Каждый гражданин России со временем определяется в национальной ориентации государства. Современники с интересом рассматривают события революции 1917 года и Гражданской войны. Свое видение этих событий выразил писатель в рассказе "Сорок первый". Ведь наше расколотое общество до сих пор ощущает последствия тех событий. Это произведение еще называют "поэмой в прозе", в нем много революционной стихии, бурных страстей, жесточайших братоубийственных сцен. Краткое содержание "Сорок первого" Лавренева (по главам) доказывает, что книга невелика по объему, но увлекательна и имеет некую долю юмора. Что же, предлагаем и вам познакомиться поближе с этим произведением.
Немного о биографии Бориса Лавренева
Из биографии самого писателя мог бы получиться сюжет для приключенческого фильма. Маленький Боря любил книги, истории о подвигах и странствиях. Родители его работали учителями в школе. Любимой книгой мальчика стали "Приключения Робинзона Крузо". Родиной писателя - херсонская земля, но образование он получил в Московском университете, где окончил юридический факультет.
Стремительное падение царской империи, революционные события в стране стали причиной многих размышлений. Сначала он был в рядах белого движения, потом перешел в ряды Красной армии. После гражданской войны Лавренев стал служить политработником в Средней Азии. Им было написано несколько повестей, но самым знаменитым произведением стал именно описываемый нами рассказ, появившийся в 1924 году. Дальше мы предлагаем вам познакомиться с кратким содержанием "Сорок первого" Лавренева. Читать это произведение довольно легко.
Динамичное начало рассказа
Краткое содержание "Сорок первого" Лавренева Бориса свидетельствует о том, что книга состоит из 10 глав. В первой из них читатели видят страшную расправу белоказаков над красноармейцами, попавшими в плен. Из всего отряда красных спастись удалось лишь 24 людям. Среди них была девушка-стрелок Марютка. Она работала со снайперской винтовкой. На ее счету уже было сорок убитых белогвардейцев. Девушка была сиротой и родом из рыбачьего поселка. С детства она тяжело работала и мечтала о лучшей жизни. Это привело ее добровольцем в Красную армию.
В следующих главах переплетаются между собой романтизм, реализм и экспрессионизм. Марютка дала клятву, что не будет вести бабий образ жизни, рожать детей, пока не победит капиталистов. Она даже стала писать стихи о революции и рождении нового мира. Они были не совсем удачными. Однако в стрельбе ей везло больше: меткость ее была известной. Каждого убитого белогвардейца она считала возмездием за нищету и бесправие царской России.
Портрет Вадима Говорухи-Отрока
Вторая глава, в соответствии с кратким содержанием "Сорок первого" Лавренева, знакомит читателя с еще одним главным героем - гвардии поручиком Вадимом Николаевичем Говоруха-Отроком. Это незаурядный персонаж, представляющий Романовскую империю. Прототипом для образа стал друг писателя, служивший в царской армии.
Вадим Говоруха попадает в плен к красноармейцам, где служила Марютка. Его поведение было достойным и мужественным. Он отказывается рассказать красному командиру о своем секретном поручении. Охранять поручика доверили Марютке. На привале она читает ему свои стихи. Он сразу замечает все недостатки, потому что сам был человеком европейской культуры и традиций, знал французский и немецкий языки.
Противоположные представления героев о будущем России
Отряд с пленником переплывал Аральское море. Вдруг случился шторм, и Марютку с поручиком выбросило на необитаемый рыбацкий остров. Герои очень замерзли, озябли. На суше они нашли рыбачий сарай и поселились в нем. Вадим в шутку называл себя Робинзоном, а Марютку - Пятницей.
Поручик сильно заболел, впал в беспамятство от простуды. Девушка ухаживала за ним, кормила, поила. Вскоре между героями вспыхнуло любовное чувство. Марютка спасла Вадиму жизнь, а он открыл ей мир культуры, рассказывая по вечерам сказки.
Идиллия героев длилась недолго: они по-разному представляли себе собственное будущее и судьбу страны. Поручик мечтал о тихой жизни на даче, а девушка - о борьбе за победу революции. По этому поводу у них шли споры.
Трагический финал истории
Однажды у берега показался белогвардейский баркас. Обрадованный Вадим бежит ему навстречу. На этом месте происходит трагическое окончание истории. Марютка по инстинкту схватила винтовку и выстрелила в своего любимого поручика. Выстрел был точным, попала прямо в голову и вышибла глаз. Это была ее сорок первая жертва.
После этого начинается впечатляющая сцена человеческого горя. Отчаявшаяся Марютка бросается к любимому и гнетуще воет над ним: "Родненький мой! Синеглазенький! Что ж я наделала?" Такая концовка является знаком осуждения для всех гражданских войн.
Сегодня в России опять можно наблюдать классовое расслоение: олигархи и простой народ. Сегодня перед страной опять стоит выбор. Каждый гражданин должен сделать выбор, чтобы национальные интересы государства защитить без жертв.
Гражданская война. После сражения с белыми в живых остались лишь малиновый комиссар Евсюков(малиновый- из-за цвета куртки и лица), двадцать три и Марютка. Они прорвали фронт, но оказались одни в холодной пустыне. Несколько верблюдов, немного пищи- вот все, что было у красноармейцев.
«Особая между ними была Марютка. Круглая рыбачья сирота Марютка… С семилетнего возраста двенадцать годов просидела верхом на жирной от рыбьих потрохов скамье, в брезентовых негнущихся штанах, вспарывая ножом серебряно-скользкие сельдяные брюха». Когда грянула Гражданская война она добровольно ушла воевать за красных.
«Марютка- тоненькая тростиночка прибрежная, рыжие косы заплетает венком под текинскую бурую папаху, а глаза Марюткины шалые, косо прорезанные, с желтым кошачьим огнем. » Она мечтательная девушка, пишущая бездарные, но от чистого сердца, стихи. Их не принимают в печать, но она с упорством строчит новые. Если ее стихи не были хороши, то стреляла Марютка без промаха «и говорила каждый раз: - Тридцать девятый, рыбья холера. Сороковой, рыбья холера. »
Такая была Марютка, шедшая вместе с двадцатью тремя и Евсюковым через холодную пустыню. Переход был сложен, еда заканчивалась, боевой дух все больше угасал. На совете было решено идти до Арала, в киргизские земли. Наутро Марютка разбудила Евсюкова- она разведала, что недалеко проходит караван. Комиссар поднимает людей, и они идут навстречу киргизскому каравану. При подходе их обстреляли- среди торговцев оказалось несколько белогвардейцев. Но караван был захвачен красными. Один из белых сдался- это был поручик Говоруха-Отрок, который должен был передать в штаб белых важное донесение. Марютка стреляла в него- но промазала. 41-й остался жив.
