла в зубах своего щенка, который был слеп; подбежав к Макарию, гиена бросила щенка к его ногам.
Святой, подняв щенка, плюнул ему в глаза, помолился Богу, — и щенок прозрел. Гиена, взяв своего щенка, убежала.
Наутро она снова прибежала к преподобному, неся огромную баранью шкуру, увидав которую святой сказал гиене:
— Откуда у тебя эта кожа, разве ты съела чью-нибудь овцу? Если ты добыла ее насилием, я не возьму ее.
Гиена же, наклонив голову к земле и преклонив колена, положила принесенную шкуру к ногам святого. Но преподобный сказал зверю:
— Я сказал, что не возьму до тех пор, пока ты не обещаешься мне, что не станешь более обижать бедных, съедая их овец.
Тогда гиена наклонила свою голову, как бы соглашаясь со словами святого и обещаясь повиноваться ему. После сего преподобный Макарий взял кожу у гиены и отдал ее святой Мелании Римлянине, часто посещавшей святых отцов в пустыне. С тех пор кожу эту прозвали «дар гиены». И что удивительно, в мужах, отрекшихся от мира, так это то, что даже зверь, получив во славу Божью и в честь святых его благодеяние, уразумел то и принес дар блаженному. Укротивший львов для пророка Даниила (Дан.14:31), дал и гиене разумение полученного благодеяния и научил ее благодарности.
Преподобный Герман Аляскинский
Сушеною рыбою кормил отец Герман птиц, и они во множестве обитали около его келий. Под келией у него жили горностаи. Этот маленький зверек, когда ощенится, недоступен, а отец Герман кормил его из рук. «Не чудо ли это мы видели?» - говорил его ученик Игнатий. Видели также, что отец Герман кормил медведей. Со смертью старца и птицы, и звери удалились, даже род его не давал никакого урожая, если кто самовольно держал его, утверждал Игнатий.
Святитель Игнатий Брянчанинов, рассказав в своем «Отечнике» об одном пустыннике и его послушнице-волчице, заключает свой рассказ так:
«Это — Твоя сила, Христе! Это Твои чудеса, Христе! Тебе принадлежат дивные дела, совершаемые служителями Твоими во имя Твое! То достойно неутешного плача, что звери ощущают Твое величие и не ощущают его человеки!»