Охрану пленного поручили Марютке. Она связала его и привязала к себе веревку. Верблюдов у красных украли киргизы, так что они продолжили свой дальнейший переход пешими. Холод и голод истощали силы людей. Но они смогли добраться до киргизских земель.
Там красных приняли, накормили, дали отдохнуть. Марютка обсуждала с поручиком свои стихи. Евсюков узнал, что на берег выбросило бот. Он решает отправить пленного, Марютку и еще двух красноармейцев в штаб. Во время плавания шторм выносит бот на берег небольшого рыбацкого острова. Товарищи Марютки погибают, Ей и Говорухе-Отроку удается спастись. Чтобы спрятаться от грозы, они прячутся в одном из рыбных сараев. Ночью бот уносит в море. Поручик заболевает. Марютка его выхаживает. В это время в ней посыпаются нежные чувства у нему. Когда наконец Говоруха-Отрок выздоравливает, они перебираются в другой сарай, где Марютка нашла оставленные хозяевами небольшие запасы муки. Там они остались, выжидая весны, когда начнут ходить по Аралу корабли и спасут их. В Марютке все больше крепнут чувства к поручику, тот тоже полюбил ее за простоту и искренность. Каждый вечер Говоруха-Отрок рассказывает девушки истории, которые когда-то читал. Он говорит, что устал, и не хочет больше бороться. Поручик предлагает Марютке бросить все и уехать с ним. Но девушка твердо считает, что должна помочь свершиться пролетарской революции. Она за победу красных. Марютка возмущена конформистским отношением Говорухи-Отрока к творящимся в стране событиям: «Другие горбом землю под новь распахивают, а ты? Ах и сукин же сын!»
«Три дня после ссоры не разговаривали поручик и Марютка». Но все же он признал правоту девушки: «Поумнел, голубушка! Поумнел! Спасибо - научила! Если мы за книги теперь сядем, а вам землю оставим в полное владение, вы на ней такого натворите, что пять поколений кровавыми слезами выть будут. Нет, дура ты моя дорогая. Раз культура против культуры, так тут уже до конца.
Борис Лавренёв
Сорок первый
Павла Дмитриевича Жукова
Сверкающее кольцо казачьих сабель под утро распалось на мгновение на севере, подрезанное горячими струйками пулемета, и в щель прорвался лихорадочным последним упором малиновый комиссар Евсюков.
Всего вырвались из смертного круга в бархатной котловине малиновый Евсюков, двадцать три и Марютка.
Сто девятнадцать и почти все верблюды остались распластанными на промерзлой осыпи песка, меж змеиных саксауловых петель и красных прутиков тамариска.
Когда доложили есаулу Бурыге, что остатки противника прорвались, повертел он звериной лапищей мохнатые свои усы, зевнул, растянув рот, схожий с дырой чугунной пепельницы, и рыкнул лениво:
– А хай их! Не гоняться, бо коней морить не треба, Сами в песке подохнут. Бара-бир!
А малиновый Евсюков с двадцатью тремя и Марюткой увертливым махом степной разъяренной чекалки убегали в зернь-пески бесконечные.
Уже не терпится читателю знать, почему «малиновый Евсюков»?
Все по порядку.
Когда заткнул Колчак ощеренным винтовками человечьем месивом, как тугой пробкой, Оренбургскую линию, посадив на зады обомлелые паровозы – ржаветь в глухих тупиках, – не стало в Туркестанской республике черной краски для выкраски кож.
А время пришло грохотное, смутное, кожаное.
Брошенному из милого уюта домовых стен в жар и ледынь, в дождь и ведро, в пронзительный пулевой свист человечьему телу нужна прочная покрышка.
Оттого и пошли на человечестве кожаные куртки.
Красились куртки повсюду в черный, отливающий сизью стали, суровый и твердый, как владельцы курток, цвет.
И не стало в Туркестане такой краски.
Пришлось ревштабу реквизировать у местного населения запасы немецких анилиновых порошков, которыми расцвечивали в жар-птичьи сполохи воздушные шелка своих шалей ферганские узбечки и мохнатые узорочья текинских ковров сухогубые туркменские жены.
Стали этими порошками красить бараньи свежие кожи, и заполыхала туркестанская Красная Армия всеми отливами радуги – малиновыми, апельсиновыми, лимонными, изумрудными, бирюзовыми, лиловыми.
Комиссару Евсюкову судьба в лице рябого вахтера вещсклада отпустила по наряду штаба штаны и куртку ярко-малиновые.
Лицо у Евсюкова сызмалетства тоже малиновое, в рыжих веснушках, а на голове вместо волоса нежный утиный пух.
Если добавить, что росту Евсюков малого, сложения сбитого и представляет всей фигурою правильный овал, то в малиновой куртке и штанах похож – две капли воды – на пасхальное крашеное яйцо.
На спине у Евсюкова перекрещиваются ремни боевого снаряжения буквой «X», и кажется, если повернется комиссар передом, должна появиться буква «В».
Христос воскресе!
Но этого нет. В пасху и Христа Евсюков не верит.
Верует в Совет, в Интернационал, Чеку и в тяжелый вороненый наган в узловатых и крепких пальцах.
Двадцать три, что ушли с Евсюковым на север из смертного сабельного круга, красноармейцы как красноармейцы. Самые обыкновенные люди.
А особая между ними Марютка.
Круглая рыбачья сирота Марютка, из рыбачьего поселка, что в волжской, распухшей камыш-травой, широководной дельте под Астраханью.
С семилетнего возраста двенадцать годов просидела верхом на жирной от рыбьих потрохов скамье, в брезентовых негнущихся штанах, вспарывая ножом серебряно-скользкие сельдяные брюха.
А когда объявили по всем городам и селам набор добровольцев в Красную, тогда еще гвардию, воткнула вдруг Марютка нож в скамью, встала и пошла в негнущихся штанах своих записываться в красные гвардейцы.
Сперва выгнали, после, видя неотступно ходящей каждый день, погоготали и приняли красногвардейкой, на равных с прочими правах, но взяли подписку об отказе от бабьего образа жизни и, между прочим, деторождения до окончательной победы труда над капиталом.
Марютка – тоненькая тростиночка прибрежная, рыжие косы заплетает венком под текинскую бурую папаху, а глаза Марюткины шалые, косо прорезанные, с желтым кошачьим огнем.
Главное в жизни Марюткиной – мечтание. Очень мечтать склонна и еще любит огрызком карандаша на любом бумажном клоке, где ни попадется, выводить косо клонящимися в падучей буквами стихи.
Это всему отряду известно. Как только приходили куда-нибудь в город, где была газета, выпрашивала Марютка в канцелярии лист бумаги.
Облизывая языком сохнущие от волнения губы, тщательно переписывала стихи, над каждым ставила заглавие, а внизу подпись: стих Марии Басовой.
Стихи были разные. О революции, о борьбе, о вождях. Между другими о Ленине.
Ленин герой наш пролетарский,
Поставим статуй твой на площаде.
Ты низвергнул дворец тот царский
И стал ногою на труде.
Несла стихи в редакцию. В редакции пялили глаза на тоненькую девушку в кожушке, с кавалерийским карабином, удивленно брали стихи, обещали прочитать.
Спокойно оглядев всех, Марютка уходила.
Заинтересованный секретарь редакции вчитывался в стихи. Плечи его подымались и начинали дрожать, рот расползался от несдерживаемого гогота. Собирались сотрудники, и секретарь, захлебываясь, читал стихи.
Сотрудники катались по подоконникам: мебели в редакции в те времена не было.
Марютка снова появлялась утром. Упорно глядя в дергающееся судорогами лицо секретаря немигающими зрачками, собирала листки и говорила нараспев:
– Значит, невозможно народовать? Необделанные? Уж я их из самой середки, ровно как топором, обрубаю, а все плохо. Ну, еще потрудюсь, ничего не поделаешь! И с чего это они такие трудные, рыбья холера? А?
И уходила, пожимая плечами, нахлобучив на лоб туркменскую свою папаху.
Стихи Марютке не удавались, но из винтовки в цель садила она с замечательной меткостью. Была в евсюковском отряде лучшим стрелком и в боях всегда находилась при малиновом комиссаре.
Евсюков показывал пальцем:
– Марютка! Гляди! Офицер!
Марютка прищуривалась, облизывала губы и не спеша вела стволом. Бухал выстрел всегда без промаха.
Она опускала винтовку и говорила каждый раз:
– Тридцать девятый, рыбья холера. Сороковой, рыбья холера.
«Рыбья холера» – любимое словцо у Марютки.
А матерных слов она не любила. Когда ругались при ней, супилась, молчала и краснела.
Данную в штабе подписку Марютка держала крепко. Никто в отряде не мог похвастать Марюткиной благосклонностью.
Однажды ночью сунулся к ней только что попавший в отряд мадьяр Гуча, несколько дней поливавший ее жирными взглядами. Скверно кончилось. Еле уполз мадьяр, без трех зубов и с расшибленным виском. Отделала рукояткой револьвера.
В наше странное и запутавшееся время, попахивающее историческим тупиком, старый сюжет о трагической любви красноармейца Марютки и белогвардейского офицера Говорухи-Отрока уже не получает столь однозначных трактовок, как раньше, и вообще вызывает порой ожесточённые споры. Если не так давно политические убеждения и воинский долг могли перевесить личные чувства, то теперь само сравнение их кажется вопиющим и безнравственным. События гражданской войны утратили в гражданском сознании благородство помыслов и вообще какой-либо смысл. Вот и "Сорок первый", ранее уважаемый за неоднозначное изображение белых, ныне многими презираем за однозначное изображение красных, а автор этой повести Борис Лавренёв превратился в жалкого конъюнктурщика, воспевающего мифологию режима. Разумеется, я говорю лишь о той массе людей, кто не знает или не хочет знать всех нюансов. А ведь они есть. Повесть, написанная "народным языком" (с позиции красноармейцев) и изобилующая просторечными и местечковыми выражениями даже в словах автора, резко прерывается чистым и благородным русским литературным, когда слово предоставляется поручику, и трудно на это не обратить внимание. Люди, искушённые в литературе, конечно, знают: язык Лавренёва - это язык поручика, ведь Говоруха... это практически он. Нет, у поручика был и вполне конкретный прототип, названный автором - Вадим Николаевич Говорухо-Отрок, с которым произошла ровно такая же история, правда, его расстреляли, так и не узнав поручения. Однако сам автор в недавнем прошлом тоже - молодой, образованный офицер, воевавший на фронтах Первой мировой, с началом гражданской вступивший в армию Деникина, уставший от войны и безостановочного насилия, конца и края которому не видно. Лавренёв не самоустранился и не бросил всё, он сменил сторону на красных, воевал в Средней Азии, командовал бронепоездом и побывал ещё во многих переделках, рискуя жизнью. И есть соблазн предположить, что сомнения Говорухи (а не бросить ли всё? - разбирайтесь дальше сами) были ему по-своему знакомы. Нет, Лавренёв был далёк от эгоизма и малодушия, и если эти сомнения и были, то он их разрешил по-своему, но в этой повести 1924 года как будто бы вернулся "в начало координат". Во всяком случае, биография Бориса Андреевича даёт ему на своё мнение полное право.
Первой экранизации повесть удостоилась уже через три года - в 1927. Режиссёром её стал один из самых выдающихся кинодеятелей СССР и пионеров мирового кино 46-летний Яков Протазанов, к тому моменту снявший уже более сотни фильмов (карьера его началась в 1909 году). Он три года как вернулся из эмиграции и уже закрепил свой авторитет на новом месте "Аэлитой" и "Закройщиком из Торжка". Главные роли в его новом фильме сыграли молодые, начинающие актёры Ада Войцик и Иван Коваль-Самборский (последний, кстати, сам за несколько лет до этого участвовал в боях за Бухару в рядах Красной Армии). Сценарий для фильма написал сам автор повести.
Вторая экранизация 1956 года снималась по сценарию Григория Колтунова, однако в большей степени результат был определён режиссёром - Григорием Чухраем (между сценаристом и режиссёром был конфликт, режиссёр написал свою версию сценария). "Сорок первый" стал первым самостоятельным фильмом Чухрая (хотя надо заметить, что на съёмки несколько раз прилетал Ромм), который на момент начала работы над фильмом был молодым режиссёром, прошедшим Великую Отечественную войну. Ешё яркими были её события в памяти ветерана-десантника, огромное впечатление на него произвело пленение большой группы немцев, когда он близко, воочию увидел тех, с кем столько воевал, и... не смог испытать той жгучей ненависти, которой от себя ожидал. Чухрай принадлежал к тому поколению, что прошло самую страшную войну в истории человечества, и не потеряло веру в людей. Наоборот, жизнь для них стала главной ценностью. А потому события Гражданской войны он мерил опытом мировой, за что ещё на стадии согласования сценария получил волну критики от кинодеятелей старшего поколения, поколения Гражданской войны, не согласных с такими трактовками (ему рекомендовали не трогать тем, которых не знает, а заняться лучше картиной о Великой Отечественной войне). Тем не менее сценарий он продавил (в большей степени благодаря протекционизму Ивана Пырьева), и фильм с отчётливо гуманистическим посылом в производство пошёл, а Европа, в которой были точно такие же настроения, встретила картину тепло: в Каннах "Сорок первый" получил специальный приз - «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтику» (вдвойне странно, что некоторые наши современники этого гуманизма не замечают и яростно критикуют Чухрая за отсутствие оного). Кстати, сохранилась любопытнейшая стенограмма обсуждения фильма худсоветом. Если вкратце, то именитые режиссёры, изначально скептически относившиеся к сценарию, признали фильм весьма удачным (лучше хорошего протазановского), Чухрая - многообещающим, Урусевского - чуть увлекающимся гением, исполнившего роль поручика Стриженова - талантливым, исполнившую роль Марютки Изольду Извицкую - не соответствующей сложности роли (вердикт актёрам оспорил только сам Пырьев), концовку - смазанной. И, честно говоря, крыть их особо нечем.
Итак, наши экранизации. У Дага Уолкера есть симпатичная мне методика сравнения старого и нового "покомпонентно": главные персонажи, второстепенные персонажи, сюжет и т.д. Наверное, это правильнее, когда необходимо выявить "победителя". Но в данном случае я не горю желанием проявлять кощунство и сравнивать абсолютными категориями двух мастодонтов советского кино - Чухрая и Протазанова. Мне интересна скорее их интерпретация сюжета, то, как они работали с конкретными сценами и что в них вкладывали. А посему просто пройдёмся по сюжетной линии, обращаясь к двум фильмам одновременно и вскрывая заметные отличия, вплоть до противоположности (этот "художественный пересказ" изобилует спойлерами, потому незнакомых ни с одним из трёх произведений прошу воздержаться от дальнейшего чтения!). Должен оговориться, что отличия в первую очередь вызваны индивидуальным видением двух выдающихся режиссёров. Но своим исследованием я всё же хочу возбудить в читателе подозрения, что и в том, как это видение сложилось, и в том, как тепло каждую из них приняли современники, сказались опыт до и после Великой Отечественной войны, существенно изменившей мировоззрение людей, и неизбежная мифологизация становящегося отдалённым прошлого. Не стоит сбрасывать со счетов и другие факторы, вроде политической конъюнктуры, серьёзного изменения уровня образования, развития кинематографа и прочее, хотя их роль лично мне представляется менее значимой.
Первое существенное различие ждёт нас в самом начале. Первая глава Лавренёва, в которой он знакомит читателя с героями и рассказывает о том, как остатки отряда Евсюкова прорвались из окружения и ушли в сердце смертоносной пустыни, самим автором характеризовалась, как "написанная исключительно в силу необходимости" и "совершенно лишняя в рассказе". Поэтому Чухрай со спокойной совестью выкинул отвлекающий экшн, познакомив с героями закадровым голосом уже на пути через пески. Протазанов поддался искушению продемонстрировать свои незаурядные способности в довольно продолжительной сцене боя, где отряд конных красноармейцев под прикрытием оставленного пулемёта (снятого аж с трёх различных ракурсов) вырывается из кольца расслабившихся супостатов. Протазанову неплохо удаётся динамика, отличная находка - съёмка крупным планом копыт проносящихся лошадей.
Отряд бредёт по пустыне, первый привал, на котором принимается решение о дальнейших действиях. В отряде брожение, люди пали духом, надежд на благополучный исход немного. Протазанов творчески подошёл к диалоговой сцене (как раз по части диалогов он был вынужденно скован), обострив конфликт: по недосмотру верблюды разбивают кувшины с последней водой, один из бойцов в отчаянии кричит на Евсюкова, остальные молча поддерживают его. Комиссар с большим трудом восстанавливает порядок, обстановка в отряде накалена до предела и грозит вновь разразиться скандалом. Чухрай в сцене первого привала держался ближе первоисточника, но смягчил тон диалогов - люди Евсюкова просто уставшие, павшие духом, однако авторитет командира остаётся непререкаем, комиссар энергично ободряет людей. Кстати, у Чухрая Евсюков гораздо старше и увереннее, говорит веско, с авторитетом, да и вообще харизматичнее своего визави из фильма Протазанова (ну так Крючков, ещё бы). Стоит отдельно упомянуть, что оба режиссёра образ комиссара приукрасили, т.к. в первоисточнике он был невысокий, округлый, похожий на пасхальное яйцо, а голос его в минуты кризиса срывался на бабий. Характерен подбор статистов в отряд красноармейцев. Физиономии у Протазанова, прямо скажем, бандитские, а у Чухрая, разумеется, такого быть уже не могло - солдаты как солдаты, заросшие и чумазые, но с суровой решимостью в глазах. Любопытно, что пристававшего как-то к Марютке мадьяра Чухрай заменил на краснофлотца, а Протазанов вообще исключил из сюжета. Также Чухрай разбавил отряд сугубо положительным парнем-казахом, отсутствовавшим в первоисточнике.
Конечно, у Протазанова не было ни техники, как у Чухрая, ни тем более "советского Любецки" - Сергея Урусевского. Зато он активно использует наполненные смыслом детали, показанные крупным планом, подмечать и разгадывать смысл которых доставляет особое зрительское удовольствие. Гибельную пустыню он обозначил просто, но ёмко - стервятником. Тем не менее, пустыня в фильме Чухрая просто несравнима, а Урусевский - настоящий бог камеры, каждый кадр которого просится на полотно. Впрочем, за идеализацию пустыни его как раз критиковали (дескать, зритель шалеет от красоты и не может воспринимать её как опасную).
Нападение на караван - первая сюжетно значимая сцена. Здесь мы встречаем поручика Говоруху, в которого не попадает Марютка ("остался поручик в мире лишней цифрой на счету живых душ"). Любопытно, что в фильме 1927 года поручик не самый приятный тип, кроме того именно он стал инициатором вооружённого сопротивления и хладнокровно подстрелил нескольких нападавших. Схвачен поручик был силой в отчаянной драке, а затем унизительно осмеян своими победителями. В фильме Чухрая Олег Стриженов просто изливает на зрителя благородство с экрана. Пальбу он не начинал, зато остановил, выкинув белый флаг и спокойно выйдя навстречу красноармейцам. Напомню, что само понятие офицер воспринималось по-разному во времена этих экранизаций. Во время гражданской войны (а Протазанов снимал свой фильм задолго до того, как отгремели её последние бои) это было практически ругательство, под офицером понимался слуга режима и деспот, спокойно прибегавший к насилию. Великая Отечественная война вернула ассоциацию офицера с честью, доблестью и достоинством.
В сцене, следующей за боем, кроется одно из ключевых различий между постановками Протазанова и Чухрая, и мне хотелось бы заострить внимание читателя на ней. Изголодавшиеся и озверевшие люди Евсюкова в интерпретации Протазанова занимаются самым натуральным грабежом. Они набрасываются на арбузы и кувшины, грубо отталкивая погонщиков, примеряют обувь убитых, и в принципе в этот момент представляют собой зрелище отталкивающее. Евсюков держится приличнее, как и подобает командиру и опытному воину, но не мешает происходящему, с безразличием выслушивая жалобы караванщиков. По свежим следам событий, которые ещё не обрели в массовом сознании героического, романтического ореола, Протазанову легче было снимать натуралистично, показывая людей такими, какие они есть. Чухрай сцену экспроприации изображает совершенно иначе, и лично я не склонен здесь искать железную руку цензуры. Просто события Гражданской войны с годами обросли своей мифологией, исторической традицией в интерпретации, да и опыт Великой Отечественной войны подсказывал Чухраю совершенно иное видение отношений между гражданским населением и комбатантами. Конечно, никакого идеализма тут не изобразить - караван всё-таки грабят. Но Чухрай талантливо использует конфликт для раскрытия персонажей. Люди с обеих сторон подавлены происходящим (особенно тот самый казах-красноармеец), сам Евсюков тяготится разговором с караванщиком и, кажется, делает всё для того, чтобы его успокоить. Пилюлю Чухрай не подсластил - караванщики (несмотря на то, что скоро произойдёт) вызывают жалость и у зрителя.
Разговор Евсюкова с поручиком снят, разумеется, тоже кардинально по-разному. Вот Стриженов стоит с достоинством и даже некоторым пренебрежением - спиной к комиссару. И лишь услышав его фамилию, проявляет наконец-то живой интерес - не без иронии, но и достаточно уважительно. На направленный на него наган он даже не смотрит, угроз не боится и вообще всячески соответствует современному стереотипу белого офицера, которым нас потчуют с экранов (а уж не он ли этот стереотип создавал?)
Говоруха в немой экранизации не скрывает ненависти и презрения. Однако при разговоре с комиссаром решает сменить тактику и начинает говорить с ним по-мужски, на равных, усаживаясь напротив своего дознавателя и даже зеркально повторяя его позу. Такой цирк натурально смущает присмиревших красноармейцев, да и сам Евсюков, казалось, растерялся.
Перед дальнейшим походом Евсюков поручает надсмотр за пленным Марютке. Отношения пленного и конвоира в пустыне складываются любопытно. Марютка у Протазанова, ещё недавно на офицера смотревшая как на везучую животину, которой придётся ещё потоптать чуть-чуть землю, уже на следующем привале проникается некоторой симпатией, поднеся кружку воды и доброжелательно разглядывая его со спины, пока он не повернулся. Для неё главное сохранить в тайне симпатию к офицеру от него - для безопасности дела. Марютка в исполнении Изольды Извицкой с самого начала проявляет явно преувеличенную строгость к поручику, толкая его и то и дело замахиваясь прикладом без особой надобности. Похоже, для неё главное сохранить свою симпатию в тайне от себя самой. У Чухрая поручик ведёт себя с Марюткой подчёркнуто почтительно, пусть ситуация его и забавляет, но в этой усмешке не чувствуется ни пренебрежения, ни превосходства. Протазановский офицер над Марюткой откровенно и самодовольно подшучивает.
На следующей ночёвке случается катастрофа: часовой засыпает, всех верблюдов уводят караванщики, оставляя красноармейцев практически без надежды на выживание. По меркам военного времени (вне зависимости от исторического и политического контекста эпохи) проступок часового - более, чем серьёзная провинность, и максимально суровое наказание не будет ни удивительным, ни предосудительным. В фильме Протазанова часовой жалок и безобразен, плачет и молит о пощаде, вызывая презрение зрителя и гнев Евсюкова и товарищей. Изрядно поколотив, они оставляют ему жизнь, лишая пайки (к слову, её он остаётся лишён и в повести, и в обеих экранизациях). У Чухрая часовой засыпает и видит во сне мирную жизнь, деревню где-то в средней полосе России, а проснувшись - обнаруживает не только отсутствие верблюдов, но и труп одного из более бдительных товарищей. Режиссёр исполнен жалости к несчастному, и эта жалость естественным образом транслируется и зрителю. Ужас и горькое раскаяние - это совсем другие эмоции часового после пробуждения, о сохранности своей жизни и возмездии товарищей он не думает. Кстати, его никто и не думает бить: в строгом молчании красноармейцы провожают взглядом отделившуюся от них сгорбленную фигуру, в бессильном отчаянии рухнувшую на песок.
На следующем привале у Протазанова поручика чуть не пускают в расход красноармейцы, ошалевшие от необходимости кормить пленного, и его приходится отбивать Марютке. А после не слишком раскаивающийся провинившийся часовой будет с нескрываемой злобой и завистью смотреть на поручика, деликатно уминающего пайку, которая могла быть его. Белогвардеец проявляет чуть пренебрежительное снисхождение и делится с наказанным краюхой хлеба. Солдат набрасывается на кусок, но, заметив усмешку поручика, с ненавистью бросает ему этот хлеб в лицо. Чухрай такого агрессивного противостояния не допустил: человечность проявляет комиссар Евсюков, вернувшись к держащейся на почтительном расстоянии от отряда фигуре и нарушив недавно оглашённый им же самим приказ. Комиссар у Чухрая явно более самостоятельный, авторитетный и влиятельный персонаж, соответствующий режиссёрским представлениям о командире.
Далее следует длинный переход и гибель одного за другим большей части отряда, которые в силу понятных причин выразительнее опять-таки получились у Чухрая. Ещё одно маленькое наблюдение: в экранизации Протазанова мимо бессильно свалившегося солдата проходят один за другим все члены отряда, включая Марютку и Говоруху, удостаивая несчастного лишь коротким и почти безучастным взглядом. И лишь комиссар останавливается и в скорби обнимает голову ешё живого обречённого. В версии Чухрая в подобной сцене к павшему дёрнулись все, включая поручика.
Однако нам пора переходить к спасительному выходу к рыбацкому посёлку. В версии Протазанова бойцы плачут и обнимают друг друга, встретив отару овец. Чухрай оказался более романтичен, и устроил им свидание с мягким прибоем Аральского моря (фильм - настоящий памятник морю, которое начнёт исчезать уже в следующем десятилетии). В самом посёлке у Протазанова мельком проходит сцена, которая очень важна для понимания Марютки. Зайдя в одну из юрт она с нежностью смотрит на подвешенную люльку и даже подходит чуть-чуть покачать. Условием вступления Марютки в армию был отказ до конца войны от гражданской жизни и деторождения, в этом она даже дала расписку, а к обязательствам и долгу этот персонаж относится очень серьёзно, опасаясь дать повод к насмешкам со стороны соратников мужского пола. Протазанов гораздо раньше Лавренёва и Протазанова выдаёт в Марютке женственность и даёт явственно понять, что в девушке проснулись материнские инстинкты, у неё есть какое-то будущее после войны, к которому она тянется. Соответственно, и чувство к подопечному поручику в некоторой степени инстинктивное, на его месте мог оказаться и кто-то другой. Зато в версии Чухрая поручик кокетничает с местной девушкой по имени Алтынай, чем вызывает в Марютке приступ ревности, спрятанной вновь под мужиковатой грубостью. Его Марютка уже "запала" на поручика, и это именно личная привязанность.
Очень хорошо в обеих экранизациях отыграна сцена со стихами - поручик узнаёт о жалких поэтических потугах своей конвоирши, но вместо пренебрежения неожиданно (даже для себя) по-другому смотрит на Марютку и проникается к ней симпатией, обращает на неё внимание как на личность. А предложение оценить и помочь бросает первый серьёзный мостик в их отношениях. Существенной разницы в трактовке сцены я не увидел.
Давайте уже пересаживаться на лодку. Версия Протазанова в этом месте странным образом скомкана, а грубый монтаж позволяет предположить, что часть материала просто утрачена. В общем, плавания у него как такового и нет, есть лишь выгрузка на остров выживших поручика и его конвоирши, причём книжной двужильности Марютки здесь не чувствуется: тут офицер и тяжести активно такскает, и даже обессилевшую подругу из воды достаёт и ведёт к берегу. Чухрай вносит на первый взгляд странные поправки к тексту Лавренёва, но определённо для него они имели смысл. С этого момента сильно режутся реплики Марютки и Говорухи, имевшие значение для раскрытия персонажей. У Лавренёва поручик то и дело выдаёт свою эрудированность и тем самым вызывает в собеседнице уважение, причём не выказывает при этом ни высокомерия, ни самодовольства. Марютка же сожалеет о легкомыслии Говорухи, который будто не осознаёт, что его везут на убой (эти раздумья Чухрай вообще отдал одному из матросов), демонстрирует свою опытность и уверенность в мужском мореходном ремесле, а в шторм вообще проявляет собранность, мужество и лидерские качества, активно раздавая команды. Почему эти качества персонажей были не так важны для Чухрая? В яркой мужиковатости Марютки к этому времени стал проявляться некоторый комизм, которого режиссёр, видимо, хотел избежать. После кораблекрушения он довольно резко начинает развивать фильм как мелодраму, видимо, так его изначально и задумывая. А герои мелодрамы должны быть равноправны и сбалансированы. Ну и в этом жанре всё же желательна гендерная определённость. По крайней мере, я логику режиссёра вижу так.
Кстати, в протазановской версии на остров отводятся последние 20 минут фильма, отчего этот солидный и важный кусок кажется несколько скомканным. А у Чухрая ещё только начинается вторая половина, причём по общему признанию удавшаяся значительно больше первой (наконец-то сработались актёры, режиссёр и оператор, к тому же не было тяжёлых условий торопливых съёмок в зимней пустыне и на редко штормящем Арале). Как я уже сказал, Чухрай увлекается романтическими отношениями между героями, и на мой взгляд всё-таки делает это слишком резко. Ясно, что мы просто выпускаем целую неделю, когда Марютка выхаживала бессознательного Говоруху, и чувства к подопечному в ней всё это время как-то развивались (мало что так сильно привязывает к человеку, как бескорыстная забота о нём). Но всё же куда подевалась грубоватость Марютки, отчего в ней столько нежности и женственности? Изольда Извицкая, избавившись от грубой одежды, папахи, портупеи и винтовки, с распущенными волосами (и макияжем!) и ставшей очевидной зрителю околомодельной внешностью безусловно похожа на влюблённую девчонку (прыгая по берегу с котелками), однако ни солдата, ни рыбачки в ней уже почти нет. А у Лавренёва - была. Возможно, здесь тоже можно вспомнить про претензии к актрисе, но актёра-то направляет режиссёр. Вопрос трактовки тут очень важен (наравне с отмеченными мной эпизодами в рыбацкой деревне), ибо это бэкграунд для развязки, на котором строятся её интерпретации. Что ж, Чухрай решил так, ещё увидим, что из этого получится.
Главная проблема Извицкой - это... Ада Войцик. Потому как она смогла и в мелодраму, и в солдафонщину, и в концовку, причём исключительно органично и я бы даже сказал впечатляюще. Хорошо известная современному зрителю по своим звуковым ролям (в основном, небольшим) в возрасте уже за 40, в молодости была пусть не столь эффектной в обывательском смысле девушкой, как её последовательница, однако - хм-хм-хм - очень даже ничего. Рубаха и распущенные волосы точно так же преобразили её в настоящую женщину, при этом не убив впечатление персонажа "из народа": тянет она на своих смуглых плечах и Говоруху, и весь их нехитрый быт и ту бурю страстей, что разразилась в её душе. Протазанову не понадобилось смещать акценты на пассивного поручика, а несколько очень важных крупных планов Войцик вынесла более, чем достойно (последний просто потрясает, но о нём позднее).
Итак, что же такого важного выделил в свои 20 островных минут Протазанов? Некоторые считают, что звук положил конец настоящему искусству кино, избаловав режиссёров дополнительными изобразительными средствами и позволив текстом объяснять то, что прежде решалось визуальными образами. Когда смотришь немые фильмы таких режиссёров, как Протазанов, понимаешь: что-то в такой позиции есть. Буквально за 3-4 сцены он изобразил эту историю любви пусть бегло, но очень натурально и чувственно. И в каждой из этих ключевых сцен - развитие персонажей, психологическая значимость. Ухаживать за горячечным поручиком Марютку вынуждает служебный долг и человеческое милосердие. Но позволив удержать себя схватившему её в забытьи Говорухе, она пожертвовала закипевшей и сбежавшей похлёбкой - тем самым символично дав выход собственным закипевшим чувствам. Она осознала свою симпатию и смирилась с ней, и вместе с тревогой обрела счастье определённости душевных порывов.
Оба режиссёра (возможно, как раз по конъюнктурным причинам, хотя кто знает) добавили в сюжет отсебятины в виде предыстории появления белых на острове. И в обоих случаях эти белые кардинально отличаются от утончённого и человеколюбивого поручика - шаблонные сволочи крайне неприятной наружности. У Протазанова два ожиревших офицера решают обустроить на острове морскую базу и отправляют на разведку самолёт. Беготня героев за самолётом завершается выразительным кадром отчаяния поручика и утешающей его более сильной Марютки. У Чухрая же это классические антагонисты, целенаправленно преследующие отряд Евсюкова и охотящиеся за пленённым офицером. Здесь самой яркой сценой стало их вторжение в рыбацкую деревню - на контрасте с гостевавшим там недавно красноармейским отрядом.
Тем временем, на острове царит идиллия. И разрушает её разоткровенничавшийся Говоруха, озвучив желание бросить всё и запереться с Марюткой на даче в Сухуми. Марютка огорошивает его сохранившейся верностью принципам и торжеству общественного над частным, а вспыхнувшая ссора выливается в звонкую оплеуху поручику. У Лавренёва конфликт (как это часто бывает в жизни) остался нерешённым и до поры до времени погас. Впрочем, перед самой развязкой поручик всё же признал правоту Марютки и готов вернуться к борьбе - не меняя, правда, сторону, но уже этим он возвращает уважение девушки. У Протазанова больше всего переживает из-за случившегося именно Марютка, она же безуспешно ищет контакта. Вообще, в этой сцене опять-таки много мелких говорящих деталей, и бессмысленно перечислять их все. Общий смысл у Протазанова в том, что Марютка жалеет о нарушенном равновесии, и никакие принципы не заставят её забыть о том счастье, что оказалось омрачено неудачным разговором. А вот у Чухрая Марютка как раз здесь проявляет свою силу и принципиальность, и внешне больше всего ссора тяготит именно поручика. На радость зрителям прекрасного пола, поручик неоправданно груб (но не достаточно для разрушения романтического ореола), комичен в попытке самостоятельно разделать рыбу, неудачно пытается извиниться, но никак не может пробить гордость Маши. Гордость, правда, оказывается напускной, и услышав глухие рыдания за стенкой, Говоруха бросается к подруге. Личные отношения героев заботили Чухрая больше всего, поэтому заморозки конфликта он не допустил: герои всё-таки объясняются друг с другом, всё заканчивается очень эмоционально и хорошо. Кстати, Говоруха Стриженова проявляет несвойственную другим интерпретациям сентиментальность, и искренность его чувств вызывает меньше всего сомнений.
И вот концовка (в начале мы условились, что сюжет вы знаете, хотя главный спойлер заложен в самом названии). У Лавренёва высокохудожественное описание гибели поручика ("Внезапно он услыхал за спиной оглушительный, торжественный грохот гибнущей в огне и буре планеты. Не успел понять почему, прыгнул в сторону, спасаясь от катастрофы, и этот грохот гибели мира был последним земным звуком для него") завершается суровой в своём натурализме картиной выбитого из обезображеного черепа глаза и перепачканной в крови, воющей над возлюбленным Марютки. Главный вопрос: почему это произошло? Наиболее простая трактовка (которая нас, конечно, не устраивает): искренние убеждения Марютки и её воинская сознательность. В некотором роде к такому выводу подводит и Лавренёв, напоминая Марютке и читателю приказ Евсюкова о невыдаче пленного врагу (кстати, Чухрая кто-то упрекал за то, что он не сделал такого флэшбека в своём финале). Впрочем, её безутешное горе и раскаяние говорит об импульсивности поступка (я не верю, что она смогла бы выстрелить в упор, останься поручик рядом), в котором роль сыграли и некоторые более тонкие факторы, вроде патернализма Евсюкова, к которому Марютка испытывала глубокое личное уважение, а также дисциплинированность Марютки именно в силу её особого положения, стремление доказать свою профпригодность решительно во всём. С другой стороны импульсивность её поступка могла определяться именно чувствами героини: внезапное осознание окончания идиллии, чувство утраты и наложившееся на всё это видимое безразличие радостно скачущего по пляжу Говорухи к её судьбе (он даже ухом не повёл на её крики). А ведь Маша не будет скрывать своих убеждений, и вероятность отправки её в расход весьма и весьма велика.
Есть ешё такой момент. В искренности Марютки мы уверены, а вот насчёт поручика берут определённые сомнения (впрочем, мы помним, что Чухрай попытался избавиться от неоднозначности): что было в его чувствах к девушке помимо чувства благодарности за спасение жизни (он об этом говорит неприлично часто, я бы за такое пристрелил и без всякой лодки с белогвардейцами) и естественной тяги к противоположному полу в условиях автономного существования? В фильме Протазанова поручик сентиментальностью не блещет (как и в повести), а Марютка на вопрос белогвардейца, прозвучавший будто из какой-то другой вселенной в рамках праздного любопытства: кого это вы только что шлёпнули, мадемуазель? - несколько раз меняется в лице (та потрясающая игра Войцик, о которой я говорил), и в памяти её встаёт погон, а сквозь слёзы проступают другие, куда более сложные и неоднозначные эмоции. Т.е., у Протазанова обратная последовательность, и о том, что она застрелила врага, Марютка подумала только сейчас. Однако эта осознанная жестокая мысль крошит всю лирику и становится определяющей, и - бог мой! - лучше не заглядывать в тёмное сердце девушки в этот момент.
Концовку ставили Чухраю в вину практически все - за недоигрывание Извицкой, за акцент на поручике вместо Марютки, за мелодраматичную трактовку вместо идейной. Чухрай признал, что актриса финал просто не вытянула. Правда, акцент на поручике, казалось бы оправданный укором Извицкой, мог быть вызван и желанием подчеркнуть трагизм развязки, что вполне соответствовало художественному замыслу. Чухрай изображает двух искренне влюблённых людей и выводит пафосный шекспировский финал с мотивами неумолимого рока, ветра времени, крушащего человеческие судьбы.
Подытожим. Повесть Лавренёва отличается от обеих экранизаций большей жестокостью и грубостью, понятной для ветерана двух войн (и для литературного произведения в отличие от кинематографического), и несколько большим вниманием к поручику, чей персонаж хоть и пассивен по сравнению с Марюткой, но прописан куда глубже (в некотором роде историю мы видим его глазами). Чухрай использует сюжет для гуманистического заявления, а для этого делает упор на естественную любовь между персонажами, стараясь их выровнять и наделить большими чувствами - порой в ущерб психологизму. Определённый отпечаток накладывает и актёрская манера 1950-х гг. (слегка преувеличенные чувства были в порядке вещей и в голливудских фильмах той эпохи). Кажется, главная задача фильма Чухрая в том, чтобы зритель гарантировано прослезился к появлению надписи "Конец" и вышел с сеанса с тоской в сердце. Протазанов обращается с материалом более смело, не стесняется неоднозначности и вполне в манере прорывного кинематографа 1920-х обостряет грани конфликта, копается в его психологических и внешних причинах. Он не считает развязку роковой случайностью, в духе времени воспевает разрушительную героику (а не созерцательную, свойственную послевоенным авторам).
Я не хотел сравнивать абсолютными категориями, но на субъективную позицию меня всё же развезло. Пожалуй, если оставить за скобками пижонскую съёмку Урусевского (скажите, кого нужно убить, чтобы "Крупный План" начал выпуск его фильмов на BluRay), картина 1927 года более кинематографична. Опытный Протазанов чётко знает, что делает, на его замысел работает почти каждый кадр, каждая мелкая деталь, ну а в эпоху раннего кино ни один крупный план вообще не может быть случайным. В то же время, у него хватает такта не навязывать своё мнение зрителю, а оставлять после фильма погруженным в свои размышления. Чухрай более очевиден, предсказуем, его картина вышла более жанровой, поэтичной, но для меня это не минус. Будучи сам человеком не лишённым сентиментальности, его историей я проникся, и пара Стриженов-Извицкая мне решительно понравилась. Рассказ подошёл к концу, а с героями даже жаль расставаться, тем более на такой печальной ноте. Посему вот на прощание ещё раз Робинзон и "прекрасная амазонка" Пятница.
Действие происходит в годы Гражданской войны. По незнакомой пустыне Туркестана, после боя с белыми, движется в сопровождении пары верблюдов отряд красноармейцев под командованием комиссара Евсюкова. В отряде находились, помимо комиссара, еще 23 бойца и молодая девушка Марютка, лучший стрелок отряда, на боевом счету которой – 40 уничтоженных противников.
Переход по пустыне был тяжелым и изнуряющим, боевой настрой бойцов исчезал, не хватало воды и продуктов питания. В отряде принимается решение идти до Киргизии. Утром красноармейцы сталкиваются с торговым караваном и пытаются сблизиться с ним, но их обстреливают находящиеся среди торговцев белогвардейцы. Бойцам Красной Армии всё же удается захватить караван и взять в плен поручика Говоруху-Отрока, который доставлял важное донесение от Колчака к Деникину.
Марютке поручают охрану пленного, и та связывается себя веревками с поручиком. Затем выясняется, что верблюды украдены, и дальнейшее движение придется осуществлять пешком. В конце концов истощенные бойцы добираются до Киргизии, где их тепло встречают и дают отдохнуть. На берег течением выбрасывает лодку, и Евсюков решает отправить Марютку, говоруху-Отрока и еще двух солдат в штаб.
Во время плавания начинается шторм, красноармейцы погибают, а Марютку и поручика выбрасывает на заброшенный рыбацкий остров. Они прячутся в сарае. Говоруха заболевает, и Марютке приходится начать его лечение. В этот период у неё появляются нежные чувства к пленнику, которые оказываются взаимными. Поручик излечивается и переходит вместе с Марюткой в другое здание, где есть запасы провианта. Здесь они решают остаться до весны, пока вновь не начнут ходить корабли и не спасут их.
Поручик предлагает Марютке всё бросить и уехать с ним, но та отказывается, потому что считает себя обязанной поучаствовать в деле пролетарской революции. Они начинают ссориться, и после одного из скандалов они встречают корабль, экипаж которого пытается их спасти. На борту были белогвардейцы, и Марютка, помня приказ комиссара ни в коем случае не отпускать поручика, стреляет в него. Мертвый Говоруха-Отрок падает в воду, и тут Марютка осознает, что натворила.
Это произведение затрагивает такие темы, как любовь, преданность идеалам, готовность принести личную жизнь на алтарь общего дела. Автор как бы ставит вопрос перед читателями, как бы каждый из них поступил на месте Марютки и поручика.
Картинка или рисунок Лавренев Сорок первый
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
- История создания поэмы Мцыри Лермонтова
Начало истории создания знаменитой поэмы «Мцыри», одной из самых романтических поэм Лермонтова Михаила, при грамотной обработке могла бы сама по себе очень легко лечь в основу сюжета для целой повести, а не одной лишь поэмы
- Краткое содержание Кентервильское привидение Оскара Уайльда
В этой мистической истории рассказывается о том, как мистер Оутис, американский посланник, приобретает Кентервильский замок, несмотря на предупреждения о том, что в замке живет приведение. В один из июльских вечером он со своей женой
- Краткое содержание Кладовая солнца Пришвина 6 класс
Почти в любом болоте спрятаны сокровища. Все живое, которое растет там, впитывает в себя лучи теплого солнца. Погибая, травинки не гниют, как это бы происходило на земле. Трясина бережно относится к ним
- Краткое содержание Собака Баскервилей Артура Конан Дойла
В графстве Девоншир, в семейном поместье, в Англии, проживал сэр Чарльз Баскервиль. Издавна, в его семье в каждое поколение передавалось поверье о чудовищном псе.
- Краткое содержание Тургенев Первая любовь
Шестнадцатилетний Вова проживает с отцом и матерью на даче и готовится к поступлению в университет. В соседний флигель въезжают на время отдыха княжна Засекина. Главный герой случайно встречается с дочерью соседки и мечтает о знакомстве с ней